Глава 1

 

Так случилось, что Леня влюбился. Такого он не испытывал никогда. Она – просто прелесть, это девушка! Ему повезло: его чувства взаимны, и все складывается просто замечательно. Но как тяжело сообщить жене, что ты ее разлюбил! Он обдумывал этот разговор примерно полгода.

 

Конечно, он пощадит Ольгу и не станет ей говорить, что у него есть другая женщина, на которой он, скорее всего, женится. В конце концов, он же – мужчина! Он сделает комплимент жене, скажет, что она – удивительно красива, как и прежде, и лучше нее не найти никого на планете. Просто так случилось: он внезапно осознал внутренний надлом, долго мучился, пытаясь найти причины, и вот, наконец, понял, что не создан для семейной жизни, что ему не хватает психологического простора и независимости... Но главное, это чувство вины перед ней... Он хочет жить один, но понимает, что этот разрыв ранит ее... Они останутся друзьями и будут иногда видеться...

 

Ну, примерно так должен был прозвучать этот дурацкий текст. И каждый вечер, возвращаясь домой от любовницы, он искренне собирался все это произнести. Но до сих пор так и не смог решиться. Ну, во-первых, он понимал, что все это звучит недостоверно, а Ольга никогда не была дурой. С чего это он вдруг понял, что ему нужно жить одному? И это после стольких лет счастливого супружества! Смешно и противно... Однако ничего более впечатляющего он придумать не мог. Ну, не станет же он рассказывать ей небылицы про то, что стал предпочитать мужчин! Она все равно в этот бред никогда не поверит. А если и поверит, так тоже ничего хорошего: кому нужна такая слава!

 

Нет, лично его вполне устроило бы нынешнее положение: хорошая жена и хорошая любовница. О чем еще мечтать! Но любовница злилась и грозила разрывом, если он будет медлить и дальше. А расстаться с ней он бы уже не смог. Юная, ослепительная и беспечная! Он забывал с ней обо всем на свете. При одном воспоминании об их последней ночи у него кружилась голова.

 

Бедная жена! Куда ей в ее тридцать восемь до этой юности! Конечно, Ольга отлично выглядит, и на нее до сих пор заглядываются мужики. Но для него лично ее сексуальный шарм, увы, – в прошлом. От Ольги веяло верностью, заботой и глубиной. Такая не предаст. Их связывало общее детство, школа, первый поцелуй и первый сексуальный опыт... Да-да, это был школьный роман, растянувшийся на годы супружества. Общие знакомые, друзья, книги, путешествия. Она понимала каждый его жест и взгляд, как и он мгновенно угадывал ее состояние даже по молчанию или наклону головы. Но в отношениях мужчины и женщины отсутствие стрессов (впрочем, как и их избыток) неизбежно вызывает усталость и безразличие. Добротный шашлык без соли и перца трудно затолкать в себя, хотя пересоленный и переперченный – тоже на большого любителя. Ну, если, конечно, не помирать с голоду...

 

А Леня не был голодным никогда. Женщины не давали ему скучать, что вполне естественно при всех его "делах": в постели равных ему не было. Он понял это давно. И дело вовсе не в интимных признаниях самих дам и их истерических попытках вернуть его, когда он ускользал в новый роман. Он сам осознавал свой дар, подобно великому актеру, безошибочно улавливающему эмоции завороженного зала.

 

Но, разумеется, дамы ценили его не только за это: экономист в крупной фирме, неплохо зарабатывающий, щедрый, образованный, воспитанный, спортивный, не страдающий ожирением высокий брюнет...

 

Он любил иногда задержать взгляд на своем отражении в зеркале. Утром, побрившись, он несколько минут массировал свои щеки и шею специальным кремом с тонким ароматом мало кому известного экзотического растения из Марокко, и этот запах буквально гипнотизировал женщин, оказавшихся поблизости.

 

Нет, Леня не был нарциссом, но любил выглядеть ухоженным и элегантным, что ценил и в других. Единственное, что выходило из-под его контроля, – так это тенденция шевелюры, еще недавно безукоризненно пышной, редеть и оставлять следы на подушках и расческах. До лысины ему было далеко, но тревога уже появилась. Брюнетам лысеть труднее: контраст светлой кожи и черных волос заметней! Он даже собирался обратиться к специалисту по поводу выпадения волос, но пока было не до этого.

 

Нынешняя любовница поглощала все его время и внимание. Она то исчезала, то вдруг появлялась. Ее объяснения были логичными и походили на правду, но в них всегда оставался намек на возможную ложь. Это бесило, но он ничего не мог доказать, а просто ревновал ее к молодежи, поскольку она была почти на пятнадцать лет его младше и обладала редкими внешними данными.

 

Если жена была красивой брюнеткой (в стиле Софи Лорен), то любовницу можно было сравнить с Мэрилин Монро.

 

Сексуальный репертуар жены был, в сущности, неплох, но приелся, как и ее тело. А новые спектакли в постели с ней были бы небезопасны: она могла догадаться, что у него кто-то появился. Так что театр экспериментов происходил на другой сцене.

 

Жена и любовница не подлежали сравнению. Они попросту дополняли друг друга и делали его жизнь именно такой, какая ему была нужна. Выбор в таких ситуациях невозможен. Ну, действительно, что важней для человека: кров или еда? Что вкусней: спелый сладкий арбуз или креветки в чесночном соусе?

 

Жена давно стала ему родной, почти как сестра. И когда в его жизни происходили драмы, он бежал именно к ней, интуитивно угадывая, что любовница будет внутренне раздражена испорченным вечером, посвященным не сексу и ресторану, не восторгам по поводу ее красоты, а его исповедям и необходимости выражать ему свое сочувствие. Еще и неудачником могла счесть, чего доброго! Так что свое недавнее увольнение он попросту скрыл от нее, пока не нашел новую работу (не без помощи жены и ее связей).

 

Детей, правда, у них с женой не было, что сейчас, при мыслях о разрыве, его уже радовало. Она не могла забеременеть, он жалел ее, не бросал и откладывал решение проблемы на потом... Нет, конечно, с ней было неплохо все эти годы. Самому себе не стоит врать. Но теперь он получил свежую струю воздуха – второй жизненный старт. У него будут дети и новая любовь! В сорок лет жизнь мужчины только начинается. Особенно с появлением новой женщины. А ему еще – целых два года до сорока!

 

К черту жалость! Каждый из нас живет один раз и имеет право подумать о себе, в конце концов. Разве это честно – разогревать любовь на сковородке воспоминаний, привычек и сострадания? Все, решено! Сегодня или никогда.

 

Он немного выпил для храбрости в баре, еще раз отрепетировал текст своего выступления, заранее зашел в аптеку за валерианой и корвалолом для жены, прикинул мысленно, что из вещей стоит прежде всего уложить в чемодан с учетом прохладной осенней погоды, и решительно направился к своему дому.

 

Каждый из них останется при своей машине, а все остальное он не тронет, кроме квартиры. Ее придется поделить, ведь туда вложены его немалые деньги и усилия. И кроме того, перед новой женой было бы неловко, он же – мужик, причем гордый. В примаки не пойдет. Разве что временно, пока не разменяет квартиру.

 

В лифте его волнение стало нарастать, застучало в висках, но он сделал глубокий вздох и выдох, и пульс нормализовался.

 

И тут ему в голову пришла блестящая мысль: нужно вспомнить какую-то обиду на жену, чтобы не так уж сильно ее жалеть, когда она зарыдает. Но, как назло, ничего не приходило в голову. Хотя... однажды он ждал ее у метро, а она опоздала на целых сорок минут. Он замерз и простудился. Но как потом оказалось, она ждала его у другого выхода... И тоже простудилась.

 

Господи, какие глупости лезут ему в голову! При чем тут обиды! Просто он ее не любит больше. Вот и все.

 

Щадящую речь для жены он мог бы произнести наизусть, если его разбудили бы среди ночи. Нужно просто найти в себе силы. Ну, что тут такого? Он хочет жить один. Баста. Может, у него – эта, как ее, – депрессия! Или, например, он решил заняться творчеством... Он пишет роман, и ему мешают обязательства перед кем бы то ни было... Ведь никакие жены не согласятся на жизнь с нищим графоманом, ушедшим с работы во имя... Он же может ей сказать, что уходит с работы... скоро! А вдруг она согласится на все это? Господи, что бы придумать такое, что точно отвратит от него жену, но, при этом, не ранит ее?

 

Все, хватит психовать... Он начнет с заготовленного текста, а дальше уже по ходу дела будет ориентироваться...

 

Глава 2

 

Он бесшумно открыл дверь, надел тапочки, огляделся вокруг. Часы показывали 11 вечера. В такое время жена либо уже в постели, либо у телевизора. Однако ее нигде не было.

 

Он включил свет в кухне и увидел на столе магнитофон и записку:

 

"Леня! Прослушай, пожалуйста, текст на пленке".

