Что хочет автор. Литературные конкурсы

Автор:	Ольга Немежикова
Тема:	Заседание №40 Мария Гринберг "Картина"	Ответить

   Уважаемые авторы портала!
   Приглашаем единомышленников присоединиться к работе Гостиной №3 Проза!

   Наше кредо:
   вперед, к вершинам мастерства! Для нас литература не просто увлечение, а способ жизни!

   Мы верим, что творчество — смысл жизни, что вдохновение приходит во время работы, а мастерство - плод непрерывных личных усилий, невзирая на времена и нравы.

   Наша задача — путем разбора своих произведений совершенствовать писательский уровень, оттачивать стиль и вдохновлять друг друга и всех авторов на дерзания в литературной деятельности!

   Мы не боимся нового и странного, не останавливаемся на достигнутом, верим себе и своим читателям! И стараемся каждое заседание сделать событием творческого пути!

   Если наше кредо совпадает с вашим - приглашаем присоединиться к постоянному составу! Заявление можно отправить на адрес Гостиной №3 Проза или на мою (Немежикова Ольга) личную почту. Все заявления о приеме будут рассмотрены коллегиально.

   Гостиная №3 Проза 27.03.2015 открыла свое сороковое заседание!
   (в скобках указана текущая очередность рецензирования)
   Адрес гостиной для почты и рецензий akproza3@mail.ru

   Состав Гостиной:
   1. Гринберг Мария (4)
   2. Кураш Владислав (2)
   3. Маверик Джон (1) John Maverick
   4. Немежикова Ольга (3) - председатель

   Приглашаем авторов портала принять участие в работе Гостиной №3 Проза! Следите за анонсами, читайте заседания, присылайте ГОСТЕВЫЕ РЕЦЕНЗИИ на заинтересовавшие вас произведения! В процессе заседания задавайте вопросы, участвуйте в обсуждении! Ваше мнение поможет автору лучше понять свое произведение, свое творчество и процесс этот — зеркало.

   Чтобы сделать заседания более предметными и интересными, мы внедрили в практику рецензирования (с легкой руки Андрея Блинова) положительно себя зарекомендовавшие в Гостиной №3 Поэзия две категории для обсуждения произведения: ракурс и проблема.

   Ракурс - тот или иной аспект, который может быть положен в основу
   обсуждения. Им может стать какая угодно категория из формальной (изображенный мир, художественная речь, композиция) или содержательной (тема, проблематика, идейный мир) части произведения. Это аспект, особенно волнующий автора, и он хотел бы в процессе рецензирования получить исчерпывающую информацию от читателей по озвученному вопросу, чтобы разрешить свои сомнения и предположения.

   Проблема - некая дополнительная тема, предполагающая разнообразные
   мнения на основании рецензируемого произведения. И тоже должна задавать тон дискуссии. В качестве проблемы автор может предложить рецензентам волнующие его
   вопросы, касающиеся как обсуждаемого рассказа, так и литературы, и творческого процесса в целом.
   Безусловно, каждый рецензент строит работу самостоятельно, исходя из личного видения совершенства или несовершенства анализируемого текста.
   Наш девиз: рецензируем товарища как самого себя!
   _______________________________________________________________________________________________________________________

   Сегодня рецензируем впечатляющий рассказ Марии Гринберг «Картина».
   http://www.litkonkurs.com/index.php?dr=45&tid=340878

   Мария Гринберг: Хотелось бы знать, насколько исторически достоверной воспринимается рассказанная история.

   И, конечно, главный вопрос – допустима ли в целях патриотического воспитания "правильная" ложь взамен неудобной правды?
   ________________________________________________________________________________________________________________________

   Вадим Сазонов (гостевое мнение)

