- Кому кота? Кому кота? - хриплым голосом надрывался огромного роста мужик в тулупе, держа за шиворот беззвучно открывавшее рот животное.

Птичий рынок подпрыгивал и хлопал в ладоши, согреваясь от холода и не особо заботясь о своих пленниках. Справедливости ради надо сказать, что птичьим этот уголок животорговли можно было назвать только летом. В такой мороз все птичники попрятались в крытый павильон. На улице остались только те обладатели мохнатых братьев меньших, которые не желали платить за торговую точку.

Гаишников приехал сюда за попугайчиками. Он, конечно, знал, где их продают, но поступал всегда именно так - подходил к делу издалека. А потому решил сначала пройтись по уличным рядам.

- Кому кота? - не унимался мужик в тулупе, сотрясая в воздухе свою добычу.

- Что ж вы его мучаете? - посочувствовал Гаишников.

- Купи кота! - обрадовался мужик внезапному вниманию к своей особе. - Купи!

- Мне не нужен кот, - виновато улыбнулся Гаишников и попытался обойти великана.

- Купи, слышь? Не пожалеешь! - стал уговаривать торговец. - Он же у меня не простой. Лечебный! Давление снимает и все такое...

- А зачем же тогда продаете?

- А у меня нет давления!

- Нет? - с сомнением в голосе спросил Гаишников, глядя на лиловые щеки собеседника.

- У меня другие методы лечения! - сообщил краснолиций. - Ну, возьми! Стоит всего, как поллит... как две поллитры. Хороший же кот!

- А если хороший, оставили бы себе, зачем же вы его... - Не договорил Гаишников, догадавшись "зачем".

- Подворовывает, сволочь! А так ничего. Дома не пакостит. Заботливая зверюга, добрая.

- Добрая? - зачем-то переспросил Гаишников.

- Добрая, добрая! - воодушевился мужик. - Даже мышей жалеет!

- А-а...

- Да нет же! Нет мышей просто. Мне их тоже кормить нечем.

- Что же он ворует, если у вас ничего нет? - кивнул Гаишников в сторону чуть живого кота.

- Да так... - замялся мужик.

- Нет! - строго сказал Гаишников. - Я за попугайчиками пришел.

- Купи, слышь? - угрожающе нависла над Гаишниковым красно-сизая скала в тулупе. - Не то утоплю! Кота... утоплю, - добавил верзила, заметив растерянность покупателя.

Гаишников тяжело вздохнул. Позволить себе стать соучастником такого злодеяния он не мог, а потому покорно полез в карман за деньгами.

 

Кот смиренно съежился за пазухой и до самого дома не издал ни звука. Так же спокойно дал себя извлечь из теплого местечка и поставить на пол, едва Гаишников переступил порог. А потом взъерошенное животное уселось, как собака, у порога и начало, мурлыча, приводить себя в порядок.

Из кухни вышла жена:

- Ну, что? Купил? Что это? - заметила она лохматое приобретение. - Кошка?

- Кот! - Уточнил Гаишников.

- Откуда?

- С рынка.

- А попугайчики?

- Так вот... - Гаишников опустил глаза, - не попались.

- Ясно! - Жена повернулась, чтобы уйти.

- Эммочка! - Гаишников бросился вслед за супругой. - Эммочка! Он лечебный! Давление снимает и все такое, - припомнил он слова краснолицего.

- Давление?

- Ну, да! У тебя же иногда бывает давление?

Эмма взялась за голову:

- У нас когда-нибудь будет малыш! А ты притащил в дом это. От него грязь и шерсть! А если он поцарапает нашего ребенка? Ты об этом подумал?

- Эммуля, он домашний, - неуверенно выдохнул Гаишников, в душе полностью соглашаясь с женой. Но тут его осенило, - А мы его в гараж определим! Точно!

- И зачем нам в гараже кот? - сощурив глаза спросила Эмма. - Туда не мешало бы, наконец, поставить машину!

- Тогда... - растерялся Гаишников, видя наварачивающиеся на глаза жены слезы, - да ты посмотри какой он смирный! - Выкрикнул он с досадой.

