Анонс: Это приключенческий роман, насыщенный кровавыми разборками, сведениями счётов, любовными коллизиями. На просторах России, Ближнего Востока и Африки герои отстаивают своё право жить так, как они считают нужным. Перипетии событий сводят всех в проклятом месте, где остаться в живых, дано не каждому, а домашние счёты отходят на второй план. Главное, удержать внутри тех чудовищ, которые там обитают и просятся на свободу. Главное остаться самим собой.

 

А л е к с е й Н А С Т

 

С Р Е Д И Ч У Д О В И Щ

 

роман

 

Пролог первой части.

Белый тропический автобус экскурсионной группы остановился в

центре саванны. Среди сухой травы, там и тут, высились колючие

кустарники. Далеко, в знойном мареве, плыли могучие баобабы.

-- Что у тебя, Джонни ? – экскурсовод, губастый негр в очках и полосатой футболке, возмущенно взглянул на водителя.

-- Чертов двигатель.

-- Вызывай аварийку. Я же просил…

-- Что просил ?—водитель, мускулистый верзила, обритый на лысо,

зло стукнул ладонями по рулевому колесу. –Я пятый день допекаю

босса выделить новые фильтры…

-- Сколько у нас времени ? Скоро полдень, затем самый зной…С

водой, мягко говоря… четыре литровые бутылки, а у меня двадцать

туристов, из них шесть детей и десять женщин…

Водитель вздохнул, зло толкнул свою дверцу, выглянул наружу,

задрал голову – в небе, в самой вышине, парили грифы. Значит, хищников поблизости не было, иначе падальщики бы скопились в тесную

стаю, готовые атаковать,чтобы отбить у львов или гиен их добычу.

-- Вон зебры, вон антилопы-гну, вон жирафы… Займи туристов…--водитель включил вызов аварийной группы.—Попытаюсь что-нибудь

сделать.

-- О,кей, -- экскурсовод повернулся к оживленно переговаривающимся

туристам. Они были в легких белых футболках, панамах, шортах, у всех

фотоаппараты и видеокамеры. Дети – от шести до десяти лет, что-то

жевали из пакетиков, их мамаши, восторженно тыча пальцами, пытались привлечь внимание чад к африканской природе.

-- Леди, дети, господа ! У нас маленькая заминка. Автобус старый, двигатель немного перегрелся, дадим ему шанс остыть. Пока это происходит, мы с вами покинем автобус и пообщаемся с природой тет-а-тет.

-- В памятке говорится о строжайшем запрете покидать салон автобуса во время движения по территории национального парка,-- коверкая

английские слова баварским акцентом, заявил толстый немец с заднего сидения. Он был увешан фотоаппаратами с большими объективами, видеокамерой, сумкой с ноутбуком, термосом, здоровенным фонарем и еще бог знает чем.

-- Все верно. Но сейчас автобус стоит, а не двигается по парку, и я, экскурсовод, рекомендую покинуть автобус. Хищников в этом районе парка не бывает, и все желающие смогут по фотографироваться на фоне

саванны и ее мирных обитателей.

С говором, радостно возбужденные, туристы полезли из автобуса

наружу. Особенно радовались дети.

Защелкали фотоаппараты. Мамаши вели видеосъемку, смеялись.

Несколько женщин, сбившись в группку, направились к ближайшим

кустарникам.

--Леди, не отходите далеко !

--Кусты живописные, прекрасный фон для фотографий.

--Осторожнее, прошу вас. В кустах могут быть змеи и насекомые !

--Смотрите, смотрите, жирафы !

Экскурсовод оглянулся на крик. Две женщины с детьми и двое мужчин

изумленно глазели на бегущих в ста метрах от автобуса жирафов.

Водитель, забравшись под капот, зло поругивался.

-- Что у тебя? Сам не сможешь починить?

-- Авессалом, не доставай меня. -- огрызнулся водитель.

Экскурсовод, выхватывая взглядом группки, пересчитал туристов ---

все на месте. Немцы, англичане, шведы, хорваты – все европейцы ,

все приехали в далекую Африку полюбоваться на диковинных животных в их естественной среде обитания, заплатив за это «удовольствие»

приличные деньги.

Совсем рядом, раздались неприятные и такие знакомые Авессалому

звуки – в высокой траве двигались обезьяны. Много обезьян. Стадо ,

не меньше сотни особей. Авессалом поморщился – унюхали, скоты,

запах туристического автобуса, сейчас начнется свистопляска – облепят автобус, и будут выпрашивать подаяния. Милые такие смешные

обезьянки. Вот невезение ! Теперь проблем не избежать.

Водитель захлопнул капот, отирая грязные руки ветошью, подошел

к Авессалому.

-- Без технической помощи не обойтись.

-- Плохо. Видишь, вон там…

-- О-о. Бабуины… Только этих ублюдков не хватало.

Авессалом вздохнул.

-- Будем надеяться, что аварийка прибудет скоро,-- он пошел к туристам

чтобы пришествие приматов не напугало детей и дам.—Леди! Господа !

Посмотрите туда! Видите обезьян?... Не волнуйтесь, они безопасны. Мо-

жете покормить их печеньем.

-- Детям можно?

-- Конечно. Но будьте рядом.

Стадо бабуинов, выйдя из травы на дорогу, под предводительством

матерого вожака, вдруг, с леденящим душу визгом, бросилось на людей.

Авессалом охнул --- самцы бабуинов, величиной с крупных собак, опрокидывали детей, рвали им глотки, лица. Женщин и мужчин облепляли пять, шесть, семь животных.

-- Господи!

Авессалом содрогнулся и тут же был сбит с ног налетевшими животными. Боль заглушила крики и вопли умирающих, липкая кровь наполнила его рот и он забылся в красной предсмертной пелене.Его тело рвали острые зубы, и его распоротом животе рылись лапы, выхватывая кишки.

-- Ма-ма-а!

Малыш семи лет, плача, бежал по дороге от автобуса. За ним увязались несколько самок. Он оглянулся.

-- Мама! Мама!

Обезьяны кинулись на ребенка.

Вопль отрезвил Джонни – он сбросил с себя оцепенение ужаса, окутавшее его от созерцания страшной оргии – в пыли, плача, ревя, бились люди, пожираемые заживо бабуинами. Джони, могучим ударом кулака, опрокинул самца и побежал к клубку из обезьяних тел – там визжал кусаемый малыш. Самки, свистя, при виде гиганта, бросились в рассыпную.

Малыш, сидя в пыли, весь в крови и соплях, трясясь, громко ревел.

Джонни на бегу подхватил его и, прижав к себе, продолжил бежать

прочь. Малыш ревел, сзади выли в голос пожираемые туристы, а Джони

бежал и бессмысленно смотрел в небо – грифы сбивались в стаю --

их ждал большой пир…

У него не было и шанса. Но львы спали после удачной ночной охоты,

а гиен он не встретил. Через три часа Джони, с полумертвым малышом

на руках пришел к отелю «Свазерленд», куда направлялся экскурсионный автобус. Всех пронзил шок – такой трагедии в парке «Кейсбе» не случалось никогда…

Ч А С Т Ь П Е Р В А Я

 

Глава Первая

 

Еремей Сысоев ненавидел Веронику Анишьян. Вероника была самой эффектной и красивой из многочисленного сонма редакционных сотрудников газеты «Колесо фортуны», которая принадлежала Еремею Сысоеву. Все в этой газете принадлежало Еремею Сысоеву – компьютеры, принтеры, копировальные аппараты, столы, стулья, видео и звуковая техника, авторучки и бумага для записей, ему принадлежали все смазливые сотрудницы газеты, которых

Еремей (образцовый семьянин) пользовал по специально составленному

графику и лишь одна возмутительная Вероника Анишьян не желала принадлежать Еремею. Он ее за это ненавидел.

Каждую субботу Еремей вызывал Веронику в свой просторный кабинет и велел, задрав юбку, вставать в известную всем дамам позу, оперевшись руками о стол. Вероника покорно исполняла приказ. Еремей, толстый, в белой рубахе, в цветных подтяжках и галстуке с яркими цветами, не спеша растёгивал ширинку своих брюк, и вынимал верного «друга». Все прелести Вероники были въяве – смуглая гладкая попка, стройные ноги, расставленные в стороны и, конечно же, вожделенная «норка», красиво обрамленная специально обесцвеченными волосиками. Что же еще требовалось Еремею?

-- Ты уступишь или нет? -- вдруг взъярился Еремей, ощущая полную

беспомощность перед прелестями Вероники, несмотря на тугой твердостоящий член.

-- Нет, босс, не просите. Я уже говорила и скажу снова – я буду верной

женой своему Карену. Пользоваться мной как женщиной сможет

только он!

Проклятая Вероника, отправляясь на службу в газету, помещала в свою «норку» специальное устройство – изобретение японских инженеров – ловушку для насильников. Ловушка напоминала тампон, но, когда ничего не ведающий насильник пропихивал свой алчный член в «норку», из тампона выстреливала игла, пронзая самое больное мужское место.

Еремей, в первый раз, не поверил Веронике, когда она честно

призналась, вот я вся, но не изменю мужу, и полез шалавливыми, толстыми пальцами Веронике между ног, иголку, глубоко вошедшую под ноготь, пришлось вынимать в больнице.

Еремей посмотрел на свои пальцы. Что было бы, не прояви он тогда

известную осторожность? Был бы сейчас кастратом. Прощай уважение друзей и врагов, прощай налаженный бизнес, преуспевание, семья. А все из-за проклятущей Вероники. Недоступные прелести все больше раздражали Еремея.

---Как ты можешь считать себя верной женой Карену, если вчера ты во

всю резвилась с курьером?

-- Я со всеми занимаюсь любовью через задний проход. Лоно для супру-

га. И вы, босс, не будете исключением!

-- Неважно, куда в тебя погружают члены разные подонки, важно, что это

секс и ты не можешь считаться верной женой. Ты шлюха и должна признать это!

-- Я верю в то, во что верю.

-- Пустые слова.

Еремей сердито подошел к Веронике сзади и медленно проник в ее липкий анус. Она специально не вытирала анус от кала по субботам, чтобы досадить ему – могучему Еремею Сысоеву, когда он,смирившись в который раз, удовлетворял свою страсть через задний проход, а не как положено. За грязный анус тоже ненавидел Веронику Еремей Сысоев, потому что, после соития, его член покрывался кровавыми ссадинами и болел.

Кончив, Еремей Сысоев, вздыхая, осмотрел свой член ( опять в ссадинах ), хлопнул Веронику по заднице.

-- Пошла прочь. Даю тебе последний срок – если в следующую субботу

не уступишь мне, я выгоню тебя из газеты, а твоего мужа – уничтожу.

-- Вы не посмеете тронуть Карена! Его дядя…

-- Я знаю, кто дядя твоего Карена и знаю, что Карен гордец и не очень

почитает достойного родственника…

-- В следующую субботу у меня месячные.

-- Что ж, я потерплю. Иди работай.Твоя прошлая статья меня не удовлет-

ворила : к чему нашей газете разоблачения? Это может озлобить конку –

рентов, а я не хочу, чтобы мое уважаемое имя трепали бульварные газе-

тенки! Дверь за Вероникой захлопнулась. Еремей, морщась от боли в члене, плюхнулся в кожаное крутящееся кресло. Конкуренты, Вероника, жена… Всё плохо. Всё не так.

Еремей вырос на рабочей окраине Новороссийска, кое-как закончил школу, отслужил в советской армии, потом попал в банду Денисова, где

выполнял грязные поручения : бил, опускал, собирал дань, дважды

лично убивал ножом. С годами он дослужился до «бригадира» боевиков и попросил руку дочери крестного отца Ларисы. Всесильный в

Причерноморском крае Денисов не отказал. Поэтому Еремей Сысоев обладал приличным состоянием и газетой, через которую отмывал все грязнодобытые бандитским ремеслом деньги. Хуже всего было то, что его молодая жена Лариса, воспитанная в Америке, не признавала правил,общепринятых для замужних женщин – она любила веселиться и любила красивых мужчин, почти мальчиков. Из-за этого Еремей ненавидел Ларису. Если бы не ее могущественный отец, давно бы задушил подушкой и скормил пираньям.

Еремей подошел к высокому аквариуму, где беспорядочно шныряли зубастые хищницы. Да, разрезал бы Ларису на куски и тихонько скармливал этим тварям. Он взял пинцет, открыл скляночку, где суетились головастики, захватил одного и бросил в аквариум. Вода забурлила. Секунда и щуплое тельце разорвали в клочья.

Измены жены бессили Еремея. Да, она любила юных и красивых, а он

старый и некрасивый. Наверное, сейчас трахалась с новым садовником

Никитой – худеньким пареньком со светлыми волосами, зачесанными на

прямой пробор. Он чем-то издали напоминал голливудского киноактера

Леонардо ди Каприо. Из-за его схожести с заокеанской кинозвездой

Лариса и приголубила вздорного мальчишку. А кто он? Сопляк. Нищета. Воровал помидоры на городском базаре. Ну, нет, сегодня Еремей не поз-

волит голубкам порезвиться – раз ему сказали нет( Вероника),он тоже всем испортит день!

Домой Еремей приехал злее черта – он тихо бесился на заднем сидении роскошного «Мерседеса», а два амбала-охранника впереди неторопливо болтали. Не дожидаясь, пока ему откроют дверцу, Еремей сам толкнул ее и, подрыгивая толстыми короткими ногами, побежал к белоснежной трехэтажной вилле. Отмахнувшись от лакея, он прошел в вестибюль, огляделся – кадки с растениями, мягкая мебель, картины, скульптуры …Жены не видно…

-- Лариса! – заорал Еремей.

-- Да, дорогой.

Высокая худенькая Лариса, в полупрозрачном красивом халатике, вышла из библиотеки. Зевнув, она опустилась в кресло, закинула ногу на ногу.

Еремей посмотрел на ее тонкие ноги.

-- Ерёма, я читала эротический роман.Ты знаешь, я подумала, вот бы приехал Еремей и мы занялись бы с ним любовью… И ты приехал.

Еремей сразу поскучнел. Запустив руки в карманы брюк, он прошел к столику со спиртным, но пить передумал. Только бы не начала приставать. Как бы там ни было, а Веронике он вкатил изрядную «порцию» и мысли о соитии сейчас, кроме досады, в нем ничего не пробуждали. Он резко повернулся и спросил преувеличенно бодро:

-- Как прошел день?

-- Ерёма-а, иди сюда.

-- Что?

-- Иди сюда, говорю. Сорванец. Ты вечно в делах и Лорик всегда скучает

по своему толстячку.

Еремей подошел к сидящей Ларисе. Она вдруг обхватила его ноги и припала лицом к ширинке. Еремей дернулся.

-- Лариса, прекрати. Слуги могут увидеть.

-- Пускай. Ты мой законный муж. Ерёма-а, где твой тугой гигант?

Лариса ловко вскрыла ширинку и узкими пальцами цепко обхватила возбудившийся член Еремея. Она вытащила его на свет, оттянула кожицу с головки, собираясь заглотить, но вдруг дернулась, как от пощечины.

-- Опять! Ерёма, опять! – вскричала она, вскакивая на ноги. – Ты трахал ту суку в задницу!

Однажды Лариса застала Еремея в его кабинете, когда он пользовал Веронику в нечистый анус, увидела процесс совокупления, и его результат – ссадины на члене. Еремей тогда, трусливо шлепая губами, побежал за Ларисой в приемную, забыв натянуть трусы и брюки, валялся у нее в ногах моля о прощении. С той поры Лариса начала изменять Еремею с юными красавцами. Но иногда ее тянуло к толстому пожилому мужу – в нем чувствовалась мощь опытного самца, зверина уверенность, которой не было у ее женоподобных любовников.

-- А ты! Ты! Дрянь! – перешел в наступление Еремей, тыча рукой в сторону библиотеки. – Ты трахаешься с этим ублюдком . Я все знаю! Все!

Член Еремея, покрытый свежими ссадинами, покачивался в такт движению его руки. Еремей ослеп от ярости и позабыл, что снова «не совсем одет» .

