Что хочет автор. Литературные конкурсы

В небольшой баптисткой общине в Закарпатском селе Гачуши, что притаилась у подножия горы, с небольшой извилистой каменистой речкой была свадьба.

Женился Андрий. В невестах стояла, с сопливого детства знакомая, Мара.

Любовь между ними небольшая была, так целовались иногда у речки.

Андрий не особенно жаловал женщин, но у них в общине склонность к другому полу была особенно наказуема.

Так что хранил он свою тайну за семью печатями.

Лишь однажды повстречал Андрий в лесу сына своего соседа, семилетнего пацана. Но после всего ему пришлось закапывать несчастного мальчишку в овраге.

И это было первое преступление Андрия. А сколько их было за его двойную и паскудную жизнь! Не сосчитать.

С Марой у них так и не случилось детей. И было ему положено по прошествии двух лет брать другую жену, но началась война.

Я летела ночным рейсом. До ужаса не люблю ночные перелёты, но другого выхода не было. На следующий день предстояли большие планы.

Народу было немного, чуть больше половины салона.

Я сидела у окна, рядом уже довольно немолодой мужчина. Особенно никого не рассматривая, кивнула соседу в знак приветствия. Пристегнула ремень и преклонила голову к иллюминатору. Хотелось спать, за то время, что побыла на родине устала смертельно. Сильно болела мама, ситуация была уже почти безнадёжная, и мы с моей сестрой-близняшкой выбивались из сил, стараясь сделать хоть что-нибудь.

Мама слабела на глазах, уже никого не узнавала. Так больно было видеть, как когда-то цветущая, энергичная, красивая женщина превращается в растение.

Мужчина рядом что-то спросил у стюардессы, наверное, воды. Я приоткрыла глаза, увидела как сосед дрожащими руками держит пластиковый стаканчик. Плохо что ли человеку? Но спрашивать было не очень удобно, тем более есть кнопка вызова помощи стюардессы.

Усталость опять сморила меня и я задремала.

Очнулась от прикосновения руки соседа.

«Уважаемая, вы летите в Бонн?», голос у мужчины был глухим, с придыханием.

«Да, а вы что плохо себя чувствуете? Давайте я вызову стюардессу!

«Нет, нет, пока не надо, прежде я хочу кое о чём попросить вас», рука соседа крепко сжимала ручку кресла.

Вообще в моём характере присутствует дух авантюризма, но после изнурительной недели у маминой постели ввязываться ни во что решительно не хотелось.

«Знаете, давайте лучше позовём стюардессу», и я уже протянула руку к кнопке.

«Умоляю вас, не надо, я вас очень прошу выслушать меня», из-за ночного полумрака лицо соседа было неестественно бледным.

Тут во мне проснулось уже женское любопытство.

«Ну хорошо, я вас слушаю».

Я надеюсь, мне полегчает, я принял таблетку, но если всё же на посадке меня увезут на скорой, я не выполню очень важное поручение моего друга».

Мужчина передохнул: «Сын моего друга — юный музыкант, я везу ему концертный костюм для конкурса. Этот конкурс даёт большие шансы в случае главного приза. Этот костюм очень счастливый, он как талисман».

Тут уж на меня накатила приличная романтическая волна. А это всегда сбивает меня с интуиции. Это считай, моё главное достоинство, все 100 процентов, чем я, непременно, горжусь.

Я слушала соседа с возрастающим вниманием.

Он опять глубоко вздохнул, немного помолчал и продолжал вполголоса: «Мальчик будет встречать меня и если вы будете так добры, если же, конечно, я буду не в состоянии, передать ему небольшой кейс, он совсем лёгкий, ведь там только костюм».

Вы знаете, вам будет легче, я уверена, и вы сами передадите костюм. Но если всё же эта неприятность случится, как же я узнаю вашего встречающего?

Невольно, вот совершенно этого не желая, я втягивалась в правила игры. Как я потом об этом жалела.

«О, это будет совсем не трудно», мужчина улыбнулся. «Он настолько колоритен, у него длинные кудрявые волосы, затянутые в хвост и небольшая бородка».

«Хорош мальчик, это уж совсем бородатый дяденька», подумала про себя я.

А вслух сказала: «Ну хорошо, ваш кейс сверху, на полке, я так понимаю»?

«Да», сосед слабой рукой показал наверх над собой.

«А ведь мы уже идём на снижение, лететь-то осталось всего ничего», сказала я с радостью и стала смотреть в иллюминатор.

Сосед опять тронул меня за руку: «Вызовите пожалуйста стюардессу».

Я резко повернулась. Голова у мужчины запрокинулась назад, он тяжело дышал.

«Сейчас, сейчас», я торопливо нажала кнопку.

Подошла девушка. Она сразу поняла в чём дело.

Мужчина, что с вами? Вы меня слышите?

В ответ он слегка кивнул головой: «Я выпил таблетку, у меня больное сердце но не очень помогло».

Через 10 минут мы сядем, я вызываю скорую помощь», сказала стюардесса и уже обращаясь ко мне спросила: «Вы жена, родственница?

«Нет, я просто попутчица».

«Пересядьте пожалуйста на другое место».

Я послушно пересела на свободное место напротив.

Мужчина сидел с закрытыми глазами. Пришла другая стюардесса, вдвоём они загородили от меня соседа. По-моему мерили давление, о чём-то спрашивали. Но в гуле самолёта все звуки сливались.

После посадки всех задержали в салоне до прибытия скорой.

Честно говоря, в первый момент я забыла про просьбу соседа. Спохватилась уже на выходе из самолёта. Вернулась, забрала небольшой, действительно очень лёгкий кейс.

Очень быстро пройдя таможню, я получила багаж и, уже думая о своих планах, направилась к выходу, в зал прилёта.

«Сейчас быстренько отдам чемоданчик и за собачкой поеду к друзьям, за моим верным четвероногим другом», на ходу планировала я.

Встречающего люда было немного, но на первую вскидку колоритного музыканта видно не было. Я медленно катила чемодан под ожидающими взглядами встречающих, стараясь выделить из толпы кудрявую бородатую голову.

Нет, таких не наблюдалось. Лысые, седовласые, худые, толстые, в очках, мамаши с детьми, а моего клиента, увы, не просматривалось.

Я решила встать неподалёку, тем более всё-равно пару звонков надо было сделать. Ну отошёл человек по нужде или ещё куда. Полчаса у меня в запасе были.

Для начала звякнула друзьям: «Лора, я прилетела, как там моя Дуся?»

Вообще собаку элегантной породы ротбери-терьер звали Дисси. Но я ласково, по-домашнему зову её Дуся.

«Я сейчас, буквально, через час заеду, ты дома будешь?»

«Привет, привет, у Дуси со вчерашнего дня депрессуха, наверное скучает очень. Приезжай, я до обеда дома».

Так, Дуську заберём. Ну где же это молодое дарование, что же не встречает свой талисман? А по мне, ежели есть талант, то никакие счастливые костюмы не нужны.

Я ещё раз прокатилась с чемоданом вдоль рядов встречающих. Под описание моего соседа никто не подходил. Вот влипла! И что же мне теперь делать? Как там меня называл бывший муж? Безалаберной! Так и есть, сначала делаю, потом думаю.

Решила позвонить ещё своей подруге, с которой мы на пару держим крохотный бизнес на окраине Бонна.

«Привет, Жанчик! Я уже в Бонне. Хотела после обеда в магазин приехать, но, думаю, не получится».

И я вкратце обрисовала ситуацию. Жанна изрекла очень мудрую фразу: «Свинья везде грязь найдёт. Ну ты как всегда».

«Слушай, я вообще-то о себе уже всё знаю, делать-то что?», я, конечно, злилась, но в первую очередь на себя.

«Иди в полицию, что же ещё, расскажи всё как есть. Тебя, конечно, по головке не погладят, чужие вещи для передачи брать запрещено, но, думаю, по этапу не пойдёшь».

Да, перспективка объяснения в полиции меня мало радовала. А может оставить этот кейс в туалете, в кабинке и забыть о нём. Ну если он этому бородатому мальчугану так нужен, мне то это на кой?

Думая так, я ещё раз оглядела встречающих, обошла всё еще раз неспешным шагом. Нет кудрявых, хоть плачь, нет.

Идея с потерей чемодана, конечно, заманчивая. Но я то ведь себя знаю, истерзаюсь потом, избичую. А вдруг костюм дорогой, эксклюзивный какой-нибудь. И ведь всё-равно он попадёт в полицию. Здесь чужих вещей, как правило, себе не берут. Честность патологическая! А потом выйдут на меня. И стыд-то, стыд какой! Бросила на произвол судьбы чужую вещь.