Кот и правда был само смирение. И это было странно, если не сказать - подозрительно! Он не обследовал территорию, не принюхивался к новым запахам, как это делают обычные коты, попав в чужую обстановку, и даже ухом не повел в сторону кухни, где жарилась рыба! Он был занят исключительно собой - самодовольно облизывал лапы.

- Гостей намывает, - с улыбкой протянул Гаишников, - видишь?

Слезы из глаз жены хлынули градом:

- Сейчас придет моя мама, а тут... у нее же аллергия на кошек... Ты это нарочно! - Она бросилась в спальню.

Гаишников почесал в затылке и присел на табурет в прихожей. Про тещу он как-то не подумал. Ну, забыл про тещу! Всегда помнил и вдруг... Вот если бы там на рынке... Но - что сделано, то сделано. Живодером Гаишников никогда не был, а в юности и вовсе занимался в кружке "Юный натуралист" - ухаживал за хомячками и крысами, потому выгнать из дому божью тварь не хватило духу. Он поднялся и пошел в кухню, маня за собой кота: "Кис-кис-кис!"

Но животное осталось сидеть на месте, глядя на хозяина дома круглыми, недоуменными глазами.

- Глухой что ли? - не понял Гаишников. - Ладно.

Он положил на блюдце и остудил снятый со сковороды кусок рыбы, налил в пиалу молока и понес в прихожую:

- На, ешь! Да ты что, не ешь рыбу? И молоко не пьешь? - удивился Гаишников, когда кот отвернулся от подношения. - Чем же тебя кормить?

В этот момент раздался звонок в дверь. Гаишников открыл:

- Мама! Здравствуйте! Ждали, ждали. Эмма? Дома Эмма. Давайте я вам помогу. - Засуетился он у двери, принимая тещину шубу.

Из спальни выбежала жена:

- Мамочка!

- Здравствуй, доченька! Здравствуй, милая! - Аида Сергеевна расцеловала дочь в обе щеки. - А почему ты такая грустная? Плакала, что ли? А ну-ка, посмотри на меня? Что случилось?

Ее голос приобрел стальные нотки:

- Я тебя спрашиваю, Александр?! Что произошло?!

- Понимаете, - тихо начал Гаишников, - мы с Эммочкой решили купить попугайчиков.

- Ну? - требовала немедленного ответа теща.

- А купил вот это! - обиженно выпалила жена, указывая взглядом в сторону двери.

Аида Сергеевна обернулась:

- Дверь?

Теперь в ту же сторону смотрели все. Кота у порога не было.

- Нет, - сказала Эмма, - кота!

- Кота? - брезгливо переспросила Аида Сергеевна и тут же чихнула.

- Будьте здоровы, мама! - нежно пропел Гаишников.

- И ты еще смеешь желать маме здоровья? - всхлипнула Эмма. И продолжала уже исключительно для своей мамы:

- Кота, мама! Безобразного кота!

- Но где же он? - Аида Сергеевна начала беспокойно оглядываться.

Гаишников и Эмма бросились на поиски животного. Отыскать его так и не удалось. Аида Сергеевна же беспрерывно чихала и вытирала слезы добрых полчаса, а потом, раздосадованная, покинула дом в сопровождении дочери, даже не попрощавшись с зятем.

 

Кот объявился на следующий день. Он прошмыгнул в дом, едва Гаишников приоткрыл дверь, собираясь отправиться на работу.

- Вот те на! Да где ж ты был-то? А это что такое? - Гаишников присел на корточки, поднимая упавшего к его ногам замороженного карасика. - На рыбалку ходил, что ли?

Кот загадочно посмотрел на хозяина и свернулся калачиком у порога.

- Ага! Это, я так понимаю, ты мне принес? Ну, спасибо!

К концу недели Гаишников решил пойти на мировую. Можно было еще подождать, и Эмма, как обычно, сама вернулась бы домой, но приближался ее день рождения. Конечно же, соберутся друзья и соседи. А к приходу гостей необходимо подготовиться. Поэтому Гаишников купил торт и цветы и отправился к теще. Сцена упреков и неминуемого прощения за три года совместной жизни была отработана до мелочей, так что Гаишников ничуть не волновался. К тому же и оправдываться придется не долго. Кот оказался премилым существом, которое приходило только на ночлег, устраивалось на подстилке у порога и исчезало утром в неизвестном направлении, едва открывалась дверь.

