Ночью улицы завалило вязким мартовским снегом. Автомашины

городских служб уже успели расчистить проезжие части центральных улиц,

но руки дворников до тротуаров ещё не дотянулись.

Генка шёл на работу с поникшей головой, всё время смотря под ноги.

Чтобы не упасть в снежную кашу, которая часто образуется при оттепели,

ему постоянно приходилось тратить массу усилий, чтобы пройти через неё и

не потерять равновесие, отчего он даже вспотел.

Настроение было - ни к чёрту: зарплату, которой и так не хватало, ещё и

постоянно задерживали. Всё вокруг из стабильного принимало какие-то

непонятные формы, опрокидывавшие с ног на голову все ранее

устоявшиеся принципы и законы морали, а главное терялся весь смысл его

планов. Генка планировал в этом году поступать в аспирантуру, чтобы

заниматься научной работой. Но наука в этот меркантильный период

становилась никому ненужным детским развлечением. Профессора

университетов в месяц получали в два раза меньше против дневного

заработка базарного носильщика, да и сами они, порой, бывали

вынуждены выходить на базар с тем или иным товаром и становиться за

прилавок. А если профессура вынуждена проводить всё своё

интеллектуальное время на базаре, то заниматься наукой соответственно

становится некому и она пребывает в забытье средневекового периода.

- Уф, наконец-то,- облегчённо вздохнул он на крыльце конторы. Потопав на

ступеньках, встряхнул с обуви снег и привычно открыл знакомую дверь.

Научно-исследовательский институт социальной защиты труда, где он

работал младшим научным сотрудником, или просто м.н.с., как называли в

обиходе, часто занималось не совсем научными вопросами, а с развалом

страны сфера деятельности научного института расширилась до смешного.

Финансирование некоторых тем стало резко сокращаться, а многие темы

были вообще закрыты из-за «никому ненадобности». Хотя вместо этого

выражения учёные мужи использовали термин «отсутствие актуальности».

На других предприятиях ситуация была тоже не лучшая. Уже год, как

зарплату стали получать миллионами, цены также страшно подскочили. Из-

за открытия «пограничного занавеса» весь неликвидный товарный мусор в

блестящих обёртках хлынул на рынки страны и раскупался населением, как

чудная невидаль. Помните фильм «Начальник Чукотки», где чукотская

девушка в унтах и шубе модничала, надев яркую женскую шляпку с

вуалью? Примерно то же самое, наблюдалось у отдельных личностей и

вокруг нас. Но покупали те, у кого были деньги, а на заводах по полгода

задерживали зарплату. Кроме того, предприятия стали рассчитываться

бартерными сделками, то есть не деньгами, а натуральным продуктом. И

если завод что-нибудь заработал, то в расчётный день работяга мог

получить свою зарплату какими-то галошами, автопокрышками для

«Жигулей» или коробками зубной пасты. «Рукой водители», конечно же,

старались поскорее сбыть этот товар, чтобы наличными рассчитаться со

своим коллективом, но это не всегда удавалось.

НИИ труда (видимо из-за большого желания социально защитить труд

работников различных предприятий) принимало активное посредническое

участие в подобного рода операциях, находя то покупателей для товара, то

продавцов. Руководство НИИ, в чьих карманах оседала львиная доля

комиссионных вознаграждений от этих сделок, объясняло это трудностями

времени и единственным способом оставить институт на плаву.

-Доброе утро!- поздоровался он, входя в отдел.

-Здрасьте!- небрежно ответила Лида из-за своего стола. Лида пришла в

коллектив два месяца назад из райкома комсомола. В связи с упразднением

различных райкомов, горкомов и обкомов, огромная масса этой братии,

имевшей некоторые связи в верхних кругах и среди руководителей

предприятий, осталась не у дел. Но звонки сверху и бывшие личные связи

делали своё дело и Лиду, как и многих других её коллег, приняли на работу

в трудовой коллектив их института. С «барского плеча» ей была

пожалована должность с.н.с., то бишь старшего научного сотрудника, что

крайне удивило многих сотрудников.

- А я, между прочим, кандидат наук,- гордо парировала она, требуя к себе

соответствующего уважения, и в дальнейшем всегда подчеркивала это в

своих разговорах.

- Когда это ты успела? – удивлённо спрашивали её. – Ещё когда в райкоме

работала! – радостно отвечала она, удивляясь своей предусмотрительности.