Пришлось идти в полицию. Объяснив всё молодому, с бритой головой полицейскому, я услышала в ответ предложение подождать. Он ушёл с кейсом в другую комнату, я думаю, к вышестоящему чину.

Я огляделась. В полицейском участке очень мило, официоза мало, бросался в глаза столик с кофейными чашками и начатым печеньем.

За окном моросил занудный дождь.

Ожидание несколько затянулось, я было начала беспокоиться, а вдруг там под прокладкой кейса какая-нибудь плоская бомба, или в карманах костюма, не дай боже, наркотики.

Но тут вошёл полицейский с женщиной, тоже в форме.

«Мы должны записать все ваши координаты, пожалуйста ваши документы», глухим прокуренным голосом сказала дама-полицейский.

Надо, так надо», и я подала свой аусвайс.

Потом составили протокол о сдаче чемодана, открыли его при мне.

Вообще ничего страшного, и даже ничего не сказали, что я нарушила правила о передаче чужих вещей. Я с лёгкостью подмахнула документ и с надеждой спросила: «Могу идти?»

И услышав в ответ: «Да», вынеслась пулей из кабинета. Если бы я только знала, что это лишь начало истории.

Ну, кажется, всё. Будем считать — легко отделалась. Наивная, если бы!

Мой маленький опель-Адам покорно ждал свою хозяйку на парковке аэропорта. К машине отношусь как к человеку, причём как к родному человеку. Ну теперь, вперёд, за другим, не менее родным существом,собакой Дуськой.

Андрия призвали в начале 1942 года. Сразу попал он на Юго-Западный фронт и в самое месиво, бои на Харьковском направлении. Воевал Андрий неохотно, в атаку поднимался последним. И не то чтобы вера мешала ему убивать врагов, просто не хотелось умирать за эту власть. Как и многие в их деревне, советскую власть Андрий признавал из-под палки, сквозь сжатые зубы.

И когда их роту взяли в окружение, первым бросил винтовку и поднял руки. Солдат согнали в проволочное ограждение. Почти неделю не кормили, давали только воду. Раненые умирали и их складывали в дальний угол ограждения. Был конец мая, жара установилась ужасная. Запах, мухи. Андрий сидел зажав голову между ладоней и вспоминал прохладную воду речки в их деревне.

Потом приехали немцы в автомобиле. Скорей всего в больших званиях. С ними переводчик. Пленных вывели, кое-как построили в две шеренги. Андрий оказался в первой.

Высокий сухопарый немец в чёрной форме, перчатках ходил вдоль шеренги и показывал чёрным пальцем. Переводчик спрашивал по-русски: «Русский? Еврей? Украинец?». Были среди пленных и азиаты. Их сразу отвели в отдельное место.

Когда немец ткнул пальцем в Андрия, он решил говорить на украинском и затараторил: «Я украинец, советскую власть не люблю, если позволите буду воевать за вас, отслужу».

Переводчик перевёл. Немец поднял бровь: «Gut. Sehr gut. Ein Schritt vorw;rts».

«Выходи, выходи», сказал переводчик.

Так началась его уже навсегда двойная жизнь. Жизнь предателя и убийцы.

Андрия зачислили в украинскую охранную полицию, так называемый «Шуцманшафт-батальон» или «шума».

Первый их рейд был направлен на Белоруссию. Даже всем остальным полицаям была порой непонятна его необузданная жестокость. Андрий не щадил никого, ни стариков, ни женщин, ни детей.

Издевался над юными мальчиками, его извращенство вызывало отвращение даже у самих немцев.

Как будто не был он воспитан в строгой вере в Бога, не вырос среди своей баптисткой общины. Крыло дьявола коснулось его сердца. После всех этих ужасов, творимых им, он спокойно спал, ел, смеялся. Много пил и не пьянел.

Когда случился перелом в войне и стало ясно, что немцы терпят поражение, вместе с другими предателями отступал к Польше. Там и решил где-нибудь отсидеться на дальнем хуторе. В освобождённой Польше было много работы. Его охотно взяли работником на затерянную в полях ферму. Андрий усердно учил польский язык, чтобы говорить совсем без акцента.

Как-то неподалёку от них проходила польская военная часть. Андрий без сожаления зарезал двух отставших солдат. Привычно закопав обоих в овраге, взял себе документы. «Пригодятся...», спокойно думал он.

Андрий уже говорил на польском, как на родном. Думал, что же ему делать дальше. Польша, по всей видимости, останется под Советским Союзом. Ему это совсем не подходило. Слишком кровавый след он оставил за собой. Андрий решил перебираться в Западную Германию.

И тут ему помогло, наконец, его прошлое. Детство и юность, проведённое в баптисткой общине. Отношения Польши и ФРГ были очень непростые. И только католическая церковь ещё устанавливала какие-то каналы связи между польскими и немецкими верующими.

Андрий с документами одного из убитых им польских солдат затерялся в толпе немецких поляков, якобы бегущих от социалистического режима.

Церковь сделала немало, чтобы помочь беженцам вернуться на немецкую родину.

Так Андрий оказался в небольшом городе Нинбург, неподалёку от Ганновера. Статус беженца помог ему получить вид на жительство, пособие. Окончив курсы кровельщиков, Андрий устроился на работу в строительную фирму. И вот уже в благопристойном богобоязненном бюргере никто бы не узнал злобную овчарку карательного батальона.

Андрий старательно замёл все следы, даже подумывал жениться. Время работало на него. Раны войны потихоньку затягивались.

Прошла неделя, в трудах и заботах.

Мы с Жанной колдовали над осенней коллекцией декора. Хотелось что-нибудь новенького, оригинального. Среди однообразного и традиционного виделось что-то своё, немножко авангардное, но вместе с тем не безобразное. Я отношусь к модерну очень настороженно, можно, конечно, что-нибудь этакое привнести даже в банальный осенний венок, но тут главное не переборщить.

Как говорится, моя проблемная зона это торопливость. А Жанна, как раз, моя полная противоположность. Рассудительная, всегда с холодной головой и осторожным языком. Тоже в разводе. Наши дети, моя дочка и её сын дружат, просто дружат, имея при этом каждый свою личную жизнь.

Это было обычное утро понедельника. Мне позвонили из полиции. Вежливый голос представился, осведомился, с кем имеет разговор. Меня попросили завтра прибыть в полицейский участок района Бонна. На мой испуганный вопрос: «Зачем?», так же вежливо ответили: «Просто для разговора, по поводу чемодана, переданном мной полиции. И отбой.

Я чертыхнулась всеми словами, какие знала. Пришлось позвонить бывшему мужу. Несмотря на то, что мы уже три года не вместе, звоню ему, когда у меня возникают неразрешимые вопросы.

Такая была наша договорённость при разводе. Быть людьми и помогать друг другу. Но при этом сильно не доставать.

«Слушай Ань, не делай из мухи слона и говори правду и только правду и ничего кроме правды», шутил бывший. «Твоя совесть чиста, надеюсь?»

Борь, ну ты же меня знаешь, я с мокрушниками дело не имею», тоже извращалась в остроумии я.

«Ладно, Ань, успокойся, я думаю, это простая формальность, вдруг твой попутчик, не дай Бог, умер. Нужны свидетели», Борис как всегда мыслил далеко и широко.

«Как твои дела, давно не звонила, как мама?»

«Да там так плохо, что дальше некуда, боюсь даже звонить в Москву».

Борис помолчал в трубку. «Ладно, Аня, держись, не пори горячку, думай, что говоришь».

«Постараюсь», уныло сказала я.

Весь оставшийся день маялась, как неприкаянная. Вот вроде ни в чём не виновата, а чувство, будто ограбила ювелирную лавку.

И на дороге у меня какая-то паранойя. Еду по знакам и трезва как стекло, но увижу полицаев и начинаю лихорадочно проверять ремень, на носу ли у меня очки, вообще суечусь без меры.

Всю ночь снились какие-то ужастики с погонями и потерей телефона, документов. Такие сны — верный признак, что моя психика сигнализирует, Анька, будь внимательна, ты на грани срыва.

С утра пробежка с Дуськой, которая, как правило, настраивает меня на хороший, спокойный, продуктивный день.

Не помогло. В мозг вгрызалась всякая гнусность. Уже когда пила кофе, с трудом привела свои мысли в порядок.

«Действительно, что ты суетишься. Ты же ничего криминального не совершила, окромя мелкого нарушения, так что успокойся», диалог самой с собой немного помог.

А вот ранний звонок Жанны порадовал.

