Судно зашло в Ванкувер. Не тот канадский двухмиллионник, а совсем небольшой, американский, в округе Колумбия, неподалеку от большого тезки. Всего около пятидесяти тысяч жителей. Как думаете, чем он знаменит? В тридцатые годы это знал каждый взрослый и малыш в обеих наших странах. Все дело в том, что именно рядом с этим городком в июне 1937 года приземлился экипаж в составе Чкалова, Байдукова и Беляева после своего исторического беспосадочного перелета из Москвы в Ванкувер через северный полюс.

 

Ввиду скудной и не всегда удобной к публикации собственной истории, американцы крайне бережно относятся к тем крупицам, которые достойны того, чтобы о них помнить и в будущем рассказывать о них потомкам и миру. Достаточно увидеть, как бережно и даже с любовью в Калифорнии сохраняется бывшая российская колония«Форт Росс». Та самая, в которой разворачивались драматические события любви между графом Рязановым и дочерью испанского коменданта Кончитой, так прекрасно воспетые Алексеем Рыбниковым и Андреем Вознесенским в рок-опере «Юнона и Авось». И не просто сохраняются исторические сооружения и предметы. Одетые в русские одежды тех времен, студенты там, в Форт Россе, занимаются нехитрыми хозяйскими делами. Таким способом американцы отдают дань уважения тем, кто первыми обживал Калифорнию. К сожалению, для русской Калифорнии все закончилось тем же, чем закончилась история русской Аляски.

 

Не забыли американцы того исторического прилета. Имя Валерия Чкалова в Ванкувере почти все время на слуху. Это и памятник, и площадь, и улица. Русские в порту – тоже событие для города. На борт постоянно приходят посетители, чтобы посмотреть на этих сумасшедших русских, которые когда-то, очень давно, на своем летающем чуде того времени перелетели через северный полюс.

 

Итак, с исторической частью мы покончили. Теперь вы точно знаете, что за городок такой, этот Ванкувер, о котором мы сегодня говорим. Далеко не первый, но и не совсем последний в смысле истории этой страны. Во всем остальном – маленький, спокойный, уютный.

Итак, возвращаемся к делу. На что только ни идут коммерсанты в своем стремлении продать товар! В Штатах это очень хорошо чувствуется, и первый на судне, кто с этим сталкивается – старпом, поскольку именно он заказывает в портах продукты, чтобы повар с артельщиком могли вкусно и сытно кормить экипаж, работающий вдали от дома, от семьи и от домашней еды.

 

Молодой шипчандлер, то есть снабженец судов, если перевести это название его работы, был очень многословен и напорист. С одной стороны, это нравилось старпому, а с другой - немножко раздражало. Овощи, фрукты, мясо, масло… Почти все уже заказал старпом, но шипчандлер не успокаивался.

 

- Чиф, возьмите курочек – это такое удовольствие, есть наших курочек! Они такие замечательные! Наш комбинат… - и далее следовало пространное объяснение, почему старпом просто обязан был заказать у него максимально возможное количество.

 

То ли он немного передавил, то ли действительно, в артелке еще оставалась пара ящиков, но старпом не стал заказывать кур. Шипчандлер не расстроился, но и не успокоился. Договорились, что на следующий день он заедет за старпомом и повезет его в свой склад-офис, где заказанные продукты концентрируются перед доставкой их на судно.

 

Так и было. Посмотрели готовые к погрузке на небольшой грузовичок продукты, а затем шипчандлер сказал, что ему хотелось бы еще в одно место заехать, если старпом не возражает. Он не возражал.

Как и можно было предположить, этим местом оказался местный мясокомбинат. Старпом никогда не бывал на мясокомбинатах, да и желании у него такого никогда не возникало. Других вариантов, однако, не предлагалось.

 

Комбинат поразил своим размахом, несоразмерным величине городка, а также стерильной чистотой. Запах животных и птицы ощущался только в приемной части комбината. Во всех остальных помещениях царили полнейшая чистота и чистый воздух. Все делалось гуманным способом для животных, а сама разделка была настолько четко отработана, что старпом поразился отсутствию отходов и очень большому ассортименту на выходе.

- И что, все до последнего копытца в дело идет?

- Конечно. Вот только с поросячьим визгом пока не знаем, что делать, однако полагаю, что в свое время и он в дело пойдет, - пошутил шипчандлер.

 

Показал он и куриный цех. Все то же самое – идеальная чистота и максимальная автоматизация, а на выходе – все от упакованной целой курицы до полной разборки и расфасовки ее по «запчастям». Сегодня нас трудно удивить этим, а тогда видеть такое жителю страны синих, костлявых птеродактилей, почему-то выдаваемых за кур, явилось большим потрясением.

 

Все было бы прекрасно, не окажись там печей. В них сжигали не совсем кондиционных кур, а также излишки, которые могли бы сбросить цены на продукцию… Конечно, куры находились в полном неведении, поскольку попадали туда уже неживыми. Сам факт, однако, возмутил старпома.

- Это же «Чикен Дахау» какой-то!

- Разве? – удивился шипчандлер, - Но все же гуманно, все чисто. Никого не мучают. Почему «Дахау»? Чистая коммерция и здравый смысл, ничего больше.

 

Как бы то ни было, кур в тот раз старпом не заказал.

Почти через месяц пришли в северокорейский порт Раджин. Очень своеобразная страна… На любой вопрос, заданный старпомом, шипчандлер твердо отвечал одними и теми же словами:

- У нас все есть!

- И куры есть?

- Куры есть. У нас все есть!

- А куры какие, свежие?

- Куры совсем свежие.

- Точно?

- Точно. У нас все свежее.

Договорились. Стоянка была несколько дней. На следующий день, утром, в каюте старпома раздался телефонный звонок. Звонил боцман от трапа.

- Игоревич, мы кур заказывали?

- Да, а что?

- Ты спустись, пожалуйста, к трапу… Они пришли.

- Хорошо, иду, - ответил удивленный старпом. Ну, привезли продукты. Что тут необычного? Чего это боцман его решил вызвать? Не знает, что делать с ними?

 

Увиденное мигом вымело из головы все предыдущие мысли. Три корейца прутиками гнали по причалу стадо непрерывно кудахчущих кур. Заказывал старпом сотню. На взгляд, столько и было.

- Что будем делать? – мрачно спросил боцман, - Кто это войско в съедобный вид приводить будет?

- А сам не догадываешься? - чувствуя легкое раздражение то ли на боцмана, то ли на себя, спросил старпом.

- Догадываюсь. А как мне объяснить матросам, что это тоже палубная работа?

- Все понял, - помолчав, ответил старпом, - я иду к капитану за аргументами, а ты поднимай палубную команду. Не бросать же живность на причале…

 

Почти двое суток на корме происходило тяжкое – там обрабатывали кур.

Старпом счел благоразумным не показываться там. Во-первых, не хотел видеть происходящего, а во-вторых, он прекрасно знал, что о нем думают матросы, ощипывающие тушку за тушкой. Если быть до конца честным, он сам был того же мнения о себе.

 

Перед глазами же стоял тот мясокомбинат и те куры с «запчастями»… Там, в Ванкувере победил не здравый смысл. Да и ответ на вопрос о том, что же такое «Чикен Дахау», уже не был для старпома таким однозначным.