Любовь мужа к собакам определенной породы Светлану удивляла. Одна псина умирала от старости – а век их был короток, - и покупалась следующая. Конечно, породистая, и конечно, за бешеные деньги. Все собаки были абсолютно одинаковы: короткие ноги, морщинистая морда складками и злобный характер. Кормить их было сущей для нее проблемой. Хорошо, что муж, освобождаясь от работы на кафедре, иногда отваривал собаке морковку и протирал на мелком ситечке прокрученное мясо. В остальное время эта забота лежала на ее плечах, потому что она была доцентом на кафедре своего мужа, и свободного времени у нее было существенно больше.

 

Они не завели детей, поскольку берегли время для научной работы, и вместо детей получили дипломы кандидата и доктора наук по прикладной математике. Она, естественно, была кандидатом наук. Занятия со студентами у нее начинались во второй половине дня, поэтому утром она прогуливала собаку. А вечером гулял с ней сам заведующий кафедры.

 

Прогулки с собакой вошли в привычку. Она выходила из подъезда, шла проходным двором мимо сараев, выходила на улицу и прогуливала морщинистую псину на поводке, ожидая ее возле каждого куста или столба. Редкие знакомые при встрече удивлялись глубиной морщин на морде собаки и всегда находили какую-либо черту похвалить псину. Она вежливо благодарила, но понимала, что хвалить и ласкать такого урода никто из знакомых не осмелится. Вероятно, выводил эту породу собак злобный собаковод. Светлана не сомневалась, что дело обстояло именно так.

 

Утро было пасмурное. Шел снег с дождем. Люди старались пробежать быстрее в автобусы или магазины. Умные люди просто не выходили в такую погоду. Но собаке нужно было посикать, поэтому Светлана надела пальто, защелкнула поводок и в тоске побрела из подъезда. Проходя мимо сараев, она заметила открытую дверь и костерок, медленно умирающий под редким снегом и дождем.

 

- Не вовремя хозяин взялся за чистку сарая, - подумала Светлана.

Около костра суетился невысокий щуплый человек. А в дверях сарая курили двое мужчин, один был одет вполне прилично, второй, огромный амбал, был в сапогах и телогрейке. Прилично одетый сделал шаг, преградил Светлане дорогу и хорошо поставленным голосом сказал:

- Позвольте, помогу вам с вашей собачкой.

И властно забрал у Светланы поводок, который тут же передал человеку у костра.

- Это что такое! – Голос Светланы выражал обычное интеллигентское возмущение. – Для чего вам моя собака?

- Для жаркого, мадам, - раздался тот же голос, и продолжал, - проходите, пожалуйста.

И он втолкнул Светлану в сарай.

- Для какого жаркого? – это был голос Светланы, но она свой голос не узнала.

- Для собачьего, естественно, - ответил мужчина, - вас никто не собирается использовать таким образом. Я, с вашего позволения использую вас по-иному. Позвольте представиться. Игорь Павлович, историк, бывший преподаватель, защититься не успел, теперь бомж.

 

И тут Светлана вспомнила, что соседи что-то говорили, что бомжи пошли нынче интеллигентные. И по одежке их узнать невозможно. А мужчина продолжал.

- Рядом мой помощник Виктор, верный оруженосец, так сказать, Санчо Панса. У костра – Рамиль. Он наполовину кореец, поэтому хорошо знает рецептуру готовки собак. Лакомство, скажу я вам, бесподобное.

 

Произнося все это, Игорь Петрович не выпускал Светлану из своих рук, и она почувствовала, что он уже расстегнул ее пальто и снимает его. Теперь он обращался к своему помощнику.

- Витенька, дружок, постели вон там, поодаль газетки. Не хочу пачкать пальто уважаемой дамы. Кстати, - теперь он обращался к ней, расстегивая пуговки ее кофты, - можно узнать ваше имя, прелестница.

Прелестнице было немного за сорок. Она отбросила руки нахала от уже расстегнутой кофты и с негодованием сказала:

- Какое еще имя. Немедленно подайте пальто и верните собаку. Иначе, я …

 

- Миленькая, - укоризненно сказал Игорь Петрович, - ничего иначе вы не сделаете. Хоть криком кричи. А вот если не будете меня слушаться, то придется попросить Витю. Он подержит вас в своих крепких руках, но, конечно, не даром. Даром он ничего не делает, обязательно потребует своей порции любви. Посмотрите на него – вам это надо?

При этом Игорь Павлович уже расстегивал на Светлане бюстгальтер.

- А что касается собачки, то уже поздно, - тем же поставленным голосом сказал мужчина, - шкурка уже снята, и скоро вы почувствуете несравненный запах настоящей собачины.

- Пустите, - Светлана попыталась освободиться от рук насильника, страстно обнимающего ее грудь, - пустите, ну прошу вас.

- И не беспокойтесь, - продолжал говорить он, укладывая Светлану на какую-то импровизированную лежанку. – В смысле дезинфекции у нас все в порядке. Тщательно протираем водкой. Вот руки, конечно, стоило бы дополнительно обработать. Так что постарайтесь не кричать, чтобы не зажимать вам рот и не вносить микробы.

 

Игорь Петрович шустро освободил Светлану от лишней одежды, и прежде чем улечься на нее всем телом, попросил помощника выйти ненадолго, помочь Рамилю с сервировкой.

А потом Светлана поплыла в волнах ненависти, омерзения, любви, обожания и еще каких-то чувств, которых никогда не испытывала с мужем. Ни когда тот был аспирантом, ни тогда, когда стал заведующим кафедрой. Она лежала в сарае на подстилке. Она лежала под мужчиной, который только успел расстегнуть и приспустить штаны. Она лежала и обоняла смесь запахов пота мужчины, старого рванья, жареной собачки ее мужа. Горло ее пересохло от стонов.

 

Игорь Петрович поднялся, галантно протянул руку, помог встать, поклонился с благодарностью и спросил, не надо ли проводить даму.

- Даму звать Светлана, - звонко сказала Светлана. – И нельзя ли попросить вашего помощника Виктора снести в скупку мое пальто, да, да, то самое, что на газете. Я купила его в бутике за бешеные деньги. Но буду рада, если мы выручим за него хоть что-то.

- Мы? – переспросил Игорь Петрович.

- Мы, если не прогоните, - сказала Светлана.