И долгий век, и краткий миг...

 

 

Рассказ.

 

 

 

 

Часть первая.

 

Встреча.

 

 

Солнечным и весенним утром он, доктор Берг, дожидаясь своего поезда, неспешно гулял вдоль перрона уральской станции Соликамск, и еще не подозревал, что настречу ему неумолимо двинулась и его судьба.

 

Он уезжал из этих северных мест навсегда,и, погруженный в свои думы, то рассеянно смотрел на голубые нити рельсов, растворяющиеся в таежной дали, то прислушивался к сварливому крику грачей, разбиравшихся на жительство деревья в реденькой роще вблизи вокзала.

 

- Дяденька! А, дядечка! Купите у меня собачку! Ну, пожалуйста!

 

Он не сразу приметил веснушчатую девочку у газетного стенда.

 

На ветру болтались лоскуты старой, еще осеннего выпуска "Правда", сообщающей о смерти тогдашнего генсека партии Брежнева. На клочках даже видны были его знаменитые густые брови...

 

- Ее убить хотят... Она хорошая. Дяденька, купите себе щеночка. Ну, пожалуйста!

 

Он обернулся на жалостливо- хлипенький, изрядно простуженный голосок. Девочке было лет десять, не более. Худенькая, до болезненности фигурка , рваная кофта с взрослого плеча. Шнурками девчушка была привязана к огромным, негнущимся башмакам.

 

В ногах ивовая корзина, с желтым сеном. А в корзине- щенок, предлагаемый к продаже. Хилое тельце, , несоразмерно большие голова и лапы. Звереныш оглядывал мир сурово и настороженно.

 

Владимир Фридрихович взял щенка на руки. Тот поначалу грозно заурчал, а потом, с кряхтением, вытянувшись в живую струнку, лизнул Берга в нос.

 

В глазах его тотчас потухла злобность, и вовсю проступила младенческая глупость.

 

Кобелек, заполошно суча широкими когтистыми лапами,свидетельствовавшими о мощной породе, испустил струйку мочи, и смешно чихнул, будто не в силах удержать восторг от нового знакомства.

 

Из вокзала тотчас вприпрыжку и бочком, наподобие юродивого, выскочил тонконогий и худой, как весенний комар мужичок.

 

- Бери щенка, товарищ! Он, вишь сразу тебя признал за хозяина. Даже обмочился от радости,- быстро заговоривал тот, приплясывая на каждом слове, и неестественно изгибаясь. Видимо его донимал застуженный радикулит - Верный пес завсегда хорошему человеку нужен, забодай меня комар, укуси корова!

 

- Откуда щенок?- спросил Берг, и, проверяя обоняние, дунул тому в нос. Щенок, приняв это за ласку, зашелся в радостном повизгивании.

 

- Настоящая немецкая овчарка из лагерей,- затараторил дальше мужичок.- Его мать именем Найда зэков горемычных, как кроликов рвала. Ей богу не вру! Чуть зазевается конвойный, не успеет отозвать собаку,и считай- хана человеку! За горло брала. Знала свое дело, зверюга!

 

У меня племяш службу в зоне несет. Пять щенков принесла сука. Троих на дальнейшую службу определили. Двух забраковали. Один рахит был, а этот здоровый вроде,а видишь- белые пятнышки по спине пошли, будто горох горячий просыпали. Вот они, видишь... Всего то!

 

И признали уродом. Если бы Колюня-то мой шустрый не выхватил его у офицера- давно порубили бы на корм тем же псам.У них законы зверские.

 

Презентуй на белоголовку, уважаемый. Такая стало быть цена будет за щенка. На чекушку не согласен. Она меня не оживит, а только туману в башку напустит. Опять же дочку,- он кивнул на девочку,- обещал конфетами подсластить. Люблю я ее , забодай меня комар, укуси корова!

 

- Почему она такая изможденная у тебя? Сейчас же не война. Разве голодали зимой?- спросил Берг.

 

- Известное дело. Зиме конца у нас нет... Все к Новому году уже подъели. На мороженной картошке еле дотянули до весны... Да еще клюквы мешка три было. Так от нее только скулы сводит, а жрать еще сильнее позывает.

 

Два года уже горе терплю без женки... В прошлую зиму пьяная на морозе замерзла... В больнице сказали, все равно не жиличка была. Рак у нее на вскрытии обнаружили. Оттого, видно и пила...Чтобы боль унять. А я дурак ее бил за пьянку. И в живот бывало. А у нее там рак был- он натурально, без юродства всхлипнул, и передернулся весь в рваной телогрейке.

 

- Мои тебе соболезнования, друг! Хоть мы и незнакомы,- сочувственно сказал Берг,- У меня прошлой осенью тоже жена умерла. Хоть я и врач, а спасти не мог. Как говорит пословица: " Лучше три раза гореть, чем один раз вдоветь. " Вот тебе деньги за щенка. Беру я его.

 

А дочке ты не конфет купи, а зайди в аптеку , да витаминов потребуй. Или гематогену, на худой конец. На солнышке пусть чаще бывает.

 

- Все сделаю, уважаемый!- торопливо согласился мужичок.- Поимей в виду- у щенка клички на сей момент никакой нет, сам назови как захочется по твоему разуму.

 

И он, прикрыв девочку полой рваной фуфайки, потащил ее к вокзальному буфету. Та, грохоча ботинками, обернулась, и навсегда распрощалась со щенком, пошевелив из рукава кофты тоненькими бледными пальчиками.