 

Нажав на кнопку, он услышал ласковый голос жены:

 

"Ленечка, мне больно тебя огорчать, но мы должны расстаться. Я давно хотела сказать тебе это, да не хватало духа. К тому же, в последнее время ты возвращаешься с работы в то время, когда я уже сплю.

 

Я благодарна тебе за все эти годы, что мы были вместе! Но случилось так, что я полюбила другого человека. И несмотря на свой возраст, я решилась на материнство: как оказалось, я вовсе не бесплодна, и причиной наших с тобой многолетних переживаний на эту тему была не я. Я жду ребенка и надеюсь, что ты за меня порадуешься. Прости меня за ту боль, которую я тебе доставила сообщением о нашем разрыве, но это – неизбежно! Надеюсь, ты тоже встретишь свое счастье. Я тебе этого желаю от всей души.

 

Я забрала свою машину и личные вещи. Все остальное оставляю тебе. На квартиру не претендую. Мой будущий муж более чем обеспечен, и ты за меня можешь не волноваться. Ты получишь документы на развод в самое ближайшее время.

 

Леня, не ищи меня! Нам обоим будет легче не видеться. Давай поможем друг другу пережить наш разрыв! Прости меня! Оля".

 

Он сел на стул и схватился за сердце. Стало трудно дышать. К счастью, он вспомнил о корвалоле и валериане и, смешав их с водой, тут же залпом выпил этот лечебный коктейль, как водку. В голове не укладывалось, что все услышанное – реальность.

 

"Как она посмела?! Дрянь, шлюха, лицемерка! Когда она успела? А как же я? Ведь мы были вместе столько лет! И для нее все это ничего не значит? И потом, если она беременна, выходит, я... бездетный?! Неужели это правда? Моя любовница мечтает о детях... "

 

Он обреченно уставился на магнитофон и, не умея принять строптивую реальность, нажимал на кнопку еще несколько раз подряд, словно заклиная всевышнего изменить текст на противоположный...

 

Около часа он тупо сидел в неподвижности и смотрел на фотографию в рамке, висевшую напротив. На ней – он и жена, вернувшиеся из свадебного путешествия, счастливо смеются, обнимая друг друга на фоне первой в их жизни машины.

 

"Это я виноват, я сам все это сделал. Меня почти не было дома целый год! Я и спал-то с ней почти из одолжения... Я должен вернуть ее! А может, у нее нет никакого возлюбленного и никакой беременности? Она просто пытается вызвать мою ревность... Ну, конечно! Господи, как я мог поверить в этот спектакль отчаявшейся дамы! Она поняла, что я остыл, и решилась на авантюру. И потом, кому она нужна в ее-то возрасте? Одно дело – мужчина под сорок, и совсем другое – женщина. Но почему же тогда мне так больно?! Неужели я ее... люблю? Глупости! Я к ней просто привык, как к сестре или другу... Но почему же меня трясет при мысли, что с ней спит кто-то другой? Чувство собственника? Нет, я же только что сам собирался уйти от нее, и я понимал, что у нее может кто-то появиться. Я должен радоваться, что судьба избавила меня от чувства вины, от этой дурацкой речи..."

 

Находиться дома одному было невыносимо. Он чувствовал себя так, словно под кроватью лежит покойник.

 

Леня вышел на улицу, с удовольствием вдохнул прохладный воздух, прогулялся пешком до ближайшего ночного бара, выпил водки, потом добавил несколько раз... Закурил. Мысли стали мягче и снисходительней:

 

"Я ни в чем не виноват. Я не знал, что ее люблю! А теперь я это понимаю. Я что, не имею права на ошибку? Имею".

 

Он продолжал пить, и с каждой рюмкой отношение к жене менялось:

 

"Да катилась бы она куда подальше! Достала уже! Очень хорошо, что она сама ушла, мне же лучше".

 

"Нет, милая, от меня так просто не уйдешь! Найду и накажу! Вот!"

 

"Олечка, родная, не покидай меня! Мы же с детства вместе! Я же люблю тебя!"

 

"Как тяжело потерять жену! Практически невозможно!" – вспомнил он анекдот и, похлопав себя по щеке, громко произнес, – Леня! Тебе повезло: ты потерял жену! Ты смог!

 

В какой-то момент промелькнула пьяная мысль, что жена пошутила, чтобы его проучить, и когда он вернется, то она будет лежать в постели, как ни в чем не бывало. Он еще добавил пару рюмок и пошел домой.

 

За углом бара кто-то оглушил его ударом сзади, и он упал, на время потеряв сознание. Когда он очнулся, то понял, что нуждается в помощи: тошнило, жутко болела голова, а в глазах мелькали огоньки и точки. Рубашка была в крови. Он решил поймать такси или частника, хотя до дома – рукой подать: идти было трудно. Машины проезжали не часто, но все-таки проезжали... Он полез за бумажником, но не нашел его. Пришлось вернуться в бар, где его знали как частого посетителя. От вызова неотложки и милиции он отказался. Попросил подбросить его до дома. Он немного привел себя в порядок в туалете, а через несколько минут знакомый бармена довез его до подъезда и даже помог добраться до квартиры.

 

Глава 3

 

Дома по-прежнему было пусто и тоскливо. Жена бы бросилась к нему с расспросами и объятьями. Она бы помогла ему снять одежду, принять ванну, обработать раны... Она бы сварила глинтвейн. А он бы ворчал, что она слишком кудахчет, что все и так скоро заживет... А ночью он бы спал, а она обнимала бы его, поправляла одеяло, проверяла губами его лоб, как когда-то в детстве делала мама, когда он болел.

 

Он очнулся и вслух закричал:

 

– Господи! Я не смогу без нее жить! Скорее бы наступило утро! Я верну ее завтра же!

 

Ехать к теще он не хотел: если она пока ничего не знает о случившемся, то получит разрыв сердца. А он все-таки – не убийца.

 

Обзванивать всех друзей и знакомых в поисках жены – это так унизительно! Даже если случится чудо и они с Ольгой останутся, в итоге, вместе, то как он сможет простить ей, что вынужден был демонстрировать всем, кто завидовал их счастью, свои судорожные попытки найти покинувшую его супругу!

 

Роль брошенного мужа не слишком подходила к его самолюбивому характеру и безукоризненному костюму из дорогой бельгийской серой ткани. При одной мысли о своих рогах ему становилось физически дурно, и, как это ни смешно, он постоянно проводил рукой по своей голове, словно желая удостовериться, что никаких рогов там нет.

 

Глава 4

 

С трудом пережив ночь, он завалился на работу к своей жене рано утром, надеясь, что сможет с ней поговорить.

 

"Так дело не пойдет! – думал он. – Что значит просьба не искать ее? Ей так удобней и легче? А мне так труднее!"

 

Ольга работала в бухгалтерии больницы. У дверей ее кабинета он столкнулся с ее сотрудницей и подругой Валентиной, с которой был знаком многие годы.

 

– Валя, привет! Позови, пожалуйста, Ольгу.

 

– Не смогу я ее позвать, Леня. Она в отпуске со вчерашнего дня. По-моему, собиралась в турне по всей Европе. А ты что, не в курсе?

 

– Валя, не надо со мной таким тоном говорить, ладно? Скажи лучше, это – правда, что у нее кто-то есть?

 

– У нее не кто-то есть, Ленечка! У нее есть жених. И между ними все серьезно, – Валентина посмотрела на него с брезгливой жалостью и скрылась за дверьми.

 

В этот день он напился до безобразия. К телефону не подходил, на работу не вышел. В выходные лежал, не в силах пошевелиться.

 

Когда, наконец, он немного пришел в себя и появился на работе, его трудно было узнать. Он написал заявление на отпуск, так как работать был не в состоянии. Начальник, едва взглянув на него, заявление подписал.

 

Целую неделю Леня не выходил из квартиры и не отвечал на звонки. Ему снились странные сны...

 

Ночь перепуталась с днем, и он не мог бы ответить на вопрос о времени суток.

 

"Что с ней? Где она? Неужели она не скучает по мне?" – стучало в висках. Он не хотел просыпаться! Сон укутывал мягкой анестезией иного мира, где его, Леню, любили. Но сон слабел, отправлял в реальность, в боль и жестокость, а Леня сопротивлялся, как мог, стремясь назад, в добрые и ласковые объятья... Он давал сну взятку коньяком, стоявшим тут же, на полу у дивана. Пил из горлышка, закрывал глаза, нырял под одеяло и умолял всевышнего не возвращать его на остров зла как можно дольше.

 

За окном лил непрерывный дождь, выражая солидарность трауру Леонида. Кто-то звонил в дверь, потом стучал, но не было сил встать... Мысли путались... Леня находился в мире добра и справедливости. Там, при входе, утоляли боль одним прикосновением, и после этого все страшное забывалось, становилось посильным дышать и даже надеяться...

