- Теория вероятности – она и есть теория, - продолжая разговор, громко сказал боцман, - с практикой ее совместить далеко не всегда получается. Палубная команда в полном составе сидела на трюмном люке и с наслаждением дышала свежим океанским воздухом после тяжкого трудового дня – обивки ржавчины, грунтовки и покраски палубы. Полуоглохшие от рева турбинок, матросы слушали «травлю за жизнь», затеянную плотником, тоже ходившем боцманом на пассажирских лайнерах. По известной российской причине он был понижен до плотника лет пять-семь назад, и возвращаться в боцмана не захотел, поскольку решил, что так ему будет спокойнее. - Не скажи, Иваныч, - возразил плотник, - иногда такое случается – с ума сойти можно, глазам своим не поверишь! Вот, как-то шли мы то ли на Фиджи, то ли на Тонга, проходили островок манюсенький такой, вроде кольца с прорезью, атоллом называется. Веришь ли, Иваныч, внутри стоял балкер здоровущий, на сто тысяч тонн, не меньше, в полном грузу и целехонький! Лоцман сказал, что шел он с углем из Штатов, через весь океан, да вахта проспала, и он с полного хода влетел в эту «прорезь», уткнувшись в песчаный пляж, причем по паре метров всего было с обоих бортов до коралловых рифов! При желании, с буксирами, он никогда бы не смог так чисто пройти, распорол бы борт! Да и вывести его из этого капкана никто не решился. Вот тебе и теория вероятности! - Ну… Может быть, спорить не буду. Но ведь один случай – не подтверждение теории. Мало ли, как может получиться сдуру-то? Что, все можно теорией объяснить? Вот скажи ты мне, - не унимался боцман, - может теория эта объяснить, если вдруг сейчас докурю и брошу окурок, а он возьмет и приземлится фильтром, стоя, на планширь(*)? - А давай спорить, что не получится? – загорелся плотник. - И спорить не буду, потому как не может быть такого и все тут. Мало того, что ветер от хода судна, так еще и покачивает. С этими словами боцман сделал глубокую затяжку и, не глядя, щелчком отправил «бычок» за борт. Никто бы не обратил внимание на это, если бы не произошло невероятное. Окурок пролетел мимо планширя, но был подхвачен потоком воздуха из-за борта и, вернувшись, встал фильтром на планширь. Все матросы, во главе с боцманом и плотником, молчали, потрясенные случившимся. Первым опомнился плотник. - Ни фига себе, морковь! Не болит, а красная… Ну, ты даешь, драконище(**)! Боцман выразился более конкретно, однако по эстетическим соображениям не будем приводить здесь его короткую, но очень выразительную речь. - Браво, Иваныч! – раздалось сверху. Все подняли глаза. Это был старпом. Он с крыла ходового мостика наблюдал за этой ситуацией. - Да я что… - смущенно сказал боцман, но глаза его довольно заблестели. Народ стал оживленно обсуждать происшедшее на их глазах чудо. А как еще назвать то, что случилось? Старпом осмотрел горизонт и вернулся в штурманскую рубку. Там, на штурманском столе, были разложены журналы замеров, формуляры, инвентарные книги и прочая старпомовская «канцелярия», требующая кропотливой работы, поскольку через месяц предстояло возвращаться в родной Владивосток, где сразу же набежит стая проверяющих, которые и будут смотреть все эти бумажные «доказательства» хорошей работы судна... Спокойно занимаясь своими делами, старпом и не заметил, как стемнело. Часы показывали половину восьмого. Закончив, он собрал все журналы в стопку и взялся за заполнение судового журнала. Он был очень доволен собой, и настроение зашкаливало по верхнему уровню. «Такую работу свалил с плеч! Молодец я, все-таки сделал это!» - мысленно похвалил он себя. Ровно без десяти восемь, как всегда через крыло, на мостик зашел третий помощник со стопкой «Извещений мореплавателям». - Добрый вечер, Николай Степанович! – приветствовал он старпома. - Привет, - ответил старпом, - готов к подвигам во имя флота Российского? - Всегда готов! - ответил третий. - Вот, и молодец. Принимай вахту. - Снова без матроса? - Конечно. Зачем он тебе посреди Тихого океана? На тысячу миль не больше двух пароходов. Занимайся себе корректурой карт и поглядывай иногда за горизонтом. - Я понимаю. А вдруг, да… - Теория вероятности, перебил его старпом, гласит, что никаких встреч здесь, на тридцать пятой параллели, где нет, да и не было никогда судоходных путей, не может быть! Так что, спокойной вахты тебе! А я сегодня позволю себе баночку пива, потому как заслужил. Завидуй, разрешаю! Старпом взял стопку журналов и пошел вниз, в каюту. В кают-компанию, на чай, не пошел - решил исполнить задуманное на вахте. Достав из холодильника баночку «Асахи», хотел было открыть ее, но подумал и понял – пора! Он снова открыл холодильник, достал заветную, открытую на прошлой неделе, баночку с килькой пряного посола, с наслаждением понюхал банку и отогнул крышку.