Дочку сосватали. Счастлива ли, вольна… Как ни пытай, не скажет, пожмёт плечами. Девка, что омут: день через день в печали, День через день – натянутая струна. Нынче – себе ли, зеркалу ли – поёт. Нежно и тонко. Тает в горсти рябина. Горькости-сладкости в песне по половине, Ягоды льнут к ладоням, и... тает лед. Вот те и омут, кудрявая, – тишь да гладь – Кладезь живой печали, кромешник, стоик. Плачь, раздышись, покалякаем – пара соек – И возвернёмся к жизни, другой – не нать. Незачем знать тебе, донечка, плакса моя, Как намечталась мне в девках иная доля – Горькая-сладкая, только бы рядом дроля – Да не просился миленький мой в мужья. Мама корила: «Какого тебе рожна…» Я и взвилась, и вспыхнула: «Да любого: Вдового, старого, лысого и рябого...» Так и люблю… Теперь уже из окна.... |