 

А Оля в это время попросту пряталась в квартире одной из своих подруг. Никакого жениха у нее, конечно же, не было, как не было и никакой беременности. Она давно страдала от измен своего мужа, надеялась, что он угомонится, но силы ее закончились. А про любовницу она узнала... от самой любовницы. Получила письмо с требованием отпустить Леню, поскольку он все равно давно разлюбил ее и просто не знает, как решиться на разрыв, чтобы не убить ее этим известием. Оля решила помочь мужу и себе, она всегда была гордой. Вот и придумала весь этот спектакль... Лицо ее было несчастным и зареванным... Подруга утешала ее...

 

А Леня спал и во сне улыбался разоблачению жены и замечательной развязке. Вот только как ему поступить с ней после всего этого? Наказать или простить?

 

Так или иначе, дышать ему стало легче, захотелось проснуться и выпить кофе, но проснуться никак не удавалось. Его охватил сладкий, как в детстве, ласковый уют счастливой сказки, где добро побеждает зло. И, конечно же, добром был он сам.

 

Дождь закончился... Солнечный луч целовал его лицо сквозь раскрытые шторы. А боль, с которой он сражался всю эту жуткую неделю, наконец-то отпустила. Разве что немного ныла голова после удара.

 

Леня открыл глаза, улыбнулся и... в ужасе закричал. Он мгновенно все вспомнил и осознал, что сюжет сна остался во сне и был плодом его воображения. А действительность вновь сдавила его горло. И опять на него набросилась пронзительная пустота, нежелание жить и кричащее сиротство квартиры, где все напоминало о ней, единственно возможной для него женщине!

 

За все это время он ни разу не вспомнил о своей Мэрилин. Он не видел ее, не звонил и не отвечал на звонки, а когда, наконец, столкнулся с ней в парадном своего дома, куда она пришла его искать, то с удивлением обнаружил, что ему хочется ее ударить. Он, конечно, погасил это желание и виновато улыбнулся. Слегка пошатываясь от слабости и панически соображая, как ему выкрутиться и что бы такое сказать, он нелепо улыбался, словно задолжал кредиторам и заискивал перед ними.

 

Мэрилин ждала объяснений... Она играла холеными пальцами на черной коже элегантной сумки, словно на клавиатуре рояля, и демонстрировала свой роскошный ярко-алый маникюр. Бриллиантовое кольцо, недавно подаренное ей Леонидом, придавало этой игре особую красоту и значимость. Ее поза выражала готовность к капризам самого высокого полета, а это включало в себя и молчаливый шантаж разрыва, и возможность истерики.

 

– Знаешь, – неторопливо начал он извиняющимся тоном, – у меня произошло много разных событий в последнее время, но я не готов сейчас их обсуждать.

 

Мэрилин вскинула вверх брови и попыталась возмутиться:

 

– Я места себе не находила, ты неизвестно где был и чем занимался, и ты еще...

 

Внезапно что-то переключилось в голове Леонида.То ли визгливый голос, требовавший его оправданий и клятв, заставил вибрировать в нем какой-то нерв и вызвал протест, то ли слишком уж несопоставимые по значимости конфликты его жизни столкнулись лбами, но он жестко, почти грубо, пресек поток претензий:

 

– Я не собираюсь оправдываться! Если тебя что-то не устраивает, мы можем расстаться в эту же минуту.

 

Мэрилин удивленно посмотрела на своего любовника, затем потупила взор, оценив масштаб перемен в его отношении к ней. Она не привыкла к мужским восстаниям. Мужчины капитулировали перед ее красотой и обаянием, и стоило ей только скривить ротик в недовольной ухмылке, как они начинали совершать подвиги, чтобы вернуть ее расположение. И вдруг именно тот, кого она выбрала в мужья, тот, кого она, можно сказать, удостоила чести стать ее спутником на всю жизнь, позволяет себе такой тон и выражает готовность расстаться с ней!

 

Два острых и совершенно непреодолимых чувства – обида и страсть – были, видимо, как-то связаны между собой, потому что сразу после того, как из обвиняемого Леонид превратился в прокурора, грозившего ей высшей мерой – расставанием, в ней вспыхнуло такое желание близости и такой ужас возможной потери, что она бросилась к нему на шею и зарыдала. Она осыпала его лицо поцелуями и просила прощения за то, что напала с расспросами, вместо того, чтобы накормить, уложить, пожалеть и выслушать...

 

Леонид размяк, и уже через полчаса они были в квартире Мэрилин. С этого момента началась их совместная жизнь. Он рассказал ей, как тяжело ему дался прощальный разговор с женой, как та рыдала, а он умирал от жалости к ней. Потому и запил после этого, не реагировал на звонки и не выходил из дома: все-таки не кошку нашкодившую выставлял из своей судьбы, а верную жену, с которой столько лет прожил! Его мучает совесть, и он надеется на понимание и деликатность своей подруги. Выдумал он и историю оставленной ему квартиры: он заранее купил новое жилье для жены, чтобы обеспечить бывшую супругу самым необходимым.

 

Мэрилин раздувало от гордости! Ей было чем гордиться: роль удачливой разлучницы была довольно редкой. Она знала многих женщин, которые долгие годы встречались с женатыми мужчинами, и только единицы из них получили в награду то, что получила она, – мужа бывшей соперницы и полную ее капитуляцию. Любовь, оплаченная такой ценой, таким мужским поступком, – это, что бы ни говорили, – дорогого стоит!

 

Леня же постепенно уговорил и себя самого, что это именно он оставил жену, и что все случилось так, как он того хотел.

 

Глава 5

 

Прошло два года. Развод с женой был давно оформлен, брак с Мэрилин зарегистрирован и пышно отпразднован: все, о чем она мечтала, сбылось. И потекли супружеские будни...

 

Свою квартиру Леня обменял на другую. Ему было бы невыносимо жить с Мэрилин там, где все напоминало о его недавнем счастье с Ольгой.

 

Мэрилин решила сдать свое жилье, чтобы оно приносило доход, который, по сути, был ее зарплатой, поскольку она не работала. Ей, правда, жутко не везло с квартирантами: они часто менялись, переставая платить по самым разным причинам.

 

Семейное счастье оказалось довольно своенравным, даже строптивым: настроение мужа часто менялось, и было очень непросто понять причины этих перемен.

 

Леня обеспечивал ее материально, официально передал в ее ведение свою судьбу, вел с ней общее хозяйство, спал в одной постели, но что-то главное в нем оставалось для нее закрытым и недоступным. Она не стала бы утруждать себя разгадыванием скучных и непосильных для ее понимания ребусов его души, если бы эта неразгаданность не таила в себе некоей опасности. Мэрилин не смогла бы объяснить словами, но она чувствовала молчаливую энергию неподвластного ей мужниного мира, и понимала, что обязательно должна прибрать к рукам всего Леню без остатка, чтобы навсегда исчезло это противное чувство тревоги и недосказанности.

 

Неосвоенная часть мужа вызывала раздражение. Так бывает у детей, когда им дарят игрушки "на вырост": и манит, и не насладиться игрой из-за сложной инструкции...

 

Мэрилин смутно догадывалась, что ей не вырасти до этой игры никогда. А годы не прибавят ей привлекательности уж точно! Она пускала в ход тяжелую артиллерию доступного ей войска – эротику и секс. Но когда стрельба смолкала и наступало недолгое блаженство победы, побежденный и соблазненный мгновенно вновь обретал независимость и внутреннюю свободу, что вызывало ноющий страх победителя.

 

У нее мелькали мысли о немедленном зачатии ребенка как о средстве укрепления семьи. Но ей удалось убедить себя не спешить с этим еще пару лет, чтобы пожить для себя, поездить по миру, насладиться беспечностью, а уж потом...

 

Глава 6

 

В это субботнее утро она проснулась раньше обычного, чтобы обдумать наряд для вечерней поездки в гости. Они были приглашены на день рождения ее подруги Эльвиры.

 

Думая о предстоящем вечере, она поймала себя на странном ощущении тревоги... Нет, конечно же, Леня любит ее! Он доказал это хотя бы самим фактом разрыва со своей супругой и женитьбой на ней, Мэрилин. Но именно этот факт в последнее время стал рождать в ней беспокойство. А когда Леня на ее глазах впивался восторженным взглядом в какую-нибудь новую красотку, она испытывала панику.

 

Если он смог бросить жену, прожив с ней столько лет, то что помешает ему бросить и ее после двух или трех лет брака? Или, чего доброго, лет так через десять, что еще страшнее, потому что с каждым годом уходят и красота, и молодость, и шансы...

 

Пока Леня спал, она перемерила не меньше десятка платьев, но так и не выбрала нужного. В этом красном костюме ее уже видели. Не станет же она повторяться! А фиолетовое платье хоть и было новым и эффектным, но уж очень облегало фигуру, что требовало бы скинуть несколько недавно набранных килограммов. Забраковав весь свой гардероб, она быстро приняла душ, и, оставив мужу записку, что скоро вернется, отправилась за обновками.

 

Глава 7

 

Припарковав машину недалеко от входа в магазин, она внезапно почувствовала голод и решила зайти куда-нибудь перекусить. Она ведь даже не успела позавтракать дома!

