Сергей Золотилов

 

Мороз

 

Еще летом мы с Катенькой заприметили в нашем дачном лесу елку. Ходили за грибами, но в этом году как-то не повезло – грибов почти не было. Нашли несколько сыроежек и всего один подберезовик.

У нас с ней закон - в лесу обязательно надо перекусить. Для Кати это первое дело, еще и в лес толком не зашли, а уже спрашивает:

- Папа, когда будем бутерброды есть?

Так что походили мы с полчасика и нашли на просеке подходящий пенек, для привала. Катя уселась и с удовольствием стала грызть бутерброд, запивая из маленькой бутылочки морсом. Внезапно она прекратила жевать и с полным ртом пробормотала:

- Папа, смотри какая красивая елочка! Давай мы ее на Новый год себе поставим?!

Елочка действительно была хороша, как на картинке. Небольшая, чуть выше меня, густая, пушистая. Для встречи Нового года – идеально подходит.

И дернул меня черт согласиться. Катя достала из кармана свой носовой платочек и обвязала им ствол этой небольшой елочки - пометила, а я обязался привезти ее к Новому году домой.

За полгода я совсем забыл об этой истории, но Катя, оказывается, помнила. В предновогоднюю неделю, мы с женой как обычно хотели достать искусственную елку и нарядить. Но вмешалась дочь:

- Папа, ты что забыл? А как же наша елочка?

Ни какие наши уговоры и угрозы не помогли. Дочка стояла на своем. Или та елка из леса, или ни какого Нового года не надо. Я сдался - не возможно смотреть в ее умоляющие глаза полные горьких слез.

Как назло и времени почти не оставалось. Надо было успеть сделать необходимые покупки, да, и работы всегда в это время полно. Закрутился, но Катя напомнила:

- Папа, завтра уже 30 декабря, а ты все еще елочку не привез! Сегодня обязательно съезди. И вот возьми конфетки – оставишь в лесу, там, где елочка растет, чтоб лес не обиделся! – и засунула мне полную горсть карамели в карман пиджака.

Так уж получилось, что выбрался я на дачу только в середине дня 30 декабря. Оставил машину на даче, натянул валенки и фуфайку прямо на костюм, и пошел в лес. Снег был не очень глубокий – по щиколотку. Последние зимы все теплее и теплее, снега в начале зимы мало, наметает сугробы только в феврале. А в декабре еще тепло, снег тонким слоем покрывал тропинку и притихшие, сонные деревья. Еще не потемнело, но уже чувствуется приближение сумерек. Какая красота в лесу! Жаль, не прихватил фотоаппарат!

Я поминутно останавливался, любуясь зимним лесом, но нашу елочку нашел быстро. Платочек так на ней и висел, только потемнел слегка. Работа не долгая, быстро срубил и пошел обратно. Небо потемнело. У нас вечереет в это время очень быстро. Вроде еще и времени только часов пять, а уже темно, лишь звезды мерцают и почти полная луна, хоть и не сильно, но освещает путь. Решил сэкономить время и срезать через лес, чтоб не возвращаться кругом по просеке. Шел я уже минут двадцать, а дороги все нет и нет. Заячьи тропки уводили в сторону, пересекались, путали тропку, и я потерял ориентиры. Тишина. Ни машин, ни обычного дачного стука не слышно. Заблудился.

Паники ни какой не было - решил, что выйду по старым следам. Пусть подольше, но наверняка. Я двинул обратно, но тут, как назло повалил снег. Казавшиеся глубокими и четкими следы начали теряться. Стало страшно.

Засосало под ложечкой. Я с утра ни чего не ел, только позавтракал, а днем как-то не вышло. Тут я вспомнил, что Катя положила мне в пиджак конфеты. Я залез в карман и вытащил несколько конфет. Сладкое не люблю, но решил съесть одну, чтоб как-то перебить голод. Еще одну оставил в кармане, а оставшиеся высыпал, на занесенный снегом, ствол поваленного дерева. Хуже не будет, подумал я, и продолжил поиск своих следов.

Ухнула сова или филин. Стало заметно холоднее, защипало нос, градусов на десять упала температура. Я заволновался еще больше. Как-то глупо заблудиться и замерзнуть в лесу, в котором летом и ребенок не заблудится.

