Стекло разбилось на множество осколков, больших и маленьких, острых и колючих, протыкающих застывшую в оцепенении душу. Страх как анестезия. Травматический шок скрадывает боль. Словно большая фоторамка, за которой всю жизнь прятал свои мечты, смесь амбиций с самыми яркими воспоминаниями, разнеслась вдребезги, и водопадом обрушилась на голову. Я мысленно попрощалась со своей камерой и парочкой отличных снимков, сделанных за день, но прощаться с жизнью мне совсем не хотелось. Резкая вспышка ударила в глаза, за ней наступила темнота. Но не такая темнота, к которой мы привыкаем с детства, учась не бояться ее, а совершенно иная, поглотившая всё тепло окружающего мира, обдающая холодом мозг и сердце. Этот холод постепенно распространился по всему телу, проморозив до боли кончики пальцев на руках и ногах.

 

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Иногда фотография может стать жизнью благодаря таланту фотографа. Хуже, когда жизнь превращается в фотографию. К сожалению, именно так случилось со мной.

Тот день с самого начала был наполнен новыми идеями и надеждой. Ощущение, что сегодня что-то произойдет, будоражило мои мысли. И когда я утром открыла форточку, то мне на миг показалось, что со свежим ветерком в комнату вошел аромат перемен. То, чего мне так не хватало.

Именно в этот день мой друг рассказал мне о конкурсе, который проводил новый глянцевый журнал. Именно в этот день я решила, во что бы то ни стало – победить. Это решение обещало мне интересную работу и перспективы в будущем. Но для меня рост по карьерной лестнице стоял не на первом месте. Заманчивой показалась сама задача. Портрет идеального мужчины. Вот, что нужно было новому издательству.

Вдохновение вытащило меня из оков будней и понесло на улицу. Целый день затвор моего фотоаппарата открывался и закрывался, закрывался и снова открывался. Лица мелькали. Улица шумела и звала всё дальше, пока я, обессиленная и довольная, не опустилась на одинокой скамейке в сквере.

Поиски идеала не только будоражили мою фантазию, но вызывали неведомый мне раньше азарт. Из сотни снимков, наверное, так и не оказалось ни одного стоящего. Но опускать руки я не собиралась.

Идеальный мужчина. Я тогда не могла себе представить, каким бы он был. Но я точно знала, каким он быть не мог. И я не буду пускаться в описания и лирические отступления, потому что это оказалось совсем не важным.

- Привет, - я услышала голос, который показался мне знакомым, и от которого по коже пронеслись мурашки. Впрочем, тогда я не придала этому значения и спокойно подняла голову.

Молодой человек среднего роста, с русыми волосами, спадавшими на глаза, в легкой куртке, какие сейчас носят часто мои ровесники, как и я, щурился на солнце. Дружелюбная улыбка украшала его лицо. Кроме этого, пожалуй, он не был чем-либо примечателен.

Я уже говорила, что представляла себе, каким не может быть идеальный мужчина? Да, именно он был воплощением этого образа. Не яркий, незаметный, именно такой, которого сложно описать.

Я лишь пробурчала «привет» в ответ и подвинулась в сторону, показывая, что место рядом со мной свободно. Он сел на скамейку и протянул мне руку для рукопожатия.

- Рома, - произнес он.

– Настя, – тихо ответила я и слегка пожала его руку. Больше мы не обменялись ни словом.

 

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Новый день оставил мне маленькую подсказку, что что-то идет не так.

Когда я решила разобрать завал своих записей, то в одной из тетрадей я нашла маленький черный конверт. Я понятия не имела, откуда он там взялся. Внутри оказалась записка. Моим собственным почерком там было накарябано только одно слово. «Думай».

Кому предназначалось послание, я узнать не смогла. На конверте не было ни адреса, ни получателя. Но тогда я практически не придала этому значения и отложила конверт с запиской подальше, даже не вспоминая о ней до определенного момента.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

 

Выглянув утром в окно, я обнаружила на стеклах дома напротив буквы, которые складывались в слово «Вспоминай». Меня обдало холодом, потом жаром. Голова закружилась, и перед глазами стали мелькать картины, будто из далекого прошлого. На миг показалось, что всё, что меня окружает, не существует на самом деле.

Это слово определенно перекликалось со вчерашним посланием. От этого и становилось не по себе. Я кинулась к телефону. И, услышав приветливый мамин голос, успокоилась. Значит, всё хорошо. Значит, мне только показалось.

Вечером ноги привели меня к той же самой скамейке в сквере, где уже сидел тот самый молодой человек. Рома…

- Я ждал тебя, - улыбнулся он.