   Мнение о рассказе Марии Гринберг «Картина»:
   1. Это рецензия от марта 2014 года, когда рассказ выставлялся в Гостиной №1:
   «Рецензия на рассказ Марии Гринберг «Картина».
   Я думаю, таких легенд про героев и «героев» войны было, и сейчас много существует. На этих легендах было воспитано несколько поколений советских детей.
   Множество было казнено немцами советских диверсантов, разведчиков, партизан, но почему-то только некоторых из них пропаганда превозносила, только некоторым посвящались книги, фильмы, песни и т.д. Каким образом выбор падал именно на них трудно сказать. Всем известен пример Зои –Героя Советского Союза. Что такого особенного в ее судьбе по сравнению с тысячами таких же девчонок, попавших на фронт. Жгла она дома в селе Петрищево в лютые морозы, обрекая местных стариков, женщин и детей на жизнь без крова. Идея-то была – лишить немцев пристанища, но они-то легко найдут себе место в других избах, а куда селянам-то деваться. Вот и выдали поджигателя немцам. Героическая смерть! На мой взгляд, героическая смерть это, когда у тебя есть выбор: выдать товарищей и остаться жить или не выдать и погибнуть. У Зои такого выбора не было. Некого уже выдавать было. Крайнов уже давно ушел к своим.
   Надо ли было миф о Зое во время перестройки развеивать? Не знаю ответа на этот вопрос.
   Автор пишет: «А если когда-то они узнают, что лгала им я? Что с ними будет?»
   А ничего не будет, вспомните сколько в конце 80-х и начале 90-х мы услышали таких разоблачений. Ничего с нами не случилось, может немного поумнели. Вот вопрос, что с героиней будет? Трудно из народной героини превратиться просто во врунью.
   Не знаю, уместно ли слово нравится к рассказу, посвященному этой истории, но все же он мне понравился.
   С уважением, Вадим»

   2. Еще хотелось бы добавить, что героиня рассказа дважды предала. Первый раз по недомыслию, из ревности, чтобы отвернуть объект своей влюбленности от соперницы, а вот во второй раз уже осознанно, понимая, что подводит человека под статью. Это я о подписании показаний против председателя колхоза.
   На мой взгляд, второе страшнее.
   Нужна ли ложь для патриотического воспитания?
   Думаю, что нет. Достаточно и реальных героев, а разоблачали себя немцы сами. Известно же, как изменилось настроение в советской армии после первых незначительных наступлений, при которых захватили немецкую хронику. Эту хронику с казнями и уничтожением людей стали показывать в частях. Действовало круче любой пропаганды.
   _____________________________________________________________________________________________________________________

   Владислав Кураш

   Рассказ о двух подругах не совсем высокоидейных, не совсем высоконравственных, не совсем высокоморальных. Полюбивших полицая, предателя Родины, предателя своего народа, врага, продажного, безнравственного, аморального человека. Главная героиня из-за «любви» к этому низкому падшему мужчине совершает подлый безнравственный поступок, в результате чего её лучшую подругу зверски замучили и убили фашисты. Ни один из героев рассказа не вызывает симпатии и сопереживания. Не получилось у автора создать полноценные художественные образы. Похоже, автор хотел донести до читателя идею, что многие из легендарных героев войны, совсем героями не были. Что ж, может, и так. Но рассказ не зацепил. Совершенно не зацепил. Слабенький безликий рассказ. Чуть получше рассказов Сороковика. Такое впечатление, что автором описан не реальный случай, а что- то выдуманное, придуманное, надуманное. Рассказ нереалистичный. С первых же строк закрадывается сомнение и недоверие к автору. Очень поверхностно написано. Сразу видно, что писал человек далёкий, совсем не знакомый с историей.