 

Запах кофе приглашал войти в ближайшее уютное кафе, и через несколько минут Мэрилин уже делала заказ.

 

Уютно расположившись за столиком в ожидании официантки с подносом, она поглядывала на свой эффектный маникюр и предвкушала радость покупки нового платья.

 

Кафе в этот утренний час пустовало, а Мэрилин любила обитаемые заведения, когда есть перед кем покрасоваться, но неожиданно открылась дверь и в зал вошла эффектная пара.

 

Что-то невероятно знакомое промелькнуло в облике дамы. Это всегда так мучительно – вспоминать, где именно ты встречал человека и откуда ты его знаешь! А выбросить из головы навязчивые мысли не всегда удается.

 

Мэрилин напрягала все усилия памяти и даже забыла о голоде. Что-то необъяснимое задевало ее в этой паре, мешало комфорту и портило настроение, а что именно это было, она не могла понять. Дама была значительно старше ее самой, и, казалось бы, в конкурентки никак не годилась.

 

"Красивая мадам, хоть и не первой молодости! – не без ехидства подумала Мэрилин. – А вот спутник ее – это круто! А как он вертится вокруг нее! Как восторженно смотрит, как будто никого на свете лучше нет. Вот мой Леня на меня так никогда не смотрел... Или смотрел?"

 

Она задумалась, пытаясь быстро разгадать неизвестные величины уравнения, без которых даже кофе не принес бы должного удовольствия...

 

Изменился ли уровень восхищения во взгляде Лени на нее за эти годы, и если да, то не охладел ли он к ней? А еще, как было бы здорово узнать срок отношений этой пары, чтобы успокоить себя надеждой, что и у них все это восхищение скоро пройдет? И вообще, почему все мужчины на свете, с дамами они или нет, всегда выворачивают на нее головы, а этот тип ни разу не взглянул в ее сторону? Неужели она утратила свои чары, или же он так влюблен в эту немолодую брюнетку, что кроме нее он никого не видит?

 

Она впилась глазами в даму, надеясь найти в ней серьезный изъян, что сразу поправило бы настроение.

 

Но в этот миг дама улыбнулась, и Мэрилин внезапно осознала, откуда она ее знает. Нет, они не встречались. Но фото незнакомки она не раз внимательно разглядывала в Ленькином мобильнике, пока он принимал душ в ее квартире. Став его женой, она вкрадчиво попросила сменить это фото на ее собственное. Но это лицо навсегда осталось в ее памяти. Конечно! Это же Ольга!

 

"Так вот, значит, кем она заменила Ленечку! Недурно! А он, дурак, так переживал, что нанес ей травму разводом... Неплохо же она утешилась! И, пожалуй, этот мужик будет куда серьезней Леонида и по внешним данным, и по крутизне: вон из какой тачки они только что выскочили, голубки", – она бросила взгляд в окно на черный блестящий BMW и вздохнула.

 

Мэрилин испытывала сложные чувства...

 

"Надо Леньке рассказать, чтобы у него пропал комплекс вины... А, может, это изменит и наши отношения к лучшему. Вдруг его до сих пор мучают угрызения совести? А так, он расслабится и полюбит меня с новой силой... Это – знак судьбы, что я их встретила".

 

Желая получить подтверждение, что она не обозналась, Мэрилин встала, подошла к спутнику своей бывшей соперницы и вежливо спросила его:

 

– Простите! Я – гость этого города. Вы не подскажете, где тут поблизости хорошая автозаправка? И еще, если можно, я хотела бы спросить, в каком магазине стоит поискать приличную женскую одежду?

 

Мужчина задумался на мгновение, затем объяснил, где найти заправку, после чего обратился к своей даме за помощью:

 

– Оленька, вот второй вопрос о магазинах – это уже по твоей части. Помоги, пожалуйста, сориентироваться гостье нашего города...

 

Итак, она не ошиблась: вторая улика совпадала. Имя и внешность. Что ж! Это – хорошее начало дня!

 

В магазине Мэрилин опять же повезло: в глаза сразу бросилось очень эффектное платье с асимметричным вырезом на груди, нежно бирюзового цвета, длинное, строгое и невыразимо милое. И сидело оно на ней – просто как сшитое на заказ.

 

Дома она щебетала о мелочах, была, как никогда, нежна с мужем, интуитивно откладывая сенсационную новость на вечер. Иногда ведь и хорошие факты могут переполошить все внутри.

 

Глава 8

 

Вечеринка в загородном доме друзей обещала быть интересной. Сверкали хрустальные люстры, звучала негромкая музыка, дамы в великолепных нарядах курсировали по залу... Мужчины оборачивались на Мэрилин, что тонизировало и добавляло ей уверенности в себе. Впрочем, она и без того отлично знала, что ее облик производит нужное впечатление.

 

Народ собрался, но Эльвира сообщила, что нужно немного подождать: будет еще одна пара. А пока гостям предложили шампанское и легкие закуски "а ля фуршет".

 

Наконец прибыли опоздавшие, и когда Мэрилин увидела даму точно в таком же платье, как она сама, у нее закружилась голова, и она чуть не лишилась сознания. Гостья тоже смутилась, но быстро отошла в сторону и попыталась сделать вид, что ничего не произошло. Однако все остальные иронично улыбались, особенно женщины, и Мэрилин решительно отправилась в ванную комнату.

 

Туда срочно влетела и хозяйка дома – успокаивать несчастную. Она попыталась предложить подруге решить эту ситуацию разными путями: не замечать конкурентку, вместе с ней прилюдно посмеяться над совпадением вкусов или же переодеться, выбрав одно из многочисленных платьев Эльвиры.

 

Однако Мэрилин никак не могла успокоиться. Она чувствовала себя униженной настолько, что решила покинуть этот дом немедленно. Нужно было срочно вызвать Леню и объяснить ему ситуацию. Ну, в самом деле, почему именно она должна переодеваться! Пусть эта... цаца переодевается сама, раз она пришла позже!

 

Леня был вызван Эльвирой прямо в ванную комнату, где услышал призыв супруги срочно покинуть бал. Но он уже немного выпил, расслабился, нагулял аппетит и пребывал в том самом состоянии, когда человек готов к радостям и удовольствиям. Стол был уставлен деликатесами, манящие запахи дразнили и воодушевляли, дамы бросали на Леонида те самые взгляды, которых ему давно уже так не хватало! И вдруг – какое-то дурацкое платье, из-за которого он должен срочно умчаться в свою унылую жизнь? Да еще и посмешить окружающих: он, солидный мужчина, спешит удалиться вслед за рассерженной супругой, наряд которой не оказался уникальным!

 

Одним словом, он не обнаружил ни малейших признаков сострадания:

 

– Хочется верить, что твоя индивидуальность не исчерпывается одеждой. Ну, давай сядем в другой угол стола!

 

Мэрилин до предела возмутилась черствостью мужа и решила отомстить ему немедленно:

 

– Если ты не уйдешь со мной сейчас же, то я уйду отсюда с другим! Или я... лучше останусь, но я буду здесь с другим и с ним же останусь! Я...

 

Леня насмешливо кивнул и, закрыв дверь в ванную, оставил супругу наедине с ее планами мести. Он не любил шантажистов и особенно шантажисток.

 

Гости рассаживались...

 

Мэрилин выскочила на улицу, мечтая немедленно наказать мужа, но не зная, как именно это сделать. Она плакала, и слезы черными каплями текли по ее лицу, безжалостно портя макияж... Сейчас она поймает такси, приедет домой, соберет чемодан... Он разлюбил ее! Это очевидно!

 

Глава 9

 

Кто-то подошел сзади и предложил сигарету. Это был Влад, старый знакомый ее и Эли. Он давно пытался уложить Мэрилин в свою постель, но всегда попадал в разгар ее любовных романов то с одним возлюбленным, то с другим.

 

– Если ты сейчас уйдешь, дорогая, – это будет полной капитуляцией... Тебя перестанут уважать все! И муж твой станет презирать тебя первым!

 

– И что же я, по-твоему, должна делать?

 

– Как что? Конечно, веселиться! Только твое веселье, настоящее или искусственное, но хорошо сыгранное, могло бы спасти твой авторитет. А я тебе подыграю! Поухаживаю за тобой, пощекочу нервы твоему мужу... К тому же, это вызовет зависть дам: я немало значу для многих из них, поверь! Ну, как?

 

– Если моему мужу уже наплевать на меня, то твои ухаживания не помогут!

 

Влад самодовольно улыбнулся, вытащил белоснежный носовой платок, эротично провел им по лицу Мэрилин, изображая заботу по устранению ее слез и смазанной туши, после чего загадочно и томно произнес:

 

– Милая моя! Как же плохо ты знаешь мужчин! Любит он тебя или остыл слегка, но, увидев тебя в облаке моей страсти и заботы, он так загорится ревностью, что полюбит тебя опять. Правда, как долго это продлится, я не знаю. Но этот вечер будет спасен для тебя уж точно... Поверь мне, опытному ловеласу!