«Слушай, заказик небольшой поступил, день рождение у одной старушенции. Попросили изобразить пару букетов и оформить небольшое помещение. Как тебе новость?»

«Душу греет, но Жанчик, я уже мыслями вся в полиции на допросе».

«Ах, я и забыла. Да не дрейфь ты! Что за паника перед правозащитными органами?»

Ровно в 10 я сидела у кабинета, указанному мне при вчерашнем разговоре. В 10.01 дверь открылась и высокий, худощавый, весь седой мужчина в форме пригласил меня войти.

Ознакомившись с моими документами он задал вопрос, который я, впрочем, ожидала: «Кем вам приходится мужчина, чемодан которого вы передали в полицию?»

«Никем, просто попутчиком. Ему стало плохо и он попросил в случае, если он сам не сможет, передать этот чемоданчик встречающему».

Полицейский что-то быстро набирал на компьютере.

«Почему он попросил именно вас, а не отдал чемодан стюардессам?», не смотря на меня задал он новый вопрос.

«Не знаю, может стоит спросить у него», осторожно посоветовала я.

«К сожалению это невозможно, ваш попутчик скончался, не приходя в сознание».

«Да, какая жалость», прикусила я губу.

«Опишите, как должен был выглядеть встречающий. Вам ведь его описали, не так ли?», тут полицейский первый раз внимательно посмотрел на меня.

Я старательно описала, не забыв сказать, что я ожидала этого кудрявого господина в течении часа. Все мои показания были тщательно забиты в компьютер.

«А что, в чемодане было ещё что-то, кроме костюма?», не выдержала я. Любопытство взяло верх.

«А вы осматривали внутренность чемодана?», вопросом на вопрос ответил полицейский.

«Нет, нет, только открыла, посмотрела, что это действительно костюм», торопливо сказала я.

«Может быть кофе?», вдруг предложил мужчина.

«Нет, спасибо, а что же всё-таки случилось, почему такие вопросы вокруг обыкновенного концертного костюма?», осмелела я и осеклась под строгим взглядом служителя закона.

«Я вас хотел попросить об одной услуге».

«Я вас внимательно слушаю», скоро и подобострастно ответила я.

Полицейский внезапно широко улыбнулся, как бы обнадёживая меня, всё,мол, хорошо, мы тебя не больно убивать будем.

«Если вам позвонят и поинтересуются судьбой чемодана, немедленно дайте знать нам и постарайтесь записать номер, откуда звонили».

«Ну, конечно, конечно, обязательно вам сообщу, только откуда кому-то известен мой номер телефона?».

«И всё же я попрошу быть по-внимательней», уже почти мягко сказал полицейский.

Выйдя из участка, я прикинула, что уже время обеда и решила зайти куда-нибудь перекусить и заодно подумать. Просто попробовать подвести черту под события. Всё-таки почему такой интерес к простому чемоданчику с каким-то дурацким концертным костюмом?

Детективы читать не люблю, а вот в жизни распутать какую-нибудь сложную цепочку, это прямо моё. Хотя не всегда получается. Особенно, если считать, что свою жизненную ситуацию я разруливала долго и неумело.

Итак, думала я, сидя в кафе и поедая ризотто с курицей, надо решить для себя, нужно обо всём этом думать, или просто забыть, как незначительный эпизод. Нет, забыть не получиться, я то уж знаю, значит надо всё по пунктам.

Мой попутчик умер, не приходя в сознание, значит, кто он и что он, власти знают только из его документов.

Кому мог бы принадлежать кейс, они могут узнать через его близких и родственников, если таковые имеются или через меня.

Но я им ничем помочь не могу, встречающий не пришёл. Ясно, что ничего не ясно. Почему, ну почему такой интерес к чемодану? Вот в этом, наверное, и вопрос. Ладно, время покажет. Надеюсь, это было моё последнее общение с немецкой вежливой полицией. Вежливые то они вежливые, но всё-равно приятного мало.

Закончив с обедом, я поехала в наш магазинчик. Мы с Жанной, конечно, большие фантазёрки. Когда затевали это дело с магазином декора, нарисовали себе такую картину, что люди будут буквально ломиться в нашу дверь, умоляя продать им что-нибудь эксклюзивное, великолепное. На деле всё оказалось намного прозаичней. Конкуренция в этом бизнесе куда более, чем обширная. Людей с руками и фантазией не так уж мало. Но на хлеб с маслом хватало. Зарабатывали и ладно.

«Ну что, как прошла беседа?», Жанна разбирала посылку со всякими декоративными штучками.

«Да нормально, только для меня остался так и не выясненный вопрос, что же такого интересного нашли в кейсе. Ну костюм и костюм».

«Меньше будешь знать, лучше будешь выглядеть», задумчиво протянула подруга.

«Ой, Ань, глянь какие стекляшки, я уже вижу тарелочку с декупажем и этой прелестью, а посередине подсвечник с осенней росписью».

«Да, будет отлично смотреться. Я, наверное, сейчас закончу набросок оформления зальчика к дню рождения».

«А давай, хотя время терпит, может отвлечёшься наконец от своей истории загадочного чемоданчика», Жанна явно ехидничала.

И тут зазвонил мобильный. Я посмотрела на номер. Неизвестный. Моё сердце забилось, отвечать не хотелось, но ведь обещала быть повнимательней.

«Слушаю», сказала я и назвалась. В трубке, на немецком,

с очень заметным акцентом, со мной поздоровались, но не представились.

«Неделю назад вы летели из Москвы в Бонн, я не ошибаюсь?», этот вопрос заставил биться моё сердце ещё сильней.

«Допустим, а с кем имею честь общаться, может представитесь?»,от волнения мой немецкий тоже выглядел не лучшим образом.

«Макс Лоренс, вам моё имя ни о чём не говорит, я думаю. Вас попросили передать чемодан, он всё ещё у вас?»

«Нет, меня никто не встретил, я отнесла его в полицию».

На том конце помолчали, затем спросили тревожно: «Зачем же сразу в полицию?»

А куда, мне он не к чему», я уже потихоньку начинала злиться.

«И что же вам сказали в полиции?», голос в трубке приобрёл стальные нотки.

«Знаете, вот в полиции и спрашивайте, я вам больше помочь ничем не могу. До свидания!», положив трубку, я немного пожалела о своей резкости, но недолго.

В конце концов это проблема не моя, почему я должна отвечать на какие-то бесцеремонные расспросы.

Дальше ничем больше заняться уже не могла. Не знала, звонить в полицию или нет, может лучше промолчать.

Решила: сначала подумать, а потом сделать, как советуют умные люди.

Мои раздумья прервал утренний звонок из полиции.

«Доброе утро! Вчера вам звонили?», вопрос был поставлен конкретно.

«Звонили, но..»

«Почему вы нам не сообщили?», не дали мне даже договорить.

Я начала мямлить, что был уже вечер, да и номер неизвестный.

«Но вы всё-равно должны были позвонить, у нас с вами была договорённость», на том конце мужской голос был очень строг и требователен.

«Я собиралась,сегодня утром», извиняющимся тоном ответила я.

«Если будут звонить ещё, сообщите нам немедленно, пожалуйста!»

«Хорошо, я постараюсь».

Я так и осталась сидеть с трубкой в руке.

Вот ведь влипла, так влипла, а ведь они даже не спросили о содержании разговора с незнакомцем. Значит, мой телефон на прослушке. Зачем же тогда им сообщать о звонке, если они в момент его вычислят.

«Да, Аня, попала ты по самое не могу», с тоской думала я.

В это утро мы с Дуськой никуда не побежали. Вышли до угла и быстрей обратно. Дуся вопросительно заглядывала мне в глаза.

Я позвонила Жанне. После моего рассказа, она помолчала, затем сказала: «Приезжай в магазин, займись работой, отвлечёшься, а события уже развиваются независимо от тебя. Подождём. Может тебе больше и не позвонят. Только умоляю, больше никому не трепись, даже Борису не говори».

Ну что же, она действительно права, впрочем как всегда.

Но ничто в жизни не проходит бесследно. Андрий, то есть теперь он Михаэль Дошевский, стал снова нужен. Его нашли люди, которые знали о его прошлом практически всё. Но не для того, чтобы призвать к ответу за пролитые им реки крови. Для работы грязной, преступной. Такие кадры, как Андрий, всегда в цене.

Однажды, где-то в 60х годах к нему позвонили в дверь.

Андрий своим звериным чутьём понял, это про его душу пришли. Разговор был недолгим. Всё было и так понятно. Теперь он будет работать на них.