   «Героиня Советского Союза, партизанка. Лучшая моя подруга.» - все герои СССР известны, если она героиня СССР, то значит она реальный человек, который был на самом деле. Хотелось бы узнать фамилию героини.
   «Никого они особо не притесняли. Даже колхоз оставили и председателя прежнего. Работали мы, сдавали хлеб, до прочего им и дела не было.» - где оставались колхозы, уточните, где происходит действие рассказа, в каком селе.
   «Что ж, кому-то надо и там служить?» - объясните, кому там надо было служить.
   «Николаю, поди, наградных отсчитали?» - что вы имели ввиду под наградными, уточните.
   «А так ничего, по хозяйству помогал, сеялку новую выписал из Германии.» - что такое селяка?
   «Погнали всех под автоматами за околицу. Псы их, людоеды, на сворках рвутся... Видим, конюшня кол-хозная уже сеном обложена. Поняли мы — конец. Сейчас загонят, ворота подопрут… Сами знаете, как это бывало. Тысячи таких сёл дымом в небо ушли.» - кто именно всех под автоматами погнал, солдаты каких подразделений.
   «Да подоспели в последний миг партизаны. Пошли в атаку, на верную гибель, на пушки… Полёг отряд, все до единого. Но отвлекли карателей. А тут и танки ворвались — наши родные тридцатьчетвёрки!
   Как ждала их Зинка… Не увидела.» - откуда подоспели партизаны, куда полёг отряд, откуда и куда ворвались танки.
   «А месяц спустя новое лихо — приехал из Москвы корреспондент, да не простой, а писатель известный.» - если известный, то как звать.
   «А с теми, кто не молчал, разделка была короткая.» - что такое разделка.
   «Писатель и после войны о нас не забыл. Из статьи своей сделал целую повесть.» - если писатель известный, название повести.
   «Вручали писателю Сталинскую премию» - точно известный писатель, назовите имя и фамилию.
   «В нашем селе бывала редко, в последний раз — когда мама умерла. Так всё и ждала она отца, не верила: ошиблись, мол, с похоронкой, чую, жив он…» - под конец рассказа всплывают мама и папа, интересно, а раньше где они были.
   «В Кремле и подошёл ко мне художник. Заслуженный, на всю страну славился. Прочёл повесть, легла ему на сердце история наша, загорелся написать о нас картину.» - имя и фамилия известного художника.
   «И, не задержавшись, за другим мертвяком пошла.» - мертвяком.
   Есть картина Константина Васильева «Прощание славянки» - сюжет совершенно другой.
   Картины «Прощание со славянкой» нигде не нашёл.

   Поработайте над лексикой. Уж больно прихрамывает ваша лексика.
   _____________________________________________________________________________________________________________________


   Джон Маверик

   Героизм истинный и мнимый... «Подвиги», слепленные СМИ из подручного материала — и некогда уже разбираться, что было, а чего не было, все должно работать на однажды созданный образ. Потому что стране нужны герои, нужны легенды, на которых вырастают новые поколения патриотов. История двух девушек трагична. Собственно, речь в рассказе не идет о предательстве. Обе героини — жертвы. Зина — жертва мелкой девичьей ревности, а ее подруга, которая больше всего, наверное, хотела бы забыть о своем подлом поступке, угодила в жернова идеологической мельницы. Теперь вся жизнь ее построена на лжи, а пути обратно нет, потому что невозможно после стольких лет обмана, после написанных книг, снятых фильмов и нарисованных картин — вдруг взять и сказать правду.
   Да и кому эта правда нужна? Медийный образ оказывается ценнее жизни.
   Рассказ построен на контрасте. С одной стороны — патриотические штампы, красивые, неправдоподобные и мертвые, а с другой — действительность, как она есть — простая, часто отталкивающая, неэстетичная, настоящая.
   Насколько исторически достоверной воспринимается история? Не могу судить о частностях, вроде того, могла ли героиня получить Орден Боевого Красного Знамени, но сама по себе история воспринимается достоверной. Во всяком случае, с точки зрения неочевидца. Ведь были герои и были предатели. И зверства отступающих оккупантов — тоже были. И жизнь продолжалась даже во время войны — девчонки любили парней и ревновали друг к другу, и совершали мелкие подлости... И да, особенно в условиях оккупации такая мелочь могла привести к трагедии. Так что я не вижу, что тут могло быть недостоверно.
   И главный вопрос – допустима ли в целях патриотического воспитания "правильная" ложь взамен неудобной правды?
   Вопрос и в самом деле главный. Думаю, ради ответа на него и написан рассказ. Собственно, автор не высказывает своей позиции прямо — но иногда заданный вопрос и является сам по себе ответом. Так вот. Маленькая ложь, как правило, порождает ложь большую. И вот уже все здание общественной морали пропитано ей — от фундамента до последнего этажа. Патриотизм, воспитанный на лжи — это идеология подмененных понятий. Если это то, к чему общество стремится — ну, тогда, значит, допустима.
   ____________________________________________________________________________________________________________________