 

– Я тебе верю только в одном: ты хочешь уложить меня в постель.

 

– Что ж, я действительно давно хочу этого. Что тут противоестественного? Разве это плохо говорит о моем вкусе? Но сегодня я спать с тобой не стану, даже если ты сама будешь слезно просить меня об этом.

 

– Это почему же?

 

– Детка! Я не голодный! Это – раз. Я себя уважаю. Это – два. Я хорошо знаю психологию. Это – три. Зачем мне подбирать остатки с барского стола?

 

– Остатки? Это ты обо мне?

 

– Приятно изменять супругу в хорошем расположении духа, когда он тебя обожает, верит тебе, и ничегошеньки не подозревает. Вот тогда это будет хороший секс на стороне, добротные рога для мужа и почетная роль для любовника. А когда женщина хочет отомстить любимому, она будет в моей постели думать о нем, а не обо мне. Оно мне надо? Нет! Я – гордый, девочка моя. И я никогда не выступаю в роли валидола для брошенных дам. Мне интересно трахать тех красоток, которых обожают и ревнуют их мужья. А когда к даме остыли, что в ней толку и мне? Ты не злись, а оцени, если можешь, мой уровень! Так что сначала ты влюби в себя мужа по-новой, а уж потом приходи ко мне в койку. Не откажусь!

 

Мэрилин не знала, как реагировать. Она окончательно растерялась и надолго замолчала. Владислав накинул ей на плечи свой пиджак, слегка приобнял ее и продолжил:

 

– Малышка, мы сейчас возвращаемся, садимся за стол, балуем себя деликатесами, и я делаю из тебя королеву бала своим обожанием. Решайся скорее: я сильно проголодался!

 

И тут Мэрилин вспомнила о встрече с Ольгой, бывшей женой своего Лени. А что, если сказать ему, что его брошенная супруга нашла себе куда более крутого, чем он сам! Пусть побесится! Вот и она, Мэрилин, тоже скоро найдет себе кого-то получше! Она поделилась со своим собеседником этой идеей.

 

– Если твоя задача – в том, чтобы разбудить его страсть к бывшей жене, то расскажи ему все это, – насмешливо набросал дальнейший ход событий всезнающий Влад.

 

– Но он же бросил ее! – недоумевала рассерженная и сбитая с толку Мэрилин.

 

– Одно дело – никому не нужная брошенка, и совсем другое – бывшая собственность, воскресшая из мусорного бака и превращенная в принцессу любовью более крутого мужика, чем ты сам! Молчи ты об этой истории, малышка. Это все – страшно обернется против тебя самой. Пойдем-ка к столу! Жрать охота! Сил нет... А вот пиджак мой верни, а то подумают, что ты им платье прикрываешь. А ты неси себя и свое платье гордо. Та девица пусть сутулится от сходства платьев, но не ты! Поняла?

 

Глава 10

 

Мэрилин решила покориться и вошла в зал под руку с Владом. Его рука и его уверенность сработали как волшебная палочка. Она распрямила спину, вспомнив уроки хождения по помосту тех времен, когда мечтала стать моделью, и началась игра...

 

Стараясь не смотреть по сторонам, она сосредоточилась на своей тарелке. Влад обволакивал ее такой нежностью и вниманием, что не ответить на его ухаживания было просто невозможно. Она невольно улыбалась, и ее улыбка была искренней и благодарной! Вот он, чужой мужик, хитрющий бабник и коварный игрок, но предложил ей помощь в трудную минуту. Причем, она не обязана спать с ним за это, вот что! Тут она поймала себя на странном ощущении: его готовность отказаться от близости с ней была не слишком-то приятна, особенно сейчас, когда собственный муж так ужасно проявился!

 

Она опасалась поднять глаза, чтобы рассмотреть гостей. Стол был настолько длинным, а приглашенных так много, что незаметно оглядеть всех, чтобы понять, где именно сидит Леня и как реагирует на нее и Влада, было невозможно. Ее бы сразу рассекретили, и она стала бы посмешищем.

 

И все-таки где-то рядом находился ее муж-обидчик, и его присутствие дарило ей талант актрисы. Она реагировала на шутки Влада так задорно, что все завороженно смотрели на нее, а она давно знала, что ее улыбка обладает магией.

 

Наступил момент, когда начались танцы. Влад пригласил ее. Она смогла немного расслабиться и снять улыбку. Скулы болели от напряжения, пульс стучал.

 

– Ты видел Леню? Я его что-то не заметила за столом? А ты? – спросила она и, к своему ужасу, услышала:

 

– Его за столом не было. Возможно, он уехал домой, решив, что ты ушла?

 

Мэрилин обошла все комнаты и подсобные помещения. Она старалась искать мужа незаметно для всех, но нервничала, как никогда прежде. В конце концов, Влад убедил ее, что Леня давно дома. Он посоветовал не выяснять отношения с мужем, поймал ей такси и на прощанье чмокнул в щеку.

 

Глава 11

 

Около года назад от диабетической комы умерла мать Ольги. Узнав об этом от общих друзей, Леня отправился на похороны, не заботясь о том, приглашен он туда или нет. Тащить с собой Мэрилин было бы глупо. Его-то присутствие хоть как-то оправдано, а уж ей там делать точно нечего.

 

Тягостных воспоминаний, связанных с бывшей тещей, у Лени не было. Он помнил эту милую женщину еще с тех пор, когда учился в начальной школе, а она была молодой привлекательной мамой девочки Оли. Потом, когда он вошел в их семью, теща всегда старалась проявлять такт и не вмешиваться в их с Ольгой отношения, что Леонид ценил очень высоко.

 

Известие о ее смерти повергло его в глубокую философскую тоску: он размышлял о бренности жизни и щедро запивал эти размышления любимым армянским коньяком. Желание поддержать Олю в горе возникло мгновенно как рефлекс.

 

"Она же мне – не чужая! Столько всего пережито вдвоем!”

 

Без Ольгиной поддержки он бы когда-то вряд ли смог прийти в себя после смерти своей матери, умершей от инфаркта в возрасте 65 лет. Как тогда Оля носилась с ним!

 

Зная подозрительность Мэрилин, Леня скрыл от нее тот факт, что был на похоронах и на поминках, где общался с Ольгой и ее новым мужем.

 

Но что он тогда пережил, лучше не вспоминать! Ольга даже в трауре была прекрасна в своей неподдельной скорби и глубине. Ее муж, серьезный и внушительный мужик, приехавший с ней на крутой тачке, произвел на Леню впечатление конкурента всей его жизни. Он был намного стройнее и привлекательней Леонида. В его уверенной походке, манерах, в сопровождавшей его свите телохранителей и многих других выразительных штрихах проявлялся другой уровень жизненного успеха, и мелькала загадочная улыбка судьбы, ответившей ему взаимной симпатией.

 

Ольгин новый муж был настолько круче и находился в таком отрыве по уровню бабла и по социальному статусу от Лени, что тот испытал чувство, равное публичной пощечине. Среди присутствовавших многие знали, разумеется, Ольгиного первого мужа и, как ему казалось, откровенно сравнивали его с ее новым законным супругом и отцом ее малышки. Леня сравнения явно не выдерживал.

 

Кроме того, этот богач после года супружества был все еще так безоглядно влюблен в Олю и так откровенно выражал ей свои чувства, что Леня, на какой-то миг забыв, что он – супруг бывший и ныне бесправный, хотел было устроить сцену прямо на поминках, но вовремя спохватился.

 

Странно, но именно любовь к его бывшей жене со стороны ее нового мужа почему-то задела Леонида даже больше, чем статус этого чувака. Леня привык думать, что внутренняя независимость от женщин добавляет сильной половине особый шарм. Он видел в этом проявление некоей мужественности, что ли. А тут вдруг его поразило уникальное сочетание крутизны и внутреннего достоинства с пылкостью и любовью, которые его соперник даже и не пытался маскировать.

 

Здесь что-то было не так! Не так, как у Лени.

 

Тревога, смешанная с ощущением оплеванности, сдавила горло, участила пульс и бросила кровь к лицу. Что он делал не так? В чем его прокол? А если нет никакого прокола, то почему ему так не везет? А в чем, если разобраться, ему не повезло? Ну, не такой богач, ну и что! Он же не нуждается материально, как многие его бывшие одноклассники и знакомые! Мало ли что кто-то богаче его! Тут нет, знаете ли, предела...

 

А зато его Мэрилин намного моложе и красивее Ольги! И любит его, Ленечку, очень даже сильно, как выяснилось. Это льстило, хотя и остужало его собственный пыл, но речь не о том. Он пытался вытащить занозу, мешавшую его душевному комфорту. Но она не только не вытаскивалась, но и пряталась от его глаз.

 

"Со мной что-то не так..." – промелькнула искра подсказки откуда-то из глубин подсознания, и волна настоящей паники вновь охватила его на физическом уровне: он ощутил боль в груди.

 

Впервые в жизни он всерьез усомнился в себе. Но ему удалось прогнать это сомнение и возненавидеть соперника ровно настолько, насколько необходимо, чтобы вновь полюбить и зауважать себя.