Так продолжалось около двух недель, пока один из сотрудников не

поинтересовался: - А кандидатом каких наук Вы являетесь?

- Исторических!- недоумённо ответила она.

- А какова же тема Вашей диссертации?

- А какое это имеет значение?- недовольно вопросила она.

- И всё-таки?.. Просто, интересно знать в какую сторону двигается

современная научная мысль!?

Лида замялась, но нужно было что-то предъявлять коллективу:

- «Роль комсомола в производстве удобрений для осуществления

Продовольственной программы КПСС!»

В комнате повисла тишина.

-Хуууу-ууу,- громко и протяжно выдохнул переводчик иностранной

литературы. – Вот это- сила! – сказал он, отчётливо произнося согласные, -

Вот это, я понимаю, тема так тема!!! И сколько же продуктов израсходовал

комсомол для производства удобрений для нашей страны?- вопросительно

уставился он на диссертанта.

Все прыснули, давясь от смеха и пряча свои улыбки. А Лида после этого

уже так не рекламировала свою учёную степень, о которой и так достаточно

часто вспоминали и в других отделах института.

А сейчас она сидела перед маленьким зеркальцем на столе и тщательно

подводила губы и ресницы. Этим начинался рабочий день большинства

сотрудников института, относящих себя к слабой половине человечества.

Сильная же половина начинала трудовой день с анекдотов и обсуждения

новостей в курилке. Затем начиналось утреннее чаепитие и только после

этого отдельные ответственные сотрудники приступали к просмотру

рабочей документации и анализу текущей информации. Из-за удачного

географического расположения института в центре города, где находилось

множество торговых организаций, многие сотрудники отправлялись на

ежедневные прогулки по ним задолго до наступления обеденного

перерыва, который неофициально часто продолжался с 12 до 15.

Незадолго до обеда раздался звонок:

- Слушаю, - ответил м.н.с. Геннадий Васильевич.

- Здорово, - раздался в трубке голос приятеля Игоря. Игорёк ещё три дня

назад собирался в Москву за каким-то дефицитом и, видимо уже, вернулся.

-Привет, ты уже вернулся?

- Да, сегодня утренним курьерским… Вечером дома будешь?

- Буду! А что случилось?

- Ничего страшного,- весело ответил Игорёк. -Денежку готовь! Подарок от

Чемберлена – видак тебе привёз! Представляешь, вчера на «Горбушке» в

Москве купил себе, а деньги оставались – решил и тебе, по-дружески.

Кассет набрал, так что будем теперь вечерами на свой выбор фильмы

смотреть. Знакомые говорят, что после покупки первые 2-3 дня чуть ли не

до утра у видика сидишь.

У Генки даже в груди похолодело от радости и сердце запрыгало.

-Вот это класс! Надо же, как повезло! Ещё недавно в газетах

публиковались объявления с предложениями обмена автомобиля или дачи

на видеомагнитофон, а чуть раньше и квартиры отдавали за подобные

соблазны буржуазного Запада. А тут- нате, из под кровати! Ну, Игорёк! Ну,

молодец – настоящий друг!- думал он.

Остаток рабочего дня для Генки прошёл в состоянии опаздывающего на

поезд курортника. Рабочие мысли, в этот пятничный вечер, в голову

уже не лезли, он то и дело поглядывал на часы или в окно – на

троллейбусную остановку, и мечтал, что руководство возьмёт и отпустит

всех на час раньше. Но ничего этого не происходило. Наконец, не

выдержав, он вскочил с места:

- Так, ребята- я ушёл! У меня талон к стоматологу! Пока, - бросил он на лету

и, выскочив из кабинета, рванул к остановке…

 

Дин-дон,- раздался звонок. В дверях, держа ярко-оранжевую коробку с

надписью «Sony», стоял улыбающийся до ушей Игорёк. В течение

получаса аппарат был распакован, подключен и настроен. Расчёты были

также завершены.

- Самую классную технику взял! - продолжал нахваливать Игорёк, - всякие

там Funai и Toshiba – к чёрту, а Sony – давно известная марка,- с видом

знатока заключил он. –Так что с тебя причитается! Ладно, я побежал, а то

меня Любка заждалась уже, мы тоже хотели вместе кино посмотреть.

Кстати, кассеты там, в коробке. Сам разберёшься! - бросил он на выходе.

