Солидарен, Вадим!
   
   А вот, для затравки:
   "...денёк, где к зловещему дёгтю подмешан желток..."
   "...рыбий жир ленинградских речных фонарей..."
   "... в висок ударяет мне вырванный с мясом звонок..."
   "...по которым найду мертвецов голоса..."
   
   А не взяться ли нам, господа критики, за Осипа нашего, Мандельштама?
   Мнится мне, что некоторые из нас камня на камне от его стишка не оставят.
   Гы.
   
   Без зла, но с улыбкой,
   Хэ-ник

   Да, в самом деле, принимать или не принимать образный ряд стихотворения - личное дело читателя. Мне, к примеру, очеловечивание голубя так, как это сделано лауреатом, - против шерсти, как и модная ныне запись "прозой" вполне традиционной стихотворной формы. И утонченный гурман... ну, не нравится мне такого рода эстетика. Однако это чисто субъективное восприятие. Справедливости ради следует сказать, что нечто метафизическое, именуемое "поэзия" (без кавычек), в победившем произведении, на мой взгляд, присутствует.

   Ну, что поделать, Леонид, если мне нравится такая вот "стихоживопись&­quot;­ - и дворы и переулки под соусом тумана, и желток вкрутую сваренного солнца, и даже - о, ужас! - корчащий рожи голубь - нравится.
   
   P.S. И слава Богу, что все остаются при своём мнении. Поэзия не терпит повсеместного "одобрямса"­;.­ Там, где повальный "одобрямс"­ - исчезает Поэзия. Это даже не правило. Это аксиома.
   
   Искренне,
   Хэ-ник.

   У меня тут есть ещё и абсолютно идеальная, на мой взгляд, ассоциация, Валентин.
   Во французской кухне существует особый рецепт варки яйца: "кокот" - или, по-русски - "в мешочек". Для этого умеренно кипящую соленую воду в небольшой кастрюльке как бы "закручивают&qu­ot;­ мешалкой до появления воронки в центре. А потом каким-то образом туда выливают яйцо из стакана (одно!).
   В идеале должен получиться шарик из белка с желтком внутри - по сути то же самое варенное яйцо без скорлупы, но совершенно одинаково прогретое по всему сечению. Его нельзя назвать ни крутым, ни "в смятку" - удивительно нежная штука. Я попробовал это один раз в ресторане.
   Но когда я попытался сам сотворить этот кулинарный шедевр - у меня ни фига не получилось, сколько ни пытался (в сумме - с полсотни яц, наверное, извёл!). А получался именно "желток вкрутую сваренного солнца" - сквозь "туман" тонкой пленочки белка...
   
   Такая вот ассоциация...
   :)

   Позвольте выразить свою признательность профессионализму жюри, которое смогло по достоинству оценить творчество одного из самых нестандартных сетевых поэтов сегодняшнего времени.
   
   Хочу еще уточнить, что заголовок этого стихотворения звучит как "Осенний лытдыбр", который гораздо точнее, чем конкурсный, передает глубинный смысл авторской идеи.
   
    Давайте спросим себя, чем поэзия XX века так уж отличается от поэзии века XXI. Как ни странно, почти ничем. Может, несколько больше стало бытовых реалий: сотовые телефоны, к примеру. Может, свободнее входит в язык иностранная речь, потому как XXI век еще более космополитичен. Но и темы, и проблемы по сути остались прежними: человек, его внутренний мир, его отношения с окружающими и самим собой.
   
   Если можно подобрать точный эпитет для определения любовной лирики Visenn’ы и этого стихотворения в частности, то это - пронзительность. Нет, в ней нет явной остроты, и лирический сюжет развивается без надрыва и истерик. Просто внутреннее напряжение текста таково, что горечь душевного мира героини подводит эмпатического читателя почти к такому же состоянию любовной абстиненции. Автор добивается практически полной сопричастности, почти слияния, абсолютной идентификации с персонажем.
   