 

Внешне все на поминках прошло пристойно. Леня, как и остальные, подошел к Оле, выразил ей соболезнование, поцеловал в висок и отошел. Но он успел незаметно всунуть ей в карман черного пиджака свою визитку с новым рабочим телефоном и шепнуть: "Оля! Позвони мне обязательно на днях!"

 

Он ждал ее звонка круглосуточно. Он не понимал, зачем и почему. Просто ждал. Она позвонила через две недели, когда он вел совещание. Он выскочил тогда из кабинета и сказал ей:

 

– У меня совещание, но через два часа я буду ждать тебя в кафе напротив моей работы. Ты сможешь приехать? Это – очень-очень важно!

 

Он ожидал отказа или вопросов о причине встречи, но Ольга коротко ответила:

 

– Я буду, – и повесила трубку.

 

...Они пили вино и вспоминали ее маму. Потом пили за их общую юность, оставшуюся позади и хранившую милые и только для них значимые события. Ольга ни о чем его не спрашивала и ничего не рассказывала о себе. Это был вечер воспоминаний и поминок их молодости и любви.

 

Он мгновенно понял, что все еще любим. Это сквозило в ее взгляде, в печальной родной улыбке, в особом молчании, кричавшем о неумении его забыть или возненавидеть. Ему очень хотелось бы узнать, что ее новый брак – это компромисс: она искала тепла, которого не получала, она замерзла с ним, Леней, и кто-то другой смог ее отогреть. Но Ольга не давала никакой информации на этот счет: она просто грустно улыбалась, и ему оставалось угадывать, что стоит за ее улыбкой.

 

Только сейчас до него дошло, насколько они – родные люди! Неужели нельзя ничего изменить? Неужели он сейчас уйдет к своей Мэрилин, которая будет весь вечер трещать о разной ерунде, а его Оля, его любимая, которую он потерял по своей глупости и слепоте, встанет и умчится в свою новую жизнь с этим успешным красавчиком?

 

Но она же пришла на эту встречу! Это должно что-то значить! Он потерял контроль над собой и, почти как в бреду, начал говорить о своих чувствах, о том, что прозрел, что хочет исправить ошибку немедленно! Он клялся, что станет хорошим отцом ее ребенку, заверял ее в своей прошлой супружеской верности, выражал уверенность в том, что она по-прежнему любит его, и даже требовал ее признаний: "Скажи, что ты все еще любишь меня! Скажи!"

 

Но Ольга резко встала и ушла, даже не попрощавшись.

 

Он звонил ей неделю подряд, но она не подходила к телефону. Он оставлял ей сообщения, но она не перезванивала. Он измучился, потерял сон, серьезно поругался с Мэрилин и уехал в ее квартиру, пустовавшую в тот момент после выселения очередных квартирантов. Он хотел побыть наедине со своими чувствами. Ему с трудом удавалось заставлять себя ходить на работу. Он по-настоящему страдал.

 

Ему снилась Ольга, их будущая жизнь без промежуточных жен и мужей: только он, она и ее малышка. Если он сможет стать отцом, она родит ему еще детей, а если нет, то он будет растить ее ребенка, как своего. Они куда-нибудь уедут, где никто не сможет им помешать. Он уже – не пацан с глупой похотью! Он – зрелый мужик, который, наконец-то, способен разобраться со своими чувствами и отличить подлинную любовь от суеты и сексуальных забав. И, разумеется, он сделает Ольгу счастливой!

 

Однажды он выследил ее около дома, где она жила со своим мужем. Она выехала на машине, а он последовал за ней... Он действовал, как одержимый... Он был готов на все, чтобы вернуть ее.

 

Когда она вышла из машины, припарковав ее у магазина, он преградил ей дорогу и начал массированную атаку.

 

Ольга выслушала его молча и холодно произнесла, что она встретилась с ним в кафе просто по-дружески, чтобы выразить признательность за то, что он пришел на похороны ее мамы. Она любит своего мужа, как и он ее, и ничего менять не собирается. Она потребовала оставить ее в покое и не преследовать, после чего вернулась в машину и уехала, забыв о цели приезда.

 

Однако Ленино сумасшествие не проходило. Он не хотел верить в ее любовь к новому мужу. Это мешало ему дышать и наслаждаться жизнью. Это мешало даже заниматься сексом с Мэрилин.

 

Он пытался внушить себе, что может прожить и без Ольги, пытался обидеться, разозлиться, вспомнить ее недостатки, утешиться в постели с другими. Но ничего не помогало.

 

"Господи! За что мне это? Я же – нормальный мужик, не подлец и не сволочь. Ну, ошибся, ну, что теперь делать-то?" – призывал он к Всевышнему, не будучи религиозным ни в какой степени.

 

Он продолжал звонить Ольге, но, увы, безответно. А потом он нашел ее на сайте Одноклассники.ру и обрушил весь свой темперамент в поток нескончаемых писем. Ольга долгое время не отвечала, потом стала сдержанно отвечать в дружеском ключе, но ее письма были нейтральными и ничего не обещали. Он пытался читать их между строк, но желаемого для себя подтекста не обнаружил. И все-таки тогда, в кафе, что-то было в ее взгляде! Ему вряд ли это показалось...

 

Леонид потерял аппетит, серьезно похудел и не на шутку встревожил Мэрилин. Та решила, что он заболел, и назначила визит к частному терапевту, но Леня отругал ее и никуда не пошел. Хваленая женская интуиция подвела Мэрилин: она не подозревала измен ни духовных, ни физических, но крепко уверилась в Лениной депрессии и переутомлении от работы. Отбиться от ее предложений поехать в отпуск, посетить психотерапевта, поменять работу или уйти на больничный было не так-то легко. Это стоило ему почти ежевечерних скандалов. Одно хорошо: Мэрилин легко обижалась, и в таком состоянии ей не хотелось секса. Так что иногда Леня использовал этот рычаг, чтобы к ней не прикасаться.

 

Он мечтал обладать Ольгой! И в такие моменты Мэрилин раздражала его, как никогда. Его бросало в дрожь при мысли, что Ольга спит с этим...

 

Правда, иногда ему становилось жаль свою Мэрилин... Она старалась быть примерной женой изо всех сил. Научилась даже готовить, что было для нее подвигом. Пыталась не задавать лишних вопросов, мириться с ним первой после его же скандалов и вспышек нервов... Она была славной и доброй малышкой. Но причем тут она? Страсть к ней уже давно прошла. Ее милая стервозинка оказалась блефом и перестала будоражить его кровь: из нее вышла любящая верная женушка, милая простушка и симпатяга... Куда ей до его сложной души!

 

Конечно, она будет горевать, когда он ее бросит, но, в итоге, она заменит его другим. Не пропадет! С ее-то внешностью! Ну, что она может ему дать, кроме секса и заботливого кудахтанья?

 

"А что бы я хотел?" – вдруг спросил он себя и не смог найти ответа. Он глубоко задумался. Какое-то неприятное чувство мешало внутреннему комфорту, но чтобы уничтожить тревогу, нужно определить ее причину.

 

Причина спряталась, тревога нарастала, Леня насторожился.

 

К счастью, он всегда отличался рассудительностью и здоровой самооценкой, а самобичевание считал уделом слабаков и слюнтяев. Он тут же отмахнулся от тревожных сигналов, поступивших не то из космоса, не то из его организма, и сказал себе:

 

"Со мной-то все отлично. Это с ними, с бабами, – вечные проблемы... Какие-то они все... Даже словами не объяснишь... В женщине должна присутствовать оригинальность и новизна, она не имеет права повторяться ни в чем: ни в постели, ни в нарядах, ни в рассуждениях, ни в поступках. Она должна быть ухоженной, но это – само собой, и это есть в каждой, с кем я когда-либо был. А вот внутренне... Тут разобраться сложнее... Жена обязана быть верной и добродетельной, умеющей сопереживать, любить, понимать, но все это необходимо маскировать четко выверенной долей стервозности. Сама стервозность недопустима! Еще чего не хватало! Но вот тонкий намек на нее... Это – да! Без этого скучно... Ну, не стоит у меня на постоянно добродетельных и любящих! Рыдать хочется от секса со святыми. Это – все равно, что спасть с сестрой или с мамой.

 

В Ольге раньше не было перчика, а вот сейчас он в ней появился! И потом, она же – умница!

 

Нельзя брать в жены финтифлюшку, пусть даже самую очаровательную и утыканную милыми капризами, как булочка изюмом, – это тоже крайность и глупость, которую я, похоже, уже совершил, но должен исправить.

 

Разве у таких курносеньких и миленьких телочек могут быть серьезные переживания и чувства? Максимум, о чем они пекутся, – это наряды и престиж, деньги и выразительный штампик в паспорте. Нет, им иногда охота любви до гроба и клятв, но если им подарить в этот момент шубку, то они успокаиваются. Видимо, считают это любовью".