В коробке лежало несколько кассет. Надо полагать, что это был полный

джентльменский набор для того времени: несколько боевиков с участием

Ван Дамма и Чак Норриса, ужастики и, как мне успел шепнуть Игорёк,

какая-то «парнуха».

- Что будем смотреть?- спросил Генка жену. – Боевик или ужастик?

Пятилетний сын Лёшка, страсть любивший различные страшилки, а потом

боявшийся в одиночку идти до туалета, заверещал: - Узастик, узастик!.. А

можно я сам кассету вставлю? – Можно, можно, - довольный ответил Генка.

Весь фильм он вздыхал и дрожал, прижавшись под одеялом то к Генке, то к

матери. Но, наконец, устав, уснул между любящими родителями.

- Завтра родители приезжают на выходные,- зевая, сказала Настя, когда

они, наконец, улеглись. - Может, спросишь у ребят веселую комедию

какую-нибудь, чтобы вместе посмотреть?

_Ыгы!- засыпая, промычал Генка.

Тёща с тестем жили недалеко от города. И для них не составляло никакого

труда стоять на пороге дома любимого зятя уже в восемь часов утра, не

смотря на то, что это был выходной субботний день. Генка не был особым

любителем этих встреч. С тестем он ещё мог о чём-то поговорить, но нудные

разговоры тёщи его утомляли, а иногда даже бесили. Глядя на тёщу со

спины, он представлял корму какой-нибудь галеры или корвета и с ужасом

представлял себе, что скоро и его жена станет похожей на тёщу. Кроме

того, в душе он был обижен на неё, считая её виновницей всех его бед, так

как именно она предложила его матери познакомить Генку со своей

дочерью.

Жена уже радостно чмокала родителей в прихожей. Лёшка тоже уже

выпрыгнул в трусах из постели и обнимал дедушку за коленки. Генке не

оставалось ничего другого, кроме того, как вылезать из под тёплого одеяла

и приветствовать родственников. В трусах в прихожую он, конечно же, не

поскакал, но набросив что-то на себя и, нацепив натянутую улыбку с

одуревшими глазами, он вышел к родителям.

Утреннее чаепитие немного привело всех в чувство. Жена уже успела

рассказать о новой покупке, а Лёшке всё не терпелось её показать, и он

постоянно порывался утянуть бабушку в другую комнату: - Ну, пойдёмте, я

вам покажу! - приговаривал он.

Наконец старики закончили завтрак. Мы с Настей ещё продолжали сидеть

за столом, а Лёшка утащил уже их к телевизору. Он ещё вчера усвоил какие

кнопки надо нажимать и ему не терпелось первому похвастаться новой

покупкой.

- Вот, садитесь сюда, - торопливо сказал он бабушке с дедушкой, усаживая

их на диван. Включил телевизор и нажал несколько кнопок на пульте:

- А хотите, я вас напугаю? – с довольным видом произнёс он и наугад

схватил из коробки первую попавшуюся кассету. Воткнул её в видик и с

интересом стал наблюдать за реакцией бабушки с дедушкой. Старики

заинтересованно уставились на экран, но через мгновение на экране

послышались непонятные вздохи и стоны, и какие-то обнажённые тела,

громко чмокая стали целоваться.

Около пяти секунд бабушка с дедушкой пристально вглядывались в экран,

но этого было достаточно. Нижняя челюсть бабушки плавно поползла вниз.

Она закатила глаза и, прижав руку к груди, с глубоким и протяжным

вздохом откинулась на спинку. Дед с вытянутыми вперёд руками вскочил с

места, подбежал к экрану и, прижавшись к нему животом, стал растерянно

нажимать на все кнопки подряд. При этом он всё время оборачивался назад,

то на внучка, то на бабушку и, обняв телевизор, всё орал: - Генка! Настя!..

-Ага, испугались! -довольный тем, что задумка удалась, заверещал Лёшка.

- Ой, ой умираю… ой, ой…- одно и то же, вздыхая, повторяла бабушка,

схватившись за сердце.

Настя махала на неё полотенцем, а Генка протягивал ей стакан с

валерианкой, а сам думал: - Это она, наверное, специально так говорит...

чтобы хотя бы немного мне приятно сделать. Ой, хитра... Ой, хитра, тёща!

 

25 декабря 2011 г.