   Немежикова Ольга

   Потому что правда — она такая…
   Рассказ-монолог пятидесятилетней женщины о страшной, далекой юности, что пришлась на годы войны, оккупации. Героиня повествует, казалось бы, спокойно, но в каждой фразе слышится стон, буквально пытка — как клещами тянет она из себя слова, говорит, как неживая. Но что я могла? Партия сказала «надо» — комсомол ответил «есть». Колоны жесткие, короткие, до однословия. Всякий знак препинания — запятая, тире, даже кавычки - всегда пауза. Точка — длинная пауза. Переход на новый абзац — перевод дыхания и потребность остановиться, осознать содержимое. В рассказе продемонстрировано высочайшее авторское мастерство в части темпоритма и художественной речи (и не только). В наше время сложно заставить читателя читать медленно. Рассказ «Картина» преодолевается по-пластунски, под колючей проволокой, через рвы, полные грязи, трупов. Преодолевается до конца...
   …Расскажу. Но не всё. Только то, что для вас полезно. Далее мы слышим рассказ как бы на два голоса. Один — для учеников (что полезно) – не правду, другой — для нас, читателей. Без утайки, все как на духу.
   Всё вышло из-за Кольки, парня из нашего села. (…) Шкурой оказался милёнок. А я?..
   Древние греки считали, что нет страшнее человеку наказания, чем не быть наказанным. Однако в жизни очень редко возможно встретить наглядный пример этой истины. Человек ей противится из последних сил, нередко даже на одре. Столь невыносимо признать себя подлецом, что человек обычно забивает тайну своей низости в самую глубину натуры, притаптывая бесчисленными слоями самооправдания – жить-то как-то надо. И не просто жить, а себя уважать в этой жизни, иначе она хуже смерти. Даже убийц своих родных и детей – любят, тиранов, все поправших — любят, придумывая любви своей (малодушию) оправдания, чтобы самим жить. Такова натура – слаб человек. Сильны лишь Герои. Конечно, канонизированные.
   Таким героем, попавшим под руку, сделали подругу Марийки — Зину Колосову. Изначально ничего героического не было в ее реальной истории. В молох войны, в саму адову мясорубку попала девчонка. Кто знает – что это? Судьба? Случайность? По описанию похоже на первое, потому что события стали собираться как снежный ком и стремительно разрешились тем, чем разрешились.
   Безусловно, мы знаем, что образ Героя и реальная личность совпадают весьма незначительно. Да и невозможно, считай, жить Герою среди людей — тяжкая ноша — от себя отказаться и стать образом — олицетворением вымысла, пусть и высокого, тенью себя. Тот же пример Юрия Гагарина... Он очень хотел быть таким же, как все... А потому Герою лучше и для него самого, и для окружающих, быть мертвым. Тогда он — истинный, настоящий Герой. И ничто уже не мешает использовать его образ по назначению — как пример.
   Нередко свидетелей «героизма» убирают. Где те, что Луну топтали? Куда-то сгинули незаметно. И некого попытать на этот счет... А Луну, типа, топтали... Да только мало кто верит-то в это!
   В этом смысле Марийке «повезло», впрочем, ее тоже в героини записали. Она уже и готова была — вся деревянная, считай. Всю жизнь несла крест своей, казалось бы, такой, чисто по-человечески понятной ошибки — ответить на ревность эффектной обидчице, да еще подружке, что обидно вдвойне. По большому-то счету, баш на баш шел, да только ставки вдруг до небес взлетели... Что же я натворила, гадина?
   В рассказе дано описание героических усилий партизан, а так же воинов СА по спасению жителей села, обреченных на мученическую гибель. Да подоспели в последний миг партизаны. Пошли в атаку, на верную гибель, на пушки… Полёг отряд, все до единого. Но отвлекли карателей. А тут и танки ворвались — наши родные тридцатьчетвёрки!
   Николай, возлюбленный Марийки, который оказался катализатором в судьбе девчонок, был убит и ей мыслишка закралась подленькая: никто ведь теперь о навете моём не расскажет, концы в воду… Чисто по-человечески – любому бы «мыслишка» такая закралась. Но дальше больше. Долго ли, коротко ли, приехал из Москвы корреспондент, да не простой, а писатель известный. И началась у Марийки новая, другая история. Враньё, с начала до конца. Но ведь заслушаешься.
   Догадалась девушка, кто партизанов привел — Ольга, мама Зины Колосовой. А теперь я её дело краду? У мёртвой, как мародёр… Но что я могла? Партия сказала «надо» — комсомол ответил «есть». (…) А с теми, кто не молчал, (зная истинное положение дела) разделка была короткая. «Кто вам дал задание порочить народных героинь?» — и пропал человек. Дал задание...
   Картина маслом тоже вся надуманная была. Впрочем, такие картины никто никогда с натуры и не пишет... Натура такой быть и не может никогда. Не надо пенять художнику. Ложь, но правильная. Как и моя. Здесь уже Марийка вжилась в образ, вросла, метаморфоза случилась. Кончился человек — лишь образ, пустая оболочка, считай, осталась, душа вся вышла... Зомби. Существо без души.
   Виртуозен финал рассказа. Но если когда-то они узнают, что лгала им я? Что с ними будет?
   Что с ними будет... Хороший вопрос! Смотря с кем! Детям и фанатикам будет больно и они начнут плакать, требовать вернуть все обратно. Потому что им объявили один мир, а он оказался внутри совсем другим — это больно и обидно. А взрослый человек останется при своем. У него есть свой взгляд и никакая идеология, никакое «разоблачение» открытием не станут. Достаточно внимательнее взглянуть на жизнь, чтобы понять — какова она и откуда что растет.