Поручения по началу были несложные и совсем неопасные. Хранить у себя пакеты, свёртки, давать ночлег случайным людям, слетать в другую страну с поручениями.

Андрий всё делал даже с каким-то удовольствием. Уж очень ему наскучила спокойная, правильная жизнь. Он всё реже ходил в церковь, стал опять заглядываться на молодых юношей. Всё мерзкое и гадкое с новой силой просыпалось в нём.

Но как-то приехал к Андрию немолодой мужчина с сыном-подростком. Сказал, что нужно неделю пожить у него.

Неожиданно они подружились. Если вообще, такой человек, как Андрий был способен на дружбу. И мальчик вызывал у него не пагубное влечение, а почти отеческие чувства.

Болгарин по национальности, Богдан, так звали нового друга Андрия, был простым исполнителем. Сына таскал за собой, потому что, мать мальчика погибла в автокатастрофе. А больше у них никого не было. Димитар оказался очень способным мальчиком. Хоть и школу не закончил, но разбирался в электронике, машинах, читал много научной литературы.

«Ему бы дальше учиться», грустно говорил отец.

Но не было возможности осесть на одном месте. Вот так и мотались они вдвоём, то там, то здесь.

Андрий предложил оставить мальчика у себя.

«Выправим ему вид на жительство, пусть доучится, а там и дальше».

Богдану такая перспектива понравилась, Димитару тоже

Так у Андрия появился почти что сын, единственный человек, к которому он испытывал хоть какие-то человеческие чувства.

Время бежит быстро, намного быстрей, чем хотелось бы.

Димитар закончил школу, поступил в университет в Ганновере. Жил по прежнему у Андрия, хотя приходилось почти каждый день мотаться на поезде на учёбу.

Подрабатывал в местном ресторанчике, деньги тратил на дорогие, тогда ещё очень громоздкие компьютеры. Друзей и знакомых девушек почти не было. Так, если по учёбе с кем-то общался, но близких отношений избегал.

Димитар знал, чем занимается его отец, который изредка приезжал. Деятельность Андрия тоже не была для него секретом.

Конечно, всего прошлого своего опекуна он не мог знать и звал его вторым именем Михаэль.

Андрий знал, что рано или поздно мальчик понадобится организации. Сейчас требовались молодые, грамотные, разбирающиеся в новых технологиях, люди.

На смену тупым убийцам с фантазией хорьков, приходили хорошо обученные, владеющие знаниями в электронике и хитроумном оружии, киллеры.

И вот это случилось. Димитар уже заканчивал университет. Однажды он приехал домой и сообщил Андрию, что уезжает.

«Куда?», глухо спросил тот.

«Я не знаю, за мной приедут», коротко ответил Димитар.

Андрий молчал. Конечно, он был готов к этому, но всё-равно сердце его сжалось.

«Ты же знаешь, Михаэль, меньше знаешь, меньше скажешь», Димитар тоже был не слишком весел.

«А звонить тебе можно?»

«Не знаю я, ничего не знаю, если можно будет, конечно, буду звонить».

На следующий день Димитар уехал. Андрий даже не видел машины, которая приехала за ним.

«Да, конспирация, никто никому не верит», с горечью подумал он, привычно закрывая все жалюзи на окнах и дверь на два крепких замка.

Три дня прошли в относительном спокойствии. Никто не звонил, мои тревоги понемногу улеглись.

Работа действительно отвлекает от мрачных мыслей, тем более осенью всегда много заказов. Бабулечка, которой мы оформили зал к её 80-летию, осталась очень довольна. Ну и мы с Жанной соответственно тоже.

И вот в субботу, после обеда к нам зашёл клиент. Мужчина, средних лет, в хорошем брючном костюме. Он немного прошёлся по магазину, рассматривая наши букеты и декорации. Затем подошёл ко мне. Приглядевшись к моему бейджеку, он поздоровался по немецки: «Добрый вечер, фрау Анна».

«Добрый вечер, чем могу вам помочь?», немного дежурно улыбаясь, ответила я.

«У моей сестры день рождения. Не могли бы вы составить небольшой букет?».

Глаза у незнакомца были необыкновенного цвета, сине-серые и взгляд очень какой-то тёплый.

«Какие цветы любит ваша сестра, может быть знаете?».

«Я думаю, розы, хотя не уверен, но ведь по моему все женщинам нравятся розы, как вы считаете?», голос у мужчины был приятный с небольшой хрипотцой.

«Вы знаете, например я, не слишком люблю розы, хотя, действительно, эти цветы — классика, подходят к любому событию. Вам к сегодняшнему вечеру или к другому дню нужен букет?».

«Да я бы хотел забрать его прямо сейчас», незнакомец посмотрел на часы.

«Хорошо, мы всё сделаем, присядьте пожалуйста, 10 минут и всё будет готово».

Я посмотрела на Жанну. Она старательно считала что-то по документам и не поднимала глаз.

Выбирая розы и зелень, я краем глаза продолжала рассматривать покупателя. Он достал телефон и негромко, на чисто русском языке с кем-то разговаривал.

«Так это же наш человек, то-то я гляжу, славянский тип лица».

«Ну вот и готово, посмотрите», уже на русском обратилась я к мужчине.

Тот улыбнулся: «Я, конечно, тоже сразу подумал, что вы знаете русский. Чудесный букет, спасибо».

Рассчитываясь, он пристально посмотрел на меня и вдруг сказал: «Банальный вопрос, а что вы делаете сегодня вечером?».

Я как-то немного растерялась. Давно мне не задавали подобных вопросов. Я посмотрела на Жанну. Она подняла одну бровь, но от калькулятора не оторвалась.

«Ничего важного. А вы не допускаете мысль, что я замужем?», тихо ответила я.

«Допускаю, но вы не замужем. Помните, как в хорошем советском фильме один герой сказал, у вас взгляд незамужней женщины, оценивающий».

«Так может вас Гоша звать?», пыталась шутить я.

«Нет, меня зовут Сергей, а вас Анна. Вот и познакомились. Так что, поужинаем сегодня? Есть хороший ресторан с кавказкой кухней и музыкой».

«Ну хорошо, давайте, сто лет не была в хорошем ресторане. Я освобожусь в 7», сказала я и вопросительно посмотрела на Жанну.

Та не поднимая глаз сказала коротко: «В шесть, сегодня суббота».

«Я подъеду за вами к шести, договорились?», Сергей протянул мне руку.

Забрав цветы и попрощавшись, он быстро вышел из магазина.

«Что это сейчас было?», с почти истерической усмешкой спросила я.

«Сейчас мы тут будем Красную шапочку из себя разыгрывать? Да? Мужчина пригласил тебя на свидание, что непонятного?», голос у Жанны был излишне строгим. Потом она расхохоталась: «Анька, ты бы видела свою физиономию, покраснела, как пионерка».

«Какие свидания, мне 45 стукнет в этом году».

«Ну не мне тебе говорить, 45 — баба ягодка опять. Давай, езжай домой, переодевайся, марафет наведи».

«Ага, ещё в салон красоты меня отправь».

«И отправила бы, да времени мало».

Тут зашли покупатели. Жанна собрала свою бухгалтерию и заняла моё место за прилавком.

«Ну что же поеду действительно переоденусь, как никак в ресторан приглашена».

Сергей открыл дверь нашего магазина ровно в 6.

Я в это время вела очередной нравоучительный телефонный разговор с дочурой. Кивнув Сергею головой, я показала на кресло.

«Слушай, я понимаю, что ты уже взрослый человек, но иногда надо всё-таки прислушиваться, что тебе говорят родители, ну просто послушать в конце концов», продолжала я настойчивым голосом.

«Ну ладно, поступай, как хочешь, если будут проблемы — звони, у меня сейчас нет времени тебя уговаривать».

Сергей улыбнулся: «Вечный вопрос отцов и детей?»

«Да скорей всего клуб по интересам «Мать и дитя», буркнула я в ответ.

«Извините, я сделаю ещё один звонок».

«Да, да, я думаю, мы никуда не торопимся», Сергей по удобнее устроился в кресле.

Я позвонила Борису, попросила его набрать дочери и принять участие. Бывший ответил как всегда оптимистично: «Аня, всё будет хорошо, мы разрулим проблему как взрослые».

«Ну вот, я, наверное, готова. Только вы потом меня обратно привезёте, здесь моя машина остаётся».

«Как скажете».

Мы вышли на улицу. Я закрыла магазин, кинула ключи в сумочку и огляделась. Мой взгляд упёрся в спортивный BMW , стоящий рядом.

«Прошу», Сергей открыл мне дверцу машины.

