Французы, помнится, капитулировали перед Гитлером – из любви к родине?
   Да и американцы, когда превосходство оказывалось на стороне противника, не считали зазорным отступить, сохраняя жизнь свою.

   Да, именно поэтому я не согласна, что действие можно было перенести в другую страну, это как раз очень советский фильм.

   Вадим!
   Будь оно "сказочно" только - не вызвал бы фильм столько чувств и размышлений! Для меня - война. Да, мифологизированная, но это - вторичное восприятие. Первично - освободительная война.

   Эстетика еще никому не повредила. Как бы плохо человеку не было - он тянуться будет к прекрасному, после того, во всяком случае, когда хоть что-то начнет соображать... Мы же тоже, когда очухиваемся после какого-то потрясения, начинаем образно его прокручивать в голове... И уже этот образ - художественный, хотим мы того или нет. Видимо, где-то здесь - да, законы искусства. Фикшн.
   
   У героини вспорот живот, растрепаны волосы... Но рядом пробивается подснежник. И - пушок на щеке... Что-то такое, хоть тресни, необходимо. Потому что жизнь должна продолжаться. Во всяком случае, это ожидаемо и в это хочется верить. На мой взгляд, тут не столько "сделайте красиво", сколько вера в жизнь как таковую. Поиск этой самой жизни.
   
   Надо искать компромиссы. Констатацию натуральной истории (голая выгода, жесткая констатация как оно есть) и движение духа - оно всегда идеализировано. Собственно, Шекспир идет этим путем (у него еще много иронии, юмора, да и легкость текста впечатляющая).
   У Васильева и Ростоцкого отсечено все безобразное, все, что покоробило бы ожидания. Очень романтическая вещь о войне.
   В то время как "Пастушка и пастух" Астафьева (тоже очень лирическая вещь) имеют оболочку весьма и весьма реалистическую. И стыдно за победителей, чего уж там... Но это - жизнь и война без обертки.
   Да, у Васильева - конфетка - обертка. Вся грязь убрана. Девушки, обмазанные дегтем (лишь им и спасались от гнуса в тайге) - непредставимы по тексту. Деготь черный и пахнет отвратно, все мажет. Герои и в кино из болота выходят "быстро", и юбки у девушек скоро сухие и чистые... И лес они валят руками голыми (без верхонок даже). Жанр такой. Мы это должны понимать и принимать, на мой взгляд.

   Мария Гринберг: Есть повод заново перечесть с детства знакомое, в каждой душе оставившее след произведение – и, может, открыть в нём нечто новое?
   
   Соблазнилась. Перечитала:
   «Шел май 1942 года. На западе... обе стороны... окончательно завязли в позиционной войне; на востоке немцы день и ночь бомбили канал... на севере шла борьба... за морские пути; на юге продолжал упорную борьбу блокированный Ленинград.
   А здесь был курорт.»
   
   Вот так да! Курорт - в мае 42-го, в деревне, в воюющей стране?!
   
   Глянула биографию автора.
   Информация оказалась широкодоступной, но на удивление однотипной и крайне скудной:
   
   3 июля 1941г. Борис Васильев в составе истребительного батальона был направлен п о д Смоленск, где попал в окружение и вышел из него в октябре 1941г. (интернет).
   
   Борис Васильев:
    «Мне повезло на войне. Я попал в окружение, когда наш эшелон разбомбили, нас везли через Смоленск на Западный фронт. Мы долго выходили, голодали, но сумели пройти в Слоним. Везение в том, что я эти места очень хорошо знал, потому что жил там у деда..."
   
   Гм... Слоним же находится в 500-х километрах на юго-запад от Смоленска!
   К тому же оккупирован был уже 25 июня 1941 года...
   
   Возникли вопросы.
   
   Почему Борис Васильев, попав в окружение под Смоленском, пошел на запад? Сразу на Берлин что ли? Или по случаю дедушку проведать?
   
   На каком удалении от Слонима Борис Васильев "очень хорошо знал места"? В радиусе ста, двухсот или всех пятисот километров?
   
   Как Борису Васильеву удалось приобрести навыки землепроходца в столь юном возрасте, с кем он обшарил все эти обширнейшие площади в четверть миллиона квадратных километров?
   
   Это как же надо было знать местность, чтобы голодая, проложить путь длиной в 1 300 км (500 к дедушке и 800 обратно ) и не напороться на оккупантов?
   Да уж, сказочное везение.

   Маруся!
   Ясен пень! Вы к "хваленым русским женщинам" никакого отношения не имеете!!!
   Каждый берет в свою меру. "Много ли мы мудрого почерпнем?" Не надо за всех, это для начала.
   Степень Ваших обобщений лично меня не шокирует, конечно. Но так ведь с водой и ребенка выплескивают. Впрочем, где Васильев и где Маруся! Которой иметь личное мнение на его творчество не возбраняется!
   Вы вполне можете обратиться к категории времени и политики - с чего Вы решили, что оное в "Облике" дурной тон? Думаю, Мария вполне компетентно с Вами пополемизирует - я, увы, не знаток в деталях ни той категории, ни другой.
   Дурной тон - демонстрировать свой дурной тон.

   Да, Маруся, очень дельное замечание.
   Такое описание райской тыловой жизни – сытые любвеобильные "молодухи и вдовушки" ничем не заняты, кроме самогоноварения и секса, явно не о них пелось "я и лошадь, я и бык..."
   В китайском фильме этот прокол несколько исправлен, какие-то сельхозработы на заднем плане всё-таки видны.