 

- Дяденька! Не обижайте собачку! Ладно!

 

- Хорошо! Не волнуйся маленькая. Мы будем с ним друзьями. Обещаю тебе! Прощай!

 

 

 

Так Владимир Фридрихович, без ясного отчета самому себе купил этого обреченного в прошлой жизни пегого щенка, и поехал с ним в поезде в намеченную им сторону.

 

 

Часть вторая.

 

Шахтеры.

 

 

В северных уральских краях у Берга прошла чуть ли не вся жизнь. Давным -давно его, еще молодым, привезли сюда со всей немецкой родней.

 

Это была большая семья. Двадцать с лишним человек. Молодежь здесь выросла и со временем разъехалась, старые немцы переселились на кладбище.

 

Он после смерти Сталина окончил медицинский институт. Поступал три раза. В конце концов бывшему "врагу народа", испросив десяток оскорбительных бумаг, разрешили получить образование...

 

Теперь он остался один. В маленьком таежном поселке, на местном одичавшем кладбище зарастали горькой травой могилы всех родных. Не способствует доголетию жизнь , подверженная постоянному напряжению нервов.

 

Осенью, когда умерла жена, он решил уехать отсюда навсегда. Тем более давно уже никаких запретов на перемещение по стране русских немцев, как прежде, не существовало.

 

Куда он ехал? Формально, в места детства и юности, откуда их выдернули, и непонятно за какую вину, бросили на северном Урале в снега.

 

Но что-то побаливало в душе, саднило, как незажившая ранка, не складывалось в определенную цель. Не вызывало тепла и света. Кому он нужен в прежних местах? Разве его там кто-нибудь ждет и помнит?

 

Ему было уже около шестидесяти. Сухощавая, еще крепкая , не согнутая возрастом фигура, живые проницательные глаза,удлиненное, обтянутое тонкой обветренной кожей лицо, резкие, точно шрамы от ножа, вертикальные морщины, а голова уже много десятков лет не просто седая, но ослепительно белая, как у глубочайшего старца.

 

Мерно постукивал вагон. Стыки рельсов клацали зубами, будто пытались удержать состав.

 

Под утро с галдением втиснулась в поезд толпа цыганок.

 

Едва рассевшись, яркие смуглые женщины, принялись за излюбленное свое, веками обкатанное занятие- предсказание судеб людских. Припев из поколения в поколение не менялся. " Знаю, яхонтовый ты мой, что было у тебя в прошлой жизни, вижу- что есть сегодня, а не хочешь ли узнать будущее? Позолоти ручку, бриллиантовый!"

 

Вот и все! Ты им сегодня дай на пропитание, а они тебе о завтрашнем хлебе насущном поведают.

 

Купленный щенок к тому времени проголодался, и поднял истошный вой. С вечера Берг скормил ему остатки хлеба и сушеной рыбы. Больше еды у него не было. Щенок выл все требовательнее,и маленькие глазенки его посверкивали злобой неукротимого хищника.

 

Старая цыганка с волосатой бородавкой на подбородке, внимательно посмотрела на щенка и сказала:

 

- Зря ты,мужчина, добрая душа, приголубил этого звереныша. Он, по всему видать, сатаной меченный. Избавься от него- такой совет тебе дам.

 

Владимир Фридрихович усмехнулся. Он был старым, опытным врачом,материалистом, прочно стоявшим на земле, и не верил во всякого рода мистические предсказания.

 

Щенок, между тем, не умолкал и уже разбудил весь вагон своим диким голодным завыванием.

 

Дождавшись очередной станции, Берг вышел с ним на перрон, и стал добывать еду. К счастью, здесь продавали с лотков излюбленные многими поколениями советских людей дешевые пирожки с ливером. Горячие, обжаренные в пахучем растительном масле.

 

Он купил их пять штук. Один съел сам, остальные махом поместил в свою утробу голодный зверек. Легко, не разжевывая, как большеротая лягушка глотает комаров.

 

- Эва, брат! По виду ты собака, однако аппетит у тебя волчий,- сказал он, щупая раздувшийся живот приемыша.- Тот опять благодарно лизнул хозяина в нос, и закряхтел от сытости.- Вот так урод! А пятна у тебя на шкуре совсем без окраски.

 

И еще не все проявились.Любопытно! Видать, альбинос был в роду у вас. А они всегда считались дьявольской шуткой. В этом права цыганка. Одно знаю- на твое собачье здоровье это никак не повлияет, и судя по твоим лапам будешь ты крупным псом. Но людей кусать я тебе не позволю.

 

Сбоку появился массивный, с вислыми усами мужчина в сером плаще, похожий на картинного репинского запорожца.

 

- Куда путь держишь, товарищ?- вполне миролюбиво спросил он, и подал для пожатия крупную мягкую ладонь.Затем погладил щенка по голове, но тот молниеносно клацнул зубами. Незнакомец едва успел отдернуть пальцы.

 

-Ого! Ишь сволочь какая... Хваточка еще та! С норовом, глист ваш.

 

- Здравствуйте! Еду я туда!- Берг махнул рукой по направлению движения поезда.

 

- Ясно! Из лагерей вышел? Политический? Пятьдесят восьмая ? Как у всех нормальных людей...

 

- Не совсем это так! Но приблизительно верно!- не стал вдаваться в подробности Владимир Фридрихович, чувствуя к тому же , что запорожец не особенно и настойчив.

