Ты снимаешь вечернее платье,

Стоя лицом к стене

И я вижу свежие шрамы

На гладкой, как бархат спине

Вячеслав Бутусов

 

Крыло лежало на краю обрыва. Его белые перья чуть-чуть дрожали от ветра. Крыло смотрело вниз.

- Там внизу Она. Моя вторая половинка, - подумало Крыло.

- Да, - сказал Ветер и сел рядом.

- Крылья летают, когда они – пара, - подумало Крыло.

- Да, - сказал Ветер.

- Я понял это лишь тогда, когда она оступилась. И теперь она где-то там. Там так глубоко, что я даже не вижу дна. А на дне – Она. Она просто разбилась. Она так и не смогла полететь.

- Крылья летают, когда они – пара.

- А я на обрыве. На грани. И что мне делать? Зачем я? Я никому не нужен. Я даже не могу оторваться от земли. Одиночество слишком тяжело, чтобы летать.

- Да, - сказал Ветер.

- Знаешь, Ветер. Обрыв прекрасен. Тем, что он дает право последнего полета. Право для тех, кто уже никогда не сможет летать. Для нас – одиноких крыльев.

- Да, - ответил Ветер.

- Обрыв ужасен. Тем, что право имеет цену. Тем, что обрыв имеет дно.

- Вокруг тебя много таких обрывов, но ты их не видишь и ты о них не знаешь. Но, поверь мне, еще больше крыльев падают с них. По разным причинам… Оступились. Влюбились. Предали… И все стремятся вниз. Никто не стремится на дно.

Но крыло уже соскользнуло с обрыва…

Оно крутилось в воздухе, разрывало клочья тумана… И вдруг!.. увидело другое крыло. Воздушным потоком приблизило их, и они увидели, что они – половинки друг друга. Почти. Что-то неуловимое отличало их от тех, с кем они были раньше. Но они стали парой. И теперь они могли летать. Но все еще продолжали падать. Так как тогда, когда каждый из них был одинок, они хотели увидеть дно. Пусть то, что они увидят на дне – будет ужасно. Пусть это разрушит новую пару. Ведь они не смогут жить дальше, помня увиденное. Пусть. Но они должны увидеть эти разбитые Крылья на дне. А главное, тех, с кем они были раньше…

И вот, они падали. До тех пор, пока туман не расступился. И они увидели дно. Огромная круглая площадь с черной землей. Но площадь была пуста. Ни одного крыла. Ни одного пера.

…

А потом Крылья встретили Ветер. Они благодарили его за то, что он ничего не сказал о дне, и о том, как все есть на самом деле. И просто так. За то, что те, с кем они были раньше тоже счастливы…

А ветер улыбался. Потому что он знал, как все есть на самом деле. То, что на дне живут люди. Они подбирают разбившиеся крылья и строят из них дома, шьют одежду, обменивают другим людям на еду…

…

А те, другие, пришивают их себе к спинам. Это не дает им возможность летать. Это дает им возможность любить.

 

 

Мне хочется плакать от боли,

Или забыться во сне.

Где твои крылья,

Которые так нравились мне?

Вячеслав Бутусов

 

- Пойдем быстрее, там охотники поймали ангела! - мой друг побежал к площади, зовя меня за собой.

- Ну же! – снова крикнул он, обернувшись.

Мне стало любопытно, и я побежал за ним.

На площади было довольно людно. Люди, привлеченные столь необычной новостью, быстро стекались к небольшой клетке, стоящей на повозке в центре площади. Клетка была накрыта тканью. Мы не видели, что было за ее прутьями.

Мой друг уже протискивался сквозь толпу, пытаясь подойти ближе. Я поспешил за ним.

Когда площадь заполнилась людьми, на повозку взобрался охотник.

Он рассказывал о том, как они выслеживали ангела… Как девушка-охотница влюбила его в себя, и он попался на приманку… Как они набрасывали на него сети и он отбивался… Как им пришлось воспользоваться оружием, чтобы обезвредить ангела… Все слушали открыв рты, все жаждали увидеть ангела.