Стараясь не выдать своего лёгкого удивления, я по хозяйски уселась в автомобиль.

Вообще я довольно хорошо знаю город, но Сергей вёз меня по совершенно незнакомым улицам, мы переехали мост и свернули в тихий проулок с добротными частными домами. Затем выскочили на небольшую, уютную площадь. Здесь Сергей притормозил: «Здесь есть небольшая парковка, до ресторана от неё чуть больше 500 метров».

«Конечно, пройдёмся, тем более вечер такой тёплый, безветренный».

Я вышла из машины, одёргивая на ходу юбку из замши. Одежда для меня довольно не привычная, как и туфли на каблуках. В повседневной жизни джинсы, кроссовки, как залезешь в эту робу с утра, удобно, не дует.

Ресторан оказался очень милым и уютным. Низкие потолки, деревянные столы без скатертей, по углам большие деревянные бочки. Полумрак и негромкая музыка горных напевов создавали мягкую и даже немного интимную атмосферу.

Нас провели к столу около стены, почти рядом с маленькой эстрадой.

«Иногда здесь выступают профессиональные артисты», с какой-то даже гордостью сказал Сергей. «Однажды я попал на представление иллюзиониста. Он такие штуки выделывал, Копперфильд отдыхает».

«Да, действительно, необычное место, я даже не знала, что в Бонне есть такой ресторан».

Я с интересом разглядывала затейливый декор на стенах. Прямо над нами висела гравюра «Дуэль Лермонтова».

К нам подошёл официант, ну явно не из лиц кавказкой национальности, в чёрной сатиновой рубашке.

«Добрый вечер, прошу, вот меню», говорил молодой человек на немецком.

«Мы будем говорить по русски, хорошо?», Сергей явно был здесь много раз и чувствовал себя довольно раскованно.

«Конечно, будем говорить по русски», улыбнулся официант.

Я открыла меню: «Боже, да тут от одних названий блюд слюнки текут. Хинкали! Ох, как я люблю хинкали, люля-кебаб, хачапури, баклажаны!

«Давайте, Аня, возьмём хинкали, баклажаны и вот лепёшки с тыквой и чесноком — очень рекомендую, вкуснятина! А вино какое?».

«Вы же за рулём, а одна я не буду, давайте возьмём гранатовый сок».

«Ну хорошо, вам бокал «Киндзмараули», мне гранатовый сок», мягко настоял Сергей.

«Согласна», быстро согласилась я. Чего я ломаюсь тут как девочка. Очень хотелось выпить немного вина. Тем более грузинского.

Беседовали неторопливо, рассказывая понемногу о себе. Сергей сказал, что уехал 10 лет назад из России, жена с двумя сыновьями ехать не захотела. Да и жили они уже к тому времени не слишком дружно. В подробности он не вдавался.

Я тоже поведала немного о своём разводе, причём о своём бывшем говорила только позитивно. А иначе и быть не могло. Борис хороший, добрый, заботливый.

Но мы оказались настолько разными. Поначалу это не слишком мешало нашей совместной жизни. Но потом... Нам стало просто неинтересно друг с другом.

Но расстались мы по-хорошему. Можно сказать, дружим.

Он нашёл себе подругу, много моложе. Меня, конечно, это немного задело, но вида я не показывала. О дочери заботится, а это самое главное.

Вечер, как говорится удался. И хинкали были невероятно вкусны. И собеседник интересный. Мы поболтали ещё на разные темы.

Сергей почему-то очень много спрашивал, как часто я езжу в Россию, когда была в последний раз.

И я, балда, ведь предупреждала Жанна — не трепись, поведала ему о случае с кейсом. Спохватилась, но ведь слово не воробей. Сергей задумчиво смотрел на меня. После некоторого молчания он спросил: « Так вы полагаете, что в чемодане был только костюм?».

«Понятия не имею, знаете, зря я этот разговор затеяла».

«Ну хорошо, если вам эта тема неприятна, забудем».

Обратную дорогу к магазину мы, в основном, молчали. Прощаясь, обменялись телефонами.

Сергей сидел в машине, пока я не села в свою и ещё долго ехал за мной, лишь подъезжая, я уже не увидела его в зеркале заднего вида.

Прошло 10 лет. Димитар за всё это время приезжал к Андрию раз пять. Один раз жил даже две недели. Мальчик, конечно, вырос, возмужал, носил бороду. Приезжая к Андрию, Димитар никуда не ходил, в основном, валялся на диване в гостиной, смотрел боевики и пил пиво.

Андрий ни о чём не расспрашивал, знал, всё-равно ничего не скажет. Лишь однажды поинтересовался: «Девушка у тебя есть, Димитар?».

Тот усмехнулся: «Бывает есть, но не надолго. Для хороших, порядочных нужен муж, семья, дети. А так, на время, подругу всегда можно найти. Особенно если ты при деньгах. Они и вопросов не задают».

Андрий почему-то вспомнил свою Мару, которая осталась там, в далёкой юности. Память уже почти стёрла лица, которые он видел на войне, в карательном отряде. Но лицо Мары он помнил до мелочей, даже родинку над правой губой.

В последний раз Димитар привёз Андрию папку с документами.

«Возьмёшь, Михаэль, на хранение, тут кое-что лично для меня. Я могу доверять только тебе».

Андрий молча кивнул. Что важно для Димитара, то в сто раз важнее для него.

«Ты знаешь, погиб отец», отрывисто сообщил Димитар.

«Как, где?», у Андрия ухнуло сердце.

«Не знаю, просто мне сообщили. У нас ведь особо не информируют».

Уезжая, Димитар крепко обнял Андрия и ещё раз сказал: «Сбереги документы, сам не читай, всё-равно ничего не поймёшь».

Димитар исчез надолго. В документы Андрий даже не заглянул, просто спрятал, как можно дальше.

Он был уже на пенсии, времени теперь было много. Читать он не любил, телевизор вообще не выносил. От безделья и неподвижности Андрий начал сильно поправляться, болели ноги, скакало давление. Организация совсем не беспокоила его.

Прошло несколько лет. Андрий только выписался из больницы. Обследование дало неутешительные результаты. Сердце изношено, диабет, всё в сумме прогнозировало тяжёлую старость.

Андрию пришлось нанять женщину, помогать по хозяйству. Так у него в доме появилась русская немка Валентина. Спокойная, доброжелательная, она говорила на старонемецком диалекте, который привезла с собой из России. Жизнь Андрия потихоньку устаканилась. И всё же он с нетерпением ждал хоть каких-то известий от Димитара.

Однажды, рано утром, в воскресенье в дверь позвонили. Андрий с трудом поднялся с кресла. Пришли двое. Не представились, но он понял, откуда ранние посетители.

Без лишних предисловий Андрию сказали: «Вам надо съездить не надолго в Израиль».

«Я не совсем здоров, для меня перелёт будет нелёгким», ответил Андрий.

«Ничего, вы полетите не один, вам помогут».

«Что мне нужно сделать? Польза теперь от меня небольшая», как-то даже извинительно сказал Андрий.

«Димитар, ему требуется помощь. Его поведение нарушает наши планы. Только вы один можете поговорить с ним. Он слишком ценный кадр для нас, мы бы не хотели его потерять», сухие, жёсткие слова резанули Андрия по сердцу.

«Что же случилось?», спросил он растерянно.

Один из гостей, что по-старше, улыбаясь ответил: «Женщина, точнее девушка, она дочь нашего опасного врага, а Димитар совсем потерял голову из-за неё. Вы должны уговорить его, дать понять, что дело , которым он занимается не терпит таких поворотов».

«Я не думаю, что он меня послушает, он с детства был очень упрямым и своевольным».

«А вы всё-таки попробуйте, мы же пытаемся уберечь его от опрометчивых поступков. Иначе нам придётся убрать его, вы же понимаете?».

У Андрия даже закружилась голова

«Да, да, я поговорю с ним», пробормотал он. «Когда лететь?»

«Самолёт завтра, за вами приедут».

Незнакомцы ушли.

Андрий долго сидел,уставившись в одну точку.

Потом позвонил Валентине. Попросил прийти, помочь ему собрать вещи.

«Бедный, бедный мой мальчик», вертелось у него в голове.

Вечно эти бабы, из-за них все неприятности. Что уж там за принцесса, из-за которой Димитар потерял контроль над собой. Да ещё чья-то дочка. Где он её нашёл? Где встретил?