 

- А ждут тебя там?- мужчина тоже махнул рукой в точности скопировав предыдущий жест собеседника.

 

- А кто его знает?- выдал себя Берг, растерянно и даже беспомощно пожав плечами

 

- Я так и понял!- мгновенно, с радостными нотками в мягком, сочном голосе отозвался картинный запорожец.- Вот что, товарищ дорогой! Слезай-ка ты на этой станции. Выгружай скарб и оставайся со мной... Работа будет, деньги хорошие зашибешь .Гроши такие, что здесь не каждый видел их живьем.

 

- Вы кто?- улыбнулся общительному человеку Берг.

 

- Я из Донецка! Приходько моя фамилия. Заместитель директора шахты. Древесину для себя в этих лесных краях заготавливаем. Рабочую силу агентую. Особенно из тех людин, которые имеет опыт лесоваления. Мои-то ребята тайги сроду не видели, не знают, как к дереву подступится... А ты, угадываю, в этом деле собаку съел...

 

- Ничуть не угадали, товарищ Приходько! Профессия моя- врач!- опять улыбнулся Берг, и точно ему приказали, открыл перед незнакомцев ладони,показывая, что привычных для лесорубов мозолей на них нет.

 

Щенка он при этом зажал под левой мышкой.

 

- Хирург будешь?- с надеждой спросил Приходько.

 

- Врач общей практики. В тех местах, где я работал,- он махнул рукой в сторону, противопожную первоначальному жесту,- узкой специализиции медиков не было. Так что, иногда, приходилось браться и за скальпель.

 

- Грыжи оперировал?

 

- Да! В большинстве случаев это вовсе несложная операция. Если есть операционное оборудование. А у вас что- грыжа появилась?

 

- Раньше не было, а теперь, доктор, появилась -родилась!- кисло улыбнулся Приходько.- Извольте вот теперь радоваться...

 

- На лесных работах это часто бывает,- успокоил его Берг.

 

 

- Лесоповал доктор, тут ни при чем! Я на бабах себе грыжу нажил.

 

- Вы это серьезно? - вытянул лицо Берг.

 

Приходько, воровато оглянувшись, зашептал тому на ухо:

 

- Вдов тут пропасть. А мужчин нехватка. Кого на войне поубивало, кто в тюрьмах сидит. На родине, в Донецке не погуляешь, я у всех на виду, должность солидная...А здесь меня ни одна душа живая не знает.

 

Я вообще человек семейный, а тут вроде на волю вырвался. Вот и догулялся до грыжи... Доктор! Оставайтесь с нами. Пока я вас учетчиком леса в бригаду определю, а потом со мной в Донецк махнем. Нам опытные врачи позарез нужны.

 

Соглашайтесь! Это же, мать честная, Украина, а не дебри ваши прежние. Хватит вам по северам кости студить. На солнышке погреетесь, фруктов вволю поедите.

 

Я вас к нам в разрез врачом устрою. Места у нас дефицитные, зарплата- самая высокая по Союзу. Квартиру от шахты со временем получите. Шахтеры же- это цвет пролетарита. А вы мне поможете с моей грыжей.

 

- А что,в самом деле- неплохая мысль! Очень даже! По душе мне ваше предложение,- вдруг легко согласился Берг.- Тем более щенок вот связал меня по рукам. Решено, заканчиваю свою поездку. И сегодня же вечером я вас осмотрю. Надо убедится, насколько вы пострадали в любовных отношениях... А скарба у меня немного. Небольшой медицинский чемоданчик всего, и сумка с личными вещами.

 

Щенок при этом довольно заурчал,и смачно зевнув, открыл розовую пасть, где уже было немало клыков, будто всецело одобряя решение своего повелителя.

 

Так Берг, повинуясь судьбе,сложенной, как мозаика, из случайностей, не долго раздумывая, с внутренней радостью даже, осветившей его мрачную душу, остался на этой маленькой станции, дотоле ему совершенно неизвестной...

 

 

 

 

 

Часть третья.

 

Верность

 

 

С новой для него работой учетчика леса Владимир Фридрихович освоился быстро. Здесь кончился север, и была середина России, с пашнями и лугами, и лес без пихты и кедра уже не назывался тайгой " или "чернью", как говорили на Урале, а просто лесом.

 

Теперь он днями напролет, выполняя свои обязанности , проводил в лесу, вдыхая вместо больничных запахов, живительные ароматы первозданного мира- древесной смолы, березового сока, незнакомых трав. Прежде ему было не до этого.

 

И конечно же, по добровольному совместительству присматривал, как врач, за шахтерами. Для них, в этих богатых на древесину краях ,готовился лес-кругляк, тес, бруски, тарная дощечка

 

.Сутками на окраине городка пыхтела паровая лесопильня, грузились на Украину вагоны с лесом.

 

И тепловозы, с трудом разгоняя себя под тяжеленными составами, прощально прогудев, брали путь на родной юг.

 

Приходько всякий грозил им вослед тяжелым кулаком, шептал что-то наподобие молитвы, и заметно грустнее.

 

В первый же день, как и было им обещано, врач Берг подверг тщательному медицинскому осмотру блудолюбивого заместителя директора донецкой шахты

 

- В операции пока необходимости не вижу,- уверенно сказал он ему.- Дождемся возвращения домой,- и еще, как человек старой закалки, не воспринимающий распущенность нравов, строго-наставительно добавил,- но посещение вдов прекратите... Вы хоть и в командировке, но берегите авторитет руководителя перед своими товарищами. Правильно я говорю, товарищ заместитель директора шахты?