Утро Эммочкиного праздника выдалось морозным, но солнечным.

- У тебя замечательная жена, - повторяла она, снимая пробу с блюд, приготовленных Гаишниковым. - Смотри, какое утро радостное! А говорят, какой человек, такая и погода в его день рождения!

Гаишников слегка поежился, некстати вспомнив, как ровно год назад в этот день чуть не отморозил уши, но спорить с женой не стал. Ко времени официального торжества ему нужно было еще многое успеть. Эмма же с самого утра принимала поздравления по домашнему, своему сотовому и даже его, Гаишникова, телефону.

Первой к званому ужину пожаловала Аида Сергеевна вместе со своей подругой и пуделем с огромным розовым бантом на шее. Подруга Аиды Сергеевны была неотъемлемым атрибутом любого праздника, а то, что выглядывало из-за километра розовых атласных ленточек, оказалось подарком.

- Мамочка! Какое чудо! - бросилась к пуделю Эмма, - Спасибо! Спасибо, мамочка! Спасибо, Фридочка Людвиговна!

- Я думаю, наш подарок скрасит твое одиночество в этом доме, - Аида Сергеевна многозначительно посмотрела в сторону Гаишникова, - и вообще...

Она покосилась в сторону подстилки для кота, но не обнаружив его на месте, облегченно вздохнула и прошествовала в зал, не дав дальнейших разъяснений по поводу "вообще".

Несмотря на то, что гостей собралось втрое меньше приглашенных, подарками оказалась завалена целая комната. Эммочке дарили цветы, косметику, украшения и всякие женские штучки. На день рождения Гаишникову те же гости преподносили кухонную утварь и комплекты постельного белья, что Гаишников расценивал исключительно, как уважение к его супруге.

Когда после обязательных поздравительных тостов гости слегка расслабились и заговорили на вольные темы, появился еще один опоздавший приглашенный - сосед из дома напротив - Дим Димыч.

Дим Димыч был путешественником и охотником, чем очень импонировал Аиде Сергеевне. Он ввалился в квартиру, как снежная туча, громоздкий и холодный. Долго в прихожей потирал ладони, прежде чем снять лисью шапку и полушубок, и, наконец, явил миру себя и роскошный меховой воротник, который под восхищенные возгласы гостей набросил на плечи Эммы.

Гаишников поморщился. Аида Сергеевна одобрительно заулыбалась. Пудель нервно заскулил.

Весь вечер Дим Димыч блистал красноречием, повергая в изумление всех гостей, которые теперь уже поднимали бокалы за Дим Димыча, Миклуху Маклая и разрекламировавшее себя на всех столбах и неизвестно на что намекавшее турагентство "Скатертью дорога". В общем, все, кроме хозяина дома и жавшейся в угол дивана собаки с бантом, были в приподнято-торжественном настроении, когда наступила пора танцев.

Гаишников скромно удалился в кухню. А Дим Димыч закружил в вальсе именинницу, с плеч которой вдруг упал на пол дорогой подарок.

Тут он и выскочил из-под стола - кот, присутствия которого до сей поры никто, кроме пуделя, не замечал.

Кот бросился на меховой воротник. Пудель под диван. Стоявшая Аида Сергеевна чихнула и... рухнула в кресло.

О том, что из себя представляет Гаишников, он узнал от тещи в первые пять минут, после того, как она пришла в себя. Остальные комплименты достались коту.

"Мне он с первого взгляда не понравился. Надо же, испортить такую вещь! - оповещала гостей Аида Сергеевна, виновато глядя то на Дим Димыча, то на растерзанный котом воротник, - Сразу было ясно, что в прошлой своей жизни он был уголовником. Вот и рыбу откуда-то таскает. По морде видно -рецидивист! Моя бы воля..."