Наконец, рассказав историю и получив деньги от старейшины, охотник резким движением сорвал ткань с клетки.

- Ангел! – выдохнула толпа.

- Пойдем ближе, - снова позвал меня друг.

А я не шевелился и заворожено смотрел на ангела.

Он был таким, как его и описывали. Это был очень красивый, гармонично сложенный человек без волос на голове и теле, с повязкой на бедрах и двумя белоснежными крыльями за спиной. Он лежал на полу клетки, и из его бока медленной струйкой текла кровь. Он не шевелился, лишь его грудь поднималась и опускалась, обозначая дыхание. Он умирал.

Секунд десять толпа стояла замерев, а потом кто-то крикнул: «Я хочу перо!» и люди словно сошли с ума. Все бросились к клетке, давя и толкая друг друга, в надежде получить перо. Множество сведенных судорогой рук протягивались сквозь клетку, вырывая клоки крыльев, и сползали куда-то вниз, не выдержав напора новых жаждущих. Люди кричали и остервенело гнались за теми, кто поспешно уходили с добычей. Люди не остановились и тогда, когда крылья были изодраны в клочья. Кто-то хватался за рану и отрывал куски кровоточащего мяса. Я уже не разбирал, крика ангела в ликующих криках толпы…

…

Все было кончено. На месте ангела было большое алое пятно, а люди расходились по своим делам. Одни счастливо улыбались, пряча добычу в карманы, а другие завистливо озирались на них. И вдруг, я увидел моего друга. Он лежал недалеко от повозки. Его тело было как-то неестественно выгнуто, а глаза, словно искусственные, смотрели в небо.

- Вставай! – подошел я к нему, - Вставай, слышишь?!

Он не реагировал. Я прислонил ухо к его груди. Тишина. Сердце не билось…

Он был мертв.

Его задавили в толпе. Он всегда хотел быть впереди всех… Мой друг.

Горло сдавили слезы.

Он что-то сильно сжимал в руке. С трудом разжав его пальцы, я увидел маленькое перо.

- Ты все-таки достал его, - сказал я.

- Что ты делаешь, гаденыш? – услышал я за спиной голос охотника, - Как тебе не стыдно обворовывать мертвых! Да чтоб ты погиб вместо него! Ничего, я тебя сейчас научу уважать людей!

В страхе я бросился бежать, сжав перо в руке.

Наверное, так же, как раньше его сжимал мой друг.

 

 

Раньше у нас было время

Теперь у нас есть дела.

Доказывать, что сильный жрет слабых -

Доказывать что сажа бела.

Вячеслав Бутусов

 

Я ненавижу людей, смотрящих в мое окно.

Я ненавижу людей, которые живут ради того, чтобы окружающие почувствовали их боль.

Я ненавижу людей, потно танцующих в зале неумелыми движениями под неумелую музыку.

Я ненавижу людей, едущих в автобусе с перекошенными лицами от сдерживаемой злобы к своим соседям.

Я ненавижу людей, идущих мимо меня, ударяя меня плечами.

Я ненавижу людей, веселящихся там, где должно быть одиночество.

Я ненавижу людей, ведущих плачущих детей крепко сжатой рукой.

Я ненавижу людей, лгущих для того, чтобы унизить меня, показав свое величие.

Я ненавижу людей, которые напрасно полагают себя выше.

Я ненавижу людей, которые вызывают во мне страх.

Я ненавижу людей, издевающихся над животными.

Я ненавижу людей, знающих обо мне лучше меня, решающих за меня и вместо меня.

Я ненавижу людей, изменяющих мой жизненный план не в мою пользу.

Я ненавижу людей, которые не нарушают правил.

Я ненавижу людей, которым нравится меня ненавидеть.

Я ненавижу людей, гадящих в неприспособленных для этого местах.

Я ненавижу людей, для которых нет ограничений.

Я ненавижу людей, смотрящих на меня до тех пор, пока я не дам им денег.

Я ненавижу людей, которые слепо слушаются того, с кем я не согласен.