Иерусалим встретил Андрия тёплой солнечной погодой. После осеннего, слякотного дождя в Германии было особенно приятно подставлять лицо мягкому солнцу. Города он так и не увидел. Андрия в аэропорту посадили в машину с тонированными стёклами. Ехали они не долго. Когда остановились, один из встречающих, который сидел впереди, развернулся и негромко сказал: «Ваша задача только поговорить, никаких ваших умозаключений и прогнозов давать не надо. Нам нужно, чтобы он отказался от связи с этой девушкой. Условия такие: в случае упрямства, он выходит из организации, и за его жизнь мы больше не отвечаем, как и за жизнь девушки».

Андрий кивнул: «У меня один вопрос, кто эта девушка, чья она дочь? Почему им нельзя встречаться?».

«Вы сказали про один вопрос, а задали целых три. Она дочь сотрудника израильской разведки. Папа в больших чинах, для нас это очень опасно. Влюблённые, как правило, способны на большие глупости».

«Хорошо, я понял, я попробую», у Андрия немного защемило в груди и он полез в нагрудный карман за таблетками.

«Завтра утром мы за вами приедем. Надеюсь, ночи вам хватит для разговора?».

«Он же не мальчик, в конце концов. Что его долго уговаривать. Если он откажется от неё, то сделает это без долгих разговоров».

Андрий вышел из машины. Тихий квартал с двухэтажными домами, редкие прохожие.

«А он сейчас дома? Может он не один, а с ней?», Андрий нерешительно остановился.

«Он дома и один, кнопка на домофоне «Петер Вассерман».

Машина уехала.

Андрий нажал кнопку звонка. После некоторого молчания дверь тихо дёрнулась, и он вошёл в подъезд. На пороге одной из квартир на первом этаже стоял Димитар.

Разговора не получилось. Димитар, конечно, понял зачем приехал Андрий. Да и у самого Андрия не нашлось убедительных слов.

Пытался говорить про выбор, который Димитар однажды сделал.

Тот зло ответил: «А у меня что спрашивали, хочу я или нет работать на вас. Это получилось вроде как продолжение семейной династии. По началу было даже интересно. Меня ведь в дерьмо не сразу окунули».

Андрий молчал. Он понимал, что Димитар будет стоять на своём, чтобы не случилось.

«Виски будешь, Михаэль?», вдруг предложил Димитар.

«Нет, не надо, сердце что-то в последнее время побаливает. А вот чаю бы выпил».

«Сердце — это не хорошо, беречь надо сердце. Тебя ведь в покое ещё не оставили?», насмешливо спросил Димитар.

«Что ты злишься? Я то в чём перед тобой виноват? Я хочу тебе только добра. Пойми, они всё-равно тебя в покое не оставят», уже почти сорвался на крик Андрий.

«Плевать, плевать и ещё раз плевать! Надоело!», Димитар резко повернулся и ушёл на кухню.

Его небольшая квартирка была своеобразной технической лабораторией. Масса больших и маленьких компьютеров, коробки с книгами, инструментами. Мрачно, уныло, неуютно, как на складе.

Димитара долго не было. Затем он вошёл, держа в руках большую кружку с дымящимся чаем. Глаза его странно блестели.

«Подожди, я сейчас печенье принесу», Димитар кинулся на кухню. Андрий пошёл за ним. На подоконнике он увидел шприц и всё понял.

«Ты что, наркоман?», севшим голосом спросил Андрий.

«Да, а что тебя удивляет?», нарочито весело спросил Димитар.

«А твоя девушка знает?».

«А мы с ней на пару, Михаэль. Тогда не так страшно жить».

Андрий медленно опустился на стул.

«Что же ты с собой делаешь?».

«Я это сделал много лет назад, когда выполнил первый заказ», Димитар закурил. Он открыл окно и свежий ночной воздух поплыл по кухне.

«Ты знаешь, Михаэль, мы с Беллой решили, когда всё надоест до чёртиков принять лошадиную дозу и вместе уйти из этого поганого мира», Димитар затушил сигарету и небрежным движением смахнул шприц в помойное ведро.

«У тебя есть, есть шанс, Димитар, живи как жил, ведь женщина это не главное в жизни», Андрий был уже на пороге паники.

«Может для тебя, Михаэль, я не знаю даже, настоящее это твоё имя или нет, женщины вообще ничего не значат. Хотя это, конечно, твоё личное дело. Иди отдохни немного, скоро за тобой приедут. И не беспокойся обо мне. Я знаю, что делаю. Документы, которые я тебе оставил можешь сжечь. Они уже не понадобятся. Это был мой личный план отступления. Но теперь я не один», Димитар закрыл окно и протянул Андрию руку.

Тот опёрся на неё и грузно встал.

«Ну что же, сынок, это твоя жизнь, я слишком стар, чтобы чем-то помочь тебе».

«Бог поможет», усмехнулся Димитар.

В воскресенье мы с Дусей долго не спим. Я по жизни птичка ранняя, даже если лягу поздно, проснусь всё-равно в 6.

В выходной мы с собакой едем в парк. Бегаем, отдыхаем на лавочке, а если хороший денёк можем и на травке полежать.

Здесь у меня уже много знакомых, которым тоже не спится. Да и у Дуси приятные встречи, общение.

Хорошее осеннее утро, слава Богу без дождя, относительно тепло, ну так,+4.

Сделав пару кругов по парку, мы с Дусей уселись на скамейку.

Вдруг за спиной раздался знакомый голос: «Аня, вот так встреча!».

Я повернулась: «Сергей, вы как здесь?».

Мой новый знакомый был в спортивном костюме, шапочке, надвинутой на лоб.

«Я иногда здесь бегаю, хороший парк, да и с утра полезно размяться».

Он присел рядом.

«Как собачку зовут?».

«Дисси», ответила я. Дуська услышала своё настоящее имя и насторожилась.

«У меня всегда в кармане вкусняшки для знакомых собак», Сергей протянул Дуське сухарик. Моя верная собака, конечно, не отказалась от угощения.

«Я почти регулярно здесь бываю, но вас ни разу не видела».

Сергей улыбнулся: «А вы когда бежите, всех успеваете разглядывать?».

«Ну есть лица, которые часто мелькают, вас бы я наверняка запомнила», мне уже было неудобно за свой вопрос.

«А давайте сегодня в кино пойдём, у вас ведь выходной?», предложил Сергей.

«Ой знаете, мне, пожалуй, культурной программы хватит на эти выходные . Я к примеру, большой любитель с книжкой на диване поваляться. Что-нибудь на кухне для себя любимой приготовить. Если хотите приезжайте ко мне к вечеру на мои кулинарные изыски», ответила я.

«Слушайте, так я с удовольствием, тем более, что очень люблю домашнюю еду», ухватился за приглашение Сергей.

«Ну вот и ладненько. Я немного пошалю на кухне, вместе попробуем. Как ко мне ехать ведь знаете?».

«Примерно», смутившись сказал Сергей.

«Вы же вчера меня почти до дома провожали на машине. Ладно, записывайте точный адрес. Давайте к шести часам. Идёт?».

«Идёт», согласился Сергей.

Мы побежали с Дусей к стоянке. По дороге я думала, чем же мне удивить мужчину. А что их надо непременно удивлять я не сомневалась.

Моё замужество длилось 15 лет. По началу мы с Борисом были влюблены, спуская на тормозах наш совершенно разный подход к жизни. Выражаясь современным языком, имели каждый свои цели и задачи. Яростные споры, потом примирения казались нам абсолютно нормальными. Тем более мы родили дочку, которую просто обожали и любим, конечно, сейчас.

Потом жизнь начала превращаться в тихое, рутинное течение, и я поняла, что всё больше растворяюсь в муже, теряю, как это говорится свою индивидуальность. Мой муж- еврей, в Германию мы приехали по этой линии эмиграции.

Здесь он очень хорошо вписался в размеренную, но для меня невероятно скучную жизнь.

Мне не повезло, или я сама этого не так сильно хотела. Адаптация в новых условиях проходила с большим скрипом. Работала где придётся, ненавидела себя за свою инертность. Короче, наработала себе кучу комплексов.

А у мужа была достойная работа, которая полностью его устраивала, да и оплачивалась неплохо. Вот тут-то нас и замкнуло.

Нет феминизм очень далёк от меня. Но я почувствовала, что теряю уважение к самой себе. Что же это? Мне только и осталось плюшки, поварёшки?

Маленькая трещинка в наших отношениях выросла в глубокий обрыв. И я решила уйти. Борис возражал. Ему было, конечно, очень удобно. Приготовлено, постирано, убрано — это, кстати, немаловажная сторона мужской самодостаточности.

И вот мы с Жанной, моей подругой ещё по языковым курсам, две разведёнки, набрались смелости и открыли свой маленький бизнес.