   Ольга Немежикова: «Васильев хотел написать патриотическое произведение.»
   
   Мообыть, мообыть. Но давайте плясать от печки. Есть такое русское выражение - чья бы корова мычала. Она относится и к тем воспитателям, которые сами не явлются образцом воспитуемых качеств.
   
   Поэтому первое, что нужно сделать, это посмотреть, кто тут мычит и какого внимания заслуживает это мычание, на какую ерунду он будет отвлекаться в своем воспитательном произведении.
   Воспитатель в своем праве, но и я, читатель, прежде чем "обуться", вправе поинтересоваться, а не тачал ли сапоги пирожник?
   
   Мария Гринберг поставила перед нами немало принципиальных задач, в частности, определить - ложь или не ложь, о пользе лжи в благородном деле воспитания патриотизма - предлагая поисследовать замечательное произведение Бориса Васильева.
   
   Начала читать, и первые же строки насторожили, дальше больше. То ли Васильев не понимает, о чем пишет, то ли флиртует с читателем. А может ли флиртун быть воспитателем благородных чувств?
   
   Обратилась к биографическому контексту, намереваясь узнать, что из себя представляет автор, где и как воевал. Он жизенным опытом поделится или как Виктор Астафьев, напишет все, что угодно, если ему заплатят 5 рублей?
   
   Показалось, что в своей боевой биографии Васильев что-то скрывает.
   После рейда на Слоним к дедушке - вышел из окружения и попросился в кавалерийское полковое училище – приняли.
    Сразу же после окончания попросился во второе, пулеметное - снова приняли. А война идет!
    С девятью классами образования подал заявление в Военную академию бронетанковых и механизированных войск – и туда приняли.
   
   Итого - учился военному искусству 8 лет. Но служил потом всего 5. Серьезный товарищ. Войну знает. Вопрос – с какой стороны. Не с курортной ли?
    Справедливости ради надо сказать, что был у него единственный боевой прыжок с приземлением на минную растяжку, контузия, но тем не менее орденов и медалей не получил, что тоже настораживает.
   
   И не надо меня страмотить, что я интересуюсь личностью писателя, прежде чем заглотнуть его продукцию. Тем более, что его представляют светочью.
   Не хочу, чтобы меня обвиняли, что я выросла на слепой вере в святую ложь, посеенную негодяями. Опять же привыкла лично отвечать за свою точку зрения.
   
   Все-таки, почему Борис Васильев пошел не на фронт, а в Слоним к дедушке? Может, необученный был?
   
   Но вот что он пишет:
   
   «... Я был на фронте уже 9 июля. И попал в окружение. То, что я уцелел – это великое везенье, случайность. Меня направили в Смоленскую область, что меня и спасло. Я попал в места, которые хорошо знал. В любой другой местности я бы пропал, особенно в степи. Как степняк пропадает в наших лесах, так мы, лесовики, пропадаем в степях. Отец, командир Красной Армии, воспитал меня как военного, готовил к этому: я все уставы знал назубок, строевым шагом ходил... Я и стрелять умел почти из всех видов оружия. Еще отец научил меня ориентироваться на местности. Он работал в Штабе Смоленского военного округа, и когда выпадали свободные дни, возил меня в лес. А смоленские леса погибельные – это сейчас все порублено и сожжено, а тогда были огромнейшие леса. Увозил меня в глушь, прятал машину, потом кружил, кружил, кружил – и говорил: укажи, где Москва, где Ленинград, где Минск… У человека есть чувство направления – как у любого животного. Но его нужно пробудить. Как только появились карты и компас, эта способность забылась, ведь мозг освобождается от ненужного. Но навык-то все равно остается, и отец в конце концов научил меня совершенно точно выбирать направление без карты и компаса. Это меня и спасло в окружении. Я знал, куда идти – не только потому, что я хорошо знал лес, не боялся его, но и точно знал направление...»
   
   Вот такой уникальный случай – 1 300 км по территории, на которой фашисты не жалели никого.
   И как я должна относиться к этому уникальному писателю и его произведениям?

   Ольга Немежикова: «А уж биография писателя... Он - человек, в первую очередь, со всеми своими ошибками, недостатками - опытом!!!»
   
   Ольга, здесь ключевое слово – опытом. А ошибки и недостатки - это уже производные от него. В частности, восприятие человека со всеми его ошибками, недостатка, болезнями и пр. другим человеком определяется исключительно прошлым опытом воспринимающего. И никак иначе.
   
   Простейший пример. Как воспринимает других людей ребенок? Юноша? Зрелый муж? Убеленный сединой? Но что харатерно, каждый обладатель своего опыта в каждый конкретный момент именно свое восприятие считает верхом непогрешимости. И только убеленный сединой понимает, что чем больше он узнаёт, тем меньше знает. Уж сколько раз твердили миру, но воз и ныне там.
   
   Почему -то никто не доверяет лечить свои зубы сантехнику. Но в то же время многие радостно учатся жизни, этике, культуре, патриотизму у людей, никогда не друживших с этими понятиями.
    У лудомана своя этика, у честного вора другая, у джентельмена удачи третья, у Хлестакова пятая, а у двух генералов с Подъяческой, заброшенных на остров без денщиков и ярочек – десятая.