Я сумасшедший. Я действительно сошел с ума, и мне необходимо лечение. Или хотя бы точный диагноз. Но никто, никто не может сказать мне правду, потому что никто не верит мне. Ведь только я слышу голоса.

Впервые это случилось, когда я только переехал сюда. Не могу точно сказать чем вызван был мой переезд, но в тот же день, спустя лишь несколько часов, все во мне вдруг взорвалось невыносимым гвалтом. Оглохнув от обрушившегося на меня ора, я растерянно оглядывался вокруг, но никто не обращал на меня внимания. Я попытался позвать на помощь и не смог отличить свой голос от воплей внутри меня, он вплетался в эту какофонию, придавая ей оттенки жалобного стенания, но никак не перекрывая ее. Я замолчал и стал просто слушать. Вскоре можно было различить отдельные слова и фразы - голоса кричали, шипели, умоляли, глупо хихикали, увлекая меня в водоворот чуждых звуков…

Немного успокоившись, я попытался объективно оценить свое состояние. У меня появилась глупая надежда, что все обойдется, но крики, врывающиеся в меня снова и снова, беспощадно доказывали тщетность моих упований.

Прошло немало дней, прежде чем я решился обсудить это с кем-нибудь. Однако моя соседка справа, пышная дама с фарфоровым лицом, лишь презрительно поджала губы, когда я спросил, не слышит ли она песню, которую исполнял в тот момент детский голос. Он пел, даже кричал, настолько пронзительно, что, казалось, наполнял всего меня своим звучанием, и не слышать его было просто невозможно. Я повторил вопрос, но дама отвернулась, пожав плечами. Тогда я спросил того старого китайца, что жил слева от меня. Он уставился на меня своими раскосыми глазами так, словно я только что, перед его носом проглотил живую лягушку, качнул головой, но так ничего и не ответил. И тогда я понял, что сошел с ума. Я стал громко, с каким-то диким наслаждением растягивая слоги, повторять себе «Ты – сумасшедший! Ты – сумасшедший!», а старик все качал головой...

С той минуты мое существование раздвоилось – внешне я больше ничем не выказывал своих странностей, зато внутри меня творилось что-то невообразимое. Я устал от резких смен умиротворяющей тишины и безумного гвалта, отчаялся избавиться от заполняющих меня чужих голосов, но никто даже не подозревал об этом – в целом поведение мое ничуть не изменилось, а приглядываться к мелочам никому бы и в голову не пришло.

...Однажды утром я узнал, что у меня появился новый сосед. Он поселился внизу, и все мы – старый китаец, пышная дама и я, - пытались рассмотреть в нем что-то, что отнесло бы его, по общему мнению, к «милому джентльмену». По тому, как дама привычно поджала губы, я понял, что она не станет заводить близкого знакомства с новичком. Старик также осуждающе качнул головой и, не сказав ни слова, отвернулся. Мне стало неловко за них, и я первым обратился к новому соседу:

- Доброе утро! Как Вам понравился наш район?

Новенький взглянул на меня с интересом и затараторил:

- Доброе утро! Ах, я так рад, что поселился именно здесь! Из окна чудесный вид, здесь столько всего интересного! Вы, очевидно, живете этажом выше, и мы с Вами соседи. О, тогда позвольте представиться!

Он назвался, но его имя было таким громоздким, что я тут же забыл его, а переспрашивать постеснялся. Мое имя было гораздо более звучным, но таким же неудобным для запоминания, поэтому он несколько мгновений пребывал в легком замешательстве. Внезапно он рассмеялся:

- Ну что ж, мы с Вами квиты.

Я улыбнулся в ответ и хотел продолжить беседу, как вдруг мой новый сосед принял озабоченный вид:

- Я бесконечно рад нашему знакомству, но вынужден откланяться. Если Вы не против, мы могли бы встретиться чуть позже, а сейчас извините – мне пора, - он смущенно кашлянул и посмотрел на меня.

- Да, конечно, - сказал я, - переезд – это очень хлопотно. Но мы теперь соседи, и поговорить еще успеем.