Я ненавижу людей, смеющихся над инвалидами.

Я ненавижу людей, прикрывающих свою низость высокими словами.

Я ненавижу людей, ломающих кресты на могилах.

Я ненавижу людей, сталкивающих меня с места, принадлежащего мне.

Я ненавижу людей, которым нравится убивать.

Я ненавижу людей, которые верят только себе.

Я ненавижу людей, которые делают вид, что не слышат меня, когда я к ним обращаюсь.

Я ненавижу людей, которым хочется жить вместо меня.

Я ненавижу людей, не думающих.

Я ненавижу людей, которые выносят мне приговор.

Я ненавижу людей, которые осуждают не понимая.

Я ненавижу людей, которые не пытаются понять.

Я ненавижу людей, не верящих ни во что, что ценно для меня.

Я ненавижу людей, когда они – единый жрущий и размножающийся организм.

Я ненавижу людей, стоящих вокруг меня сжимающейся стеной.

Я ненавижу людей, которые могут переступить через мой труп.

Я ненавижу людей, когда они – толпа.

Я ненавижу людей, которые считают себя Людьми.

Я ненавижу людей, истязающих слово «любовь».

Я ненавижу людей, которых я не должен ненавидеть, потому что это жестоко.

Я ненавижу людей. Кого-то больше, кого-то меньше. И я не уверен в том, что моя ненависть – зло. Если я скажу вместо ненавижу – люблю, то тогда я буду страшен. Тогда я буду одним из тех, кого я ненавижу. Если я скажу – равнодушен, это ничего не изменит. Я просто буду никем.

В который раз я вспоминал забрызганную кровью клетку.

 

 

Мы все потеряли что-то

На этой безумной войне.

Кстати где твои крылья,

Которые нравились мне?

Вячеслав Бутусов

 

Он писал стихи о любви.

И эти стихи были действительно лучшими из всего, что было когда-либо написано о любви. Он мастерски играл характерами, чувствами, сюжетами, конфликтами… Его признали все, кто только мог чувствовать. Ему вручали самые престижные награды за его творчество. Его издавали, переиздавали и издавали вновь. Его имя стало синонимом гения, а стихи – эталоном чувственности…

 

Он писал стихи о любви. Непременно белым пером и черными чернилами. Он никому не рассказывал, почему именно этим пером и этим цветом… В конце концов все к этому привыкли и считали причудой гения. Никто не замечал, как перо после каждого нового произведения постепенно окрашивается в черный цвет, отдавая частичку своего цвета тексту. И чем темнее становилось перо, тем злее становились стихи, тем жестче становились образы, более жестокими были поступки жестоких героев…

 

Он писал стихи о любви.

Он всегда был один.

Он хотел любить, но у него не было крыльев.

Он ждал чего-то высокого, бесконечного, но у него было лишь перо.

Он писал не о своих пережитых чувствах, а об историях показанных ему пером.

Он посвящал стихи девушкам, но они ценили не его, а его стихи. Он понимал это. Он понимал даже и то, что если бы они ценили его, он бы не ценил их. Ведь он желал того, о чем писал. А это было слишком высоко для осколка его крыла.

Его спрашивали: «Как можно писать не о пережитом?», но он только улыбался в ответ и рассказывал глупости о примитивности такого чувства, как любовь. Ему кивали и продолжали читать, искренне восхищаясь.

 

И он писал, думая о том, что же будет, когда перо окончательно станет черным.

А когда перо было уже темно-серым – он умер. Просто пришло его время.

Его вещи отдали в музей, а перо просто где-то затерялось.

 

А он так и не перестал быть одиноким.

Он так и не узнал о том, что будет, когда перо почернеет.

Он так и не рассказал никому о мальчике на площади, стоящего у тела собственного друга.

 

 

Я не спрашиваю, сколько у тебя денег,

Не спрашиваю сколько мужей

Я вижу - ты боишься открытых окон

и верхних этажей.