 

Приходько, ухмыляясь, кивал головой и краснел, как провинившийся школяр,но скрепя сердце, подчинился высокоморальным нравоучениям доктора, и чтобы задавить в себе греховные плотские томления, организовал в своем маленьком коллективе вечерние курсы по изучению основ марксизма - ленинизма.

 

Теперь лесорубы по вечерам, откушав вволю украинского борща, собирались в прокуренном вагончике и выслушивали длинные беседы Приходько о начатках философии, всепобеждающего революционого миросознания, и даже материалистической теории Дарвина.

 

В тесном пространстве бытовки, где калили дух лесорубы, крепчал запах горилки, сала и чеснока. Шахтеры клевали носами , и, засыпая от скуки, падали с боковых лавок, точно куры с насестов.

 

-Кто сей мощный Маркс был? По нации? Установлено ли это досконально наукой? А?- тупо спрашивал сам у себя Приходько, тоже подверженный после салопоедания острому припадку сна.

 

- Известно кто? Агент мирового капитала,- зазеванно отвечали ему из сизого, задымленного пространства вагончика.- Два сына было у него. И оба ребята хоть куда. Одного Гитлером звали, другого батька Махно... Наука разведала это. Пошто воду мутишь?

 

- Чей вражеский голос слышу?- грозно вопрошал Приходько, которому всюду мерещились искривления линии и оппортунизм.

 

-Нелюд! Коли вже скинчишь знушатися з нас? Краше б ти по бабам шлявся!

 

- Молчать! А то стихи Шевченко заставлю наизусть учить.

 

- Вот поскаражимо вдома твоей жинке! Вона тоби вуса причеше...

 

- Занятия на сегодня закончены! Всем спать. Завтра отгрузка крепежа для шахты 6-бис 13.- испуганно закруглялся руководитель кружка.

 

Щенок, которого Владимир Фридрихович по диковинной раскраске темно-палевой шубки, назвал Барсом, рос, как говорится, не по дням, а по часам.

 

Скоро он превратился, реализовав материнские гены в огромного мускулистого пса. Белые пятна на темной шкуре проступили еще резче, и в сумерках бегущая собака напоминала крапчатое привидение.

 

Приходько положил ему отдельный кошт. Ежедневно из кухни-вагончика выдавалась для пса большая кастрюля с мясными остатками.

 

На пропитание шахтеров Приходько денег не жалел, закупая в округе скотину. Немало свиней, овец и птицы переварилось в общем котле на сытные украинские борщи.

 

Берг жительствовал с псом в отдельном вагончике. Неподалеку поселилась и кукушка. Приживалка ежедневно заводила лесные часы, причем куковала всегда щедро , и он неосознанно, с внутренним восторгом, принимался, сам не зная зачем, считать ее монотонные, гулко отдававшиеся в лесу выкрики, и радовался, как мальчишка, что ему суждено еще жить долго-долго.

 

Временами счет усердной, будто повторяющей забытый урок арифметики, птицы набегал ему до ста, и он, старый опытный врач, знавший, как никто другой мерки человеческой жизни ,вопреки рассудку, все равно верил в свое нага данное глупой, заикающейся птицей бессмертие.

 

 

И если могущественная наука, все же изобретет аппарат, исчисляющий пределы жизни, и ученому присудят Нобелевскую премию, то думается к этому жестокому прибору никогда не будет очереди.

 

Вечерами он кормил своего Барса,и с улыбкой наблюдал, как тот жадно, с неутомимостью живой мельницы перемалывает кости, и временами, поднимая голову, с человеческой выразительностью благодарно смотрел на хозяина, руки которого выдернули его из неумолимых лап смерти.

 

Пса отличало фанатическое повиновение хозяину. Он понимал даже его взгляды и оттенки настроения. Преданность его скоро перешла в лютую ревность. Он ненавидел всех, кто любил хозяина менее, чем он, кто видел в нем простого человека, а не божество.

 

Каждый знал, что разговаривая с доктором, нельзя повышать голос, здороваться за руку, или даже дружески прикасаться к собеседнику.

 

За всеми поступками чужаков внимательно, упорно,взыскующе, не зная устали, наблюдали проницательные глаза Барса, всюду сопровождавшего хозяина.

 

В любое мгновение он мог превратится в живую смертельную пружину, и не на шутку вцепится в обидчика. Его мать в далеких северных лагерях хорошо знала, как расправлятся с хрупким человеком.

 

Цвет его глаз менялся в зависимости от настроения хозяина. Если тот был весел- глаза пса отливали добродушной желтизной , если сердился - сурово, по-зверинному чернели, а в темноте полыхали фиолетовой яростью.

 

- Да его на свои курсы запишу,- кричал Приходько, одуревший в своем вагончике от чтения "Капитала" Карла Маркса.- Он, видать, в собачьем мире новым Энгельсом родился.

 

-Чего мелешь, бабник? Хочешь , чтобы я на тебя в органы цидулю правильную сочинил?- грозился местный хохол- пилорамщик, коммунист по фамилии Кретищенко, которого Приходько нанял по самой высокой в бригаде цене- Как ты смеешь собаку безмозглую с гениальным бородачем мирового учения сравнивать?Зовсим с глузду зъехав!

