Ночью, когда стихает ежебудничный гвалт, вещи, боясь темноты, прячутся по углам, тени бросаются в нервический пляс, лезут на стены, цепляясь за цветы на обоях пальцами обеих ног, – в целом свете так темно, что Бог не видит в потемках наших душ ничегошеньки. Ночью я слаб и не дюж – хватает сил писать стихи о любви, но не хватает – любить. Если б я пил, то только вино и только ночью – вкупе это дает волю слабостям и делает нас собственными избалованными детьми, требующими любви и ласки, хотя бы титьки в рот. Но ночь тем и отличается ото дня, что в ней все наоборот – вместо титьки – похмелье, как будто бы целый штоф выпил давеча. А мир так реален, что кажется игрой воображения. И прежде, чем прожить еще один незабудний день, есть время отрепетировать его перед зеркалом. 01.11.05 |