   Как всегда это происходит незаметно. На первый взгляд, героиня мало чем отличается от любой из массы горожанок: «и хлеба нет, и кот наплакал – денег…» Обыденность повседневности, обывательский, в том, первом значении, быт. Привычная торопливость городского шага… Отсюда ощущение чуть сбитого дыхания, отрывистость фраз, впечатление разговора «на ходу».
   Графически текст кажется рифмованной ритмизованной прозой, что придает стихотворению особую доверительность, интимность. Такой стиль письма еще в 70-е годы узаконил в поэзии Иосиф Бродский (правда, он больше предпочитал анжанбеманы). Это ощущение подслушанного разговора, подсмотренных мыслей, когда практически незаметен переход от одного к другому.
   
   Стихотворение открывается прозрачной картинкой городского утра, ужатого до размеров кухонного стола: «А за окном сегодня понедельник, тринадцатое, осень, год все тот же…» И привычная мысль, что для нас, в отличие от иностранцев, «пятница тринадцатое» отнюдь не актуальна, а вот «понедельник – день тяжелый…» Как всегда для Visenn’ы, фантастическая, очень емкая и точная образность, которую кто-то, мыслящий буквальными картинами, сочтет вычурной: «Нам к завтраку под соусом тумана предложены дворы и переулки, желток вкрутую сваренного солнца, холодный кофе в чашечке фонтанной…» И самодовольный голубь – единственный собеседник, «корчит рожи с апломбом утонченного гурмана…». Другого собеседника здесь, впрочем, и не предполагается. Эта мысленная реплика – сочетание расходящихся, диссонирующих по стилю фраз - свидетельствует о дисгармонии в сознании лирической героини.
   
   Осенний марафон. Сезон угасающей любви. Наркотическая от нее зависимость. Тоска. Та самая хандра, от которой не умирают, но которая гораздо страшнее.
   
   Диалог с невидимым и беззвучным собеседником. Неслышный другой мир, чужая жизнь, текущая в той параллельности прямой, что, согласно теореме, с нашей не пересекается. Когда-то, в другой, неевклидовой реальности, где были глинтвейн, гитара и поцелуи… возможно. Там, куда попадают слепые, и потому глядящие иным взором, и с легкостью насаживающиеся на крючок красивых слов… Теперь эти же слова столь незначащи, что даже не удостоены быть озвученными. Одно бьется – «чужой». Слова – «обрезки», «подпорченная временем приманка». Еще действенная, но уже «отвергнутая», ненужная и бессмысленная. Мы слышим реплики в повторе, в отклике эха, словно смысл произнесенной собеседником фразы ускользнул от понимания и надо переспросить, чтобы уточнить, что именно имелось в виду. «Да что случилось… не волнуйся… все в порядке… Не сможешь? Нет, не сержусь. Звони.» Скажете, есть «привкус надежды»? А вдруг? И когда с привычной готовностью понимаешь, что за словами – ничего нет, осуществляется издевательски-иронич­еский­ переход на другой – иностранный - язык («арриведерчи, caro»), потому как на родном все слова и смыслы исчерпали себя. Нет расчета на то, что собеседник оценит? Или скорее, напротив, полная уверенность, что тот все понял правильно…
   
   Рыболовный крючок – страшная вещь. Сорваться с него – выдраться с мясом, с кровью, с частью себя, оставив изуродованные шрамы. Еще не готова. Еще не… Потому – «звони».
   
   «Год все тот же». «Номер прежний». Что изменилось? Внешне - ничего. Происходит глубинная внутренняя трансформация героини. Не озвученная до конца, но методичная и мужественная подготовка к тому, чтобы рвать «по-живому». Душа обледенела. Но в жилах – не холодная рыбья кровь. «Кровоточит» не крючок в губе - сердце. Образы изысканно сюрреалистичны и в то же время – в высшей степени гениально просты: «Мне надоело скользкую тревогу, как бусину гонять по нитке пульса». Ощущение скользкости осенних тротуаров, осклизлой стыдливости на душе от ожидаемого – все еще – звонка, нитевидная, нервная частота пульса, единственность бусины-мысли – о нем. «Солить чужие сны», «глотать» слова - как знак непролитых в подушку, сглатываемых слез и проглоченной, по слепой наивности, наживки. «Послушай, я замерзла… забыла шарф…» - ледяной холод в душе и полная отрешенность – не-слежение за реальной жизнью, погруженность в иные глубины – своей тоски.
   
