Друзья мои, я заболел стихами! Меня сжигает сладостный недуг, То изъясняюсь странными словами, То в разговоре замираю вдруг. Растерян я: зачем все это мне? Я вроде жил спокойно и неспешно, Не хуже всех, живущих на Земле, Но и не лучшим образом, конечно. И вот – откуда взялся этот вирус? Внезапно мозг иглой пронзает боль, Какие-то неведомые силы Играют и смеются надо мной. Вдруг в надэфирной спектра полосе Открылся мир во всей своей красе. Открылся мир во всей своей красе Так ярок день, так рос жемчужна россыпь! Я – мой народ, и я же – Моисей, Во мне и страх, и твердой веры поступь. Я не ушел, не канул в никуда, Я продолжаю жить в обычном мире, Я вижу то, что видел и всегда, Но по-иному: ярче, гуще, шире. И темной, нелюбимою зимой, Когда тоской по лету изнываю, Я по-другому слышу ветра вой, И боль его, и ярость понимаю. И, детски восхищаясь мелочами, Простыми наслаждаюсь я вещами. Простыми наслаждаюсь я вещами: Огонь в печи со мною говорит, В углу стола ворчит сердито чайник, Картошка на сковороде шкварчит. Я в лес иду. Найти пытаюсь рыжик. О белом не мечтаю я, ей-ей! И вдруг – торчит! Такой крепыш и пыжик! И нет его мне в этот миг милей. Я возвращаюсь. В доме правит печка. Тепло. Снимаю старый кожушок. Мне ехать в город. И сейчас, конечно, Под хлебушек сто грамм, на посошок. И, м`оя руки в утренней росе, Цвета и звуки впитываю все. Цвета и звуки впитываю все: Багровы облака на небе синем, И по прибрежной рыжей полосе Рассыпан белой пеной чаек иней. Унылый скрип на пристани цепей, И добродушный шлеп воды по днищу, И долгие беседы голубей, Уютно примостившихся под крышей. Темно-зеленый бас шмеля гуденья… Я растворяюсь, больше нет границ! Я слышу красный вопль наслажденья, И розовое чвирканье синиц… И в этом погружении глубоком Откуда-то в мозгу всплывают строки. Откуда-то в мозгу всплывают строки Почти неразличимые пока, Какие-то обрывки, перескоки, Уже строка, а вроде не строка. И вдруг - ударил яркий отблеск грани, Из вороха не слишком ясных фраз Прорезался и засверкал огнями Невероятной прелести топаз. Держу благоговейно Божий дар, Найти ему пытаюсь обрамленье, И начинаю ощущать я жар, И боль, и лихорадку вдохновенья. Спасения не чаю и не жду Ночами просыпаюсь я в поту. Ночами просыпаюсь я в поту: Поймать, не потерять то Божью милость, Что только что во сне или в бреду Двумя-тремя словами мне открылась. Строку смакую, пробую на звук: Ответила прекрасным чистым звоном, И слезы к горлу подступили вдруг, И грудь отозвалась восторга стоном. С большой любовью, очень осторожно Красавицу драпирую стихом. Я знаю, как легко испортить можно Шедевра красоту одним штрихом. А утром- чай. Успеть стараюсь к сроку. Сажусь в трамвай, задумавшись глубоко. Сажусь в трамвай, задумавшись глубоко, И, примостившись где-то в уголку, Надев очки, и в лист упершись оком, Опять ловлю заветную строку. Мне полчаса «пиликать» на трамвае, Момент я этот очень берегу: За это время парочку рубайи Иль полсонета выдать я могу. Неспешен путь. И строки лезут сами. И брезжит иде-фикс, смешно сказать: Когда-нибудь, коль разживусь деньгами, Куплю трамвай! И буду в нем писать! Стоим. Не ново: пробка на мосту. А ручка снова тянется к листу. А ручка снова тянется к листу Тут слово изменить: торчит из строчки, Тут вновь поверить формы чистоту, А тут – собрать структуру из кусочков. Стих нужно причесать, махры убрать, Что вылезли в минуты вдохновенья, И кропотливо, медленно читать, Звучание поймать, убрать сомненья. И ласково строку полировать, Разглаживая