И тут я увидел не свет, но какое-то светлое пятно, которое приближалось ко мне. Все ближе и ближе и вот появился старик. Высокий, метра два ростом, в распахнутом длинном, до пят, белом овчинном тулупе. Шапки на его могучей голове не было, за то были длинные, волнистые, с небольшой проседью, волосы и такая же густая волнистая борода до середины груди. В одной руке у него была длинная суковатая палка, а в другой топор с длинной ручкой. Под тулупом, на плотной, льняной рубахе виден широкий кожаный ремень с застежкой в виде головы то ли волка, то ли лисицы. Увидев его ближе, я решил, что он не старик, просто достаточно пожилой, но очень крепкий и сильный мужчина, может быть местный лесник? И было в нем что-то неуловимо знакомое, даже родное, будто он мой дед, или даже прапрапрадед. И какой-то…, не знаю, как выразить, какой-то он… очень русский, что ли. Мне стало сразу спокойно.

- Здравствуйте, не поможете мне? Вот заблудился в трех соснах. Не знаю, как выйти к даче.

- И ты будь здоров. Заблудился говоришь? Это тебя Лешак водит. Не любит он, когда деревья в лесу губят. А ты мил человек, смотрю, с елочкой ходишь, да с топором. Вот он и осерчал. На праздник что ли елочку срубил?

- Дочка у меня очень просила елку настоящую к Новому году. Искусственная хороша, но запаха нет, нет свежести зимней и духа лесного. Мы с ней эту елочку еще летом приметили, вот и метка ее до сих пор висит. Если не ту домой принесу – обидится, сама выбирала. Да, вот пока ходил, елку искал - стемнело, думал срезать и прямо пройти, да, заблудился вот, хотя вроде и негде.

- Что ж, пойдем, выведу тебя.

Снова ухнула сова и пролетела где-то рядом.

- Балуй! Не пужай человека, и так ужо натерпелся, а ты еще тут ухаешь, – проворчал старик.

- Это что, Ваша сова? – спросил я. – Ручная?

- Какая ж она ручная? Летает сама по себе, но работу знает, да, их тут много, все при деле. Какая мышку ловит, какая на мир смотрит.

Мы помолчали. Старик шел рядом, но почти не проваливался в снег, за ним лишь легкая полоса от тулупа оставалась и ни каких следов.

- А вот ты в лесу конфеток оставил - правильно сделал, молодец, хоть и не сам придумал, дочка постаралась?

- Она, сказала - оставь в лесу вместо елочки, а я и забыл, если честно, вспомнил только когда заплутал,- ответил я, ничуть не удивившись, что он знает про конфеты.

- Это хорошо, что вспомнил. А дочка-то мудрее тебя оказалась. А может, у тебя еще конфеты есть? Я их страсть как люблю.

Я порылся в кармане, и вытащил последнюю «Барбариску». Протянул старику, а тот и обрадовался, как ребенок.

- Вот спасибо, уважил. Да, ты не замерз ли? Что-то зубами постукиваешь?

- Нет, нет. Все нормально, – ответил я, хотя уже порядком задубел. Но перед этим могучим стариком не хотелось выглядеть дохлым горожанином. Наоборот, хотелось расправить плечи и идти рядом, таким же широким и легким шагом. Я и вправду начал согреваться.

- Ну, и ладушки. Вот и пришли. Тебе прямо к дороге, а я обратно в лес пойду.

- Как же так, ведь уже темно и дело к ночи, неужто Вам в лес надо, идите домой.

- Я и пойду домой. А вот подарочек для твоей дочки, она у тебя умница, много чего знает, понимает.

Старик протянул мне деревянную куколку размером чуть больше ладони.

- Отдай дочке, пусть хранит дома куколка простая с виду, но ей понравится. Бери. И прощай, мил человек.

- До свидания, спасибо Вам большое, что из леса вывели, и от дочки спасибо.

Старик развернулся и почти сразу исчез в лесу. Я еще постоял немного, глядя ему в след, и поспешил домой.

Дома, я рассказал все как было. Жена не поверила, решила, что я специально сказку для Кати придумал, Катя поверила сразу и полностью. А когда я отдал куколку, обрадовалась и сидела с ней до самой ночи. Гладила, перебирала пальчиками, что-то шептала, так и спать с ней легла. А на утро, сказала.

- А знаешь, папа, с кем ты вчера разговаривал в лесу? Это ведь Морозко! Он мне приснился сегодня и все рассказал. Папа, а кто такой Велес? Морозко сказал, что это его отец, что он бог. Он обещал, что еще приснится мне и расскажет про всех русских богов. Морозко говорил, что все мы их дети и боги о нас заботятся, только они очень слабые, потому, что про них забыли.

.