Новичок кивнул мне и быстро удалился.

Мы встречались с ним довольно часто - по нескольку раз на дню - и вскоре сблизились настолько, что вполне могли называть себя приятелями. Мы беседовали на разные темы, обсуждали что-то, спорили, - словом, нам было интересно друг с другом, и я доверял ему, несмотря на его невероятную разговорчивость. Он не мог сидеть на месте, он вертелся во все стороны, отчаянно жестикулируя, и владел такой информацией, какой, наверное, не располагает ни один профессор. Его знания были, конечно, не столь глубоки, сколь обширны, но ведь простая светская болтовня и не требует подобной доскональности.

Другие соседи не пытались ни с кем из нас поддерживать отношения, предпочитая презрительно молчать, но это ничуть не тревожило ни моего приятеля, ни меня. Он был энергичен, постоянно крутился по каким-то неведомым делам, продолжая оставаться в курсе всех новостей.

Меня по-прежнему одолевали голоса. Казалось, они жили во мне, изредка засыпая и даруя мне тишину лишь затем, чтобы проснувшись, обрушиться на меня снова. Порой они кричали с таким неподдельным ужасом, что я вздрагивал, словно сам испытывал этот страх. Ближе к ночи голоса начинали петь. Это были странные песни – некоторые повторялись изо дня в день и походили на заклинания, другие же, отзвучав раз, больше меня не тревожили. Я по-прежнему был сумасшедшим.

Как-то особенно душным вечером, когда тучи ползли по небу, нагло заглядывая в окно, мы с новым соседом затронули в разговоре тему необъяснимого и непознанного.

- Я не слышал ни одной из таких историй, которая хоть немного была бы похожа на правду, - горячился приятель. - Конечно, можно считать, что все это происходит сплошь и рядом, но умело скрывается. Предполагаю даже, что-то похожее и случалось когда-то давно, когда ни меня, ни Вас, ни даже старика-китайца не было на свете. Но в наши дни – сомневаюсь, - он хитро взглянул на меня, предвкушая захватывающую дискуссию.

- Ну... я не был бы столь... категоричен, - еле выговорил я. Мне было нелегко сосредоточиться: голоса во мне они галдели так, что я едва слышал и собеседника, и себя, - Возможно, иногда....

все-таки происходят... странные вещи.

- Может быть, может быть... Однако вряд ли они имеют такой же размах, как, скажем, лет триста назад. Все же мы отдаляемся от природы, а все подобное связано, как ни крути, именно с природным началом, - размышлял вслух мой сосед.

В этот момент вопли в моем сознании стали такими резкими, что я потерял самообладание и скривился. Это не осталось незамеченным.

- Что с Вами? - я с трудом вычленил из всеобщего гвалта тембр приятеля. - Вам плохо?

- Голоса, - прохрипел я, - голоса, они во мне... - Я говорил все быстрее, пытаясь сдержать крушение своего рассудка, и все громче, боясь, что сосед отвернется от меня раньше, чем я, наконец, расскажу ему все, что пытало меня вот уже несколько дней, не давая ни минуты покоя. - Я не могу избавиться от них. Вы хотели необъяснимого?! Вот оно! Держите! Голоса внутри меня! Каждый миг своими воплями они пожирают мое сознание! Что Вы на это скажете?! Никто, кроме меня не слышит их, никто! Я – сумасшедший, но кому это интересно?! Кто может объяснить что со мной происходит?!

Сосед взирал на меня с ужасом и непониманием, даже не пытаясь прервать мою сумбурную речь. Старый китаец неодобрительно качал головой, глядя в мою сторону, а дама, не скрывая обычного равнодушия, смотрела в окно. А я кричал, выплескивал свой страх, свою боль и свою усталость, стараясь заглушить тот ор, что нарастал во мне с каждой секундой. Эти вопли терзали меня так, как сейчас я мучил своих соседей, но ни они, ни я уже не могли остановиться. Наконец я почувствовал, что мой голос врос в общий вой, еще более усилив его. Тогда же я увидел яркий всплеск, метнувшийся сквозь лиловую тучу, и ясно ощутил какой-то странный, словно оборвавшийся звон. На меня нахлынуло безмолвие. Я все понял...