Воля тещи тут же была оформлена в устный приказ супруги, которая потребовала избавить дом от преступника, нарушающего правила добрососедских отношений. Гаишников вяло сопротивлялся, но, исчерпав все доводы в пользу милосердия, великодушия и прочих добродетелей, сдался натиску супруги.

Воскресным утром он посадил кота за пазуху и отправился на рынок.

Погода предвещала близкое наступление весны. Веяло теплом. И рынок был, как никогда, оживленным.

Гаишников пару раз прошелся вдоль рядов, присматривая укромный и в то же время людный уголок, и нерешительно остановился рядом с двумя ящиками. На одном была клетка с кроликами, на другом сидела тетка. Кролики были черными с красными глазами. Тетка была рыжеволосой, пряди выбивались из-под платка. А глаза у нее были, как у кроликов. За спиной тетки стояла девчушка лет десяти, которая прятала за отворотом пальто маленький живой комочек.

"Котенок, наверное", - Подумал Гаишников.

Девочка застенчиво улыбнулась. И Гаишников окончательно определился с местом. С полчаса он стоял молча, явно стесняясь своего положения. А люди обходили его стороной, не подозревая, мимо какой удачи проходят. Ведь за свой товар Гаишников и не помышлял брать денег! Но они все шли и шли мимо. Надо было привлечь внимание. А потому, потоптавшись на месте еще некоторое время, Гаишников тихо произнес: "Кому кота?"

Девочка недоуменно посмотрела на него большими круглыми глазами.

- Кота кому? - переспросил Гаишников. И снова замолчал. Говорить громко в людном месте для него было делом непривычным.

Гаишников стал пристально всматриваться в лица прохожих, надеясь угадать потенциального покупателя. Но все были одинаково непроницаемы. Время шло, и никому не было до Гаишникова никакого дела. Никто и не думал подойти и спросить, чего он тут топчется?

И вот, когда совсем было угасла надежда на справедливость, такое лицо появилось. Доброе человеческое лицо!

Гаишников решил действовать. Он сделал шаг вперед и спросил у проходившего мимо пожилого мужчины:

- Кому кота?

Пожилой человек посторонился. Но Гаишников теперь уже четко преследовал намеченную цель.

- Купите кота! - тихо предложил он. - Даром!

- Спасибо! - слегка склонился человек, - У меня уже есть кот.

- А вы еще одного купите! Даром! - последнее слово Гаишников произнес громче.

- Спасибо, молодой человек, но у меня есть кот, - вежливо повторил прохожий.

- Даром же! - Навис Гаишников над стариком. - А не то, - он замялся и вдруг выпалил, - не то ... утоплю, - и вытащил из-за пазухи лохматого питомца.

О том, что угроза имела отношение к несчастному животному, он досказать не успел.

Раздался пронзительный визг. Из-под пальто девочки вывалилась и рухнула на снег толстая белая крыса. Армейским трубным голосом завопила тетка с кроликами. Все вокруг Гаишникова завертелось и закружилось.

- Живодер! Убийца! Милиция! - неслось отовсюду в сторону оцепеневшего Гаишникова, державшего за шиворот такого же оторопевшего кота.

Через минуту Гаишников почувствовал, что его кто-то крепко держит за рукав пальто, и человек в форме властно приглашает куда-то пройти...

 

Эпилог

 

Зима кончилась, за нею незаметно промелькнула весна. Лето развернулось буйной зеленью. Солнце пролилось на землю, без всякой меры одаривая своим теплом все живое. И отпуск в это время был величайшим наслаждением. Целый день Гаишников сидел с удочкой на берегу гладкого, как зеркало, озера. Рядом в ведре с водой плескалась пойманная рыба. А у ведра важно восседал лохматый кот и внимательно следил за поплавком. К вечеру Гаишников сматывал удочки и направлялся к дачному домику, беседуя по дороге с важно шествовавшим котом:

- Ну, что, Рецидивист, хороший сегодня у нас с тобой улов? Устроим себе славный холостяцкий ужин!

Конечно, это имя не очень нравилось Гаишникову, да и коту оно было не к лицу. Но Гаишников почему-то решил его оставить. Быть может, как воспоминание о первом неудачном браке? Кто знает...