Как-то, в поисках ключа от солнечной стороны Ай Петри, построенной над морем дождём и ветром, они перелопатили три пляжа, две библиотеки, ящик пива и водки, семь рассветов и одно ночное небо. Обслюнявили телефонными звонками рыжую душу последнего поэта виноградно-целлофановой эпохи и, ничего не найдя, в расстроенных чувствах ушли в запой.

Похмелялись они матэ и солнечной музыкой Matia Bazar.

За спиной серого рассвета – он выдался дождливым – пытался спрятаться мой город. Но все его попытки оказывались тщетными. Музыка намокшего тротуара – её вместе с Иисусом крестил Иоанн Предтеча – проникла в его переулки раньше, чем он успел засобираться в дорогу. Города, так же, как птицы, редко сидят на одном месте. И ещё реже думают о предстоящем пути. Они вообще не думают. Просто собираются и идут…

Я не знаю, как у других, а вот у меня с бодунища, если и получается думать, то только членом…

- А откуда у тебя этот диск появился? - спросил один, добавляя в тыкву с травой горячую воду.

- Мне его Наташа прислала, - ответил второй.

- Это какая?

- Та, что сейчас в Италии.

- С неприлично огромной грудью?

- Неприлично огромная грудь у тёти Сони с Одессы, а у неё просто высокая и, скажу я тебе, очень красивая грудь, - ожидая, когда подойдёт трава в тыкве, он закурил.

- Ну, это как посмотреть…, - но, зная о трепетном отношении к маленькому женскому бюсту первого, второй не дал ему закончить:

- Да как ни смотри. Красивая грудь – она и в Италии красивая.

- Ты хотел сказать: в Африке?

- Хоть на северном полюсе! - он непроизвольно поёжился, - Только там холодно и размеры не имеют никакого значения.

На матэ их подсадили Борис с Ромой. Нет, до этого был, конечно, Кортасар, но он почему-то ничего не рассказал им о рецептуре приготовления парагвайского чая. А вот Рома – добрая душа и Борис – генерал Солнца – поделились знаниями. И теперь матэ – фаворит употребляемых жидкостей. По крайней мере, на ближайший час. Пока не пробьёт восемь часов утра.

Можно, само собой разумеется, не мучиться и пойти в магазин, что работает круглые сутки, но ночники предназначены для ночи, а при свете солнечного света (даже если он с трудом пробивается сквозь тучи) лучше тариться в магазине, открывающем свои гостеприимно-скрипучие двери в восемь утра. Себе дешевле будет.

Разобрав по слогам Наташу с неприлично красивой грудью и споив кота – хранителя жилища – остатками матэ, они вышли под дождь.

Некто Ганг Кулебякин, для подтверждения своих атеистических заблуждений, в пьяном бреду зарезал Бога. Заблуждения стали мировоззрением.

В магазине сонный, плохо выбритый продавец отчаянно боролся с зевотой. Что-то должно произойти. Потому что так не может дольше продолжаться.

И ведь произошло же. Не успели они убить дилемму: порадовать истерзанную душу мускатом или ограничиться SV(?), в магазин вошла лошадь. Верхом на ней сидела обнажённая красивая женщина с окровавленным мечом в руке.

Три отвисших челюсти безмолвно говорили о том, что их обладатели не ожидали увидеть ничего подобного. Впрочем, отвисло только две челюсти. Третья корячилась в безудержном зевке. Похоже, продавец уже успел привыкнуть к подобным визитам.

- Что, опять в долг? – лениво подавляя зевок, произнёс он и потянулся за бутылкой, стоявшей на солнечной стороне Ай Петри (ключ они так и не нашли).

- Почему же? - ответила амазонка, - сегодня у меня для тебя кое-что имеется, - она достала из холщовой сумки, привязанной к седлу, голову Александра Македонского и брезгливо швырнула её на прилавок, - держи, извращенец.

- Ну, - промычал, вмиг проснувшийся, торговый работник, - это же совсем другое дело, - и стал расстегивать ширинку.

- Ты бы сначала рассчитался, - напомнила о себе воинствующая наездница.

- Бери что хочешь, - отмахнулся от неё тот и через рот стал насаживать омытую легендами голову великого полководца на свой член.

Но бардак этот продолжался не долго. Голая амазонка, затарившись водкой, ускакала по ту сторону дождя, а продавец, утолив свою историко-некрофилическую жажду, как ни в чём не бывало, зевнул и вежливо поинтересовался:

- Чего молодые люди желают?

- А что это было? - вопрос был задан хором (если только хор способен состоять из двух голосов).

- Вы это о чём? - не понял продавец.

- Ну, как же? А лошадь? - недоумевал один.

- И баба на ней, - вторил ему второй, - голая и к тому же с ножиком.

- И позвольте поинтересоваться, - продолжал первый, - что это Вы там делали с головой?

- С чьей головой и где это там? - зевота стала нервной и, немного погуляв по лицу продавца, уступила место испугу.

Испуга на лице торговца они не заметили.

Этот диалог мог продолжаться бесконечно долго, если бы они, наконец-то, не поняли: продавец – это Зоя Космодемьянская, и пытать его бесполезно. Проще провести его голышом через заснеженную тундру, а затем повесить. Поэтому, купив у него бутылку муската и литровую ёмкость SV, они ретировались из волшебной лавки и сквозь дождь направились домой. Похмеляться.

Матэ, конечно, хорош, но не идёт ни в какое сравнение с напитками, содержащими алкоголь. Они это поняли сразу после бутылки муската. Водка только подтвердила их наблюдения. Медленные молчаливые мысли, как-то сразу повеселев, стали похожи на солнечную татуировку и никак не вязались с хмурым утром.

Давай, ты будешь часами.

Давай. А что надо делать?

Ничего. Просто пей. Наливай и пей.

И всё?

И всё.

А как же она?

Кто?

Девушка из магазина. Я бы её трахнул.

Если бы был жив.

Каракурт?… аззилло! Я нашёл его!

- Кого?

- Ни кого, а что. Вот он! Смотри, - предчувствие радости нежно, но уверенно сжимало в руке ключ от солнечной стороны Ай Петри.

- Ну, и на кой хрен он нам теперь? Выкини его на хрен, - сказал Алик, налил себе водки, выпил и закусил тертым хреном.

Я не понимал его, но, чувствуя женской стороной своего тела, что он прав, повиновался. Аккуратно расковыряв в горизонте маленькую дырочку, я просунул в неё ключ и разжал пальцы.

Звука падения я не услышал. В дверь постучали, и я пошёл открывать.

- Где он? - это была она. Только без лошади и в одежде. Одетая женщина без лошади всегда более желанна, чем нагая. Одежда даёт простор воображению.

- На балконе, - я, снедаемый ревностью, провёл её в эпицентр синевы и показал на Алика, - вот он.

- Нет. Это не он, - и, чтобы прекратить не начавшиеся, но вполне возможные возражения, она пояснила: - мне нужен аззилло.

- ???

- Это ключ, который вы искали. Вы ведь нашли его?

 

…в поисках ключа от солнечной стороны Ай Петри, построенной над морем дождём и ветром, они перелопатили три пляжа, две библиотеки, семь рассветов и…

 

08.05.03 г. Ялта.