 

- Извини Степан Никтоферыч! Но уж больно умен этот пес! Видгодував на свою голову! Какой там безмозглый? Вчера доктор в табелях ошибок до черта наделал. Стал я его поругивать на делянке, а пес сзади и вцепился с лету в мой плащ. Прямо , зараза, на загривке повис... Он же мог мне и горло перегрызть. Представляешь, видать он мысли человеческие читать умеет. Не всякий бородач передового учения ум подобный имел. Це дивно украй!

 

- Мистика все это! Сумнительные смущения разума.- отвечал тоже усатый Никтоферыч,- и безо всякого перехода от политики к жизни, добавлял с ухмылкой,- Вчера соседка моя, вдова Ульяна Шушерова насчет тебя душевно интересовалась. Чего мол, в гости не заходит? Уж не защемило ли его штанами в развилке какой деревянной, спрашивает. Присмирел ты в последнее время.

 

- Язва ты, Никтоферыч! Эта Ульяна- баба русская, видать на печке горячей была делана! Сокрушила она мое здоровье.

 

Одно было плохо у Берга - сдавало немолодое уже, изношенное сердце. Долгие годы он жил в постоянном напряжении, а теперь, освободившись от перегрузок, сердце отказывалось работать нормально.

 

Его клиентами на севере являлись люди нелегкой судьбы.Советская власть, неустанно твердившая, что все граждане друг другу братья, отличалась необыкновенной изобретательностью в делении народа на неугодные категории.

 

В основном это были, конечно же, немцы, "трудовой армии", искупавшие грех национального происхождения, раскулаченные в тридцатые годы сельские хозяева, позднее, так называемые тунеядцы, свободные поселенцы, уклонисты, пораженцы, отщепенцы и еще масса категорий, имевших смутные грехи перед законом, позволявшими отправлять людей на принудительные работы.

 

Но он видел в них не статьи, параграфы, или пункты, ни национальности, ни социальное происхождение, а обыкновенных пациентов, часто обремененных весьма тяжелыми заболеваниями.

 

Лишь это понуждало его класть их в стационар, освобождать от работ, ставить на учет по хроническим заболеваниям, выдавать справки для оформления инвалидности .

 

А в ответ, Берг, естественно, испытывал раздражение властей, потому что эти больные срывали их производственные планы.

 

Тогда шло бурное развитие промышленности, строились новые комбинаты, заводы, фабрики, и для них в неизмеримом количестве требовалась древесина.

 

Каких только отдельных проверяющих и целых комиссий на него не насылалось? Бдительные граждане, приученные наблюдать друг за другом, и вовремя сигнализировать куда надо, тоже извели

немало бумаги против Берга.

 

Уже перед отъездом , когда он, уже оставшись один, мучительно доживал последние месяцы до весны, намеченной им на перемену жительства, его срочно вызвали домой к начальнику районной милиции полковнику Яшину.

 

Их пятнадцатилетний сын,рослый, упитанный, внешне здоровый парень вдруг упал в продолжительный обморок,

 

Берга не составило труда определить диабетическую кому- дыхание мальчика резко отдавало специфическим ацетоновым запахом.

 

Сильными уколами он вытащил мальчишку на этот свет, и немедленно увез к себе в стационар.

 

Анализы показали, что мальчишка, действительно, заболел тяжелой формой диабета.

 

Несколько месяцев он возился с ним, как с родным сыном. С диабетом можно жить, но для этого нужен особенный режим.

 

Рядом всегда была его мать, жена полковника, образованная, красивая, русской статности, молодая еще женщина, коренная ленинградка.

 

Она и сообщила Бергу что у мужа в сейфе, хранится на него куча доносов бдительных граждан. Врача обвиняли, эти недрюмлющие ока, во множестве грехов- от шпионства в пользу империалистической Германии, до неоднократных попыток отравить воду в местных колодцах.

 

Берг горько усмехнулся.

 

- Я , действительно два раза в год обследую колодцы,- сказал он.- Беру из них воду для санитарно-эпидемиологического анализа. Но кому-то кажется, что я пытаюсь отравить население. Вода, кстати в этих краях не очень хорошая,хотя берется из глубинных слоев.

 

Мне один старый эпидемиолог шепнул на ухо, что у нас подземные слои как будто заражены радиацией... На Урале производится атомное оружие. Вероятно , была на каком-нибудь предприятии утечка...Но разве скажешь об этом вслух.

 

- Мой муж уважает вас, как врача. Но ему рано или поздно прийдется как -то реагировать на эти бумаги,- сказала жена полковника.- Вы задумайтесь над этим. Он сам просил меня вас об этом предупредить.

 

- Спасибо, Лидия Дмитриевна! - усмехнулся Берг,- как говорится , предупрежден- значит вооружен.- Я уже подумываю о переезде- достаточно с меня испытаний.

 

- В последнее время мы с мужем не ладим друг с другом,- доверительно продолжала она.-признаюсь вам, что Юрик, наш сын, уже дважды падал в обморок, но обходилось.

 

Дашь ему понюхать нашатырю и все. В этот раз случилось это после того, как муж наставил на меня заряженный пистолет, требуя назвать имя моего любовника. Господи, какой любовник?

 

Мерещится ему все! Разве я похожа на женщину, способную изменить мужу? Я из ленинградской интеллигентной семьи, и воспитана так, что если женщина вышла замуж, то она должна служит мужу. В горе и в радости, до последних дней.