На крик вбежали амбалы Хрящ и Фока. Еремей, обернувшись к ним,

прокричал слова, предназначенные жене:

-- Ты трахаешься с ним, ты, моя жена, и я не буду больше молчать! Я

убью этого дрянного мальчишку!

-- Никита ни в чем не виноват, -- устало и глухо произнесла Лариса.

-- А кто виноват ? Его член? Тебе приглянулся его тонкий длинный член?

Хищно ощерившись, Еремей крикнул амбалам:

-- Схватите садовника, отрежьте ему член и выбросите на дорогу !

-- Кого выбросить, босс? Никиту или член?

-- Выбросите негодяя и его поганый член! Можете засунуть ему его член

в карман!

Через восемь минут ажурные ворота виллы распахнулись и огромный

«Мерседес» на полной скорости вырвался на гладкое асфальтовое шос-

се. С одной стороны нависали скалы,с другой, внизу,плескалось зеленое

летнее море. У поворота в город, «Мерседес» притормозил,задняя двер-

ца открылась и на асфальт вывалился связанный по рукам и ногам бес –

чувственный светловолосый юноша. Он был в футболке, но без брюк и

трусов. Между ног у него алела кровью страшная рана. Следом появился

в черном костюме и в черных очках будолом Фока. Осмотревшись, он

достал из кармана целлофановый пакетик, морщась, извлек кровавый

шматок, вложил его в руку застонавшего садовника.

-- Вот твой член, приятель. Если не подохнешь, попробуй приклеить его

суперклеем. Ха-ха-ха. Без члена скучно жить на нашем солнечном побережье…

 

глава вторая

 

Шамиль Араев оглянулся в последний раз – внизу были зеленая долина

и поселок. Последний чеченский поселок. Впереди были горы и Грузия .

Его отряд уходил из Чечни на очередную отсидку – пока боевики будут

зализывать раны в приграничном ущелье, Шамиль, в сопровождении приближенных телохранителей Мамеда и Зола, вылетит домой, в Палес-

тину, чтобы десять дней провести с комфортом, который он заработал,

бегая в этих горах, взрывая мосты и дороги, грабя мирных жителей и

убивая российских милиционеров. Дом у Шамиля был большой, даже не

дом – маленькая вилла из белого камня на скалистом холме в пригороде

палестинского города Газа. Дом обошелся в шестьсот шестьдесят тысяч

долларов. Там есть все – бассейн, бильярдная, столовая, холл с пальма-

ми в кадках, в гараже терпеливо дожидались хозяина два джипа. Хорошо

в Палестине – всегда тепло, греет солнце. Одно плохо – война. И чего

неймется палестинским боевикам? А чего – тоже, что и им – чеченским

боевикам – делают деньги на войне и анархии.

После войны 95—96 годов, когда русские, из-за предвыборной прези-

дентской гонки, по приказу из Кремля, очистили Грозный и убрались да-

леко за Терек, Шамиль сразу взял силу – у него был свой отряд из семи-

десяти человек, много оружия, денег, легковых машин и грузовиков, наг-

рабленного барахла. Он выстроил руками военнопленных рабов в пред-

горьях огромный особняк и зажил удельным князем – плевал и на поле –

вых командиров, вроде Басаева и Салмана Радуева, плевал на бессиль-

ного «президента» Ичкерии Масхадова. А была ли Ичкерия? Была тер –

ритория, порванная на куски алчными феодалами, не признающими за-

конов и людских прав,и по этой территории бродили толпы неприкаянных

мужчин с оружием, которые не желали работать, а занимались грабежом

и мародерством.

Шамиль еще раз глянул на зеленую долину, закинул на плечо автомат

и усмехнулся – лихое было время. Он был царь и бог для своих людей—

ездили бешеным кортежем на джипах и на «девятках» по селам, убивали

русских, грабили. В Грозном и Гудермесе Шамиль захватил множество

квартир в брошенных домах, раздавал их своим приближенным.Из Моск-

вы, из крупных городов России, чеченские кланы передавали деньги и

оружие. Шамиль деньги переплавлял за границу, оружие продавал и сно-

ва переправлял деньги за границу. Так накопил себе на особняк в Палес-

тине. А куда еще податься боевику-террористу после лихих дел? В Тур –

цию? Можно, но … как оно еще повернется потом – Турция, все-таки,

страна почти цивилизованная. В Саудовскую Аравию? Шамиль не был

ревностным мусульманином – скучно молиться пять раз в день, если

ты родился советским ребенком, воспитывался по русским понятиям в

детсаде и школе, окончил ленинградский институт, аспирантуру, препо-

давал в грозненском университете на кафедре природопользования…

и вдруг – бах, тарарах, перестройка, свой чеченский президент-сильная

личность. Кто сейчас его помнит? Никто.

Шамиль снова усмехнулся, махнул рукой – его люди, грязные, не мы-

тые, многие во вшах, вздыхая и ругаясь, стали подниматься – надо ид –

ти по перевалу, чтобы ночью миновать российско-грузинскую границу—

там можно уже идти не таясь. Их президент не любит Россию, потому

помогает всем, кто ей досаждает. Забавный человек.

Да, о чем думалось? О первом чеченском президенте – о Дудаеве.

Пошла анархия, беспредел – кто сильнее, тот хапал. Шамиль поднялся

благодаря многочисленной родне, потом, вместе с аульской шелупонью

грабил убегавших русских – золото, шмотье, машины. У него было двад-

цать «Жигулей». Было время! Баб трахал, потом убивал. Злым стал.Жес-

токим.Волком.Теперь он матерый ичкерийский волк и его выгнали из род-

ного леса. Ну, и пес с ним, с лесом – будет нежиться на пляжах: Среди –

земное море, немецкие туристки с отвислыми грудями. Эй, фройлян,ай-

да, дарагой, персики кушать, вишни, лаваш.

Шамиль тряхнул головой – мысли в голове роились сумасбродные.Он

ведь богатый человек.Теперь надо будет вести себя респектабельно,вы-

давать себя за бизнесмена.А что,палестинский финансовый магнат Шам-

эль-Арай. Особенно много денег он сделал на фальшивых долларах --

мешками их сплавлял в Россию за треть цены настоящих. Типографию

милиция уничтожила лишь позавчера. Да, с Чечней его уже ничто не свя-

зывало. Нет, стоп. Есть один человечек. Если с ним не разделаться, как

с гнилым ноющим зубом, он своим существованием вгонит в гроб.

-- Арсан! – Шамиль позвал крупного, налысо бритого здоровяка. – Возь-

мешь свою пятерку и вернешься. Найди Захарова.

-- Убить?

-- Нет. Захвати его и доставь… туда, в Палестину.

-- Почему раньше не говорил?

-- Думал.

-- Убить его и дело с концом.

-- Может, ты и прав. Может, я и убью его, но это сделаю я. Иди. За дело

получишь сто тысяч зеленых.

-- А мои люди?

-- сам с ними вопрос реши. Выполняй.

Арсан рыкнул и из вереницы усталых, поднимающихся по склону бое-

виков, спустились к нему пятеро. Он коротко передал им приказ Шамиля

они оглянулись на задумчивого предводителя, огладили лица: «Аллах

акбар!» и поплелись обратно – вниз,в долину.Арсан махнул на прощанье

Шамилю рукой.Шамиль вздохнул – тяжелое он проручил им дело,но важнее него нет ничего на свете. Месть есть месть. Шамиль был уверен в Арсане на сто процентов – он волком прорысит по ночному лесу, ужом

проскользнет в высокой траве, незамеченным войдет в Грозный и раст-

ворится со своей пятеркой в пустых микрорайонах города, спустя день-

два он найдет Захарова и сумеет выкрасть лихого майора внутренних

войск. Дома – в Палестине, Шамиль припомнит Захарову всех своих

загубленных друзей и сподвижников.

Захаров влез не в свое дело, влез сам, по собственной охоте. Что

должен делать мент на кавказской войне – прятаться за бетонными бло-

ками постов, шмонать машины, обирать безоружных, пьянствовать, тра-

хать аульских потаскушек за патроны и тушонку … Нет, Захарову не сой-

дет его правдолюбие. Он не супермилиционер, защитник слабых и угне-

тенных. Он обычный мент. Шамиль уйдет на заслуженный отдых только

после смерти Захарова – изощренной, дикой смерти, чтобы он содрог-

нулся от ужаса и проклял себя за то, что судьба свела его с Шамилем.

Отряд заночевал на самой границе. Хотели перейти в Грузию еще в

вечерних сумерках, но, как назло, наткнулись на армейскую разведку

спецназа – таких бродячих разведотрядов федералов в последнее вре-

мя развелось сверх всякой меры – выискивали базы ичкерийских воинов

и наводили на них авиацию. Так было и в этот раз – десяток федералов,

увешанных маскировочными сетями и ветками, словно ожившие лесные

чудища, не отвечая на яростную стрельбу людей Шамиля, кричавших от

страха и волнения, растворились в густых зарослях, а минут через де-

сять налетели МИГи и лес превратился в кипящий огненной лавой ад.

Из вихря огня и смерти ушло не больше двух десятков боевиков. Ране-

ных перевязали. Они осложняли переход границы и Шамиль велел но-

чевать в России, без костров, чтобы, не дай бог, не выявить себя – вдоль

границы сновали наряды пограничников.

Шамиль сидел в натянутой для него палатке,фонариком водил по кар-

те -- дальше, уже в Грузии, он поведет людей по ущелью к поселку, где

сдаст раненых на попеченье тайно размещенного там полевого госпита-

ля, а со здоровыми, на «газелях», не таясь, отправится в Тбилиси.

Был такой эпизод в его «подвигах» -- уже в величии славы и силы, он

возжелал дочь старейшины Гаяра. Старик отказал. Отказал, чтобы ему

пусто было на небесах. Этот отказ был как пощечина, как выплеснутые

помои в лицо. Арсан зарезал старейшину,а его смазливую дочь выкрал –

теперь она ходила беременная по мраморным полам в палестинской

виллы Шамиля, готовясь родить Шамилю наследника. Смерть старика

свалили на милицию. Для пущей убедительности расстреляли всех его

несовершеннолетних сыновей и обронили рядом с трупами российский

шеврон. Такую услугу следовало щедро оплатить – Шамиль подарил Ар-

сану «девяносто-девятые» «Жигули», тысячу долларов деньгами и квар-

тиру в Грозном. Тогда еще федералы не помышляли о захвате Ичкерии и Басаев с Радуевым еще не вторгались в Дагестан – тогда было шаткое

«перемирие». Как ни странно,в Грозном еще жило много русских – стариков и одиноких баб с детьми, которым некуда было ехать и, как ни странно, шариат не позволял убивать их открыто. Арсан захотел себе трехкомнатную квартиру, в которой пугливо ютилась русская тетка с пятилетним пацаненком.

-- Будет тебе квартира, Арсан! – пообещал Шамиль.

Он сходил в городской отдел, но ему пояснили – выдать ордер могут на

пустующее жилье, а там живет, как ее … Федотова, да еще с ребенком.

Вот если бы она покинула свою квартиру по той или иной причине…

Ночью Шамиль, Арсан, Вахид, Ахмад и Гамид – все друзья, одев чер-

ные шерстяные маски с прорезями для глаз и рта, вышибли дверь злос-

частной квартиры. Федотоыва, бледная, прижимала к себе худенького

плачущего сына. Шамиль брезгливо сплюнул – не любил он соплей.Сор-

вав с себя маску, сказал ей властно:

-- Меня зовут Шамиль. Соберешь свои манатки и уйдешь из этой кварти-

ры. Навсегда. Поняла меня?

-- Куда? Куда я пойду?

-- Куда хочешь.

-- Мне некуда идти.

-- Живи в подвале. Только не в этом доме. В другом микрорайоне. Чтобы

на глаза мне не попадалась… сука.

-- Я не сука.

Шамиль со всего размаха влепил ей пощечину, опрокинув обессилен-

ную недоеданием женщину с ребенком на пол.

-- Проверю завтра. Если не уйдешь из квартиры, пеняй на себя… сука.

Настырная баба осталась в своей квартире.Следующей ночью Шамиль

вздохнув, уселся на табуретку посреди комнаты, не таясь, без маски, как

и все – кто, что им сделает? – велел вырвать у бабы из цепких рук ее пи-

щащего щенка – ее долго били ногами, потом налили в таз кипяток и

опустили туда ноги ребенка. Ни у кого не дрогнуло сердце.Шамиль понял

тогда, что его друзья такие же бесстрашные ичкерийские волки, как и он

сам. Отшвырнув ошпаренного мальчишку в угол комнаты, он пообещал:

-- Ты, упрямая дура, если завтра не уйдешь, убью.

И баба ушла. Ушла, унося в ночь воющего благим матом изуродовано-

го мальчишку.

Шамиль поморщился.Он все тогда сделал правильно – любой ичкерий-

ский волк поступил бы также, просто иногда не везет.Эта зачуханая баба

живой добралась до Ставрополья, где ее подобрали казаки. Мальчишку

отходили станичные врачи, а на него, Шамиля Араева и его друзей – Ар-

сана, Вахида, Ахмада и Гамида завела уголовное дело ставропольская

прокуратура. И еще у той бабы – Федотовой, некогда был муж, от которо-

го она и народила пацаненка, и этот муж был ментом и его шлепнули, а

другом у этого шлепнутого мента был другой мент – Захаров, тогда еще

капитан ВВ. Он поклялся отомстить. С тех пор он стал майором и убил

троих – Вахида, Ахмада и Гамида. Его передовой отряд загнал людей

Шамиля сюда, на границу, он сам, лично, уничтожил типографию, печатавшую фальшивые доллары и Шамиль знал, если сейчас не уйти,убьют и его. Но он верил Арсану – был шанс, что Захарова захватят, тогда Шамиль будет спокоен за свою жизнь и ему не придется возвращаться в уже опостылевшую, истерзанную Чечню, чтобы устранить эту единственную оплошность в своей честной жизни, ибо он тоже поклялся отомстить убийце своих друзей.

Выйдя из палатки, Шамиль присел на корточки, наломал веток и запа-

лил костерок – никто из его людей не посмел сказать ему, что огонь мо-

жет выдать их стоянку. Он сидел, ломал ветки, подбрасывал в прожор –

ливый огонь и думал, что месть – благородное чувство. Расправа над

Захаровым – единственное дело, которое осталось не выполненным Ша-

милеем в этой войне. Убив Захарова, он закончит свою войну…

 

глава третья

 

-- О, мамочка! Мама! – Лариса плескала руками и глядела заплака-

ными глазами в зеркальный, исписанный фресками, потолок. – Он убил

его! Убил моего зайку!

Вдруг Лариса оборвала стенания и воззрилась на вошедшего в холл

виллы высокого степенного седоволосого мужчину. Мужчина был в

идеальном сером костюме-тройке, в белоснежной рубашке, цветном

галстуке. На мизинце холеной руки блеснул золотым желтком перстень

крестного отца – насмотревшись, в своё время, саги о всесильной

«Коза Ностре» Иван Денисов построил свою «организацию» наподобие

Западных преступных сообществ. Поклонения требовал такого же, как

в голливудских киноэпопеях.

-- Папа! – взвизгнула Лариса. Она бросилась к мужчине, рыдая, вытирая

свои глаза носовым платком, порываясь сказать еще что-то, но слезы

душили и не давали говорить.

-- Дочка, -- мужчина властно и строго сжал плечи Ларисы, отстранил от себя, тряхнул. – Успокойся. В чем дело?

-- Папа, Ерёма убил моего зайку! Убил! – Лариса готова была вновь впасть в истерику, тряся рукой и указывая за диван.

Крестный отец разглядел окровавленный трупик кролика, того самого,

который был любимцем дочери. Гадкая выходка Еремея требовала строго разговора.

-- Он раздавил его случайно?

-- Нет! Специально. Все из-за проклятой потаскухи Анишьян! Он приехал взбешенный домой, велел удавить нашего садовника, а потом убил – затоптал моего бедного зайку.

