Почтовый курьер

 

Десятого декабря 1945 года, поезд Москва – Харьков затормозил и встал у перрона послевоенной Тулы. Из редких писем, что приходили на Дальний Восток, Олег знал, как обстоят дела в городе.

 

Его тётя и дядя, обитавшие здесь до войны, давно уже умерли. Других родных и знакомых, у которых можно было бы погостить короткое время, у него не имелось. После мощной бомбёжки, что провели фашисты зимой сорок первого, многие здания оказались разрушены. Жилья не хватало, и снять какой-нибудь угол практически невозможно. Но даже, если ему и удастся, где-то устроиться, то на что, потом покупать еду? Работать после контузии, он пока что не может, а денег в кармане – шаром покати.

 

Оставалось только одно, сразу ехать в родную деревню, к матери и больному отцу. Он вышел из теплушки армейского эшелона, и двинулся к двухэтажному зданию небольшого вокзала. Встал в длинную очередь, ведущую к кассам. Предъявил проездные документы и взял билет на ближайший поезд. Ещё через четыре часа он прибыл в райцентр Кимовск.

 

Как и следовало ожидать, за прошедшие годы здесь лучше не стало. Автобус, который в далёком сороковом обещали пустить до села Монастырщино, всё ещё не ходил. Оно и понятно, властям не до того, чтобы как-то улучшить жизнь своих граждан. Катастрофически не хватало людей, техники и горючего. Сначала всё отправляли на фронт, а теперь на возрождение Родины, разрушенной проклятыми фрицами.

Так что, пришлось Олегу идти пешком, а это было немало – двадцать три километра по занесённой снегом дороге. Однако, ему и в этот раз повезло. Едва боец вышел за околицу Кимовска, как его нагнали старые розвальни.

 

Закутанный в огромный тулуп, сутулый мужчина натянул старые вожжи и притормозил худую кобылку. Неспешно трусившая, сивка сбавила ход и перешла на размеренный шаг. Теперь она двигалась вровень с путником, бредущим по пустому просёлку.

 

Старик громко кашлянул и простуженным голосом крикнул: – Куда идёшь-то, милок?

Стараясь не сбиться с ритма, Олег повернул голову, и назвал родную деревню, которая находилось на полпути к Куликову полю.

– Садись, подвезу! – предложил кучер и ткнул кнутом себе за спину.

 

Не заставляя себя уговаривать, парень поравнялся с санями, едва двигавшихся вперёд. Скинул «сидор» с плеч и опустился в солому, наваленную на дне неглубокого короба. Аккуратно сдвинул к краю какой-то мешок, несколько разных ящиков и улёгся, как можно удобнее.

Старик обернулся и ворчливо сказал: – Смотри в снег их не урони, не то, придётся вертаться назад, искать упавшие письма с посылками.

 

Из дальнейшего разговора, парень узнал, что нежданный попутчик работает почтовым курьером. Сейчас он везёт корреспонденцию в большое село, в тридцати километрах от Кимовска, в тамошнее отделение связи. Оттуда поедет ещё дальше. К вечеру окажется на границе области. Там переночует и вернётся назад, но другим, кружным путем. По дороге будет заезжать во все деревни подряд. Раздавать письма и собирать цидулки с ответами.

 

Вот так он и крутится круглый год. Летом ещё ничего. Тепло и большую часть времени, сухо. Осенью и весной льют дожди и, если зарядит надолго, то потом несколько суток стоит непролазная грязь. Приходиться жить у сельчан и ждать, пока дорога станет проезжей.

 

Зимой хуже всего. Ветер, снег и мороз. Рано темнеет и можно сбиться с пути. Пару раз он плутал по степи до утра и чуть не замёрз. Спасибо кобыла сама вывозила к селу. В последние годы появилось много волков. Однажды кинулись вслед за санями. Быстро догнали и чуть не напали на лошадь. Хорошо, что на почте его снабдили наганом. Расстрелял шесть патронов. Убил трёх зверей, а остальные отстали.

 

Слушая разговор пожилого мужчины, парень поддакивал и радовался, что встретил курьера. Всё меньше придётся идти. Затем с трудом вспомнил, что за его деревней, дальше по большаку, стоит населённый пункт, о котором упоминает возница. Поэтому он сможет добраться почти до самого места. Так всё и вышло. На неприметной развилке, ведущей налево с проезжего тракта, старик притормозил худую кобылку, и она вновь перешла на шаг.

 

Олег медленно пошевелился. Почувствовал, что сильно замёрз и, едва передвигая конечности, встал на колени в санях. Неловко спрыгнул в снег на ходу. Провалился на глубину сапога и с трудом устоял на ногах.

 

Крикнул курьеру: – Спасибо! – накинул на плечи лямки вещевого мешка, задубевшего на морозе. Огляделся по сторонам и заметил дымки, висевшие над белой равниной. Поправил солдатский «сидор» на простреленной японцем спине и, увязая в снегу, тронулся в путь.

 

Возница глянул вслед раненному солдату, вернувшемуся с войны. Перекрестил его на прощанье. Хлопнул вожжами и сказал лошади: – Но!

Кобыла перешла на неспешную рысь, и сани поехали дальше привычным маршрутом.