Жанна по специальности экономист, на мне творчество. И что самое удивительное, я не чувствовала себя одинокой. В моей жизни, после Бориса, мужчины появлялись крайне редко.

Знакомство с Сергеем немного встревожило меня. Тем более, что он мне нравился. И что-то там внутри происходило во мне.

Ужин был почти готов. Мясо с овощами в духовке, овощной салат с морепродуктами, десерт со свежей малиной. И я, одета по-домашнему, но с долей изыска.

Сергей пришёл с цветами и бутылкой шампанского.

Мы сидели, пили шампанское. Телевизор что-то бубнил, срываясь вдруг на громкую рекламу. Сергей молча взял мою руку. Что за чёрт?! Бабочки, давно уснувшие в моём животе, вдруг несмело затрещали слежавшимися крылышками.

«Аня, а может уже «на ты»?», спросил Сергей.

«Да, конечно».

«Аня, ты мне очень нравишься», улыбаясь сказал он. «Давай дружить».

«Давай», рассмеялась я. А ведь уже и забыла, что бывает так хорошо. Просто и хорошо.

Жизненные повороты бывают иногда очень крутые и неожиданные.

Если бы мне сказали, хотя бы месяц назад, что моя жизнь так изменится, ни за чтобы не поверила. Я просыпалась с мыслями о Сергее и засыпала с ними. Всё время хотелось видеть его, разговаривать. Такое тихое женское счастье уже не очень молодой женщины.

Мы виделись часто, с его стороны это была даже некоторая опека. Сергей интересовался всем, моей работой, семьёй, даже всё время справлялся о здоровье моей мамы.

А в Москве было всё по прежнему плохо. Мама в коме, в больнице. Мы с сестрой созванивались почти ежедневно. Я понимала, рано или поздно будет страшное известие, но старалась гнать эти мысли от себя.

Я стала немного рассеянной и только этим объяснила одно событие, которое очень насторожило Сергея.

Приехав утром в магазин, я запарковалась на свободном месте напротив. Улица наша тихая, зона 30. И переходя через дорогу я чуть было не угодила под мчавшийся на приличной скорости мотоцикл. Как мне удалось увернуться до сих пор понять не могу. Мотоциклист даже не снизил скорость и умчался в одно мгновение.

Меня даже в жар бросило. Жанна ничего не видела из окна, жалюзи ещё были закрыты. Вечером я рассказала о случившемся Сергею. Он долго расспрашивал, как и что.

«Да ладно, что ты так разволновался. Какой-нибудь лихач, наверное, меня не заметил», останавливала его расспросы я.

Сергей подошёл к окну. Мы ужинали у меня.

«Наверное, я не должен этого говорить, но я, честно, не знал, что наши отношения будут столь близкими».

«Ты о чём, Серёжа?», мне стало как-то неуютно.

Он сел рядом со мной, взял руку: «Сейчас мне бы не хотелось всего говорить, со временем многое станет ясным. Ты в опасности, Аня, и это связано с тем злополучным чемоданом, который ты отнесла в полицию».

«А вот это уже интересно», с нервным смешком сказала я. «Ты что же охраняешь меня? Наша встреча не случайна?».

«Встреча, действительно, неслучайная. Но отношения совершенно отдельно, поверь мне, пожалуйста. Аня, в чемодане был очень важный компромат на члена преступной организации. Благодаря тебе он попал в руки полиции и Интерпола. Мы вышли почти на самое ядро организации. Эта группировка работает по всей Европе, Азии, и даже России», Сергей был очень серьёзен, говорил негромко, но очень чётко.

«Так ты из полиции?», шёпотом спросила я.

«Я сотрудник Интерпола. Это просто счастливая случайность, что именно мне поручили твою охрану. Иначе мы могли бы никогда не встретиться. Поверь мне!»

«А у меня есть выбор? Не верить сотруднику Интерпола», пыталась пошутить я. «А кто же был тот человек, в самолёте?».

«Долго рассказывать, Аня, давай как-нибудь в другой раз», Сергей попытался обнять меня. «Нужно время».

«Подожди», отстранила я его. «Кому нужно время, мне и тебе?».

«Нам всем. Обещаю, я тебе всё расскажу, но не сейчас».

Ну вот, а всё так славно начиналось. Ну почему, почему в моей жизни всё так?

Ну что же моя интуиция? Где же моя хвалёная способность предугадывать события? Подвела она меня на этот раз или наоборот дала великолепный шанс изменить свою жизнь?

Если считать, что история с чемоданом, в которую я благополучно влипла, принесла мне немало хлопот, общение с полицией и даже, наконец, опасность — то моя интуиция сыграла со мной презлую шутку.

А с другой стороны, не будь этого случая в самолёте, я бы никогда не встретила Сергея.

По натуре я немного фаталистка, страдаю этим, так называемым «Обывательским пессимизмом».

Судьба — от неё никуда не денешься.

Приняв все эти события в таком разрезе, я немного успокоилась. Тем более, что с Сергеем отношения совсем не изменились. И хотя его повышенный интерес к моей персоне я могла бы объяснить его миссией охраны, делать этого не стала. Просто отпустила ситуацию.

А если честно, я влюбилась.

Прошло ещё время. Андрий совсем состарился, не вылезал из больниц. Только его помощница Валентина навещала его. Странно, но эта женщина стала ему самым близким человеком. Ведь за всю жизнь у него не было ни семьи, ни родственников, ни друзей. Только Димитар, да и тот канул в неизвестность.

Андрий даже боялся думать, что же с ним сталось. Жив ли он вообще?

Изредка, включая телевизор, смотрел новости. Однажды прошла информация об аресте знакомых ему лиц. Андрий насторожился. Значит организация раскрыта, ведь взяли очень крупных и влиятельных людей.

Что когда-нибудь придут и за ним, он уже не боялся. Жизнь почти прожита, какая разница где пройдёт её остаток, в тюрьме или на больничной койке.

Но вот в хронике событий мелькнуло лицо Димитара. Без особых подробностей, диктор сухо сообщил об аресте группы, которая занималась подготовкой терактов на территории Европы.

У Андрия земля поплыла под ногами. Трясущимися руками он достал из пузырька лекарство. Ну вот и всё. Больше его на этом свете ничего не держит.

После бессонной ночи он решился позвонить. У него был один номер, который он держал только в голове. Это был канал связи для крайне исключительных случаев.

Договорился о личной встрече. Для этого ему надо было ехать в Ганновер. Добравшись на поезде, Андрий взял такси, назвал адрес маленького кафе, которое было назначено для встречи.

Его уже ждали. Совсем молодой парень, в костюме мотоциклиста приветственно помахал ему рукой.

«Надо же, знает в лицо», невесело подумал Андрий. Значит, я в картотеке ещё мелькаю.

«Вам кофе, чай?», парень был настроен дружелюбно, улыбался ровным рядом белоснежных зубов.

«Я бы выпил просто воды, без газа», Андрий смотрел на парня и вдруг с тоской вспомнил Димитара, их последнюю встречу, шприц на окне.

«Я вас слушаю, вам ведь нужна была какая-то информация, я так понимаю?».

«Мне нужно знать, что сейчас с человеком по имени Петер Вассерман, конечно, это его ненастоящее имя, на самом деле он Димитар Могевский».

«Да, я готов к ответу, мы знали, что вас это заинтересует и даже хотели предложить, как бы это выразиться не слишком помпезно, своеобразный акт возмездия», парень продолжал улыбаться. «Я же не могу говорить вам всё, вы же понимаете?».

Принесли заказ. Андрий с жадностью выпил воды: «О чём идёт речь?».

«Суть дела такова: Компромат на Димитара попал в полицию благодаря одной дамочке. И этот компромат собирал по всей Европе и России папа девицы Димитара, которая погибла от передоза. Папаша из очень влиятельных лиц Израильской разведки поставил себе цель закрыть Димитара, а вместе с ним вышел почти на ядро всей организации. Мы даём вам координаты этой дамочки, а дальше ваши действия».

Андрий молчал. Его не торопили. Парень пил кофе и ждал ответа.

«Хорошо, я согласен», наконец сказал Андрий.

«Мы сообщим вам, когда будет удобный момент».

Он наступил, этот момент. Ему назвали место и время. Дальше — его работа.

Ночной рейс, Москва — Бонн, посадочное место в салоне самолёта. Андрий думал не слишком долго. В своё время, когда служил в карательном отряде он часто применял одно простое средство. Удавочка. Человек даже не понимал, что происходит и умирал мгновенно, без крика и стона. Когда-то Андрий владел этим приспособлением убийства мастерски.