-- Успокойся. Я поговорю с Еремеем. Где он?

-- В своей проклятой газете! Отец Ларисы вышел на крыльцо, поманил к себе одетых в строгого покроя костюмы будоломов, жевавших конфеты подле старинного дорогущего лимузина.

-- Борис, Гога, поезжайте в редакцию «Фортуны» и привезите сюда Еремея и его сучку Анишьян!

Будоломы, без лишних уточнений, дружно погрузились в лимузин и покатили прочь. Через четверть часа Еремей Сысоев ползал на коленях перед крестным отцом, пачкая свои белые брюки.

-- Папа! Папа. Я всё объясню!

-- Еремей, ты дурак, -- строго вещал крестный отец. – Мою дочь ты променял на жалкую шлюху.Ты заставил меня усомниться в тебе.

Вероника Анишьян, гордо стоявшая тут же, сдерживаемая за плечи здоровенным двухметровым Борисом, дернулась, как от пощечины.

-- Я не шлюха! Я почтенная женщина. У меня есть муж и я храню ему

верность.

Денисов, усевшись в кресло, на слова Вероники взмахнул своей узкой

ладонью.

-- Замолчи, женщина! Я не верю ни одному твоему слову. А тебе, Ерёма,

я покажу, как следует обращаться со шлюхами. Уложите её на стол.

Вероника взвизгнула.

Бандиты, не взирая на её дёрганья ( а она выла, царапалась, пина-

лась и плевала в лицо), уложили её на чистый письменный стол (дело

происходило в кабинете), развели в стороны её стройные ноги и задрали

платье, обнажив соблазнительные белые трусики.

Еремей застонал от желания. Проклятая Вероника! Эта аппетитная загарелая малышка сводила его с ума.

Денисов был спокоен. Он шевельнул одним только пальцем. Будо-

лом Гога, гадливо улыбаясь, извлёк из кармана своей жилетки пинцет и

показал его всем.

-- Не делайте этого!—завизжала Вероника. – Пинцет не стерилен! Вы меня заразите! Я сама… Сама её достану.

Денисов милостиво кивнул головой.

Веронику отпустили. Она села на столе, брезгливо глядя на Еремея, запустила свои тонкие пальцы себе под плавки, покопалась там секунду и вытащила адскую машинку. Еремей содрогнулся и передернул плечами – старые воспоминания о болезненном действии этого механизма оказались живы и очень реальны. Кровь в венах стыла от мысли, какой страшной пытке он мог подвергнуть себя, если бы, в порыве страсти, не осторожно проник в лоно Вероники своим членом. Еремей ещё раз передёрнул плечами.

Вероника снова посмотрела на него с презрением и швырнула ма-

шинку в Еремея. Он еле успел увернуться.

Вероника покорно улеглась на стол и развела ноги в стороны, готовая

принять в себя любого.

-- Я же говорил, что она шлюха! – заявил Денисов. – Ты зря думаешь,

Вероника, что я велю своим телохранителям овладеть тобой.Секса не будет! Ты не будешь резвиться на моих глазах.

Борис и Гога, уже поверившие, что им « придётся» как следует по-

пользовать в назидание прекрасную Веронику, разочарованно засопели.

Вероника удивленно повернула голову.

Денисов рассматривал свой перстень на мизинце.

Еремей пополз на коленях к тестю.

-- Папа, позволь мне опустить эту шлюху? В назидание.

-- Ерёма, ты не просто дурак (как я думал о тебе все эти годы!), -- Денисов говорил монотонно. – Ты идиот. Придурок. Ты смеешь думать,

что я позволю тебе, на моих глазах, изменять моей дочери? Я чту се-

мейные традиции. Русский мужчина без семьи – ничто. У него

должны быть жена, дети и он должен посещать церковь. Когда, Ерема, ты был в церкви?

Еремей ошалело оглянулся на, не менее ошалевшую от всего, Веронику.

-- Я …

-- Да, ты, чёрт подери! – Денисов, вдруг взъярился и хлопнул ладонью

по подлокотнику кресла.

Еремей подобострастно задёргал шеей.

-- Еремей, зачем ты убил садовника?

-- Он пялился на Ларису, на мою любимую супругу – я велел отрезать ему член. Он негодяй! Он ничтожество!

Денисов засмеялся и посмотрел на своих телохранителей – те тоже

заулыбались, не зная ещё, что вызвало веселье босса – то ли выходка

Еремея, то ли дерзость садовника.

-- Еремей, если он пялился на мою дочь, ему надо было выколоть глаза,

осел! При чем тут член?

Борис и Гога заржали жеребцами, давая понять, что им всё ясно с ин-

тимной жизнью Сысоева.

Еремей набычился. Рассказать правду, почему садовник лишился члена, он не смел и не желал. Он исподлобья метнул взгляд на Веронику – та всё ещё сидела на столе, скрестив ноги, и презирала его. А всё

мерзкий тесть. Еремей ненавидел их всех – тестя, его дикарей Бориса и

Гогу, и сучку Веронику. И ещё жену Ларису. Лорика – прозвище придумала себе идиотское. Он отплатит им всем! Всем!

Отсмеявшись, Денисов, уже добродушно, велел Еремею:

-- Не забудь купить Ларисе нового кролика. При чём был бедный зверёк,

придурок?

Еремей обижено молчал. В его ситуации это был самый лучший способ

защиты.

Денисов взглянул на Веронику.

--Хватит сидеть на столе. Слазь и приведи себя в порядок. Будем обе-

дать. Повар обещал какой-то изумительный соус.

Вероника, поняв, что, ничего худого с ней не сделают ( по крайней

мере сейчас), спрыгнула со стола и оправила платье.

-- Господин Денисов, я тороплюсь. Простите меня. Я не могу принять вашего приглашения к обеду. Я очень тороплюсь.

Денисов добро улыбнулся.

-- Никуда ты не пойдешь! И ты, и Еремей поедете со мной. Я ещё не наказал вас. А если я решил наказать вас , я решения не отменю!

Еремей задумчиво сквасил губы – что-то старик разошелся на этот раз,

как бы не убил по своей стариковской дурости. Оставит свою дочь вдовой, а та тварь будет радоваться и хлопать в ладоши. Нет, все-таки,

как хреново быть мафиози – постоянно обсераешься за свою шкуру—

убьют, не убьют? В мозгу Еремея прочно угнездилась мысль, что, пока он не уничтожит всю эту шваль, которая портит ему существование всю

его сознательную жизнь ( он метнул взгляд на Денисова, а потом на фотографию жены в рамке на столе), он не сможет избавиться от

животного страха.

Денисов, взирая на зятя, тоже посмотрел на фотографию дочери

в рамке и вздохнул:

-- Бедная Лариса.

Какие мысли в голове старика были относительно него, Еремей не смел догадываться…

 

глава четвертая

 

Группе Арсана не повезло – в Грозном майора Захарова не оказалось.

-- А где он? – Арсан сидел в кабинете начальника отряда местной мили-

ции Вахи Уягова – в прошлом Арсан и Ваха были одноклассниками и,во-

обще, считались друзьями, до прихода к власти ветреного генерала Ду-

даева. Говорят, если бы Ельцин вовремя дал Дудаеву новую генеральс-

кую звездочку на погоны и определил командовать одним из сибирских

военных округов, в России не было бы ненужных битв на Кавказе и де-

сятки тысяч жизней не прервались так нелепо и страшно. Но случилось

то, что случилось – Арсан стал сепаратистом и бандитом, а Ваха уехал

к деду в Петербург и теперь сидел в крутом кабинете, при окладе, пого-

нах и почете.

-- В Петербурге, в отпуске.

-- И как я туда попаду? – Арсан устало отер щетинистый подбородок. Он

планировал обделать всё быстро, а тут… И не приедешь к Шамилю в

Палестину с пустыми руками – наорет, обзовет страшными словами и

отправит обратно и денег не даст столько, сколько пообещал сейчас.

-- Деньги с собой есть? – Ваха прикурил от зажигалки.

-- Тебе надо?

-- Людям … -- Ваха подумал. – И мне дай. Я поговорю кое с кем, распла-

тишься, проводят через блок-посты до Волгограда.

-- Хорошо. Столько хватит?

Ваха, улыбаясь, спрятал доллары в нагрудный карман милицейского

кителя.

-- Счастливого пути, дорогой.

Через четыре дня Арсан и его архары, дерзко оглядывая красивых пе-

тербуржек в коротких юбках и модных пальто, дымя сигаретами, в кожа-

ных куртках, нагло стояли на Невском проспекте и чувствовали себя до-

ма.

-- Эх, зря мы там воюем, -- подвел итог своим ощущениям Тапид, друг и

главный помощник Арсана.

Проносившийся мимо милицейский УАЗ вроде тормознул, но крутой

вид чеченцев отпугнул – приняли за местных, помчали дальше.

-- Давно не был в большом городе, -- сказал Тапид.

-- Цивилизация.

-- Эй, девушка, скажи, время сколько?

Высокая, богато одетая девка, выгнув бровь, фыркнула надменной

кошкой, но, улыбаясь, изогнула свою изящную лапку с часиками, повора-

чивая к себе циферблат.

-- Семнадцать минут пятого.

-- Спасибо. Слушай, ах какая ты красавица!

Снова смешливо фыркнув, девка зашагала прочь.

-- Ай, как хорошо, -- Тапид вздохнул полной грудью. – Дома я. Нет, Ар-

сан, сделаем дело, кто куда, а я сюда – в Россию.

-- Расслабься.

-- Я здесь на всяких делах денег больше сделаю, чем за все годы, что

по горам с автоматом бегал. Мой дядя Дауд здесь, в Питере, ещё при

Союзе, торговал – живой воды у нас только не было. Он себе диплом

кандидата искусствоведения купил – все его уважали…

-- Где он теперь?

-- Здесь. Не хочет видеть меня – говорит, не компрометируй.

-- Козёл он.

-- Ты что это моего дядю обзываешь? Поссориться со мной решил?Ко-

зёл не он, козёл – это я. Все мы козлы.

-- И я козёл? – напрягся Арсан.

-- Тебе виднее, -- ушел от прямого ответа Тапид. – Ты же командир.

-- Успокойтесь оба, -- вмешался Кит. – Вон хрен из агенства недвижи-

мости приехал.

-- Точно он?

-- Он. «Шестерка» белая, 926 номер. Геннадий Петрович.

Риэлтер хмуро обозрел шестерку чеченцев, подождал, пока они уся-

дутся в его тесной машине.

-- Надолго к нам?

-- Нет.

-- В отпуск?

-- В отпуск.

Риэлтер передернул сцепление.

-- Счастливо отдохнуть. А квартирка загляденье. Мебели нет, кроме кро-

ватей и холодильника, но таким джигитам мебель зачем? Ведь точно ?

Ха-ха. Будете довольны. В следующий раз приедете – снова ко мне об-

ратитесь. У нас агенство надежное – без обмана.

-- Хорошо. Уговорил.

Арендовав двухкомнатную квартиру на месяц, побросав вещи в сумках

на кровати, поехали по адресам, где можно было найти «заказанного»

майора. Перво-наперво требовалось установить его местоприбывание,

потом отследить маршруты передвижения, а уж потом спланировать

захват.

 

Глава пятая

 

Арсан сидел в квартире, перед купленным вчера телевизором «Рубин».

Телевизор ничем не отличался с виду от импортных, но стоил на полты –

сячи дешевле. Его придется бросить здесь, в этой квартире, потому взя-

ли самый не дорогой. Арсан и так уже вложил в дело кучу собственных

денег. Шамиль отдал приказ, а денег на различные непредвиденные рас-

ходы не вручил.Предполагалось, что Захарова захватят в самой Чечне,

вышло всё иначе.Придется выставить Шамилю дополнительный счет и

за дорогу, и за квартиру, и за этот телевизор, да только Шамиль жадный

на деньги, будет яростно торговаться за каждый цент. Представляя всё,

Арсан сокрушенно качал головой – есть такие траты, которые оспаривать

неприлично – дело-то делается важное.

Он жевал хрустящие кусочки жаренного креветочного мяса из пакетика

и напряженно следил за происходящем на экране.Шла передача о собы-

тиях в Палестине.

Его архары что-то долго не возвращались – им было поручено отсле-

дить Захарова по его обычному маршруту – от дома бабки, где он госте-

вал в отпуске до бассейна и зала бодибилдинга – вечерами майор тешил

свое литое тело сотней килограммов металла, а потом блаженствуя,

плескался в прохладной водичке – хорошо отдыхал мужик, полноценно,

со вкусом. Уважал таких Арсан, но он был враг.

В экране телевизора инфантильный дядька-ведущий, развалясь в мяг-

ком кресле, говорил о Ясере Арафате, которому на старости лет опять

приходится прятаться по подвалам, о палестинских боевиках, о зачист-

ках, проводимых еврейской полицией.

«Как у нас в Чечне», -- подумал Арсан. Тут же пришла веселая мысль—

если евреи окончательно разозляться и устранят автономию Палестины,

отберут у Шамиля его коттедж в Газе или нет?Он ведь видный чеченский

боевик-террорист, а террористов ныне не очень жалуют. Останется Ша-

миль в драных штанах.

Мстительно хмыкнув, Арсан смял пустой пакет от креветок, переклю-

чил канал. Дверной звонок проблеял условленным сигналом – припер-

лись. Щелкнул проворачиваемый ключом замок. Арсан обернулся на

звук, готовый наорать: «Почему так долго?», но голос вдруг отказал.

В дверях комнаты стоял высокий статный молодой мужчина в камуфляж-

ной форме, на полевых погонах которого зеленели большие полков-

ничьи звезды, а на груди теснились яркие юбилейные медали за службу.

-- Проходи, Саша, --сзади показался Тапид и панибратски втолкнул визи-

тера в зал.

Архары, водружая пакеты с едой и выпивкой на журнальный столик,ус-

тало садились на кровати.

Арсан молча ждал объяснений.

Тапид быстро вытащил из бумажного пакета бутылку водки, откупо-

рил, стал наливать в пустые, грязные пластиковые стаканчики.

-- Водку будешь, Саша?

Саша замялся.

-- Ты русский? – спросил напористо Тапид.

-- Русский.

-- Русские все пьют. С нами пить будешь за свободу Ичкерии, а потом мы

тебя е…ть будем, в рот давать будем. Всё будет, как договаривались.

Посмотрев на совершенно обалдевшего Арсана, Тапид пояснил:

-- Это гомик. По телефону сняли. У них здесь часто таких заказывают на-

ши ребята с Кавказа – в милицейскую форму или военную наряжают и

трахают за все обиды.

Арсан заулыбался. Что только не придумают эти русские, лишь бы

деньги тянуть.

-- Про дело не беспокойся, -- сказал Тапид. – Клиента отследили. Завтра

всё сделаем четко.

-- Это самое главное.

Стали пить и есть. Саша –«полковник» выпил два стакана водки, охме-

лел, вяло жевал соленый сыр с петрушкой, помидоры, лаваш.

-- Хватит жрать, пора! – подскочил Кит. Он всегда был склонен к «причу-

дам» -- один раз в горах собаку «отбабахал», пленных кастрировал во

время первой чеченской, ему же пришла в голову мысль так «порадовать

сердце» сегодня.

Саша с готовностью стянул камуфлированные брюки и плавки защит-

ного цвета, встал в позу на четвереньки. Кит уже занес член над анусом

«полковника», но вдруг замер.

-- Ты не заразный?

-- Нет. Я этим профессионально занимаюсь, не какой-нибудь уличный.

-- Смотри… Если что-то – убью.

Кит с придыхом вогнал свое хозяйство и заработал, как исправный

маятник. Чеченцы выпивали, молча смотрели на соитие, жуя закуску.

-- Что молчишь? – сердито спросил Кит «полковника».

-- А что?

-- Надо говорить : ай, ай.

--Ай! Ай! Ай-я-яй!

Чеченцы покатились со смеху.