чуткими руками, Чтоб мягким светом жемчугу сиять, Чтоб вспышками кристаллы засверкали. И хоть ловлю я мастерства систему, Я очень не люблю писать «на тему» Я очень не люблю писать «на тему» Друзей – когорта, родственников – рать. И все-то ждут: «Поэт – ты должен всем нам!» Не хочется, а надобно писать. И вот она, оценка для поэта: Вдруг голос удивленный прозвучал: «Ты это сам? Или из Интернета Красивых строк по случаю скачал?» Я - ЭТО - САМ! Слова идут от сердца. Вторично ремесло, первичен дух. В сомнении пытаюсь оглядеться: У большинства на «off» и мозг, и слух. Пока они судачат и жуют, Мои стихи и плачут, и поют. Мои стихи и плачут, и поют: На строки плавно возлагаю руки, Перебираю слоги - и плывут, И полнят мир чарующие звуки. Оленя крик – заплакала строка, Отцвел урюк – зурна поет печально, Лицо прикрыла веером танка, И звякнул кубком рубайи случайно. Из глубины всплывает менуэт, Играя легким клавесинным ритмом, И выступает царственный сонет, Посверкивая филигранью рифмы. Не нужно здесь искать симфоний темы – Мне чужды грандиозные поэмы. Мне чужды грандиозные поэмы, Эпических полотен не люблю, Не рвусь в ряды писательской богемы, Колоссы не ваяю, не творю. Пишу стихи. Пишу о том, что вижу, Что чувствую, о чем болит душа, О том, как воздух вечером недвижен, Как вербная сережка хороша. Пишу о том, как тихий летний дождик Приветливо листвою шебуршит, Как шелестит трава, как пахнет кожа, Как губы мягки, как фонарь не спит. Не мастер я в созданье глыб и груд, Мое призванье – камерный этюд. Мое призванье – камерный этюд: Увидел куст – и он расцвел цветами, И волны мне вопросы задают, И мост раскинул плечи над брегами. Язык мой скуп: всего лишь пара строк, И исподволь рисуется картина: Еще два слова. И еще мазок. Кусочек света, жизни половина. И вот, раскрылась! Где полутона? Безумные контрасты Пиросмани, Изломленная ужасом стена, Цветок нарцисса, хрупкий в каждой грани. В душе пожар, который не унять. Болезнь иль Божий дар: тут как считать? Болезнь, иль Божий дар, тут как считать? Страданье или счастье – где граница? Уже люблю я строки собирать И с рифмой неподатливой возиться. С недавних пор ценю я тишину, И научился вслушиваться в мысли, И долго караулить ту, одну, Что время наполняет новым смыслом. …Собака перегавкнула строку. Чут-чуть отвлекся – и уже не вспомнить. Пойду домой и заварю чайку – Ведь надо вечер чем-нибудь заполнить. И вновь. С порога. Мне не привыкать. Дай Бог мне долго продолжать писать. Дай Бог мне долго продолжать писать, Низать на нить рассыпанные строки, И умирать, и снова воскресать, Припав к вселенской мудрости истокам. Порой я целый мир могу обнять, И звезды хоровод кружить заставить, А иногда я грудь готов разъять, И сердце трепетать в руке оставить. И странный блеск в глазах моих увидев, Друзья глядят тревожно: что с тобой? Случилось что, иль кто тебя обидел? Какой-то ты сегодня сам не свой! И я шепчу бескровными губами: Друзья мои! Я заболел! Стихами! Магистрал Друзья мои, я заболел стихами! Открылся мир во всей своей красе, Простыми наслаждаюсь я вещами, Цвета и звуки впитываю все. Откуда-то в мозгу всплывают строки, Ночами просыпаюсь я в поту, Cажусь в трамвай, задумавшись глубоко, А ручка снова тянется к листу. Я очень не люблю писать «на тему», Мои стихи и плачут, и поют, Мне чужды грандиозные поэмы, Мое призванье – камерный этюд. Болезнь иль Божий дар – тут как считать? Дай Бог мне долго продолжать писать. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