В банке оставалось еще с десяток аккуратно уложенных рыбок. Он всегда брал с собой в рейс несколько банок. Ел он их по–особому. Не перед обедом или ужином, не как неплохую закуску, а совсем иначе – когда не мог не съесть одну рыбку. Для этого нужен был особый настрой, который не получалось вызывать специально. Он получался сам собой, без его воли. Это был настоящий ритуал – доставать иногда по одной рыбке и очень долго, играясь с ней почти так, как делает это кот с пойманной мышью, очень медленно, растягивая каждое мгновение и чувствуя каждым вкусовым сосочком языка, облизывать, покусывать ее, наслаждаясь настоящими, домашними, земными ощущениями. А потом он любил взять ее полностью, не очищая, с головой, в рот и долго-долго, пока вкус совсем не пропадет, жевать ее. И тогда в нем создавалась такая мощная жажда холодного пива, что невозможно было ни о чем больше думать. Вот, именно в такую минуту и открывалась баночка с пивом. На этот раз старпом решил сделать это на открытом воздухе. Благо, воздух этот был прохладен, ласков, свеж и приятен, а небо в этих широтах – темное, с огромными звездами. Выходя на шлюпочную палубу с правого, капитанского(***), борта, старпом открыл банку и подошел к лееру(****). То, что он увидел, повергло его в шок, и это было самым малым, что можно сказать о том состоянии, в какое он пришел. Справа, наперерез, шел огромный, судя по огням и отсветам от цветных контейнеров, контейнеровоз. С одного взгляда старпом понял, что столкновения не избежать. Ни взлететь по крутому трапу на мостик, чтобы отвернуть, ни сделать что-либо еще времени не было. До столкновения оставалось меньше минуты. Банка выпала из рук и полетела туда, где кипела вдоль борта вода. Он хотел закричать, но то ли от ужаса, то ли от кильки, язык не ворочался. Он не мог извлечь из гортани ни одного звука. Так и стоял с широко раскрытым в немом крике ртом. Мозг мгновенно осознал, что это они должны были уступить дорогу контейнеровозу, поскольку видели его с правого борта, а мгновенно определив траекторию движения носа контейнеровоза, старпом понял, что удар придется в корму. Не мигая, окаменев, он ждал. Огромный нос, хищный развал, мощный бурун скоростного исполина, разрезающего стальной десятиметровой «бульбой» воду. Этот ужас приближался медленно, как показалось старпому, и неотвратимо. Сердце готово было взорваться от понимания того, что сейчас случится… Мысленно, в доли секунды, старпом вспомнил всех, кто сейчас смотрит кино в столовой, стоит на вахте, играет в «козла» в кают-компании… Зажмурив глаза, он ждал неминуемого удара и слушал тяжелый стук мощного двигателя, да рев рассекаемой контейнеровозом воды. Когда все должно было произойти, он сжался и почувствовал, что даже сердце перестало биться в груди. Однако ничего не было. Старпом резко открыл глаза и успел увидеть стремительно исчезающую за кормовой надстройкой с грузовыми лебедками чужую корму с контейнерами в несколько ярусов. Понимая невероятность происходящего, он бросился на другой борт. Корма с рядами разноцветных контейнеров, освещаемая огнями чудом спасшегося судна, которое контейнеровоз только что чуть не утопил, уносилась в черное звездное пространство, быстро превратившись в тусклый белый огонек кормового ходового огня. Ни звука, ни гудка, ни маневра – ничего! На глаз старпом определил, что контейнеровоз пролетел метрах в пятидесяти по корме. «Они нас тоже не заметили!» - подумал старпом, и ноги сами подкосились. Он опустился на палубу и долго сидел так, не в силах ни думать, ни встать. Когда отлегло, он встал и медленно, стараясь тверже ставить ватные ноги и крепче держаться за поручни трапа, поднялся на мостик. В рулевой рубке никого не было. Старпом заглянул в штурманскую. Третий улыбнулся, подняв голову от корректуры. - Давно смотрел на горизонт? – спросил старпом. - Да недавно, минут десять всего прошло. Чисто на горизонте. Да и кто там может быть? Старпом не ответил. Вернувшись в рулевую, он подошел к телефону и набрал номер. - Слушаю, боцман. - Старпом. Иваныч, слушай меня внимательно. Через час поставишь матроса на вахту. - Да как же так, Степаныч? Матросики же весь день, да и на завтра план работ… - Остановись, - резко сказал старпом и медленно почти по буквам продолжил, - и через час матроса на мостик. И вахта чтобы как положено неслась! - Да я же, - снова начал боцман… - Ты что, Иваныч, не услыхал меня? Повторить? – тихо спросил старпом, чувствуя закипающий гнев. - Услыхал… - сказал боцман со вздохом и не сдержался, -Но почему?! - По теории вероятности… – сказал старпом и повесил трубку. - Не понял, Николай Степанович, завтра я что, с матросом на вахте буду, да? – раздалось из штурманской. - Да нет, сегодня. Через час. - А… - начал было выглянувший из штурманской третий, но старпом прервал его. - Иди, занимайся корректурой, а я здесь постою немножко, пока матрос не придет. Удивленный третий явно хотел спросить еще что-то, но старпом повернулся и вышел на крыло. Он подставил лицо упругому потоку теплого воздуха и поймал себя на мысли, что боится и думать о том, что только что произошло. Этот кошмар ему еще предстояло пережить, чтобы вернуться в ту реальность, из которой он был выброшен теорией вероятности. Да и в ту ли он вернется реальность, тем же самым или совсем другим человеком? Это тоже нужно будет понять. Звезды ярко сияли в черноте безлунной ночи, отражаясь в зеркально гладкой поверхности океана. (*) Планширь – горизонтальная планка шириной 10-15 см на стальном листе ограждения палубы. (**) Дракон(морск.жарг.) - боцман. (***)Правый, капитанский, борт - каюты капитанов на всех судах мира расположены так, чтобы иллюминаторы смотрели вперед и вправо, поскольку судно, которое видит другое, пересекающее курс, справа, обязано уступить ему дорогу. (****) Леер - ограждение в виде нятянутого тонкого стального троса. 07 июля 2015 | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