Резвились до утра. Утром утомленного Сашу, вручив тысячу зеленых,

отпустили с миром, а сами легли отсыпаться до вечера – в девятнад-

цать ноль-ноль их клиент выйдет из дома …

 

глава шестая

 

Денисов, с дюжиной приближенных (охрана, массажист, адвокат,

повар,шофер,видеооператор и др.), прилетел на несколько дней в

Хургаду. Этот курортный оазис Египта манил европейцев своей ультра-

современной оснащенностью отдыха на море среди песков. Немного

утомляло обилие разбалованных и наглых русских туристов (иногда

казалось, что Хургада – это русский город), а в остальном было сносно.

Денисов хотел привести свои мысли в порядок среди финиковых

пальм, там, где не будет докучливых соглядатаев от конкурирующих

«семей», а заодно понежить старые косточки на белоснежном песке

морского залива. Шлюху Анишьян и дурака Еремея он привёз с собой.

С той поры, как он решил наказать сладкую парочку, он не отпускал

голубков от себя ни на шаг. Вероника спала в спальне справа от него, Еремей – слева. Денисов вечерами признавался себе, что вина Еремея

не такая уж большая – ну, отбарабанил редакционную шлюху в зад-

ницу – дело молодое, как говорится. Всё-таки он мужчина, а дрянь Вероника очень красива. Да, во всем виновата Вероника Анишьян. Если бы она просто уступила Еремею, ничего бы не было – Еремей забыл бы её, как забыл сотню других шлюх и в его семье царили покой и уют, а бедная Лариса не изводила себя слезами по ночам. Но Вероника сделала себя недоступной для Еремея и дурак Еремей возжелал её больше жизни. Дурак – он и есть дурак.

Денисову теперь доставляло удовольствие «пытать» Еремея – он ве-

лел Веронике поднимать подол своего легкого платья, демонстрируя бо-

жественное ажурное белье, и наблюдал, потешаясь, как у зятя темнело

в глазах от столь сладкого видения. Денисов смеялся, но после мрач-

нел – Еремей просто дурак, а вот его дочь Лариса дрянь и потаскуха. Перед Еремеем Денисов разыгрывал неведение в отношении поведения дочери, но верные люди ему доносили регулярно о бурных случках Ларисы и всякой дворовой швали – садовников, шоферов, уборщиков мусора, массажистов. Еремей в первые в жизни совершил мужской поступок, когда казнил садовника – он боролся за свою честь, которая была так преступно попрана. Конечно, можно было просто удавить несчастного, а не поступать, как инквизитор – отрезал член и бросил умирать наглеца на дороге от потери крови. Все краевые и городские газеты потом целую неделю негодующе вопили о новых зверствах организованной преступности.

Денисов усмехнулся.

Он сидел в роскошном номере отеля Хургады с видом на Красном мо-

ре. Было по утреннему свежо. Шлюха Вероника стояла на балконе в одном купальнике, подставив лицо утреннему бризу и первым лучам солнца. Она была прекрасна.

Денисов любовался её фигурой сквозь, колеблющуюся над окном и

балконной дверью, тюль и, впервые за десять прошедших лет, чувст-

вовал желание обладать женщиной – его старый член вдруг налился си-

лой, закостенел могучим слоновьим бивнем. Но Денисов хотел не

Веронику. Он бы с удовольствием отдался порывам страсти в объятиях

своей старой подруги Анастасии. Что бы сказала покойница, потрогав

рукой его могучий холм. Денисов заулыбался. Как хорошо ему было с Анастасией. Столько лет он любил её одну и желал только её одну.

Да … Только с детьми им не повезло – из стольких младенцев, рождав-

шихся почти ежегодно, выжила одна Лариса… дрянь Лариса. Когда улетал сюда, в Хургаду, узнав об очередном любовнике дочери – учителе пения, велел переломать наглецу ребра, а дочери, звоня по телефону,обещал лично надавать пощечин по возвращении.

Денисов расстроился, что добрые мысли о покойнице жене потону-

ли в семейном дерьме, грустно посмотрел на холм, вздувшийся на брю-

ках – да, Вероника красива и будила желание, за эту минуту нахлынувшей молодости, подаренную ее красотой, он мог её простить, но, почему-то, колебался.

Вероника вернулась с балкона в номер.

-- Иван Сергеевич, я хочу искупаться перед завтраком.

-- Иди купайся.

-- Вы не пошлете за мной соглядатаев?

-- Ты собираешься бежать?

-- Нет.

Казалось, Денисов потерял к Веронике интерес – он потянулся за ве-

черней газетой, привозимой из Москвы в Хургаду самолётом – вчера он

её не дочитал.

-- Дайте мне денег, я куплю себе мороженого и сока, -- попросила Вероника.

-- Еремей проснулся?

-- Не знаю.

-- Постучи к нему в номер… Пусть идёт с тобой на пляж … Он купит те-

бе, что ты пожелаешь – я денег у него не отнимал.

-- Он начнёт приставать.

-- Скажи – я его утоплю, если он посмеет прикоснуться к тебе.

Когда Вероника ушла, Денисов отбросил газету и нервно встал с крес-

ла. Он тоже вышел на балкон. Внизу, среди пестрых зонтов над столи-

ками пляжного кафе, он заметил своего вчерашнего знакомого

палестинского бизнесмена Шам-эль-Арая. Денисов хмыкнул – какой

он к черту бизнесмен – по роже явный бандит. Террорист в изгнании.

Видимо, натворил что-то в Палестине. Сейчас там бурно. К тому же он

очень прилично говорил по-русски, объяснил своё знание языка учёбой

в Ленинграде, ещё при Союзе. Такого, при случае, можно привлечь для

каких-нибудь «интересных» дел, а потом дать пинка под зад – пусть и

дальше прячется на африканской переферии.

Денисов припомнил, что Арай собирался в Кению – там планиро-

вался очень незаконный кровавый аттракцион в саванне. Заинтригован-

ный ( вчера не смог расспросить более подробно) он заспешил

на улицу.

В коридоре отеля к Денисову присоединились будоломы Борис и

Гога. Даже здесь, в египетской пустыне, они были в строгих костюмах,

под пиджаками которых скрывались кобуры с пистолетами – организация

Денисова давно сотрудничала с местными коррумпированными чиновниками и его люди имели необходимые разрешения на ношение оружия, хотя и стоило это ему очень дорого.

-- О-оу! Мистер Денисов! – радостно поднял руку Арай, сидя за пластиковым столом под зонтом. Рядом сидели его подручные головорезы – небритые и суровые мужчины, не очень-то похожие на

арабов. Они очень сильно напоминали Денисову вечно гомонящих и

всем недовольных выходцев с Кавказа на российских базарах.

По знаку Арая, головорезы вскочили со стульев и отошли в сторону.

Официант быстро убрал их початые стаканы с соком и подал Денисову

чашечку кофе.

-- Доброе утро, мистер Арай, -- Денисов поудобнее расположился на

стуле, закинув ногу на ногу.

Арай убрал с глаз темные очки, посмотрел на лаковые туфли нового

знакомого, кивая на проходящую мимо Веронику и семенящего следом Еремея (вчера все перезнакомились), спросил:

-- Она прекрасна… Простите, это ваша родственница… супруга или …

дочь?

Денисов, сделав глоток кофе, засмеялся.

Арай напрягся – вдруг ненароком обидел.

-- Нет, мистер Арай, я стар для такой молодой жены…

-- Что вы! Вы мужчина в самом расцвете сил!

Денисов оценил восточную лесть, благосклонно кивнул головой,сно-

ва отпил кофе.

-- Она мне не дочь и не родственница … Но она не чужой для меня чело-

век. Скажем так: воспитанница…

-- Ясно.

-- А вы женаты?

Арай посуровел, плотно сжал губы, сказал с надрывом:

-- Вдовец.

Не отпускала Шамиля война – думал всё, будет отдыхать остаток жиз-

ни, удавит только Захарова, а дальше будет безмятежное существова-

ние на теплом побережье. Увы. Проклятые боевики Ясера Арафата ко-

го-то там «завалили» в Израиле и евреи, озверев от горя и ярости, ата-

ковали Газу с воздуха. Одна из ракет угодила в виллу Шамиля. Ему, вот,

хоть бы хны и ни один из его ублюдков-телохранителей не пострадал—

ни царапины, а её … Если быть честным, о жене Шамиль ни сколько не

горевал – оказалась стервозной сукой – не стоило из-за нее стольких

людей убивать там, в Чечне, но она носила под сердцем его ребёнка,

его первенца…

Война не хотела отпускать Шамиля.

Своё горе он проглотил молча, с каменным лицом. Кто знает, каких

сил ему потребовалось… До сих пор его сердце прибывало в сметении.

он ждал этого ребёнка, он хотел его. Сына. Наследника. А эти суки из

Тель-Авива, ни за что, ни про что… Ну, бьёте арабов, а он при чем?

У него своя война, там, далеко на севере.

Шамиль велел архарам дать сдачи. Чеченцы быстро и тихо удавили

нескольких еврейских поселенцев. Мало! Взорвали блок-пост, постре-

ляли солдат …Мало! Взорвали кафе в Тель-Авиве, где веселились

студенты.

Шамиль был взбешен – ещё! Ничто не сможет удовлетворить его

жажды мщения!

Когда люди Шамиля взорвали школьный автобус, премьер-министр

Израиля объявил Ясеру Арафату войну. Израильская армия атаковала

Палестину. Многих, ничего не подозревающих, боевиков повязали,

уничтожили международный аэропорт Газы.

Становилось слишком жарко. Шамиль экстренно перевел деньги в

саудовские и оманские банки и, со своей бандой перебрался в Египет.

Из Грузии в это время позвонил Арсан – Захаров взят. Шамиль велел

архарам заказать «чартер» до Хургады.

Теперь Захаров томился в темном подвале, в цепях и грязи.

Шамиль не говорил с ним – он ещё не знал, как казнить его, потому

не чувствовал в себе звериной уверенности. Он думал над участью

Захарова. Салман, падкий до всякой мерзости, разузнал, что в Кении

отморозки придумали аттракцион для богачей – на глазах присышен-

ных жизнью туристов скармливали живых людей диким хищникам. Не

просто загоняли в клетку несчастного, а делалось это в реальных усло-

виях. Какого-нибудь опустившегося бродягу ловили на свалке, вывозили

в саванну, подальше от жилья, и бросали «на удачу». Ему давали шанс

выжить. Любопытные в это время издали наблюдали за «судьбой» игро-

ка, в бинокли из прогулочных джипов.

Денисов отхлебнул кофе из маленькой чашечки.

-- И что, мистер Арай, многие выживали?

Шамиль продолжал следить за Вероникой – прекрасная темноволосая

голубоглазая славянка входила в воду. Толстый ублюдок, сопровождавший её ( кажется, Еремей), тоже снял брюки и в купальных шортах попёрся следом. Дерёт поди он эту воспитанницу русского богача. Вон как смотрит вожделенно. Странно, что русские сразу не

распознали чеченцев. А может, распознали и только делают вид, что

принимают за арабов. Вероника, смеясь, поплескивала в толстяка водой, а потом, юркнув в набежавшую волну, поплыла. Шамиль отвлёкся.

-- Если честно, мистер Денисов, игроку наносят легкое ранение – в руку или спину. Очень легкое. Оно ему не мешает свободно двигаться.

--А-а, запах крови, -- Денисов засмеялся. – Кровь привлекает хищни-

ков. Очень умно придумано.

-- Кольцо вокруг несчастного постепенно сжимается и …

-- Интересный аттракцион, -- отхлебнув кофе, Денисов устремил взгляд

на купающихся.

Что-то Еремей слишком близко плескался с Вероникой. Всё

не уймёт свою похоть. Даже присутствие тестя не смущает его. Было бы

здорово попугать негодяя – выбросить ночью в саванну и, смеясь, наб-

людать, как он скулит и обсерается от страха. А Веронику следует скормить хищником по настоящему. Глаза Денисова заискрились ледяной изморозью. Шамиль заметил это.

А дядька-то убийца. Только у беспредельных маньяков бывает такой

блеск в глазах. За время войны Шамиль повидал их немало. Наверное,

у него у самого такие же глаза.

--А! А-а!

Шамиль, Денисов и все вокруг вздрогнули, обернулись на визгливый

вопль – Вероника билась в объятиях толстяка, вода вокруг бурлила.

Денисов дернул головой – его будоломы понеслись в воду. Вскоре

они выволокли на песок Веронику и её обидчика.

Денисов, натянуто улыбаясь, попрощался с Шамилем. Вероника, дёр-

гая руками, возмущённо лопотала обиженным тоном, семеня рядом с всесильным доном. Еремей шёл последним.

Шамиль, улыбаясь, смотрел вслед странной «семейке».

Его телохранители устало попадали в пластиковые стулья вокруг стола.

Официант с готовностью принёс им стаканы с соком. Салман, помешав

соломинкой сок с мякотью, с шумом втянул через неё жидкость, потом

усмехнулся:

-- Этот толстяк видно ей всунул. Возмущается до сих пор.

Голос Вероники всё ещё доносился из вестибюля отеля. Архары посмеялись, но Шамиль, наоборот, сделался задумчив – как же ему казнить Захарова? Он вбил себе в голову, что обязан убить его жестоко и медлено, только такая смерть врага принесёт душе Шамиля успокоение – он перестанет думать о войне.

 

Глава седьмая

 

Было темно и душно. Антон не мог определить, в подвале его держат

или в комнате без окон. Стены были холодные, но не сырые, а из под

железной двери веяло спертым горячим воздухом. По ощущениям вы-

ходило, что его привезли в какое-то жаркое место, но это был не Кав-

каз – Предкавказье куда более влажное, а в Закавказье после жаркого

дня приходит прохладная ночь, но это происходит постепенно – раска-

ленные за день горы ночью медленно отдают тепло и холод начинает

пробирать ближе к утру. Здесь же, после немыслимой духоты и жары

днем, ночь приносила холод быстро, буквально с наступлением суме-

рек. Антон определял время по командирским часам – похитители то

ли забыли их забрать, то ли им было всё равно. Он был скован по ру-

кам и ногам наручниками, лежал на полу и периодически проваливал-

ся в забытье. Его не кормили, но рядом с дверью на полу стояла миска

с тухлой водой. Антон подползал, хлебал воду с отвращением и раз-

мышлял – кто же выхватил его из обычного круговорота отпускной

жизни? Чеченцы – это ясно, но какая группировка конкретно? С ним не

пытались общаться, а время транспортировки для его сознания оста-

лось черным мраком – как саданули по затылку в Питере, так очнулся

только на борту самолёта, где он лежал связанный среди тюков груза,

а похитители, в летних брюках и рубахах без рукавов, в тёмных очках,

в бейсболках, сидели в дальнем конце и неторопливо разговаривали

по-чеченски. Лиц он не видел – они старались не быть в поле

зрения, а тот, который периодически подходил и трогал его ногой, ма-

терясь, обертывал голову полотенцем. Антон понимал, что должен

знать их в лицо, раз они так осторожны. Он не показывал, что пришел

в себя, надеясь, когда самолёт совершит посадку, как-то соориентиро-

ваться. Но похитители были опытны. В очередной раз, подойдя прове-

рить «самочувствие» пленника, когда по ощущениям началось плавное

снижение самолёта, проверяющий хлобыстнул ногой Антону в лоб. От

боли Антон аж хрюкнул. Чеченец врезал кулаком в скулу, думая, что

окончательно вырубил Захарова, потом закатал ему рукав рубахи и Ан-

тон почувствовал, что ему делают укол. Он успел подумать, что выво-

дить из самолёта будут открыто – как пьяного, значит, посадка осущест-

вляется в зоне закона, где бандиты не чувствовали себя безнаказанно.

Будь по другому, ему бы просто одели на голову мешок и погнали на

пинках к машине.

Что с ним теперь будет? Убьют? Вероятно. Скольких генералов, пол-

ковников и майоров выкрали подобным образом и их не нашли никогда.