 

Может и выстрелил бы в припадке гнева, с него станется, он совсем огрубел в этих органах, но тут вбежал в комнату сын. Увидел пистолет у моего виска, побледнел, как мел, и рухнул на пол. Никак не могли привести в чувства. Вот и пришлось посылать машину за вами. Уж вы извините!

 

- Ясно!- сказал Берг.- А вы знаете, Лидия Дмитриевна, возможно нервный шок и спровоцировал развитие юношеского диабета у вашего сына. Такие случаи давно известны медицине.

 

- Может быть. Но я думаю- это бог нас карает! Мы всегда жили благополучнее других, никогда ни в чем не нуждались. А вокруг нас было столько горя человеческого... Море страданий. А все потому что муж служит в органах.

 

Несколько лет назад мы возвели в пригороде свой дом. Огромный, с фонтаном и садом. И почти бесплатно. Строили заключенные. Муж сам отбирал лучших плотников, штукатуров, маляров... Мне очень стыдно за нашу жизнь.

 

Он сошелся в городке со старым терапевтом из местной больницы Левиным. Он считался лучшим в области кардиологом. После смерти супруги старый, чудаковатый еврей жил одиноко.

 

Он разводил на даче маленьких цветных кур. Сам инкубировал яйца, вел селекционные дневники. Его двор был похож на огромный живой ковер. Разноцветные, с перепелов, курочки, бродили за вольером, клевали пшено , постоянно меняя узор ковра.

 

Сын Левина служил офицером- танкистом в оренбургских степях. " Письма он мне, конечно, пишет, но в них сообщает о новых типах танков,- невесело усмехался отец,- Глуп еще. Я другое бы хотел от него услышать. Как он скучает по отцу, сколько внуков собирается рожать! Что мне до этих бронированных чудовищ!"

 

Левин тщательнейшим образом прослушал Берга, больше прикладывая к груди большое волосатое ухо, чем стетоскоп, обескураженно развел руками:

 

- Да, коллега! Спокойная жизнь вам на пользу не пошла. Вот парадокс! Вы знаете, почему Луна, и другие спутники не падают с орбит? Да потому что они находятся в постоянном движении. Если остановятся, хоть на краткое время - сразу камнем на Землю.

 

- Как же мне вернутся на орбиту, Лев Давидович?-обеспокоенно спросил Берг.

 

Левин резким движением вырвал из ноздри волосок, расправил подтяжки на животе, хмыкнул, и одышливо пояснил:

 

-Луна сама не может подняться выше. Это под силу лишь Богу, который сотворил ее. Станем полагаться на него. Но лекарство я вам презентую. Моего личного рецепта. Проверил на себе. Уж не побрезгуйте. Надеюсь, что вы переживете меня...

 

Барс при этом разговоре лежал рядом, и цепко-настороженно наблюдал за Левиным, фокусируя изображение в своих глазах поворотом головы то налево, то направо

 

- Ну что , тварь, разумом не награжденная,- сказал Лев Давидович, и подергал себя за крупный шишковатый нос.- Наблюдаешь? Не бойся, не обижу я твоего хозяина. Прими от меня кусочек сахара...

 

Барс, к изумлению Берга угощение из рук чужого человека принял, чего раньше с ним не случалось. Принял вежливо, аккуратно, по интеллигентски, можно сказать.

 

- А ну посмотри мне в глаза, альбинос!- приказал собаке Левин, и безбоязненно взяв ее за морду, повернул к себе. Барс, инстинктивно чувствуя доброту этого человека, стойко выдержал фамильярное обращение. Но вскоре отвернулся, и отпрянул от человека.

 

 

- Ни одно хищник на земле, даже свирепейший из них не выдерживает взгляд человека,- сказал Левин.- А почему? Человек- коварнейшее существо. Каждый из нас умертвил больше, чем все хищники Африки вместе взятые. Человека страшатся все. И , безусловно, правильно делают!

 

 

Часть четвертая.

 

Преданность.

 

 

 

Однажды Владимир Фридрихович возвращался с Барсом после смены в свой вагончик, и вдруг ощутил внутри себя странную боль.

 

Сердце как-то мгновенно распухло, а потом стало уменьшаться в размерах, будто из него выходил воздух, как из надутого детского мячика.

 

Перед глазами встала черная пелена, заколыхалась, как у пьяного под ногами цветная тропинка, уходя косо в сторону. " Все! Схожу с орбиты. Бог не захотел мне помочь! Прав был Левин. Вот и не пережил я старика,- успел подумать он, и ничком упал возле старой березы"

 

Барс, ничуть не всполошившись, уселся рядом с хозяином, и стал охранять его покой. Псу это было не внове. Хозяин, возвращаясь домой, редко в один прием одолевал путь, и часто устраивал отдых именно под этим деревом.

 

Здесь всегда было прохладно, а после теплых летних дождей пахло распаренными банными вениками.

 

Весной с этого дерева падали на землю большие мохнатые жуки, которых откровенно раздражали Барса. Из цепкие колючие лапки ранили собачий нос, а двойные крылья при взлете противно вибрировали, вызывая головную боль.

 

Еще Барс не любил цветущие одуванчики, во множестве растущие вокруг дерева. Они мазали нос желтой пудрой, едкой и жирной. Приходилось подолгу чихать,и тереться носом о землю.