- Я.... кажется... умираю, - осекшись, прошептал я пораженному приятелю. – Я слышу тишину... она зовет меня... Больше никаких голосов... О, если бы я мог понять это раньше, - я попытался улыбнуться. - Простите меня... и прощайте.

Мой сосед что-то говорил мне, но я не слышал его. Он с мольбой оглядывался на старого китайца и даму с фарфоровым лицом, однако они и не думали приблизиться к нему. Я видел его отчаяние, но не мог ответить. Тишина, поглотившая меня, была абсолютной, как вечность. И я с благодарностью растворился в ней...

 

...Марк Оуэр - специалист от Бога, как говорили все знакомые, - получил вызов от пожилой Элизабет Локк. Ее дом располагался на краю Медовой Долины, и шпиль его громоотвода был виден от самой церкви. Оуэр вышел из конторы сразу, как только закончилась гроза.

Ветер уже разорвал тучи над Лисьим Холмом, когда мастер, наконец, добрался до владений миссис Локк. Хозяйка пригласила его в гостиную. Комната создавала довольно неуютное впечатление, вероятно, из-за помпезного кожаного кресла, что стояло слева от заляпанного дождем панорамного окна. Вдоль двух стен теснились стеллажи книг, третья аскетично пустела. В углу напротив кресла сиротливо жалось нелепое сооружение: на низкой подставке уныло шелестел вентилятор, а над ним возвышался столик с гнутыми ножками, на котором между двух статуэток стоял радиоприемник.

- Понимаете, мистер Оуэр, - манерно протягивая гласные, гундосила миссис Локк, - я все сделала по науке. Ну, вы знаете, этот кружок для дам, которым заправляет миссис Торрел. Я купила журнальный стол высотой, не превышающей половину своего роста, поместила на его правый край статуэтку Шоу Синь*, а на левый – статуэтку Фрейи**. Между ними поставила свой новенький приемник, ведь это не запрещается, а я очень люблю радио. Внизу, по учению, должен быть ветер, и я решила, что вентилятор для этого вполне подойдет.

- Так-так, - пробормотал мистер Оуэр и открыл свой потертый саквояж с инструментами. Хозяйка не обратила на это ни малейшего внимания:

- В последнее время я делала звук почти на максимум, чтобы слышать передачи даже с террасы, потому что в доме находиться невозможно – такая духота! Обычно с приемником все было в порядке, но сегодня он вдруг щелкнул и замолчал. Может, из-за грозы? Молнии так и сверкали... Мистер Оуэр, - театрально заломила руки миссис Локк, - Вы все можете, так почините его!

- Мэм, гроза тут ни при чем. У Вас есть громоотвод, и в антенну молния попасть никак не могла, - мастер вскрыл коробку радиоприемника и с удивлением обнаружил перегоревший предохранитель. Он пожевал губами, что-то соображая, виновато взглянул на даму и, запинаясь, проговорил:

- Миссис Локк, понимаю, что это звучит нелепо, но я не вижу другого объяснения: мне кажется, Ваш приемник ... он просто устал.

Хозяйка нервно дернула плечом:

- Ах, уважаемый мистер Оуэр, я все равно в этом ничего не смыслю, просто почините мне его! Я хочу, чтобы радио работало – только и всего!

Марк Оуэр поставил новый предохранитель, а прежний, потемневший, бросил в пакет. Пытаясь поймать волну, мастер покрутил ручку - эфир ответил легким потрескиванием. Внезапно сквозь эти помехи донесся изможденный, какой-то механический голос. Оуэр вплотную наклонился к динамику и сделал звук погромче. И тогда радиоприемник хрипло сказал:

- Я сошел с ума. Я – сумасшедший.

__________

*Шоу Синь – в китайской мифологии бог долголетия.

**Фрейя - древнескандинавская богиня любви, магии и физического благополучия.