Только единицы, которым повезло, были выкуплены и то, благодаря по-

литической конъюктуре. Антона никто выкупать не станет – должность

у него маленькая, не значительная, так, если случайно наткнутся на не-

го разведчики спецназа, тогда могут освободить… Где же он? Если в

Чечне, есть шанс, а если в другом месте …

Антон пошевелился. Забытьё не приходило, спать мешала боль от на-

ручников. Через ноги торопливо перебежала длинная многоножка. Антон

замер. Тварь, ещё укусит. В тишине было слышно, как многоножка семе-

нит своими ножками по пыльному полу. Такие крупные многоножки в

Чечне не встречаются. А где? В каком регионе России? Или следует

брать шире – республики бывшего СССР? Биологию надо было учить

как следует и географию. Сейчас бы смог определить …

Сознание поехало – от плохого воздуха, жары и голода пошли голюци-

нации. В тот день он особенно неиствовал на тренировке в зале боди-

билдинга, а после совсем доконал себя в бассейне, наматывая сотни метров на водной дорожке. Тело стало вялым от усталости, появилась

невесомость, словно вышел из парной. Вечер он собирался провести

дома у телевизора, неторопливо потягивая пиво и хрустя сухариками.

Не сбылось. Он вышел из помещения бассейна на улицу, ветер дул в

лицо, остановка трамвая была за домом. У красного «жигулёнка-еди-

нички» с открытым капотом копались мужчины. Он прошел мимо и …

провалился в темноту – удар в затылок опрокинул Антона на мокрый,

после недавнего дождя, асфальт.

Антон пошевелился, приходя в себя. Где он? Да, да, в неволе. Не по-

могла суперподготовка. Сколько в Чечне пробыл, дай бог, обе войны,

от начала до конца, по горам, по подвалам, по разгромленным много-

этажкам, сколько задержаний было и рукопашных поединков с матеры-

ми маджахедами, а тут открылся … С другой стороны, глупо и в отпуске

всего опасаться, он ведь не в Чечне отдыхал, а в Питере, северной

столице, как никак. Странная это война. Русские чечнцев за своих дер-

жат – побегал по горам, порезал законную власть и в любую точку Рос-сии поехал, живи спокойно, с комфортом, а русских в Чечне уничтожали,

обращали в рабов. Двойные стандарты получаются. Почему мы их сво-

ими считаем, а они нас --- нет? Даже сейчас, лежа в душной черноте,

скованный по рукам и ногам, Антон не считал чеченцев врагами – основ-

ная масса этих людей несчастна по вине головорезов, сбившихся в бан-

ды, и по вине Кремля. Да, да, если бы когда в Чечне началось непови-

новение, не пустили дело на самотек, не было бы боли, крови, ненужных

потерь. Ведь можно было устранить «возмущение» грамотной спецопе-

рацией. Сталин во время войны с Германией «разобрался» с Чечней

одним полком автоматчиков – за трое суток эвакуировали в Казахстан

всё население республики. В девяносто шестом году Ельцин не имел

права прекращать первую войну с Чечней (боевиков уже загнали в горы)

и не имел права сдавать Грозный ради своей победы в президентских

выборах…

Звук отодвигаемого засова на двери показался раскатом грома. Дверь

отворилась. Антон повернул лицо на звук – обдало наружным зноем.

Вспыхнул яркий огонёк – засветили зажигалкой. Глаза быстро привыкли

и Антон увидел лицо того, по чьему приказу его выкрали и заковали в

стальные браслеты. Антон узнал его.

-- Шакал, -- вымолвил полным ненависти голосом.

-- Вот и свидились …

 

Глава восьмая

 

Денисов велел вызнать о подозрительном арабе, что только воз-

можно. Рассказ об экзотическом африканском аттракционе не отпускал

мозг. По приказу Денисова убивали людей, убивали много и по

разному, но такой способ, как стравливание диким хищникам – это бы-

ло ново.

Араб жил тихо. У него была охрана – когда араб гулял, охранники шли

рядом гомонящей толпой. Уже это говорило, что вся кодла с вожаком

во главе, к арабам имеет отдаленное отношение.

Полученная информация гласила: Шамиль Арай, чеченец, бывший по-

левой командир отряда сепаратистов во время двух чеченских войн, од-

но время жил в Палестине, откуда выехал в Египет вместе с многочис-

ленной свитой телохранителей. Богат. Вдовец.

Денисов крутил в холеных пальцах золотую перьевую ручку и пос-

матривал, как играл гранями бриллиант в его перстне на мизинце. Арай

бандит. Жестокий бандит. Но и он – Иван Денисов, тоже бандит. Что, ес-

ли привлечь ублюдка в организацию в качестве стороннего исполнителя

казней. Сейчас среди мафиозных семей Черноморского края царил мир, но мир этот недолговечен и война за сферы влияния может разразиться в любой день и час. Арай со своей бандой явится неожиданной ударной силой. Но чем его привлечь? Деньгами? Он достаточно награбил во времябезвластия и войны в Чечне. К тому же он сепаратист и в России

его быстро обезвредят контразведчики. Если только его использовать

за границами России, там тоже найдётся немало работы, привычной для

его преступной кроваждной натуры. Отдать ему в жены Ларису, он

будет покорен и предан – у кавказских народов семейственность в цене.

А Лариса – дрянь, шлюха, дитя американской цивилизации, она не похожа на порядочную россиянку, ей разницы нет с кем трахаться.

Денисову понравилась эта неожиданная идея – он женит чеченца на своей дрянной дочери и отправит молодоженов в Америку. Пока обживутся, у «дона» Денисова найдется для Арая работёнка за океаном.

Денисов щёлкнул пальцами – решено, он запустит в аттракцион с хищниками обоих провинившихся – Веронику Анишьян и своего зятя Еремея. Будет весело наблюдать, как Еремей потеет от страха в ночной

саванне, а вокруг светятся глаза гиен. Еремея сожрут, Лариса превратится во вдову, а после выйдет замуж за Арая. Кстати, может, кавказец отучит её трахаться с лакеями.

Утром Денисов пригласил Шамиля к себе в номер на чашку кофе.

Борис и Гога впустили в кабинет к Денисову, помимо Арая, всего

двух телохранителей – остальной гомонящий и смеющийся базар ос-

тался в гостиной. Денисов подумал, что кавказцы чем-то похожи на

итальянцев – мужчины любят ходить группами, громко говорят и смеют-

ся, любят женщин и очень вспыльчивы.

Денисов вышел из-за письменного стола, похлопывая Арая по пле-

чу, произнёс:

--Проходи, дорогой кутак, есть серьёзный разговор.

Арай вдруг напрягся, глаза его сверкнули холодом.

--Проходи, кутак. Будем пить кофе. Мы ведь друзья. Будем друзьями! –

продолжал Денисов.

Арай повёл бровью. Его телохранители, с напряженными, каменными

лицами, следили за своим повелителем.

Денисов, улыбаясь, поощрительно указал рукой на диван и столик,

на котором стоял кофейный сервиз.

--Присаживайтесь, мистер Арай.

--Спасибо, мистер Денисов. Только одна просьба – не называйте меня больше словом «кутак».

Денисов развел руками, изображая растерянность.

--Я что-то сказал не правильно? Мне сказали, что на Кавказе это слово

значит «друг». Вы ведь с Кавказа, мистер Арай?

Арай кашлянул и двинулся к дивану, присел у столика. Денисов

расположился рядом, закинув ногу за ногу.

--Да, я с Кавказа, мистер Денисов. На Кавказе друзей принято называть

«кунак».

--Кунак? Великолепно. Будем кунаками, мистер Арай.

--Я не против. Наверное, обращение «мистер» нам теперь ни к чему?

--Все, кто меня уважают, обращаются ко мне «дон».

Денисов кивнул Гоге. Будолом подошёл к столику, огромными

ручищами взял изящный кофейник, наполнил кофе миниатюрные чашечки. --Прошу вас, -- указал на кофе Денисов.

Шамиль взял чашечку, сделал глоток. Его мозг неустанно перерабаты-

вал только что произошедшее. С одной стороны южнорусский мафиозо

выражал заинтересованность, говорил о дружбе и тут же, словно не ве-

дая, нанёс оскорбление, назвав «кутаком». А кутак – это не друг, это –

член. Знал ли Денисов с самого начала истинное значение этого сло-

ва или обмолвился не специально? Напыщенно требует величать его

доном. Карлеоне недоделанный. Надо выяснить его подноготную. Так

ли он крут на самом деле. Может, обычный богатенький лох, которому

следует свернуть шею и отнять все его деньги.

--Мистер Арай, я хочу, чтобы вы помогли мне поучавствовать в аттрак-

ционе, о котором уже рассказывали, -- произнёс Денисов. – Вы смо-

жете сопровождать меня и моих людей в Кению и организовать сафари?

--Мы договорились насчёт «мистера».

--Я забыл, -- Денисов улыбнулся.

Шамиль отпил ещё кофе.

--Ехать так далеко, чтобы посмотреть, как львы порвут чернокожего

бродягу? – после вопроса, Шамиль улыбнулся. Он вдруг понял, что

знает ответ Денисова и ещё понял, как совершит наказание своего последнего врага Захарова.

Денисов загадочно улыбнулся.

--У нас есть свои кандидаты.

--Ага… К вашим кандидатам я прибавлю своего.

--Отлично! Чем больше участников спектакля, тем ярче зрелище!

В дверь кабинета постучали. Все посмотрели на дверь. Просунулась

голова красавицы Вероники.

--Иван Сергеевич, вы скоро освободитесь?

--Вероника, проходи. Мы как раз говорили о новом аттракционе.

--Аттракционе?

Арай жадно ел глазами великолепную женщину. Его маленький злой член уже превратился в стальной патрон и стоял в плавках, пульсируя

желанием. Попалась бы ему эта красавица в Чечне. Он бы долго, с

наслаждением, насиловал её всеми известными способами, а после

убил выстрелом из пистолета в разодранное влагалище.

А Денисов, глядя на входящую Веронику, представлял, как её рвут

гепарды, как она кричит в паническом ужасе, закрываясь от острых

клыков ладонями и блюёт кровью, хватая руками валящиеся внутрен-

ности из распоротого когтями живота.

Денисов и Шамиль посмотрели друг на друга – у обоих в глазах ещё

кипели всполохи жажды убийства и крови. Шамиль поспешил притушить

взгляд ресницами – стал смотреть на дно своей чашечки, а старый ма-

фиозо, посмеиваясь, протянул руку к молодой женщине, погладил её,

сразу успокоившись.

--Скоро мы покинем Египет, дорогая.

--Мы вернёмся в Россию?

--Нет, мы задержимся в Африке.

--Иван Сергеевич, мы уехали так внезапно, мой муж извелся …

--Всему своё время, Вероника. Зачем ты хотела видеть меня?

--Еремей… Он… Дон Денисов, можно я съезжу на пресное озеро с белым песком? Туда набирают экскурсионную группу.

--Поезжай. Ерёма тебя проводит.

--Можно меня проводит кто-нибудь другой?

--Ты опасаешься его?

Вероника, конфузясь, посмотрела на мужчин с каменными лицами, выразительно выгнула брови, давая понять старику, чего она опасается.

Денисов ухмыльнулся.

--Столько времени ты была с Еремеем один на один и страдал только он. Не стоит он того, чтобы его бояться. Езжайте, развлекитесь.

--На пляже он был не сдержан, -- тихо произнесла Вероника.

--Это не повторится. Я имел с ним серьёзный разговор. Найди Ерёму и

скажи, что я велел ему сопровождать тебя всюду, куда ты пожелаешь.

И пусть платит за всё, -- Денисов ухмыльнулся снова – жадный Еремей

будет вне себя, когда эта потаскуха начнёт транжирить его карточку.

Так-то, милок, чужие женщины даром не даются. А Вероника не даст Еремею и за деньги – у неё принципиальное нежелание удовлетворить похоть Сысоева, особенно после того, как над ней «надругались», заставив вытащить адскую машинку из тайного местечка. Тем лучше. Совесть Денисова останется незапятнанной – нормальный русский мужчина должен сохранять верность супруге и Еремей больше не изменит Ларисе.

Вероника вышла. Денисов обратил внимание на Арая, выразительно

взглянув ему в глаза.

Шамиль улыбнулся, поставил пустую чашечку на блюдечко на столике.

--Значит, мы с вами серьезно договорились о поездке в Кению.

Денисов сказал весомо:

--Моё слово – базальтовая глыба. Будет аттракцион и будут участники, --

потом посмеялся. – Будем делать ставки – чьи игроки раньше сойдут с

дистанции.

--Это по мне. Я уважаю азарт.

--А в повседневной жизни, мистер Арай, вы азартны?

Шамиль задумался, сказал так, чтобы в словах Денисов смог услы-

шать второй (главный) смысл.

--Во мне азарт просыпается, когда я задумываю новое дело, потом

следует строгий расчёт и четкое исполнение.

--Достойное отношение к жизни, -- Денисов окончательно убедился

в правильности своего решения привлечь Арая в свою команду.

 

Глава девятая

 

К пресному озеру с пляжем из белоснежного песка Вероника и Еремей

поехали в составе группы германских пенсионеров на старом, списаном

автобусе «мерседес». Еремей, не смотря на нежелание Вероники, увлёк её в конец автобуса, уговорив секретным разговором. Как только автобус

тронулся с места, Еремей мягко опустил руку на плечо Вероники. Та сурово сдвинула брови.

--Еремей, ты обещал вести себя как джентльмен. Я пожалуюсь твоему …

--Что? Что опять? Ты совсем лишилась рассудка…

--Ты пристаёшь ко мне!

--Я пристаю?! – возмутился Еремей. – Ты ведешь себя, как пляжная

шлюха, которая хочет набить себе цену! Я даже в мыслях ничего не

имел …

--Прекрати! Я не шлюха! – взъярилась Вероника, собираясь уйти, но Еремей удержал её. Она дернулась, но Еремей держал крепко.

--Хватит играться, Ника, я не пытаюсь приставать к тебе. У нас дела

совсем дрянь, уж поверь мне, -- в глазах Еремея сквозило беспокойство

и это насторожило Веронику. Она посмотрела на Сысоева внимательно.

--Я хорошо знаю Денисова, дорогая моя кошечка, и хорошо знаю, что

может устроить этот «добрый» старик, -- Еремей боязливо оглянулся, хотя вокруг, кроме немецких пенсионеров, никого не было – экскурсовод

(дерзкий молодой араб) о чем-то разговаривал с водителем и громко

смеялся, мешая тому управлять автобусом. Еремей поёжился, словно от

озноба, взял Веронику за руку. – Поверь мне, старик задумал нас убить.

--Он может убить нас в любое мгновенье. Зачем увёз сюда? Если бы

хотел – расправился в России, не зачем было бы тратить на нас столько

времени! Еремей, он просто обижен из-за своей дочери…

--Не знаю, почему он не убил нас сразу, но что-то он затевает и в итоге –

я уверен – будет два трупа. Твой и мой.

--И что нам делать?

--Надо бежать! Ты не веришь мне, Ника! Поверь – я говорю с тобой

серьёзно. Я серьёзен как никогда. Линяем, пока за нами не следят –

на моей кредитной карточке полно денег. Мы скроемся куда-нибудь.

Уедем. Затаимся.

--Без паспортов?

--Купим новые. Здесь это легко. Устроим.

--А наши семьи? Я люблю своего мужа.

--Ты любишь мужа? Не смеши меня! Любая, известная мне путана, име-

ла меньше клиентов, чем ты любовников!

--Тебе я не дала, толстячок! – лукаво заулыбалась Вероника.

Это рассердило Еремея. Его рассердило не то, что дура Вероника так

соблюдала свою, разработанную сотней членов курортников, «малыш-

ку» от его могучего мастодонта – в последнее купание он всё-таки ис-

хитрился вогнать его в сокровенное место Вероники до самого основания, правда сделал всего один толчок – потом был скандал, крик на весь отель и тяжелый взгляд Денисова – всё это фигня. Возмутило Еремея полное непонимание Вероники – над её жизнью висел домоклов меч, а она думала, как бы не позволить Еремею «брызнуть». Дура, какая она дура, хотя и красавица. Впрочем, красавицам умными быть вредно… за них всё должны решать мужчины, такие как Еремей.