 

Обычно, немного отдохнув, хозяин веселел, и они отправлялись дальше. Но сегодня он лежал подозрительно долго и недвижно.

 

Но и это не встревожило пса. Хозяин волен распоряжаться временем как захочет. А то, что дома ждет Барса кастрюлька с костями -ничего страшного.

 

Барс уже был мудрой, терпеливой собакой, и не поднимал вой, как в молодости, при малейшем приступе голода.

 

Следом возвращались из леса шахтеры. Увидев беспомощно лежавшего на земле доктора ,они пытались подойти к нему, но пес, сразу ощерил белые острые клыки, давая понять, что к отдыхающему хозяину он никого не допустит.

 

Барса пытались отогнать дубиной, бросали ему куски хлеба, швыряли камни. От палки только щепа летела, на еду пес не реагировал, камни причиняли ему боль, но, взвизгнув, он мгновенно отпрыгивал в сторону , а затем упорно возвращался на свой пост.

 

Люди тревожно переглянулись между собой. Стало ясно- этот пегий зверюга скорее погубит своего хозяина, но не даст пальцем прикоснутся к нему.

 

- Он собаку эту из лагерей вывез. Немецкая овчарка. А там все псы лютые...

 

- Сам он тоже немец. Ссылку долго на севере отбывал. Как враг народа.

 

- Вот и погубят друг друга. Доктору , видать, совсем плохо! Стрелять надо в этого дьявола. Где Приходько наш? Пусть принимает решение. Натурственно!

 

- Уже побежали за ним ребята-откатчики.

 

Приходько немедленно вызвал милицию, и местную "Скорую помощь".

 

От больницы приехал сам Левин. Он был взволнован,и не ожидая ничего хорошего, передергивал на животе подтяжки, и ущипывал себя за кончик носа.

 

Милиционер, звонко отстегнув на боку кнопки, вытянул из кобуры пистолет, направил его на пса. Озлобленный Барс смотрел в дуло с прежним ожесточением.

 

Он готов был умереть за хозяина.

 

- Дяденька! Не убивайте собачку! - пропищала в тишине какая-то девчушка, прибежавшая из поселка.

 

- Молодой человек! Погодите стрелять. Так не пойдет!-вдруг умоляюще выставил вперед руки и Левин - Дайте мне еще минуту времени.

 

Он осторожно, все время поглядывая на пса, стал приближаться к Бергу. Затем опустился на корточки рядом. Барс мгновенно обнажил , клыки, но потом, потупя глаза, как бы осознавая свою вину, спрятал их, и слизнул злобную пену по краям брыл.

 

- Дурачок! Помнишь меня?- ласково, но требовательно, заговорил с ним старый Левин.- Мы с тобой в гляделки играли. Давай еще раз попробуем.- Он уставился на пса, и тот покорно поднял глаза. Они были измученными и растерянными. Барс уже тревожился происходящим , но понять ничего не мог.

 

Но вот появился человек, которого хозяин любил.Это хорошо! Надо прочитать в его глазах объяснение происходящему. И пес не увиливал от человеческого взгляда.

 

Этого времени было достаточно, чтобы взять Берга за руку и бегло прощупать пульс.

 

- Он живой!- крикнул старый кардиолог.- Но пульс тонкий и рвется... Надо его срочно ко мне в больницу.

 

Но едва шахтеры опять сделали шаг вперед, как Барс, успокоившийся было под гипнотическим взглядом Левина, снова превратился в разъяренного хищника.

 

-Делать нечего! - помрачнев, констатировал Левин, и повернулся к милиционеру.- Носов? Подстрели его чуток. Вот бы в заднюю лапу. Залижет потом. Убивать не смей мне такую собаку.Слышишь? Разумеешь ли? Сможешь ли так?

 

- Сделаем , Лев Давидович. Я стрелок не из последних!

 

- Ну, валяй! Полагаюсь на тебя, Костя!

 

Грохнул одиночный выстрел. Россыпью взмыли в небо птицы. Пес взвыл и кубарем покатился в сторону.

 

В горячке он пытался вскочить, но острая боль в прострелянной лапе уложила его в бессилии на землю.

 

Крепкие шахтеры, во главе с Приходько, споро и бережно затащили Берга в машину. Народ стал расходиться. Барс протяжно , завыл, но его смерили презрительным взглядом и оставили под березой.

 

 

 

Часть пятая.

 

Краткий миг.

 

 

 

 

Умер Берг на вторые сутки. По мнению Левина, именно те часы , которые пес, исполняя свой долг, украл у медицины, имели роковое значение.

 

Собаку в эти дни никто не видел.Только смотрителю морга, в котором лежал Берг, однажды привиделись ночью горящие в кустах глаза.

 

Смотритель затряс головой, перекрестился и пошел пить неразведанный спирт, при помощи которого он сохранял ясность ума на своей проклятой работе.

 

Это лежал неподалеку от мертвого хозяина живой Барс. От теперь избегал встреч с людьми, жестоко страдал от полученой раны, но неустанно следил за новой судьбой хозяина, отмечая странные его перемещения...

 

Хоронили Берга одни шахтеры. Кладбище располагалось далеко за городом, почти в лесу.

 

У южан истекал срок командировки, и они готовились к отъезду на свою теплую родину.

 

С тусклого неба навязчивый кропил дождь, обвисшие края облаков касались леса.