«Надо немного потренироваться, а то старость и неуверенные, слабые руки могут подвести», думал он.

А руки вспомнили. И стремление отомстить придало уверенности. А ещё у него очень давно хранилась капсула с мгновенным ядом. Андрий держал её на всякий случай. И этот случай настал. Сдаваться полиции он не хотел. Да и много ли ему осталось? Судить его будут уже на том свете. Если он существует ещё — этот высший суд.

Андрий заказал билеты Бонн-Москва, Москва-Бонн. Один день в Москве, последнее путешествие в страну врага.

«Только бы ничего не сорвалось, я должен сделать это, ведь Димитар был единственным человеком, для которого я готов на всё», повторял он про себя.

Ранним утром Андрий вышел из дома. Предстояла долгая дорога.

В аэропорту к нему подошёл человек. Поздоровался, потом достал фотографию женщины. Андрий молча, недолго смотрел, запоминал.

Женщина как женщина, про таких говорят, не красива, но чертовски мила.

Также, ни слова не говоря, он вернул фотографию.

Ранний звонок разбудил меня в воскресенье. Я, конечно, ждала этого известия. Но всё-равно мне стало страшно. Страшно задать этот вопрос: «Когда?». И услышать: «Сегодня ночью, мама так и не пришла в себя». Сестра плакала в трубку, у меня тоже текли слёзы и капали на пижаму.

Мы договорились, что я прилечу ближайшим рейсом. Стараясь не раскисать, приняла на грудь валерьянки, постояла под контрастным душем.

Позвонила для начала Жанне. Подруга молча выслушала, потом сказала: «Ань, я не знаю, что говорят в таких случаях, но знаю одно, терять матерей — это ужасно. Когда у меня не стало мамы, я вдруг ощутила себя сиротой. Ну вот прямо одна на белом свете. Пока жива мама — ты ещё чей-то ребёнок».

Я разревелась.

Жанна тоже всхлипывала в трубку, потом предложила: «Давай я Дуську возьму к себе, Лорка в отпуск укатила».

Позвонила в аэропорт, ближайший рейс на завтрашнее утро. Только хотела набрать Сергею, как он и сам позвонил.

«Серёжа, мама умерла. Я вылетаю завтра утром. Отвезёшь меня в аэропорт?».

«Аня, я сейчас приеду, можно?».

«Конечно, приезжай».

Стояла потерянно над дорожной сумкой. Надо что-то чёрное взять, поискала в шкафу. Есть только синяя юбка и тёмно-коричневый свитер. Сойдёт, я думаю.

В дверь позвонили. Это Жанна. Через пять минут приехал и Сергей.

«Дочке звонила? Борису?», спросила подруга.

«Маша в Австрии, Борис со своей на Майорке, в отпуске», сообщила я. «Полечу одна, да и не надо больше никого».

«Может я с тобой полечу?», осторожно спросил Сергей.

«А вот этого точно не надо», твёрдо сказала я.

«Хорошо, только ты звони, когда тебя обратно ждать, я встречу».

И вот я в Москве. Сестра моя, Галя, почти всё уже устроила. На кладбище набралось совсем немного людей. Раскидало всю родню нашу по белу свету. Кто на Дальнем Востоке, кто в Казахстане, есть родственники и в Австралии. Приехали только те, кто рядом с Москвой.

Мы с сестрой очень похожи. Судьбы у нас разные, а внешность, как под копирку. Только причёски немного различаются, да стиль одежды.

Уже вечером, после недолгих поминок, мы остались с ней одни. Сидели в маминой комнате, она жила с сестрой. Аккуратно застеленная кровать, фотографии на стенах, книжный шкаф. Мамины книги, рукоделие в корзинке.

Галин муж, Володя заглянул в комнату: «Девчонки, чай пить будете?».

«Сейчас, сейчас. Вов, давай заваривай», откликнулась Галя.

«Слушай, сестрёнка, а поехали ко мне, на недельку. Я тебя в Париж отправлю, у нас есть хорошие русские бюро путешествий по Европе. Немного встряхнёшься, всё-равно отпуск на работе взяла. Ты ведь за последний год совсем не отдыхала. Это я, приехала, уехала», предложила я.

«Надо с Володей поговорить, как у нас с деньгами».

«Ничего, как-нибудь вместе, я немного помогу», мне самой эта идея уже нравилась.

Володя был совсем даже не против.

Улетали мы через два дня.

Я ещё запланировала короткую поездку во Владимир. Там жила моя подруга детства. У ней тоже была своя печальная история. Родился внук с ДЦП. У дочки в семье разлад, муж не выдержал трудностей, ушёл. Хотелось съездить, поддержать подругу.

С сестрой решили, что я с поезда поеду сразу в аэропорт.

Да, судьба начала свой неторопливый поворот.

Электричку из Владимира в Москву задерживали. Я еле-еле успевала на регистрацию в аэропорт. Сестра, конечно, там вся на нервах. Я позвонила и сказала, чтобы проходила регистрацию без меня.

«Я успею, Галя, успею, ты проходи в накопитель и успокойся, всё будет нормально», уговаривала я сестру.

Эти жуткие пробки, я всё-таки не успела. В такси я опять набрала Гале: «Я не успеваю, лети без меня, там тебя встретят. Сергей, помнишь я тебе рассказывала. Он тебя сразу узнает, мы ведь с тобой почти одно лицо. Я ему позвоню, что ты одна прилетишь. Я вылечу следующим рейсом. Он в 5 утра, но с пересадкой в Вене. Сергей привезёт тебя ко мне домой, ключ у него есть».

Галка явно психовала: « Аня, у тебя вечный экстрим».

«Ну так получилось, сестрёнка. Всё будет хорошо. В Бонне встретимся».

Потом позвонила Сергею, объяснила что и как.

«Ты только мне сообщи время твоего прилёта, чтобы я успел тебя встретить, вообще будь на связи и, пожалуйста, будь внимательна», уже почти строго добавил он.

В аэропорту я переоформила билет, нашла свободное место. Ждать надо было часа четыре.

Сидела, перебирала в памяти встречу с подругой.

Мальчик Максим всё время плакал. Бабушка с мамой попеременно таскали его на руках. Подруга, Машка, без устали склоняла мужа дочки, который по простому сбежал от проблем с больным ребёнком. А дочка, вся бледная, с красными от недосыпа и слёз глазами повторяла: «Мама, ну не надо, не надо, может он ещё вернётся».

Чем тут поможешь? Только словами, которые, увы, помогают мало. Как с этим жить? Им всем, а , главное, пацану.

Время тянулось невыносимо медленно

Сестра уже скоро прилетит, ну вот и мой рейс объявили на посадку. Подхватив сумку, я понеслась на паспортный контроль.

Какое-то странное ощущение тревоги охватило меня. Мне казалось, что я забыла что-то очень важное, начала суетиться, роняла паспорт, посадочный талон. Даже, когда уже села в самолёт, мандраж не проходил.

«Перепсиховала, переволновалась», решила про себя я. «Всё, сейчас прилечу, отойду немного, отправлю сестру в поездку и побуду пару дней дома, одна.

Если бы я знала, что самое страшное ещё впереди.

После посадки я сразу же позвонила сестре. Телефон не отвечал. Что за чёрт! И тут же звонок Сергея: «Аня, ты прилетела? Я жду тебя в зале. У меня плохие новости».

«Что случилось? Что-то с Галей?», страшное предчувствие сжало сердце, голос срывался.

«Да, выходи, всё узнаешь».

Выскочив в зал ожидания, я сразу же увидела Сергея. Рядом стояли двое полицейских.

«Что с Галей? Что с ней?», я задыхалась, голос мой дрожал.

Сергей взял меня за руки: «Аня, Галю задушили в самолёте, я думаю, это ошибка, вас просто перепутали».

«Ты хочешь сказать, что задушить должны были меня? Но за что?», слёзы фонтаном брызнули у меня из глаз. «Где? Где Галя?».

Дальше всё крутилось как в плохом, страшном сне. Нервы мои не выдержали. Глубокий обморок избавил меня на время от ужасных подробностей случившегося.

За окном падал снег. Улица, ярко расцвеченная рекламой и фонарями казалась праздничной, почти сказочной. Рождество...

Я сидела в полумраке комнаты, плотно завернувшись в плед.

На душе было удивительно пусто. Устав от переживаний, от бессонных ночей я впала в некий ступор, когда безразличие сменяет уныние. Не хотелось даже двигаться. Как там сказал Сергей: «Помнить и вспоминать — два разных глагола. Не загоняй себя в угол, живи дальше».