Вячеслав Бутусов

 

Парень с девушкой прогуливались по вечерней аллейке. Она держала его под руку и чуть-чуть склонила голову к его плечу. Ветер шуршал у их ног опавшими листьями, незаметно наступали сумерки.

Он читал ей ее любимые стихи про девушку и ангела, написанные одним очень известным поэтом. Ей нравилась эта история о прекрасной девушке, которая познакомилась с красивым крылатым парнем, когда она собирала цветы на лугу. После их знакомства она часто приходила на луг и встречала его там. Они мило беседовали, она плела ему венок из полевых цветов, а он рассказывал ей истории, услышанные им когда-то… Но однажды, на них напали бандиты. Парень бросился защищать девушку. После ужасной схватки бандиты были побеждены, но его ранили в бок… Она перевязывала ему рану, а он посмотрел ей в глаза и признался в любви. Она ответила ему взаимностью, и они жили долго и счастливо.

Девушка слушала эти стихи и улыбалась.

- Знаешь, почему я так люблю этот стих? – спросила она.

Парень вопросительно посмотрел на нее.

- Потому что эту историю рассказывала перед сном моя бабушка, когда я была еще очень-очень маленькая. Бабушка говорила, что это - совершенно правдивая история, и очень обижалась, когда я называла ее сказкой. Это была моя любимая сказка в детстве. А потом я узнала, что есть стих с таким же сюжетом. Знаешь, как я удивилась?

Парень улыбнулся.

- Ну что ты смеешься? Я серьезно. Мне иногда кажется, что я – та самая девушка, а ты – тот самый ангел. Правда, романтично? Скажи, ты меня любишь?

- Конечно, - ответил парень и чмокнул ее в щечку.

 

 

Падение

И если завтра начнется пожар,

И все здание будет в огне,

Мы погибнем без этих крыльев,

Которые нравились мне

Вячеслав Бутусов

 

Крыло лежало на краю обрыва. Снова.

Снова все то же самое, но теперь он не мог винить в этом свою вторую половину. Теперь – только себя.

Миг, и Крыло решительно падало вниз.

Снова тот же туман, снова тот же полет.

Но на этот раз было ожидание чего-то…

Нет, не удара о землю.

Крыло ожидало…

Туман расступился…

Удар!

Крыло разбилось о землю и теперь доживало оставшиеся минуты. А рядом молча сидел Ветер.

- Почему? – подумало Крыло.

- А чего ты ждал? – спросил его Ветер, - ты же падал вниз, чтобы разбиться. Вот ты и разбился. Теперь ты доволен?

Я хотел… - подумало перо и умерло.

- Знаю я, чего ты не хотел, - ответил Ветер и улетел.

А к крылу уже осторожно крался молодой парень. Он подберет это крыло, потом найдет и второе, а после, пришьет их к своей спине. Ему нечем платить живущим здесь людям. Он и сам может достать себе крылья.

Неся крылья домой, он будет мечтать о том, как познакомится на лугу с прекрасной девушкой, и он полюбит ее всем сердцем…

 

 

Где твои крылья,

Которые нравились мне?

Где твои крылья,

Которые нравились мне?

Вячеслав Бутусов

 

Ветер сидел у облаков и вырезал бумажные крылья.

А потом бросал их вниз и смотрел, как красиво они парят в воздухе.

Он любил это занятие.

Оно скрашивало его вечность.

Он пытался сделать каждое крыло, не похожим на предыдущее.

Ему казалось, что у него получается.

Но когда он смотрел на стайку белых мельтешащих бабочек, ему казалось, что все они одинаковы.

Поэтому он сначала писал на бумаге какую-нибудь историю, а потом уже вырезал из нее крылья.

Буквы складывались в перья, и крыло наполнялось жизнью.

Иногда крылья распадались на половинки и соединялись вновь.

Тогда получались, совершенно необычные истории.

Иногда нелепые, иногда прекрасные.

Иногда смешные, иногда грустные.

 

Ветер сидел у облаков и вырезал бумажные крылья...

 

 

 

Вадим Гололобов (Korvin), 2004