--У озера есть посёлок, мы пойдём туда прогуляться, а там возьмём

такси и уедем в Каир.

--Еремей, ты уверен, что нас решили убить?

--С какой стати мне лгать?

Вероника задумалась, но ненадолго – в её глазах появился туман и Еремей понял, что она испугалась.

--Доверься мне, -- он сжал руку Вероники сильнее. – Мы выберемся

живыми.

--Может, не стоит сбегать? Денисов рассердится.

--Ты всё ещё не понимаешь – нас убьют и убьют эти уроды – подручные

Денисова. Сбежим и затаимся на время в Египте, а потом уедем.

--Куда? Я хочу вернуться к мужу.

--Вернешься, но не сразу. Сейчас езжай – тебе отвернут голову, до дома

дойти не успеешь. Поедем в Швецию или Францию. Какая разница? С

деньгами везде хорошо. Я бы не говорил тебе всего – сбежал сам, но

ты мне очень дорога, Ника. Я содрогаюсь при мысли, что сделают с

тобой люди Денисова! Он страшный человек! Да и твой Карен – как ты

ему всё объяснишь?

Веронику, наконец, проняло – она прижалась к Сысоеву.

--Мне страшно, Еремей.

--Не бойся, кошечка. Всё будет хорошо.

--Ты уверен?

Еремей не был уверен, но он хорошо знал Денисова и, после мучи-

тельных ночных размышлений в своём номере, решился на побег. По

большому счёту, Веронику брать с собой не следовало – она обуза, но

Еремей решил «доиграть старый матч» с Вероникой Анишьян до конца – она теперь была без своей адской машинки и была перед Еремеем беззащитна – он натешится ею, а потом продаст в Каире в дешевый бордель – это будет наилучшая месть за долгие годы унижений от её отказов.

Вся «Колесо фортуны», да что там газета, весь Новороссийск и трущобы

Краснодара, Ставрополя и Ростова-на-Дону потешались над Сысоевым из-за Вероники! Она выпьет чашу унижений до дна – будет ублажать пахнущих верблюжьей мерзостью бедуинов за миску похлёбки. А Еремей устроится где-нибудь в Австралии или в Парагвае – главное, побыстрее добраться до Каира и перегнать деньги на новый счёт, пока его не заблокировали по приказу Денисова.

--Я схожу к водителю и узнаю, когда мы приедем к озеру, -- сказал Еремей и, ободряюще, похлопал Веронику по руке, потом пошел между сидений вперед салона к экскурсоводу.

--Извините, мистер.

--Я слушаю, -- экскурсовод, обнажив белые зубы в улыбке, воззрился

на Еремея. Араб одинаково хорошо говорил по-английски и по-русски.

С неба, с самой высоты, вдруг обрушился рокот и ушёл вперёд --

совсем низко над автобусом пронёсся небольшой вертолёт и умчался

вдаль, нависая кабиной над дорогой. Еремей с тревогой проводил его

взглядом. Сидевшие в вертолёте явно кого-то высматривали на трассе. Грудь сдавило, аж перехватило дыхание. Неужели ищейки Денисова

уже кинулись по их следу?Такой быстрой реакции Еремей никак не ожидал.

--Итак, -- вернул к действительности экскурсовод.

--Когда… э… Долго ещё ехать до озера?

--О, мистер, ещё очень долго – часа два.

--Остановки будут?

--В автобусе есть туалет.

--Я не про это, -- Еремей махнул рукой и пошёл обратно на своё место. Почему не понравился ему этот вертолёт? Может, нервы. Скорее всего,

местный арабский миллионер совершал очередную воздушную прогул-

ку, а сердце Еремея пронзил острым шилом приступ страха. Да, такова

участь всех беглецов – бояться любого шороха и вздоха.

--Долго ехать? – Вероника была, как на иголках.

--Долго, часа два.

Сысоев, сердито сопя, уселся, поёрзал задницей на мягком сиденье,

потом, заулыбавшись, обнял Веронику и прижал к себе.

--Сначала искупаемся, а потом сбежим.

--Я всё ещё сомневаюсь. Ты правду мне сказал или придумал всё, чтобы

добиться своего? Скажи правду… Я уступлю тебе, обещаю, только не

пугай меня. Скажи, что всё хорошо…

Еремей вздохнул, убрал руку с талии Вероники.

--Какая ты глупая! Ты глупая! – рассвирепел Сысоев. – Я битый час объясняю тебе – нас убьют. Убьют!

--Тише. Не кричи! – и тут же Вероника ужаснулась, вцепилась в руку Еремея, вонзив острые, холёные ногти, причинив боль. – Мама моя! Неужели это правда? Еремей?

Еремей медленно убрал её руку, сказал спокойно, неторопливо выговаривая слова, чтобы до Вероники сказанное дошло сразу, без повторений:

--Всё под контролем, Ника. Мы приедем к озеру, возьмём такси и отп-

равимся в Каир, там снимем номер в дешевом отеле, где будем жить

несколько дней – за это время я сделаю нам новые документы и мы

отправимся в Европу. Поняла? Всё. Смотри в окно на пески и не думай

о плохом. Я опытный, я был с Денисовым в самых сложных ситуациях и уверен, что смогу распознать все ловушки, какие они попытаются нам устроить.

Вероника вздохнула и устремила взгляд в окно. На душе её скребли кошки. Она понимала, что от старого подонка Денисова ждать хорошего не стоило, но и Сысоеву довериться без оглядки опасалась. Только выбора у неё не было. Не было, вообще… Еремей был меньшим злом во всём этом страшном происшествии и ей придётся пуститься в бега и тешить его похоть.

С другой стороны, в той вечной «войне», которую они вели с Еремеем,

проигрывать не хотелось. Пусть он вытащит её из ужасной западни,

а потом она ловко улизнёт, оставив толстяка с носом. Он поди уже всё

представил – как кончает в неё и радостно рычит. Увы, милок, это всё

ещё, как говорили наши опытные предки – вилами по воде писано.

А самой ходу в Россию! Там она всё расскажет мужу, что вытворял с ней

Денисов из-за любимого зятя Еремея и дочери-шлюхи Ларисы – дядя супруга, тоже взрывной и сильный мафиозо, сумеет навести в этом деле правильные окончания, бог даст, даже убьёт дурака Еремея и самого Денисова. Всё может случиться.

--О чём задумалась? – Еремей легонько толкнул Веронику в плечо.

Она заулыбалась, почти счастливо.

--Красивые пески, кучи такие… Их ветром надуло?

--Это барханы, -- пояснил Еремей и отвернулся, снова подумав: «Дура! Всё её достоинство – это скользкая дырка, тугие сиськи и чувственный рот. И эта дрянь приносила столько страданий, отказывая в удовольствии… Надо было трахать только Ларису, сейчас бы не бегал от тестя, был бы уважаемым главой семейства и потаскуха Лариса не давала бы лакеям и садовником… Она же это делала в отместку. Бедная Лариса, она тоже очень несчастна из-за меня…», -- Еремей умилился своим мыслям и тоже воззрился на барханы.

Сейчас, после нескольких дней плена у всесильного тестя, жизнь в

Новороссийске казалась почти идеальной. Он приезжал утром в редакцию, если было желание, читал материалы, потом пил вино и заглядывал в «любовный график». Гибкая, молодая сотрудница ублажала Еремея в его кабинете до обеда, после он шел обедать в ресторан, потом возвращался в «Колесо фортуны» и играл сам с собой в биллиард в биллиардном зале. Иногда, в это время, приезжала его страстная Лариса, ещё сохранившая юный задор и сосала его член, а после он пользовал её долго и счастливо, и они ехали купаться на обрывистый берег моря, потом возвращались в Новороссийск, в пригородных харчевнях ели жирные шашлыки из хорошопрожаренного свежего мяса или манты с подливкой из переспелых томатов, а ближе к ночи, отправив жену домой, Еремей ехал в казино, проигрывал несчетные суммы, вёл красивых молодых путан в бар, пил русскую водку и мексиканскую текилу с солью. Ночь завершалась оргией в бассейне, откуда он

любил звонить уже засыпающей Ларисе, объясняя своё отсутствие сроч-

ным материалом в свежий номер газеты. Да, было здорово. Он

смотрел, как лижут его член с двух сторон юные путаны – блондинка

Викуля и брюнетка Жанет, и нагло врал в трубку сотового телефона…

Еремей с большим скепсисом глянул на тревожно смотрящую в окно

Веронику – всего того великолепия, даже нет, всего того счастья он лишился из-за вот этой бывалой женщины, на которой давно пробу негде ставить. Маразм какой-то. Еремей тряхнул головой и тут же понял, что очень хочет обладать Вероникой. Не просто пронзать членом её лоно, мять толстыми руками груди, шарить по животу, тискать бёдра – он хотел ласкать языком её язык и чувствовать её ответную ласку и желание отдаться.

«Неужели я люблю её?».

Еремей вздохнул, ещё раз посмотрел на Еремею и решил, что обязательно продаст её арабам. Сначала изнасилует, а потом продаст – пусть сосет члены сынов пустыни, а он полетит в Австралию, навстречу новой жизни, где он будет богат и независим. Выжить бы только сейчас …

 

глава десятая

 

После беседы с русским доном, Шамиль мрачно обдумывал всё

услышанное. Старик звал в Кению, чтобы весело разделаться с вра-

гами. Это был выход. Но он явно «положил глаз» на Шамиля и его лю-

дей – на его лице буквально можно было прочесть желание прибрать

чеченцев к рукам и вершить с их помощью разные грязные дела. Хит-

рый старик. Говорит тёплые слова, ласкающие слух и тут же, «по ошиб-

ке», величает кутаком. Нет, мафиозо знал настоящий смысл слова.

Ласково стелет, да жестко спать.

Шамиль оглядел своих приближенных, сидящих на диванах вдоль стен

просторного зала элитного гостиничного номера, который занимал, прик-

рываясь титулом арабского бизнесмена. Для всех его людей было важ-

ным, случившееся в кабинете Денисова. Это русские могут оговориться, а после приносить извинения и думать,что всё сошло гладко. С людьми Кавказа такие выходки не пройдут. Шамиль должен был постоять за свою честь и честь своих приближенных.

--Козёл, -- вымолвил Шамиль. Все поняли, что он имел ввиду мафиозо.

--Убьём его, Шамиль. Убьём всех! – горячась, вскричал Салман. – Будем

воевать с ними в любой точке Земли! Русские есть русские.

--Это другие русские. Мафия какая-то. Уверен, у них самих счёты с

центральной властью. И, как я понимаю нашу войну – она идёт только

на земле Чечни, в других местах мы, чеченцы, с русскими не должны

воевать.

--У меня другое мнение, -- не унимался Салман.

--Спокойно, -- медленно произнес Шамиль, подумал секунду – он должен

выглядеть степенным, всезнающим, всегда уверенным в себе и своих

решениях – только такому вожаку будут подчиняться его ичкерийские

волки. Чуть дашь слабину и они порвут. – Мы убьем их. Такое оскорбле-

ние смоет лишь кровь. Потоки крови. Но мы убьём их не здесь. Русский зовет нас в Кению. Он хочет казнить своих отступников…

--Ту красивую женщину, вэх, -- подал голос Тапид.

Шамиль гневно сдвинул брови.

--Помолчи. Мы поедем в Кению вместе с рускими мафиозниками. Заработаем на шоу деньги – это первое и второе – пустим кровь мафиозникам там, в дикой саване, где никто не станет их искать.

--Уверен, Шамиль, что их не будут искать? – спросил Арсан. – Сомни-

тельно.

--Сделаем так, чтобы не искали. Здесь всё равно ничего не сделаешь –

мы на виду.

Арсан вздохнул.

--Захарова здесь удавим?

--Нет, я хочу скормить его диким животным. Хочу смотреть, как он кор-

чится и визжит, словно свинья, в лапах хищников.

Не скрывая негодования, Арсан медленно произнес:

--Опять тащить его через границы? Это не просто. Зачем такие сложнос-

ти? Сказал, я бы его там застрелил, в России…

Шамиль ответил спокойно:

--Он уже здесь.

--Давай, убьём здесь. Перережем горло, как барану. Ты сам отрежь ему

голову, я подержу, чтобы не дёргался.

--Я принимаю решения, Арсан. Как сказал, так и будет! – Шамиль посмот-

рел на Арсана ледяным взглядом.

Арсан стушевался, опустил голову.

--Бабу жалко, да, -- Тапид оглядел всех, ища поддержки.

В номер стремительно вошёл молодой, кучерявый, чем-то похожий на

грека, Махид – его оставляли ненавязчиво следить за людьми Денисова.

--Шамиль, у них ЧП. Сбежали тот толстый мужик и баба.

--Сбежали?

--Да. Их старик долго орал, потом двое будоломов взяли на площадке

прогулочный вертолёт и полетели на поиски.

Шамиль хмыкнул, недоумевая.

--Я сам слышал, что дон отпустил толстяка и бабу на озеро.

--Выходит, что-то поменялось, раз они так всполошились.

--Арсан, бери своих людей, бери второй вертолёт и летите следом, --

велел Шамиль.

--Зачем нам ввязываться в дела русских?

--Арсан, ты начинаешь анализировать мои приказы. Это мне уже не

нравится.

--Прости, Шамиль, я не специально, просто аренда вертолёта дорого

стоит, вот я и подумал …

--Будешь думать, когда я велю тебе это. Поможем дону поймать бегле-

цов, этим заслужим его расположение, усыпим бдительность. Надо

вызнать, что на уме у старика. Он хитрый, этот неверный шакал. Аллах

акбар, -- все провели ладонями по лицам. Шамиль продолжил. – Не верю

я, что он зовёт нас в Кению только ради аттракциона. Что-то ещё у него

на уме. Идите и сделайте всё, как положено. Толстяк и баба должны

быть в руках старика.

Арсан с готовностью поднялся с дивана, ничего не говоря, пошел из

номера. За ним поднялась его пятёрка, но Шамиль, поняв, что шесть

чеченцев в строгих костюмах мгновенно привлекут к себе внимание

местной полиции и службы госбезопасности, движением головы оста-

новил их и, указав пальцем, отправил в помощь Арсану лишь говорли-

вого Тапида и извращенца Кита. Не смотря на завороты в мозгах в

смысле секса, в серьёзном деле Кит был идеален.

--Вы двое. И ещё, Кит, сделайте так, чтобы беглецов доставили русским

вы , а не те…

Кит кивнул.

Арсан, стоя в коридоре, спросил Кита:

--Что он сказал? – на лице его читалось уязвленное самолюбие.

--Шамиль хочет, чтобы именно мы привезли беглецов.

--Наши остальные, что, уснули?

--Шамиль сказал – мы будем втроем.

Арсан, бесясь (Шамиль запустил руку в его святая святых – в его коман-

ду), молча пошёл вперед по коридору. Видя его страшное лицо, коридор-

ный юноша-араб в красной униформе и турецкой феске, испугано при-

жался к стене, держа в руках стеклянный кувшин с красным морсом, в ко-

тором плавали лепестки роз. Его испуг понравился Арсану. Он запустил

руку в карман брюк и, улыбаясь, чем ещё больше испугал коридорного,

впихнул ему в кувшин смятую тысячную ассигнацию египетских динаров.

Коридорный не успел обалдеть – Арсан хлопнул его по плечу и пошёл

дальше, Кит и с Тапидом молча последовали за ним.

На улице Кит тронул Арсана за плечо.

--Не злись понапрасну, Арсан, мы с тобой до конца. Только с тобой.

Арсан, не изменяя выражение лица, произнёс, глядя на близкое море:

--Ты со мной, а остальные?

От Кита он услышал, что ждал от Тапида:

--Скажешь, Арсан, мы порвём Шамиля.

Он посмотрел на Кита, потом на Тапида, перевёл дух – двое, точно, за

него, и самые лучшие.