 

Леня еще раз закурил, почистил на ночь зубы, и, приняв в качестве снотворного две рюмки коньяка, отправился спать. Слава Богу, Мэрилин за что-то надулась и ушла в свою спальню.

 

На следующий день Леонид наметил решительный штурм крепости. У него был план. Ольгу нужно брать особыми методами. Он должен вызвать ее жалость, и только это может помочь делу. Ему ли не знать Олю?

 

Он выпросил у Вадима, товарища студенческих времен, ключи от его новой дачи, взял на работе отгул на пару дней, уехал за город, сказав Мэрилин, что у него – срочная командировка.

 

Он знал из переписки с Ольгой, что муж ее – в отъезде, ребенок – на даче со свекровью, а сама Оля собирается устраиваться на работу. Нет, с деньгами все в порядке. Просто ей скучно сидеть дома...

 

Он позвонил ей и сообщил, что попал в аварию. Ехал к себе на недавно купленную дачу, и вот... Ничего страшного, только сильно болит голова и тошнит после удара. Нет, в больницу он не хочет, там сейчас можно легко подхватить грипп. Просто отлежится на даче пару дней, и все пройдет. Жена его уехала к родственникам в деревню, и связи с ней нет: он пробовал дозвониться. Он ни о чем не просил Ольгу, но точно знал, что она откликнется на его беду. И не ошибся:

 

– Ты уверен, что у тебя нет переломов? Может, лучше вызвать Скорую помощь? – участливо спрашивала она.

 

Он уверял, что все нормально, но трудно дышать. Да, и тошнота, конечно, тоже есть. А как же?

 

Он избегал говорить о своих чувствах к ней, чтобы она не насторожилась. Он вообще избегал говорить, имитируя сильную слабость и стресс.

 

Ольга потребовала адрес дачи, и уже через два с половиной часа она вошла в дом с полными сумками еды, лекарств, бинтов и с аппаратом для измерения давления.

 

Леня играл до конца. Он даже нанес себе несколько царапин на лоб, щедро смазал их зеленкой, лег на диван с ледяной грелкой на лбу и слегка постанывал для убедительности.

 

Ольга осматривала его тело, проверяла губами температуру, измеряла давление и пульс, искала в интернете советы врачей относительно первой помощи при сотрясении мозга... Она пыталась уговорить его поехать в больницу. Но он не сдавался. Наконец он немного успокоил ее, сказав, что ему уже легче. Пообещал, что отлежится пару дней на даче, а потом сходит в поликлинику по месту жительства без всякой паники.

 

Она суетилась у плиты, готовила его любимые капустные оладьи в сметанном соусе, а он наблюдал за ней и умирал от счастья. Он не отпустит ее! Она останется с ним навсегда! И сегодня все решится. Они опять станут мужем и женой, чтобы больше уже не расставаться.

 

Он обязан что-то придумать. Это – редкий шанс, упустить который нельзя. Ольга порядочна. Она выстраивает стройные теории, ей важно уважать себя, и если уложить ее в постель, то вернуться к мужу, как ни в чем не бывало, у нее точно не получится. Она не сможет работать на два фронта. Это – не тот человек. Мужа она не любит, она любит его, Леню. Иначе не примчалась бы сюда в роли спасателя. И нужно быть просто идиотом, чтобы упустить такой судьбоносный момент!

 

Они ужинали в полуосвещенной комнате, так как Леня попросил приглушить свет из-за рези в глазах. От спиртного Ольга отказалась, поскольку собиралась возвращаться домой на своей машине. Не мог же он сказать, что ее планы наивны! Ему она пить не давала из-за его "травмы". Пили минералку.

 

Он ел полулежа, поскольку нельзя было выходить из жанра больного ни в коем случае. К тому же, лежачее положение могло помочь осуществить задуманное...

 

После ужина он начал волноваться, что она и в самом деле скоро уедет, так как за окнами стало темнеть. Он перешел от полулежачего положения в лежачее и застонал от воображаемой боли. Где именно должно болеть, он не знал, но поскольку давление его иногда действительно прыгало, о чем Ольга помнила, он пожаловался сразу на все: головокружение, боль в области сердца и головы...

 

Она присела на край его кровати с тонометром в руках, по привычке прикоснулась губами ко лбу, и тут он крепко схватил ее обеими руками и прижал к себе. Он повалил ее на кровать и начал жадно целовать, чередуя поцелуи с признаниями в любви и клятвами в своих самых серьезных намерениях. Она пыталась вырваться, но он не отпускал ее, умоляя простить его за все, что ранило ее в их общем прошлом. Он кричал, что покончит с собой, если она не останется с ним сегодня, но Ольга все-таки вырвалась, дала ему пощечину (чего никто и никогда не позволял себе с ним!) и выбежала на улицу. Он услышал звук включенного мотора, выскочил на крыльцо, но Ольга уехала, не оглянувшись.

 

В тот вечер ему было так плохо! Он вызвал Вадика, сказал, что умрет прямо на его даче, если он не приедет, и тот приехал.

 

Вадим выслушал всю эпопею, но вместо ожидаемой Леней поддержки, повел себя не слишком предсказуемо:

 

– Старик! Мы столько лет знаем друг друга! Кому ты вешаешь лапшу на уши: мне или себе? Ольге? Так она знает тебя лучше, чем ты сам! И у тебя не было шансов, пойми! Она любит его. Твой час прошел, смирись! Ищи себя в другом месте, влюбись еще раз в Мэрилин, если ты вообще на это способен! Ну, хоть на пару недель влюбись, если дольше не получается!

 

Да как ты не поймешь, что если бы даже Ольга и осталась с тобой и захотела бы снова стать твоей женой, ну, чисто гипотетически, то ты сбежал бы от нее через пару недель! Ты бы разбил ей жизнь опять и тогда уже оказался бы натуральным подонком! Скажи "спасибо" ей, что она не осталась и тем самым спасла тебя, идиота!

 

Ты что, действительно, убедил себя в том, что женился бы на ней? Ты сам-то в это веришь?! Зачем так чудовищно врать самому себе?!

 

Леня попытался возмутиться и даже успел выкрикнуть:

 

– Да я люблю ее по-настоящему!

 

И тут Вадим расхохотался так задорно, как будто ничего смешнее в своей жизни не слышал. Леня смотрел на него, не зная, как реагировать. Наконец приступ смеха прошел, и Вадим произнес:

 

– Не злись, старик, я не хотел тебя обидеть, честное слово. Но ты тоже даешь! Зачем же так без подготовки...

 

Он явно сделал волевое усилие, чтобы опять не расхохотаться, но сдержался и уже серьезно продолжил:

 

– Леня, я знаю тебя, как облупленного, но никогда не думал, что ты сам себя так плохо знаешь. Мужик, да ты – охотник. Что смотришь? То, что ты называешь любовью, это – азарт охотника. Страсть добычи. Как только тебе отвечают взаимностью, твоя любовь превращается в дым, который улетучивается почти мгновенно. Любит он! Любовь... Ты даже не подозреваешь, что это такое!

 

Оля в любви естественна и искренна. Ей не нужен муж-мазохист, как ты. Тебя же моральным кнутом пороть необходимо, чтобы ты постоянно в форме был. А иначе ты не можешь жить... Тебе пусто и неинтересно.

 

Но тебе не повезло: был бы ты обычным бабником, было бы куда проще всем. Ты наслаждался бы сексом, менял бы женщин да радовался жизни! Так нет же! Ты стремишься к настоящим отношениям! Тебе охота всю жизнь чувствовать то, что испытывает охотник, пока не выстрелит и не убьет. Ты мечтаешь полюбить... А вот тут извини, Леня, но пора признать правду: нет у тебя этого... дара или способности, понимаешь! Хватит прыгать из одного брака в другой! Ишь ты, задумал... И баб-то хороших выбираешь, но сам, прости меня за правду, сам ты, Леня, – моральный импотент! Только без обид, договорились? Ну, кто тебе еще это в лицо скажет!

 

Вот, смотри: пока тебя не любят, ты горишь страстью. Потом тебе отвечают взаимностью, тебе тут же скучно становится. Тебе подавай новые преграды. Тебе равнодушие Ольгино покоя не дает или ее счастье? А, может, крутизна ее мужа? Ну, что ты смотришь на меня, как на врага? Не будь придурком, оставь ее в покое. Не по зубам! Любила она тебя, да все прошло. Причем, не само прошло, а с твоей активной помощью: ты что думаешь, ты – самый умный, а все вокруг – идиоты? Да, знала она про всех твоих баб и тебя отлично изучила. Нет, ничего она не говорила мне. Просто твои приключения замечали все вокруг, и для Ольги они тоже не были секретом. Да, наверняка, она все знала! И очень переживала. Это было видно! Всем, кроме тебя. Вот она и настроила себя соответственно. Освободилась от тебя внутренне. Расчистила место в душе для нового чувства. Не сразу, конечно...