 

Печальные лица, плачущая погода, скорбная процедура! Здесь на кладбище , где были зарыты целые миры, вовсю тешилась смерть, собирая свой богатый урожай. Живые на погост заходят одними, а уходят всегда изменившимися.

 

Приходько, угрюмый, постаревший, чувствуя вину перед этим человеком, хотел сказать что-то душевное , но даже у него, бывалого оратора, слова комом застряли в горле.

 

Он махнул рукой, пригладил свои вислые усы, и отошел в сторону.

 

Был на похоронах и старый Левин.

 

- Если поймате эту собаку- привидите ее ко мне.-коротко сказал он.- Я одинокий человек, и хочу чтобы рядом билось хоть одно преданное сердце.

 

- Ну ты даешь, Лев Давидович!- недоверчиво буркнул Приходько,- Совсем из ума выжил. Она же погубила хозяина... Сам диагноз поставил...В башку ему надо было стрелять, а не в лапу. Такой человек из-за него погиб.

 

- Вы не правы!- назидательно отозвался Левин.- Если в реке утонул близкий вам человек, то, согласитесь, глупо наказывать эту речку, засыпая ее песком.

 

С тем и разошлись.

 

Вечером к могиле хозяина приполз Барс. Он еще не зализал до конца рану и очень страдал. Пес ткнулся в мордой в свежую глину и облегченно затих, едва поймал носом родной запах.

 

За эти дни, отыскивая повелителя, он обследовал все места, где они бывали прежде. Тропинки в лесу, магазины, библиотеку, где хозяин брал книги, дом Левина. Напрасно! Всюду следы хозяина терялись.

 

На всей земле оставался лишь холмик земли, где он еще чувствовал связь со своим божеством.

 

И он стал охранять эту могилу. Одно раздражало пса- с каждым днем запах ослабевал, хозяин точно уходил куда-то, сливаясь с окружающим миром... Пес , тоскуя, изнывал от горя.

 

Осенью в эти края забежала большая, хорошо организованная , удачливая стая волков.

 

Под водительством опытного вожака они быстро очистили округу от зайцев, лис, бродячих собак и кошек. Больше дичи не было, и вожак решил кормится в другом районе.

 

Один молодой волк из стаи, претендующий на лидерство, обнаружил на кладбище крупную одинокую собаку, прильнувшую к свежей могиле.

 

Он, утверждаясь, дерзко бросился на нее, желая испытать волчье честолюбие, но получив жестокий отпор, сконфуженно отступил... Барс еще был достаточно силен, чтобы постоять за себя и покой хозяина.

 

В следующую ночь, глухую, до жути непроницаемую, вожак подвел к погосту всю стаю. Его вынудили продемонстрировать, что не зря он ходит в главарях...

 

Пес, изнывая от тоски, и непонятной разлуки со своим божеством, продолжал лежать у могилы. Из-под земли просачивались родные запахи. Они были уже почти неосязаемы даже для собачьего носа.

 

Пес недоумевал. Если хозяин совсем уйдет от него - какой смысл жить в этом мире дальше. Единственное, что он умел, к чему был рожден, приспособлен, и что считал главным под солнцем и звездами - служить этому человеку до последнего трепета сердца в груди.

 

Вожак стаи, облизнувшись, изготовился к смертельному броску, который умел делать только он. От этого жестокого умения кормилась давно все волки.

 

Днем кто-то посещал ближнюю могилу, и оставил зажженную свечу. Желтый язычок пламени, защищенный от ветра, испуганно вздрагивал в стеклянной баночке, слабо потрескивая, и отбрасывая вокруг причудливые кладбищенские тени...

 

Волки, да и вообще все хищники боятся открытого огня, поэтому вожак, подчиняясь спасительному инстинкту,с бесконечным терпением ждал пока тревожный огонек сольется с ночью...

 

Барс, усталый, отчаявшийся, давно различил притаившуюся стаю. Зверинным чутьем понял он- перед ним существа более жестокие, чем люди.

 

И он решил умереть не покорной жалкой тявкой, обреченно поджимающей хвост при виде опасности, а как гордый ,несломленный, презирающий смерть зверь.

 

Он хотел, чтобы хозяин, покидая этот мир, увидел в последний раз его отвагу и преданность.

 

Он тщательно собрал в один комок оставшиеся в мускулах силы и, опережая главаря, первым бросился на обнаженные клыки...

 

Пусть его жизнь, в сравнении с человеческой, была лишь кратким мигом на земле, и он явился на свет собакой- но он прожил ее достойно, и как подобает всем существам под солнцем- по извечным законам любви.

 

В эту ночь дряно спал и старый Левин.То он видел танки сына, то живого коллегу Берга, к которому успел привязаться, то стаю собак, рыскающих по его двору... Насилу дождавшись рассвета, он, больной и встревоженный, погнал свою машину- клячу на загородное кладбище.

 

Могила Берга желтела свежей, еще не обветренной глиной. Какая-то пичужка шустро бегала по могиле, склевывая мелких насекомых.

 

А чуть в стороне осенняя трава была окрашена кровью и утоптана отпечатками волчьих лап.

 

Сердце Левина томительно сжалось. Среди обагренных листьев он различил клочки темной, с белыми крапинами шерсти...

 

- Прости, звереныш!- тихо сказал старый врач. - Не успел я тебя спасти. Мне б, идиоту старому, догадаться сразу...Эх!

 

Он молча обнажил крупную седую голову и низко поклонился. Могиле человека и месту гибели пса.