   Из «впадины кармана» – пещерного озера выйдет существо, что скажет вслед за ницшевским Заратустрой, который именно в пещере обрел свои волю, мудрость и прозрение: все, что не убивает меня, делает меня сильнее. Потому и в заголовке: «лытдыбр» - в блогах: ничего особо не значащая запись, пустяк, что не стоит нашего внимания…
   
   Заранее прошу прощения, что не смогу принять участие в дальнейшей дискуссии.
   
   Ольга Мончаковская

   Кстати говоря, рифмованной ритмизованной прозой занимался еще Андрей Белый.
   А здесь, смею полагать, все-таки не проза.
   С уважением,

   По-моему, Вы совершенно не утруждаете себя хотя бы попытками понять собеседника :))

   Мне кажется, Леонид, что Вы действительно не видите образной структуры стиха. Хотя, впрочем, я согласен с Акселем, что восприятие именно образной системы - более субъективная вещь, чем, скажем, ритм или каталектика. Если вдуматься, то, убежден, будут и защитники, и ярые оппоненты в данном случае почти по каждому тропу. Но тропы есть, и этого у стиха не отнять. Более того, они оригинальны. А их, если угодно, "удельный вес" (или же качество) мы узнаем только со временем.
   
   Если же говорить о методологии, то я хотел бы отметить один момент, в частности, привлекая наш "камень преткновения в кармане" :) - а почему Вы берете исключительно это сочетание "впадина кармана"? Отдельно взятое, оно, безусловно, выглядит тавтологично. Но текст - не сумма знаков! Более того, текст, если брать в расчет семиозис - процессуальный результат. То есть я настаиваю на том, что нельзя брать это сочетание само по себе, необходимо анализировать весь троп "моя тоска заливисто смеется мобильником из впадины кармана". Текст - системное явление, и, как в биоценозе, взаимоотношение частей не сводится к механическому сцеплению. А значит, выделение отдельных элементов не всегда дает полную картину.
   На мой взгляд, поминаемый столь часто оборот в стихе дает главное для читателя - непривычный взгляд на предмет окружающей действительности. Часто ли мы, доставая мобильник из кармана, задумываемся о нем (о кармане) как о впадине (а через цепочку ассоциаций - о бездне)? Ну, подумаешь, карман - он и есть карман. А вот и нет!!! И Visenna именно это и хочет подчеркнуть, вывести на первый план эту необычность восприятия, романтическую гиперболизированност­ь­ обыденных вещей, возникающую из нервически-вознесенн­ого­ состояния героини - любит или порывает с любовью - не столь важно, важно, что чувства обострены, и привычное видится по-иному, отстраненно и остраненно! Между прочим, частично с тем же самым имели дело и участники дискуссии по стиху Геннадия Неймана про Петербург, которая имела место быть некоторое время назад на сайте.
   Вот эту самую остраненность и подчеркивает Visenna, казалось бы, неправильным, тавтологичным оборотом. И в этом и заключается поэзия этого стиха. Это, разумеется, на мой скромный взгляд.
   
   Применительно же к самому стиху, его стилю отмечу, что Ваше мнение резко расходится с мнением жюри, и у Вас есть, безусловно, единомышленники в данном вопросе. Но ведь и у жюри есть союзники. Причем, удивительное дело, с довольно-таки разными взглядами на поэзию. Но в оценке данного стиха они едины. Наверное, это что-нибудь да значит.
   С уважением,

   Да, да, я уже прочитал Ваш последний комментарий. Просто написал свой раньше, чем его увидел.
   Алексей - тоже нормально :)) В жизни меня так часто называют.
   С улыбкой,

   Браво, Валентин! Мне бы так умно не написать. Спиной чувствую, а сказать не умею :)))