--Ша-а, кунаки, ещё не время. Сейчас мы будем покорны, но … запомни-

те – мы отдельно от Шамиля, мы – сами по себе! Шамиль ещё не понял, что Чечня кончилась. У нас теперь свои интересы.

Услышав заверения верности от самых близких своих людей, Арсан стал думать неторопливо, припоминая все слова, какие были сказаны

и какие действия совершены. Скорее всего и остальные его люди оста-

нутся ему верны. Шамиль человек настроения, а людям требуется ста-

бильность и Арсан эту стабильность гарантирует своей объстоятель-

ностью, продуманностью всех совершаемых действий. Именно эта про-

думаность позволила в бурном море чеченских кланов и банд выбрать отряд Шамиля и остаться в живых. Теперь ясно, что слепая вера старо-

му командиру приведет в тупик, теперь новые реалии, новая обстановка

и Шамиль уже не нужен, теперь Арсан сам прекрасно устроится в благо-

устроенном арабском мире, здесь авантюризм Шамиля не плюс, а минус

и люди Арсана это отлично понимают. Не важно, что на уме у Шамиля,

как он планировал дальнейшую жизнь вверенных ему людей, Арсан хо-

тел произвести «техническую революцию»( как он мысленно именовал

это мероприятие по замене лидера) и повести сплоченную команду в

Марокко и там предложить услуги какому-нибудь шейху. Будет спокойно,

размеренно жить в роскошном, просторном доме из белого камня на

берегу Атлантического океана, рядом бассейн с прозрачной пресной

водой, небольшая роща мандариновых деревьев и ходить только в

белых ниспадающих одеждах. Разве плохо? А у Шамиля уже нет буду-

щего и удобнее избавиться от него будет там, в Кении, в дикой саване.

--Мы идём к вертолёту или останемся стоять истуканами? – подал го-

лос Тапид. Арсан достал из нагрудного кармана рубашки тёмные очки,

не спеша одел, свирепо рявкнул:

--Именно, почему ты стоишь? Иди, уладь формальности. Скажи, что

лететь надо прямо сейчас.

--Почему я, э-э? Я английский плохо знаю.

--Сумей, Тапид.

Обиженно сжав губы, Тапид отправился к вертолёту.

--Он тоже стал много говорить, -- в шутку произнёс Арсан. Всё-таки его

архары – это его архары!

--Он всегда много говорит, -- усмехнулся Кит.

Они посмеялись. Арсан понял, что его план покинуть Шамиля реален,

главное, не глупить и не суетиться. Он избавится от Шамиля, не важно

как. Получится просто уйти – ещё лучше, но самый реальный план –

погубить его в Кении. И тогда он тоже выбросит из своего сердца чеченс-

кую войну и вернётся к миру…

Когда прилетели на вертолёте к пресному озеру, окруженному бело-

снежными барханами, Арсан поразился интуиции Шамиля – людям Денисова, действительно, требовалась помощь. Их нашли за дощатым павильоном, на краю посёлка, где жили обслуживающие туристов торговцы и артисты. Тут же, рядом с вымощенной камнем вертолётной площадкой, был пост правительственных войск, обнесённый рядами колючей проволоки – все места, притягивающие туристов, охранялись от вылазок исламских фундаменталистов. Русские бандюки валялись на песке в неестественных позах. Тапид попытался привести их в чувство. Первый амбал никак не прореагировал на удары по щекам, но второй застонал и, открыв глаза, с минуту соображал, где он и что с ним.

--Вы кто? – спросил он по-английски.

Кит обернулся к Тапиду.

--Что он сказал?

--Я с ним поговорю, -- образованный Кит в совершенстве владел англий-

ским языком. Нагнувшись к русскому, он спросил по-английски:

--Где толстяк и баба?

--Вы кто? А-а, вы подручные бизнесмена Арая! По-русски понимаете?

--Нас послали к вам в помощь. И не зря…

--Как больно, -- амбал уселся, держась за голову, увидев

неподвижного напарника, встревожился. – Он жив?

--Дышит.

--Вы поймали их? – спросил амбал.

--Мы только прилетели. Обегали здесь всё – нашли вас.

--Проклятый Ерема. Мы обогнали автобус на вертолёте и ждали их у автобусной остановки, перед входом на пляж, но Ерёма повёл свою шлюху в укромное место. Мы застали их здесь, за павильоном. Ерема уже собирался ей засадить – стоял со спущенными штанами. Герасим даже посмеялся и сказал, чтобы Ерёма не волновался, мы подождем, пока он сделает своё мужское дело. И вдруг толстяк нас повырубал. Всего два удара. Один Герасиму, один мне – мы даже вздохнуть не успели, -- амбал пошарил по своим карманам, выругался. – Скотина! Он ограбил меня – забрал всю наличность и снял всё золото!

--Что он говорит? – нетерпеливо спросил подошедший ближе Арсан.

Кит повернулся, пояснил:

--Толстяка зовут Еремей. Он сбежал с той бабой, хотел её здесь отжучить, но эти помешали – он их вырубил, ограбил и свалил.

--Повозимся мы с ним. В посёлке и на пляже их нет. Кит, сходи к таксис-

там, узнай, куда направились беглецы.

Худой пожилой араб, сильно коверкая английские слова, рассказал всё

и вызвался отвезти джентельменов куда следует. Не торгуясь, погрузи-

лись в старый вместительный «форд». Шофёр взял с места в карьер,

стал сразу болтать, ругая молодого конкурента, который, в обход очере-

ди, увёз толстого господина и красивую леди в Каир.

Араб продолжал причитать:

--Если бы не появились вы, я бы разбил негодяю лицо завтра. То была

моя очередь и мой заработок. Так дела не делаются. Выпало тебе везти

к морю – вези к морю, а если другому подвернулся клиент в столицу,

нельзя сбивать цену и заманивать в свою машину.

--Они точно направились в Каир? – выспрашивал Кит. Арсан с Тапидом

сидели сзади молча, оба закинули за губу порцию насвая и не лезли к

Киту с лишними распросами. Они давно работали вместе и были увере-

ны в правильности действий друг друга.

--Да, они поехали в Каир и ещё они просили Хусаида помочь им снять

там номер в неприметном отеле. Они разговаривали очень громко – я

всё слышал. Наверное, леди захотелось экзотики. Опиум, любовь в

трущобах. Я знаю, куда он их завезёт. Этот мужчина и леди – ваши

друзья?

--Знакомые, но они нам не нравятся.

--Вот как?! – шофёр удивился. – Тогда я вам скажу откровенно – напрас-

но тот толстый господин, в одиночку, направился в Каир, в сопровожде-

нии красивой молодой леди, особенно, доверившись Хусаиду. Если бы

они обратились ко мне, я бы отвёз их в порядочный отель, вполне безо-

пасный. А Хусаид авантюрист, ни перед чем не остановится, лишь бы

заработать больше денег. Он ужасный негодяй.

--Поможешь их найти – заплатим вдвойне.

Шофер, преувеличенно громко, заверил:

--Я знаю, куда он их повезёт. Вы найдёте своих знакомых.

Ехали довольно долго, не взирая на то, что такси неслось на запре-

дельной скорости. То и дело попадались туристические автобусы, кото-

рые тоже мчались, как сумасшедшие. Горячий ветер врывался в салон,

принося запахи далёкого города.

На въезде в египетскую столицу движение стало плотным. То и дело

попадались военные посты. Дорожные посты стояли очень часто, но в

хаотичное движение не вмешивались, не пытались тормозить машины,

чтобы проверить документы и содержимое багажников.

Кит обернулся назад к своим:

--У нас бы менты сто раз остановили.

--Где «у нас»? – усмехнулся Арсан.

Кит отвернулся. Ирония Арсана понятна – обратный путь в Россию им

закрыт, там они бандиты. А хотелось уже прекратить скитания, осесть

на какое-то надёжное место, жить спокойной достойной жизнью.

Едва доехав до первых трущоб, таксист свернул с главного проспекта,

переполненного движущимся транспортом, и повёл машину по узким

улочкам в глубь бесчисленного городского муравейника. Кит почувство-

вал себя неуютно. Завезут вот так в самую глушь и перережут, и никто

костей не сыщет.

Такси остановилось посреди улицы – с обеих сторон, почти вплотную,

высились трехэтажные обветшалые дома, с узкими окнами, местами не

имеющими стекол, тут и там глиняная штукатурка обвалилась, обнажая

старинные стены, порванные угрожающего размера трещинами.

--Они здесь? – спросил Кит с недоверием.

--Здесь. Пойдемте, я проведу вас, -- водитель вытащил ключ из замка

зажигания и полез из машины.

Появление такси вызвало интерес у чумазых мальчишек, игравших в

конце улицы. Прекратив своё занятие, они побежали к машине. Таксист

строго заорал на них, а Киту пояснил:

--Будут просить у вас деньги.

--Мы дадим.

--Не давайте! Они останутся ждать вас около машины, чтобы получить

ещё и, чего доброго, покорябают её или сопрут чего. Пошли вон, стер-

вецы. Пошли!

Но мальчишки не испугались, а стали галдеть, тыча кулаками в небо.

Из всего были понятны только выкрики:

--Эй, мистер! Мистер!

Тапид бросил им мелочь. Они кинулись кучей на деньги, словно воро-

бьи на хлебные крошки и тут же устроили драку.

--Идите за мной, -- позвал таксист, заходя в тёмный подъезд.

Сразу была новая дверь и таксист требовательно застучал в неё но-

гой. Дверь открыл молодой парень с наглым взглядом. Киту он не пон-

равился – по глазам видно, такой с детства не в ладах с законом.Завёз

их таксист в осиное гнездо. А что, так и поступают с через чур самоуве-

ренными иностранцами – заманивают в трущобы и грабят. Хорошо, ес-

ли оставят в живых. Кит, про себя, решил, что если таксист завёз их в

ловушку, он успеет вонзить гаду трехгранную финку прямо в печень.

Таксист коротко сказал по-арабски парню, тот кивнул, прокаркал в

ответ и указал рукой на лестницу, ведущую наверх. Таксист сказал

Киту:

--Дайте ему не много денег.

--Сколько? Двадцать долларов хватит?

Кит отдал парню двадцатку и тот шмыгнул в дверной проём, завешан-

ный ковром. Таксист, опираясь о шаткие перила, стал подниматься на-

верх, ворчливо сетуя по-английски, чтобы было понятно:

--Я же говорил, что Хусаид завезёт их в самую дешевую и грязную дыру.

--Они здесь? – Кит поднимался следом.

--Здесь.

--Это отель?

--Ха-ха. Дыра! Здесь можно снять комнату. На день, на час, на несколько

суток.

Таксист встал на лестничной площадке у фанерной двери, крашеной в

грязножёлтый цвет.

--Здесь.

Кит, что есть силы, саданул ногой в дверь, надеясь выбить её. Но дверь

не слетела с петель, а распахнулась – сорвался хлипкий запор. Ворвав-

шиеся в комнату Арсан, Кит и Тапид удивленно остановились. На топча-

не молча лежал Еремей и, сморщив толстое лицо, беззвучно плакал.

Лежал он в странной позе. Лучше сказать, он лежал только верхней

частью туловища, коленями он стоял на полу, а его обнаженная розовая

задница была, как выражаются моряки, «открыта всем ветрам». Еремей

был в позе «рака», а два суровых араба в белых, нечистых балахонах, присев на корточки перед задницей Еремея, что-то обсуждали. Причём один из сынов пустыни только что извлек палец из ануса Сысоева и

смотрел на него очень внимательно.

Кит обрушил короткий пинок одному из насильников в лицо, а второго

пнул по руке. Кулаком он вырубил его. Еремей, поняв, что это избавление, громко зарыдал.

--Заткнись, скотина! – рявкнул по-русски Арсан. – Где баба? Что здесь

происходило?

Кит схватил за грудки таксиста и притянул к себе.

--Что это такое?

--Я же говорил – опасное место! Надо посмотреть наверху, может, жен-

щина там.

--Веди.

Тапид, только сейчас поняв, что происходило в комнате, удивленно

воскликнул:

--Это арабские гомики! Гады! –и стал пинать валявшихся без сознания.

Арсан остановил его.

--Прекрати.

--Это гомики!

--А сам кто? Сашу-«полковника» в Петербурге не ты трахал в задницу?

--То другое. Я пялил неверного, чтобы доказать, что я настоящий муж-

чина.

--Они тоже собирались пялить неверного, чтобы осознать свою мужест-

венность. Эй, скотина толстая, утри сопли и одень штаны! Тебя уже

трахали или только собирались?

Еремей, всхлипывая, вскочил с топчана, мотая головой, стал натягивать штаны, но они спадали снова и снова.

--Арсан, пойдем наверх. Там может быть баба. Тапид, оставайся здесь.

Таксист, Арсан и Кит поднялись по шаткой лестнице на третий этаж и,

уже на площадке, поняли, что женщина за дощатой дверью – слышались

женские стоны и арабский говор.

Удар ногой, что есть силы, распахнул и эту дверь.

--Хусаид! – зло вскричал таксист.

В маленькой комнатке, с зашторенным окном, на измятой постели, ле-

жала обнаженная Вероника, а сверху на ней, пронзая её лоно членом,

потел молодой, покрытый волосами, словно обезьяна, араб. Хусаид сразу сообразил, что дело дрянь – он в мгновенье соскочил с Вероники и замер у оштукатуренной глиной стены. Тугой член его покачивался.

Кит собирался пнуть негодяя прямо в это тугое орудие, чтобы разом

покончить с возможным сопротивлением. Но случилось невероятное.

Вероника, приподнявшись на локтях, узнала чеченцев, которых видела у

Денисова, вскрикнула облегченно:

--Святая Мария!

Она соскочила на пол и кинулась к Хусаиду, падая на колени. Арсан и

Кит успели лишь переглянуться, а похититель Хусаид обалдеть – Вероника заглотила ртом его член.

«Вот это шлюха! Не нае…сь!» -- ошалело подумал Кит. То же самое

пронеслось в голове Арсана. Таксист, вообще, не смог ничего подумать

от такого видения.

И тут Хусаид заорал. От его вопля содрогнулась половина округи.

Вероника выпустила член изо рта и, вставая, блеванула кровью. Хусаид

сдавил руками прокушенный член и рухнул на пол, сжимаясь в комок,

не переставая орать. Голая Вероника, не обращая внимания на мужчин,

саданула Хусаида ногой.

--Урод.

Киту и Арсану стало не по себе, в штанах непроизвольно екнуло, слов-

но им тоже собирались прокусить члены.

--Надо уезжать отсюда! – сказал Кит Веронике. – Одевайся!

Всю обратную дорогу таксист молчал, а Еремей, придавленный к

самой дверце Тапидом, плакал, размазывая слёзы и сопли по толстым

щекам.

--Я уже не мужчина. Я ничтожество!

Вероника не хотела смотреть на него. Она глядела на пески и чувствовала пустоту в душе. Она доверилась подонку, а кончилось всё тем, что молодой прохвост завёз их в самые трущобы, где, быстро переговорив с суровыми соплеменниками, явными уголовниками, продал им Сысоева, а её увёл наверх и принялся вовсю насиловать, изощренно и похотливо. От этого воспоминания Веронику чуть не стошнило прямо в такси, она еле удержала в себе рвотный позыв. Она искоса глянула на чеченцев, вырвавших её из унизительного плена. Они везут её к Денисову и впереди ничего хорошего не будет – это ясно, но всё же, чтобы её не ждало, это лучше, чем остаток жизни быть шлюхой в арабских трущобах, а её ждало именно это. И всё из-за Еремея Сысоева.

Она посмотрела на Еремея. Тот тёр пальцем сопливый нос. Арабы надругались над ним. Так ему и надо! Его можно было и не спасать.

--Что он бормочет? – спросил Арсан у Кита, глядя на толстого Сысоева

, который беззвучно что-то шептал, глядя перед собой незрячими гла-

зами и походил на рехнувшегося.

--Твердит, что он не гомик, что его не успели поиметь, -- пояснил Кит.

--Петух. Уже не отбрешется.