 

Если ты – мужик, возьми себя в руки! Прими реальные факты трезво: ну, ты же не вешаешься из-за того, что ты – не народный артист страны и не великий музыкант планеты. Ну, не дано. Я тоже в детстве переживал, что драться не умею. Даже боксом пробовал заниматься, да только ни черта путного не вышло: как не умел, так и не умею я всерьез кулаками махать. И скажу тебе по секрету: всю жизнь боюсь перед женщиной опозориться на эту тему. Знаешь, в кино часто показывают, как один десятерых уложил, девушку защищая. А я вот точно знаю, что так не смог бы. Меня бы убили просто, вот и все. Это я – к тому, что у каждого есть свои... слабости. Кто петь не умеет, кто драться, а кто и любить.

 

Тебе, старик, давно уже понять это нужно было, чтоб никому не ломать больше жизнь.

 

Глава 12

 

Таксист высадил Мэрилин у дома, но Лени не оказалось. Влад ошибся: никто ее не ждал. Она растерялась, не зная, что предпринять, и выскочила на улицу. Время шло, в голову ничего не приходило, кроме как вернуться назад к Эле. Зря она уехала! Видимо, она просто не заметила Леньку. Он мог зайти в туалет, пока она осматривала комнаты, или выйти подышать во внутренний дворик дома...

 

Сильно кружилась голова от выпитого вина и стресса. Она поймала такси и уже назвала адрес Эли, но вдруг что-то вспыхнуло в ее сознании, и она изменила маршрут, направившись к себе в квартиру, ту самую, которую стала сдавать после свадьбы.

 

За эти два года супружества с Леней они крупно ссорились дважды. И он уходил от нее в ее же квартиру, когда та пустовала, чтобы побыть одному. Ей приходилось первой идти на примирение, потому что она научилась угадывать те моменты, когда Леню можно потерять навсегда и когда о своих капризах стоит забыть.

 

"Ну, конечно же, он там! Как же она не сообразила сразу? Обиделся и нырнул в свою, то есть в мою берлогу лечить раны... Тем более, что квартира сейчас не сдана... "

 

Машины Лени у дома не было, хотя свободных мест для парковки хватало. Видимо, он сюда не приезжал. Хотя он тоже выпил и мог взять такси. Но тогда его машина стояла бы у ворот дома Эли. Но Мэрилин и там ее не заметила. Переставил? Спрятал?

 

Она решила не разгадывать загадки, а просто зайти в квартиру. Поднявшись в лифте на пятый этаж, она прислушалась у дверей, но внутри было тихо и темно. Открыв дверь, она застыла на пороге гостиной – на ее тахте крепким сном в обнимку спали двое: Леня и гостья Эльвиры... Та самая, что умудрилась испортить ей вечер одинаковым платьем...

 

Судя по всему, ее тоже не было за столом, когда Мэрилин играла в любовь с Владом. Куда же делся муж этой твари? Или кем он ей доводится? Хотя какая разница!

 

Приход хозяйки не сразу разбудил любовников. И лишь когда она хлопнула входной дверью и помчалась вниз по лестнице, ее догнал на первом этаже полуголый Леня, едва успевший накинуть халат.

 

Он начал бормотать что-то несусветное, пытаясь оправдаться, но это звучало нелепо. Она молчала. Потом кричала. Потом отвесила ему пощечину. Но легче не становилось. Все это было, как в ужасном гадком сне...

 

Они смотрели друг на друга молча, обессилев от скандала. И вдруг она, вопреки логике и гордости, прижалась к нему и зарыдала. От него сильно пахло спиртным и чужой женщиной, но оторваться от него Мэрилин не могла. Она вцепилась в него так, будто именно он был носителем ее молодости и очарования, а не зеркалом, их отражавшим.

 

Он резко отстранился от нее и вздрогнул, словно его пронзило током. Он вдруг вспомнил речь Вадима и понял, насколько тот был прав. Получив подтверждение чужой ужасной правды о себе из недр своего сознания, он произнес тот самый давний текст, когда-то приготовленный в качестве отмазки для Ольги. Но сегодня это не было отмазкой. Это было открытием, страшно поразившем его самого – он, действительно, не пригоден для любви. Он не сможет жить в браке ни с кем, кто был бы ему интересен! Только Ольга могла так долго терпеть эмоциональную немощность его натуры. С ней у него был тыл. Она любила его и ничего не требовала взамен. Она прощала ему моральную импотенцию долгие годы супружества, пока не встретила настоящую взаимность.

 

Но даже она, будь она снова его женой, наскучила бы ему очень скоро своей искренностью и любовью, от которых ему невыносимо скучно! Это же просто – наркомания души: ему нужен более сильный наркотик, чтобы чувствовать кайф отношений. Наркотик чужой невзаимности, разжигающий его страсть.

 

И все-таки Ольга – лучшее, что было в его жизни. Своей любовью она дарила ему особые ощущения: он казался себе значительным, загадочным, интересным. Изменяя ей, он не знал, что изменяет себе. Он старался урвать лишний кусок наслаждения и радовался, что ему это удается. А теперь до него дошло, что чем чаще и больше он пьет чужие чувства, бессознательно пытаясь наполнить ими свой дырявый душевный сосуд, тем быстрее из этой дыры вытекают остатки его собственной человеческой сути и способности чувствовать.

 

Об Ольге нужно забыть, а все остальные – или красивые глупышки, или умные и требовательные хищницы, или претендентки на его душу. Черт бы их всех побрал! Он дарит женщинам весьма щедрые подарки и хороший секс, чего же им еще? Им подавай верность и любовь! Вот даже эта пустышка влюбилась в него, как кошка, и не может оторваться. А он? Ему нечем ответить...

 

Запретные отношения, адреналин измен, новые телки – вот его игровое поле. Здесь он чувствует себя комфортно, потому что это – все лишь стометровки, это – игра без правил и обязательств: цветы, духи, подарки, колечки... Да на здоровье!

 

А вот длинные дистанции, да заплыв на глубину – ему не под силу. Что это? Врожденная патология? Неужели Вадим так гениально его вычислил?

 

Природа не вложила в него какой-то орган? Тогда зачем она наделила его привлекательной внешностью и такой могучей потребностью в сексе? Должна же быть гармония! Кто он такой? Самец? Герой-любовник, который вспыхивает, а через месяц остывает и начинает выдавливать из себя любовь по каплям, как кровь из пальца, которая не хочет или не может течь в пробирку, и не хватает ее для анализа, ну, хоть ты тресни!

 

Он посмотрел на дрожавшую всем телом зареванную жену с чувством вины и раздражения: он не располагал тем, на что она претендовала. Он был пуст.

 

– Мэрилин! Я не создан для семейной жизни. Я должен жить один, – он не узнал своего голоса. Его слова прозвучали отрешенно, как неизлечимый диагноз, безнадежность которого он вынужден принять.

 

Эпилог

 

Лёня многое поменял в своей жизни. Он окончательно бросил курить, бегал каждое утро по аллеям парка, что прямо через дорогу, два раза в неделю посещал спортивный зал и бассейн, прикипел к чтению.

 

Он часто заводил романы, осознанно выбирая замужних дам, не претендующих ни на что, кроме приключений на стороне. Несколько раз он резко прекращал отношения, чувствуя, что в него влюбляются всерьез. Разрушение чужой семьи не входило в его планы: жениться он больше не собирался.

 

Вечерами и в выходные нередко накатывала тоска, и он засыпал прямо у телевизора. Иногда тоска длилась неделями и даже месяцами. В такие периоды он активно внушал себе, что его одиночество прекрасно, поскольку это – его осознанный выбор свободы.

 

С годами интерес к женскому полу стал понемногу угасать. Он уже не вспыхивал, как прежде, а унылая предсказуемость его романов рождала усталость и скепсис.

 

Наследственная гипертония всерьез стала его беспокоить после пятидесяти пяти, и он был рад, когда в шестьдесят ему предложили уйти на пенсию.

 

Леня выглядел стройным и подтянутым, но в глазах его легко читалась разочарованность.

 

После инфаркта, случившегося неожиданно во время очередной утренней пробежки, он попал в больницу. С этого момента начался новый поворот его судьбы. Врачи предостерегали от нагрузок, что включало и запрет на активный секс. Но это уже не казалось ему трагедией в его-то возрасте. Хотя, конечно, такие ограничения унижали и ранили его мужское самолюбие.

 

В санатории, во время курса реабилитации, пожилые дамы с интересом поглядывали в его сторону. А он смотрел на молоденьких медсестер и с горечью вздыхал, замечая их равнодушие в свой адрес.

 

Он умер в возрасте 75 лет. Его нашли в квартире лежащим в ванне. Он всегда любил перед сном выпить рюмочку коньяка, включить негромкую успокаивающую музыку и принять горячую ванну, чтобы расширить сосуды и снять стресс от мрачных мыслей о неумолимой старости и смерти. Вода периодически остывала, и он добавлял горячую.

 

Кран был открыт, и вода залила соседей...

 

На похоронах было несколько бывших сослуживцев, сосед по дому, друг юности – Вадим и две бывшие жены. Женщины плакали.