   Ответы на вопросы автора. Насколько исторически достоверной воспринимается рассказанная история? Да запросто она воспринимается исторически достоверной! Довелось читать не только сказания о подвигах героев, но и воспоминания реальных людей о пережитом. Общество «Мемориал» работает всем доступно. Так что никакой Америки Мария Гринберг лично мне в плане идеологических технологий не открыла.
   Главный вопрос – допустима ли в целях патриотического воспитания "правильная" ложь взамен неудобной правды?
   «Святой» лжи не существует. Существует ЛОЖЬ. Также существуют сказки, Писание, Жития. М. Цветаева: «Сказка – старше были». Вымысел — необходимый материал для произведений искусства. Существуют подвиги. Им всегда есть место на войне. И в обычной жизни тоже есть место. И без «правильной» лжи подвигов достаточно. Спроси у народа – расскажут! Только кто бы у народа спрашивал?! «Мемориал» - спрашивает.
   «Сделать» героя не так и просто. Он «сам собой» не делается. Во все времена это было индустрией — деньги огромные. Понятно, на героях держится эгрегор. Чем больше героев — тем богаче народ. Если это — настоящие герои, а не только назначенные.
   Вопрос в том, что творится вокруг «современного» подвига. Какие «свидетели» его обеспечивают? Уровень достоверности. Так устроено, но сплошь и рядом «поддержка» искусственная. Ибо трудно человеку быть Героем, тем более, сколь-то продолжительное время. Канон же требует быть Героем во всем!!! А потому «в зале всегда свои люди». Марийке не повезло - в основании «подвига» оказался ее мстительный поступок. И всю жизнь приходилось, рассказывая о «подвиге», думать о своем грехе. Выставляя себя героиней, зная, что все не так. (В этом месте присутствует также тонкий философский момент, что не существует добра без зла... Как бы нам не хотелось иного.) Марийка оказалась внутри «героической индустрии», внутри идеологической мясорубки, для которой людей-то нет. Не они важны — важна идея для усвоения. Но человек — не голимая ментальность, он еще и чувства предполагает, если полноценный – живой. А чувства, как раз, они лжи не терпят.
   Наглядно в рассказе, что те же НКВД-ешники не удосужились провести расследование о том, что действительно произошло. Им не это было надо. К чему? Они, и те, что шли следом, выполняли задание по созданию Героя. Повешенная девушка, комсомолка. Так пусть падет за народ, за идею! Но у самой пострадавшей и посыла-то такого не было! Могло ли такое быть? По навету той же ревнивицы? Да запросто! В жизни и не то быть может.
   Тем не менее, даже если бы все это было не авторским вымыслом, а реалией, подвиг русского народа от того не занижается! О реальном положении вещей любой интересующийся всегда может получить информацию в том же обществе «Мемориал»!
   Отойдем чуть в сторону. Я знаю миф о Марине Цветаевой. Одновременно мне известны многие моменты ее биографии, которые свойственны большинству жителей Земли и не свойственны Героям, прочим святым личностям. Что, от факта знания мною реального положения вещей ее творчество для меня уронило свое значение? Никогда! Наоборот, она мне как человек, ближе!