- Что? – переспросила я, хотя прекрасно его расслышала.

- Я ждал тебя, Настя, - повторил он.

Я села рядом и принялась внимательно его рассматривать. Глаз по-прежнему ни на чем не задерживался. И я с брезгливостью отвернулась. Да, на тот момент он вызывал во мне какое-то отвращение.

- С тобой что-то случилось? – спросил он.

- Я ничего не хочу с тобой обсуждать, - отрезала я. – Я тебя совсем не знаю.

Он тоже отвернулся, но не ушел. А продолжал сидеть рядом и наблюдать со мной закат.

- Зачем ты ждал меня? – я решила нарушить эту неловкую паузу.

- Я знал, что ты придешь сюда и хотел тебя увидеть. С тобой что-то не так.

Он посмотрел на меня таким взглядом, что мне стало неловко за то, что я ему нагрубила. И тогда я поведала ему о том, что было вчера и сегодня утром. Рома на это ничего не сказал.

 

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Когда рассказываешь человеку о том, что тебя гложет, сразу становится легче. Даже если рассказываешь совсем чужому человеку.

Я продолжала свою работу. Целый день провела в поисках, но до сих пор так и не встретила претендента на звание идеального мужчины. Проблема заключалась, в том, что образ был слишком призрачным, а реальные люди, слишком земные и конкретные, абсолютно ни в чем не пересекались с ним. Но признавать этого я не хотела.

Также не могла прекратить я думать о Роме. Он захватил мои мысли, и меня раздражало, что я слишком часто отвлекалась на него. Кто он? Зачем появился в моей жизни? Почему он мне кажется знакомым?

Я ждала. Да, я сама не заметила, как начала ждать встречи с ним. И, закончив работать, я снова побежала в этот сквер.

На скамейке его не было. И нигде в сквере его не было. Побродив по тропинкам, я расстроенная, вернулась к скамейке вновь. И тогда нашла очередной конверт. Красного цвета. Думая, что это письмо от Ромы, я быстро порвала конверт и достала листок. Жирным почерком там было написано «Это он».

ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Утром я вышла на фотоохоту. И, к моему ужасу, стала замечать, что каждый мужчина – это Рома. Они все двигались, как он, говорили его голосом, были одеты один в один как Рома, и самое страшное, что улыбались они мне все его улыбкой.

Я сходила с ума. В голове звучало «Думай. Вспоминай. Это он. Думай. Вспоминай…» Он? Кто он?

Кажется, я потеряла сознание. Я открыла глаза. Моя голова лежала у него на коленях. Его испуганные глаза были прямо надо мной.

- Рома, - прошептала я. – Я люблю тебя.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Нет никакого идеала. Мы любим людей. Настоящих людей, земных, с их недостатками, с их милыми привычками, с их постоянством и с их жаждой к неизвестному.

Рома уже не казался мне непримечательным. Он был живым. И у него была его улыбка. У него были глаза, которыми он смотрел на меня. У него были свои желания и нежелания.

- Рома, можно я сфотографирую тебя?

Он улыбнулся. И я запечатлела его улыбку. После этого я поклялась больше не снимать.

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

Мне было хорошо. Я больше не искала идеала, я нашла свою любовь. Но моя история не имела счастливого конца.

- Ты бы убил меня, если бы я изменилась? – шутя, спросила я.

Молчание.

- Рома?

- Я уже убил тебя, - его лицо оставалось спокойным.

На моей белой кофточке проступило красное пятно. Хватаясь за место, откуда бежала кровь, я вскочила.

- Что это значит, Рома? – я кричала, и мой крик скоро перешел в рыдание. Я всё вспомнила.

Мой убийца молча смотрел на меня.

 

Я бежала быстро, как только можно. Стук в сердце отдавал в голову. Он был уже близко. Совсем близко. Мои ноги подвели меня, и я понеслась навстречу земле… Он схватил меня за руку. Я встала и, отбившись от его объятий, отбежала на десять шагов, судорожно нащупав кнопку на своем фотоаппарате, сделала свой последний снимок.

Через секунду мой фотоаппарат уже летел, переворачиваясь в воздухе, прямо на асфальт. Десятки осколков – и вся моя жизнь. Один снимок – и его лицо надо мной. Я запомнила эти глаза. Запомнила эту улыбку. И почувствовала, как лезвие ножа вонзается в мою плоть, унося меня в вечную темноту.

От моей жизни, не осталось ничего, кроме фотографии моего убийцы.