Чеченцы засмеялись. Еремей понял, что смеются над ним и, взвизгнув,

заплакал злыми слезами. Был бы у него пистолет, перестрелял бы

всех! Как его угораздило так обложаться?! Молодой араб продал его,

словно телёнка. Теперь ему ни за что не оправдаться перед тестем.

Денисов не поверит, что арабы не успели лишить Еремея мужской чес-

ти. Да нет, лишили – он лежал перед ними с оголенной задницей и они

даже впихивали ему в анус свои пальцы. Еремей не мог понять, как с ним такое случилось! Перед этим он спокойно разобрался с будоломами

Денисова в посёлке у озера, а тут, в трущобах Каира, что-то замкнуло

в его голове – он даже не пытался сопротивляться. Его даже не били –

повалили на топчан и стянули штаны. А он стал плакать. Он ныл, ожи-

дая, что его анус пронзит член, принося муку и позор, и слышал в это

время, как скрипела кровать наверху – там во всю насиловали Веронику.

Она получила, что заслужила. А он? Почему судьба выкинула с ним

этот фортель? Снова всё из-за Вероники! Все беды от неё! Убить мало

эту дрянь.

Денисов, получив беглецов в своё распоряжение, велел отвести

Веронику в её номер, чтобы она привела себя в порядок и отдохнула от

пережитого, а опущенного Сысоева приказал запереть в темный шкаф.

--И не кормить его. А ходит пусть под себя, -- в гневе выговорил он,

сжимая жесткие подлокотники кресла. – Это уже не человек.

Участь Сысоева была решена на сто процентов.

 

Глава одиннадцатая

 

Удачная операция по возвращению беглецов сделала Шамиля благо-

душным. Арсан собирался воспользоваться этим и ещё раз попытаться

отговорить командира от бредовой идеи вывоза Захарова в Кению.

Сколько сил и средств ушло на доставку похищенного майора в Египет,

а тут снова везти через государственную границу и не одну. К чему эти

сложности? Что мешает убить его по тихому в той кладовой, которую

они арендуют у местного араба? Резкий выворот головы и он труп, а

песок скроет тело. К чему глупый аттракцион? Шамиль жаждет отомс-

тить за гибель своих людей – так мсти.

Выслушав Арсана, Шамиль покачал головой.

--Быстрая смерть – разве это достойная месть?

--Он не мучил наших товарищей, он убивал их в бою. Им просто не вез-

ло. Могли ведь и они убить Захарова.

Шамиль вдруг озлился и стукнул ладонью по столу.

--Не смей оправдывать его – он враг. К врагам надо быть беспощадным.

Своими делами он заслужил позорную смерть – львы порвут его, словно

шакала. Он будет сраться от ужаса, когда попадет в савану и хищники

начнут свою охоту!

--Шамиль! Я не понимаю тебя – если Захаров главный твой враг, так

убей его немедленно. Каждой новой минутой жизни, ты даешь ему шанс

на спасение. Не забывай – он профессиональный вояка.

--Нет! – Шамиль снова ударил ладонью по столу. Сейчас он вдруг пред-

ставил погибшую нелюбимую жену. Её убила израильская ракета, но, по

большому – во всем вина Захарова и таких, как он. Они влезли в Ичке-

рию, наводя свой порядок, а Шамиль не желал жить по их порядкам и

законам.

--Шамиль, я твой искренний друг и верный нукер, пойду, куда пошлешь,

сделаю, что велишь, но послушай мои доводы – если бы всё было так

просто, я бы, не задумываясь, выполнил твоё повеление…

Шамиль поджал губы, выпрямился в кресле. Опять всплыло зловещее

слово «задумываться». Он задумывается над его приказами, он уже

чувствует слабину во власти Шамиля. Не рано ли? Не зря Шамиль при-

кидывал так и эдак – стоит ли продолжать слепо доверять Арсану. Надо

приказать молодому Махиду тихонько приглядывать, за некогда верным,

нукером и надо разбить пятёрку Арсана – у него слишком много преда-

ных людей.

--Шамиль, я вижу на твоём лице отчуждение, -- Арсан улыбнулся. Он по-

нимал, что сейчас надо быть мягким – волк всё ещё очень опасен. Что-

бы освободиться от его власти, не следует спешить, но и идти на напрас-

ный риск не стоит, а затея с доставкой Захарова в Кению – явная аван-

тюра. Арсан не собирался оказаться за решеткой в экзотической афри-

канской стране – у него другие планы.

--А ты хотел, чтобы я обрадовался? Я твержу тебе одно – ты мне в лоб

долбишь другое. Я решил, какой смертью умрёт Захаров. Только такая

 

смерть внесёт в мою душу покой. Слишком много боли я испытал в

последнее время.

«Вся боль впереди», -- цинично подумал Арсан. Говорить старался

спокойно:

--Нам пробраться в Питер стоило больших усилий и денег. Но это лад-

но. Там была Россия. Мы поймали Захарова, выследив его обычный

маршрут. В багажнике украденной машины отвезли его в арендован-

ный гараж и там спрятали. Вывезти его из города было самым слож-

ным, пришлось прибегнуть к помощи питерской чеченской диаспоры.

Захарова спрятали в фуре с грузом, водители были русские. Любой

пост ДПС мог обыскать фуру и найти пленника.

--Меня не интересуют технические подробности операции, Арсан. Рань-

ше ты не распространялся о своей работе – докладывал о выполнении

и я знал – всё сделано, как надо.

--В этот раз было также. Я просто пытаюсь объяснить тебе – привезти

Захарова сюда было архисложно и это при том, что нам помогали – и

питерская чеченская диаспора, и русские братки, с которыми у нас дав-

ние деловые связи.

Шамиль усмехнулся.

--Ну, рассказывай, раз ты не можешь держать в себе свой «подвиг».

Арсан укоризненно качнул головой – Шамиль явно хотел оскорбить его,

сдержанно продолжил:

--В фуре с грузом, мы доставили Захарова на технический аэродром под

Питером и людям, которые нам помогали, пришлось здорово рисковать,

чтобы обеспечить транспортировку пленника в грузовом самолёте в

Грузию. У грузин нас прикрывал Галгоев. Только с его помощью мы смог-

ли вывезти Захарова с территории аэропорта под видом слишком пьяно-

го друга. И не верь, Шамиль, что в Грузии нам вольготно жилось, пока мы

ожидали твоего приказа везти Захарова к тебе – нас могли в любую ми-

нуту сдать грузинской службе госбезопасности.

--К чему ты мне это говоришь?

По безумному взгляду Шамиля, Арсан ясно понял, что его не переубе-

дить. Он улыбнулся и покачал головой – придется рисковать и тащить

Захарова в проклятую савану, иного выхода нет, если попытаться выйти

из повиновения сейчас, люди Шамиля порвут пятёрку Арсана в три мину-

ты.

«Надо быть дипломатом», -- Арсан пытался унять закипающий гнев. –

«Я ведь не пастух в горах, который кидается с кинжалом на любого про-

езжающего путника, если понимает, что о разбое никто не узнает. Я ци-

вилизованный человек, получивший достойное воспитание ещё в советс-

кую эпоху. Я сделал свой бизнес, получил деньги и теперь должен быть

максимально осторожен и умён, чтобы выбраться из этого болота».

--Ответь мне, Арсан, -- настаивал Шамиль. – К чему был твой рассказ,

такой подробный и драматичный? Ты хотел, чтобы я тебя пожалел и

 

распустил нюни? Если бы задание было простым, я бы послал молодых

пацанов, вроде Махида, и не платил за выполнение бешеных денег …

Или ты считаешь, что я заплатил мало?

--Ничего я не считаю.

--Тогда выполняй новый приказ. Я вылетаю в Кению через трое суток –

к этому сроку Захаров уже должен быть на месте и всё должно быть там

в полном ажуре. Иди.

Арсан поднялся. Шамиль остановил его, подняв указательный палец.

--Не убегай, словно школьник от учителя.

--Шамиль, ты хочешь оскорбить меня?

--Нет. Это ты, не понятно, в честь чего, вдруг решил, что я должен гово-

рить с тобой на равных.

--Я думал – мы друзья.

--Я здесь босс, Арсан. Это главное. А уже потом – мы друзья. Вот, возь-

ми эту кредитную карточку – с неё будешь оплачивать расходы по пере-

возке. Денег не жалей.

Арсан потянулся, взял двумя пальцами карточку, но Шамиль удержал

её и какое-то мгновенье они, с напряжением, тянули карточку каждый на

себя. В их глазах горели злоба и ненависть. Ещё секунда и Шамиль, улы-

баясь, выпустил карточку.

--Не думай о плохом, Арсан. Я здесь главный, но друзья мы по любому.

Натянуто улыбаясь, Арсан убрал карточку в нагрудный карман рубашки.

--Я тоже так думаю.

Арсан ушёл, Шамиль откинулся на спинку кресла, расслабленно вытя-

нул ноги. Он ясно понял, что у него появилась проблема, которую он не

ждал – Арсан.

Вошел Махид с подносом, полным фруктов – кистья винограда лежали

в перемешку с крупными грушами.

--Босс, в ресторане есть свежие фиги и финики. Как? Египетские дели-

катесы. Тапид ел, говорит финики очень сладкие.

Шамиль отмахнулся.

--С детства финики терпеть не могу. Махид, не уходи. Хочу тебе кое-что

поручить. Присядь.

Махид с готовностью присел на край дивана, зачем-то посмотрел на

часы, словно куда-то очень торопился, а Шамиль, человек, благодаря

которому этот молодой нахал сытно ел, сладко пил, драл египетских

белокурых шлюх с российским гражданством и умудрялся иметь карма-

ные деньги в валюте, этот человек его отвлекал от чего-то очень важно-

го. Снова у Шамиля дернулась злость в голове, словно наждачной бу-

магой шерканув по мозгам, но он только улыбнулся. Стоило покинуть

пределы России и его архары враз обнаглели, начисто забыв о дисцип-

лине и почитании командира. В это мгновенье пришло осознание –

только на земле Чечни он был богом и беспрекословным авторитетом

для своих «волчат» -- ушёл с родной земли и ушла сила.

 

--Прямо, как в сказке, -- сказал вслух с сарказмом Шамиль, отвечая на

свои мысли.

--Не понял, босс, -- напрягся Махид, стараясь вникнуть в услышанное.

--Дела у нас, как в сказке, говорю. Чем дальше – тем страшнее. У меня

есть для тебя негласное поручение, Махид. Его надо выполнить так, что-

бы ни одна живая душа не догадалась. Мы в далеке от родины и наш

путь лежит ещё дальше. Надо быть уверенным в каждом. Если заведёт-

ся предатель, нам не сдобровать, поэтому, я принял решение организо-

вать службу внутренней безопасности. Ты будешь её начальником. Пока

ты будешь заниматься этим один. И первое твоё задание – проверь

Арсана.

--Арсана? – ошалел Махид.

--Да, Арсана. Начнём с головы, как говорится. Арсан второй человек в

нашей организации. Так вот, не думай о нём, как о человеке, который

не может предать… Понял меня?

Махид какое-то время соображал, потом кивнул головой.

--Я всё понял, босс.

--Тогда иди, принимайся за дело и … Махид, принеси финики.

--Вы сказали, что не любите их с детства.

--Я съем их через силу. Быть в Египте и не попробовать свежих фини-

ков – это преступление. А я теперь законопослушный бизнесмен.

Махид засмеялся шутке Шамиля.

Оставшись один, Шамиль нервно встал, подошёл к окну, отдёрнул

штору – на улице солнце палило нещадно. Его номер располагался

на предпоследнем этаже отеля и был виден пляж – в это время года

отдыхающих было не много, в основном немецкие пенсионеры и туристы

из России, приехавшие по путёвкам по сниженным ценам. Под яркими

зонтами и на лежаках располагались группки купальщиков. Толстые и

старые – немцы, молодые девки с пузатыми кавказцами и мускулистыми

молодыми мужиками – россияне.

Шамиль смотрел на пляж и лихорадочно соображал – у него, помимо

Захарова, есть несколько проблем, требующих быстрого решения. Заха-

рова, даже, лучше отбросить – он не проблема, он уже труп – живой

труп и его можно оставить на последнее. Главное – устранить опасность

развала своей организации и «поиметь» спесивых русских мафиозников. Когда он устранит Арсана, расправится с русскими( предварительно, сняв с них деньги), тогда он осядет в Бельгии. Там сложилась сильная диаспора из «непримиримых» чеченцев, многие имеют официальные должности в Совете Европы, как борцы за независимость Ичкерии, там его примут с распростертыми объятиями. Шамиль сможет ходить на

заседания, обвинять россиян в зверствах и геноциде чеченского народа, а его люди в это время будут «шерстить» русских туристов в Германии,

приехавших за подержанными машинами, «держать» русских проституток в Венгрии и на севере Франции, делать «крышу» торговцам наркотиками в Голландии, Дании и Люксембурге. Со временем Шамиль

станет очень богатым и достаточно респектабельным. Он примет

лютеранскую веру, превратившись из Шамиля Араева в Александра Араса и женится на какой-нибудь датской киноактрисе или норвежской княжне. Детей он назовёт Патрик и Софи. У него будут

внуки – уже истинные европейцы.

Шамиль зло задёрнул шторы. Вошёл Махид, поставив на столик

хрустальную чашу с мытыми финиками.

--Спасибо, Махид, -- закинув в рот финик, ощутил отвратительную

сладость. Воспоминание из детства. Как-то, соблазнившись экзоти-

ческим названием, он купил в аульском сельпо пакет фиников

(наверное, полкило – не меньше), но съев один, с отвращением

выкинул весь пакет. И было жалко потраченных копеек. Тогда финики

стоили копейки, но копейки были большими деньгами и это ощущение

напрасной утраты вернулось сейчас – напрасно он снова захотел

ощутить вкус фиников, он не бедуин, кочующий на верблюде от оазиса

к оазису.

Махид посмеялся на его реакцию – видимо, у Шамиля лицо исковер-

кала забавная гримаса. Бросив косточку в вазу, Шамиль заметил:

--Напрасно я поддался настроению – финики мне противопоказаны.

Махид, принеси мне крепкозаваренного чая.

--Каких-нибудь сладостей?

--Принеси, пусть стоят.

Оставшись один, Шамиль вернулся к своим размышлениям – он устра-

нит дух бунтарства в своей команде, даст по носу спесивому «дону»

Денисову, но и… и… у старика классная шлюха, над которой он трясется, словно Кащей Бессмертный над златом. Вероника Анишьян. Надо её спасти. Только старческий маразм способен обречь такую роскошную женщину на смерть. Её надо раздавить морально и всегда держать при себе, чтобы иметь и иметь.

Шамиль сел на диван и стал есть финик за фиником, не замечая, что

делает. Если уже одни мысли о ней могут довести почти до безумия…

нет, не до безумия – до оргазма, что говорить о обладании ею. А когда

она пресытит Шамиля, он убьёт её, как задумал – выстрелом из писто-

лета в ещё раскрытое, горячее после бурного соития влагалище.

От мыслей об аппетитной славянке стало почти плохо. Шамиль поче-

сал лоб – что-то свербило в мозгу. Вошёл Махид с новым подносом, на

котором стоял экзотический резной чайник в окружении маленьких

медных чашечек, испещренных затейливым орнаментом.

--Крепкий чай, босс.

Шамиль нервно встал. Махид удивленно поглядел на чашу с финика-

ми – босс съел почти половину.

--Пойдем, Махид, к русскому. Есть разговор к старику.

Махид, опустив поднос с чайным сервизом и блюдцами со сладостями на низкий столик, обогнал Шамиля, успел открыть перед ним дверь

номера. Тут же из спальни у прихожей вышли ещё шестеро нукеров.

По коридору отеля Шамиль шёл уверенно – за ним гулко топали се-

меро молодых «волчат», готовых отдать свои жизни по мановению

его руки. Во всяком случае, так казалось Шамилю, а, вообще, здесь,

в Египте, он не был уверен ни в чём и ни в ком …

 

Продолжение читайте в Среди чудовищ 2.