   Так и с патриотическим воспитанием! Когда Герой перестает быть святым и становится просто человеком, у людей пропадает, как минимум, чувство вины, что они не способны быть столь же «святы»! Во всяком случае, в своем повседневном воображении! Но никогда не известно, как поведет себя человек в реальной ситуации выбора. Или «не выбора». Как поведет? Выбор-то в ней есть всегда! Просто сплошь и рядом от жизни придется отказаться. И здесь наступает торг. С самим собой, в первую очередь. Непредставимая ситуация. Невозможно моделировать. А Герой — всегда, по определению, на острие подвига и предсказуем. Он — модель.
   Но хотелось бы коснуться еще следующего. Действительно, почему бы Марии Гринберг не поместить своих героинь в ... Папуа Новую Гвинею, Тринидад и Тобаго... В Бруклин, например? На Марс? На Альфа Центавра? Ну, антураж исторический, фантастический... Век тринадцатый, сорока тысячный? Куда подальше, то есть. Технически несложно. Но и не зацепит ведь, вот в чем беда! А резать-то надо по-живому, чтобы от гангрены избавиться, и не иначе. Правда, она всегда - матка и режет. А гангрену надо именно вырезать. Чтобы жило живое и жизнеспособное. Которое видит не то, что ему показывают и видеть приказывают, а то, что есть на самом деле.
   Задеть может лишь то, что выращено в самом человеке. Чего в нем нет — тем и не заденешь. Если нет подлости, то — обзови человека подлецом, он или в глаза тебе рассмеется, или даже внимания не обратит — потому что явно ненормален тот, кто на пустом месте обзывает. (Конечно, я не имею ввиду профессиональную пиар-акцию, она, считай, всесильна, разве что обвиняемый – святой и чудо явит, что сильнее ресурсов, на него обрушенных). Реакция на вшивость-то всегда видна, как ни крути. У проверяльщика и проверяемого. То, что ложью прикрывается, и стоять будет на ее защите смертно.
   Могло ли быть так, как в рассказе? Да какие сомнения... Мы все знаем новейшую историю. Мы хотим, чтобы так не было? Чтобы нам не врали? Хотим. Но понимаем, насколько маловероятно. Лишь усилиями каждого рождается и держится разумное, доброе, вечное. Обличающая литература еще никому не мешала. В детстве (в десять лет — каникулы в городе после третьего класса) прочитала «Священный вертеп» Лео Таксиля, и как-то многое поняла и жить стало-то легче! Мишура, оболочка отвлекает — внутри вполне может быть и обычно есть другое. И подобное положение вещей — мало что не норма! Но от этого я не перестала считать, что человек не способен искренне верить в высокое. Папа (первоиерарх) — тоже человек. И не стоит на него молиться. Можно горько разочароваться однажды. Уж пусть он будет человеком, а Бог — Богом.
   Мария Гринберг показывает читателю то, на что крайне редко решаются писатели — изнанку жизни. Да и мало кому дан такой взгляд и способность показать реальность во всей неприглядности, натуралистично, наглядно — до кишок, до пяток (пыток). Но это особенность жанра и стиля Марии Гринберг. Священный ужас реальности — это в ее произведениях. Видеть нутро – дар. Редкий. Страшный. Уникальный. Содержание его малоэстетично, но талант Марии умеет заворожить и провести читателя до конца.
   Очень, очень сильное, впечатляющее произведение — рассказ «Картина», как и другие творения автора.
   Всегда поклонник Вашего таланта, Немежикова Ольга.