Виктор Шульц прилетел в Москву из Брюсселя на неделю. Совместил служебную командировку с посещением страны, где провел первые восемнадцать лет своей жизни и откуда эмигрировал вслед за родителями-диссидентами в Западную Германию в начале девяностых годов прошлого века. Учеба в престижном немецком университете, женитьба на однокурснице - дочери высокопоставленного местного политика, стремительная карьера чиновника в аппарате Европарламента.

Куратор из Лэнгли (жаргонное наименование американской разведки ЦРУ - прим. авт.) был доволен деятельностью «Шахматиста» в сфере освещения событий на западноевропейской политической «кухни». Янки не знал, что его подопечный - кадровый сотрудник «нелегальной» российской внешней разведки с многолетним стажем, как и его отец, выбравший в начале восьмидесятых годов прошлого века свободу и возможность спокойно выехать за рубеж. Для этого старшему Шульцу, правда, пришлось дать подписку о сотрудничестве с органами, подробно рассказать обо всех знакомых - диссидентах и оказать ряд других услуг Пятому Управлению КГБ.

Сын выбрал тайную службу по другой причине. Хотелось романтики и приключений в стиле фильмов «Семнадцать мгновений весны» и «Щит и меч» и романов из популярной серии «Библиотека военных приключений». Поступать официально с такой анкетой (родители сбежали на Запад и активно поливают грязью СССР) в КГБ было очень сложно - не пропустили бы кадровики. Записываться в «стукачи» тоже не хотелось. Остался один путь - в «нелегальную» разведку. Там были другие критерии отбора, да и за родителями должен кто-то присматривать.

Еще до своего отъезда Виктор не мог понять множества вещей. Например, почему вместо того, что бы просто убирать снег, его нужно посыпать какой-то дрянью. Ведь от этого он не таял, а, наоборот, смешивался с крупными частицами выхлопных газов и превращался в агрессивную субстанцию, разъедающую любые поверхности. Начиная от днищ автомобилей и заканчивая одеждой и обувью. Вот и сейчас разведчик тяжело вздохнул, заранее представив, что ему придется топать по колено в грязи. И все из-за того, что был у него такой ритуал - каждую командировку в Москву посещать Могилу неизвестного солдата и место, где раньше стоял памятник Ф. Дзержинскому.

Пройдя через короткий туннель выхода на станции метро «Площадь революции» («забавно», мимоходом подумал он - «почему название этой станции отставили без изменения, а два других изменили («Площадь Свердлова» и «Марксистская» - прим. авт.), ведь эти люди стали основными участниками процесса по смене власти в стране. А может это название оставили из-за того, что предполагается очередная революция. Хотя нет, на мгновенье его взгляд остановился на огромном многоэтажном особняке около метро, там этого не допустят. На массивных деревянных дверях не было таблички, зато дорожный знак запрещающей стоянку любых автомобилей, кроме машин Федеральной службы охраны, был красноречив.

Виктор прошел мимо входа в миниатюрный банк, где у входа дежурил скучающий двухметровый охранник без следов интеллекта на лице. «Наверно швейцар, - подумал гость, - или пугало для отпугивания грабителей».

На перекрестке эмигрант замер. Куда дальше - налево к Александровскому саду или направо к зданию «Детского мира». Посещение любого из этих мест - занятие рискованное. Вдруг рядом окажется коллега из Европарламента, ведь все они любят командировки за казенный счет.

Внезапно что-то свернуло в его сознание, и он направился почти прямо, к входу во дворик, где в глубине возвышалось здание храма. Гость белокаменной замер, не рискуя пересечь незримую границу, которая отделяла шумную улицу от тихого тупичка. Он внезапно почувствовал себя на десять лет моложе. Мерзкая сырая мартовская погода, огромные сугробы и ожидания катаклизм...

... В то утро Витька проснулся рано. Ощущение тревоги и страха, которое заполнило Москву накануне вечером куда-то исчезло. Хотя демократы и не отменяли многотысячную манифестацию заявленную на первое воскресенье марта. Об этом он долго беседовал с приятелем метро в накануне вечером. Собеседник в ближайший месяц планировал эмигрировать в Израиль и сейчас мечтал пережить «анонсированные» непонятно кем погромы. Даже на встречу будущий житель Тель-Авива приехал вооруженный импортным газовым баллончиком.

А вот у Шульца не было возможности боятся. Куратор из КГБ приказал осторожно «погулять» по центру города. «Если будут беспорядки, то ты великолепный свидетель и сможешь многое рассказать зарубежным советским диссидентам» - объяснил опытный офицер, - «и твоя популярность у них возрастет». На случай экстренной эвакуации было разработано несколько маршрутов, а так же «очевидец» получил телефон представителя МВД. «Это они своих агентов снабдили. Звонишь, говоришь заветное слово и тебя отпускаю. Менты тоже демонстрацию будут освещать».

Шульц вышел из квартиры в восемь утра. Вымытый и одетый во все свежее он немного странно смотрелся на фоне замусоренного подъезда. Понятно, что лифт не работал и он начал неторопливый спуск с восьмого этажа вниз.

В вагоне метро почти все места оказались свободными. Редкие пассажиры прятались, как тараканы по углам, и старались не смотреть друг на друга. Он доехал до станции «Площадь революции», выбрался на поверхность и уверенно зашагал к одному из корпусов Историко-Архивного института, спрятанному во дворике улицы, что соединяла Красную площадь с Площадью Дзержинского. Ректор этого учебного заведения ратовал за демократические преобразования в стране. Хотя сейчас Виктора больше интересовали воскресные «установочные лекции», которые читали преподаватели этого учебного заведения. Официально они предназначались для абитуриентов решивших поступить в этот вуз, но на занятиях по истории и литературе рассказывали намного больше, чем в школе или на лекциях в институте. Да и многие мысли звучали очень смело для того времени. Поэтому здесь собиралась здесь «диссидентствующая» молодежь.

Понятно, что от него не требовалось организовывать из них колону «Юные демократы» и отправлять ее на Красную площадь, а самому затем внимательно фиксировать происходящие. А посмотреть было бы на что. Например, преодоление баррикады построенной из армейских грузовиков и охраняемой ротой внутренних войск МВД. Идея была в другом. Понаблюдать из окна аудитории за происходящим или организовать экскурсию по центру города.

«Лекции не будет, - авторитетно заявил куратор и пошутил - мы ее отменили специально для наших сотрудников и агентов, что бы вы не отвлекались на сказки профессоров» Собеседник вежливо засмеялся. Офицер и сам понял, что шутка прозвучала глупо и поспешил перевести тему. «Ты береги себя. Твой труп нужен только демократом. Они объявят тебя жертвой тоталитарного режима и возведут памятник. Вот только лично тебе он уже не потребуется».

Витька насторожено вошел во двор. Поднялся по узкой и крутой лестнице на высокое крыльцо и осторожно приоткрыл дверь. Привычный полумрак коридора. Снова ступеньки, теперь они вели на второй этаж. В небольшом холле множество столов и стульев. Визитер уверенно проходит в лекционный зал. Человек десять расположились в разных углах аудитории и о чем-то тихо беседовали между собой.

Из трех групп он выбрал наиболее перспективную - ту, где беседовали двое парней и девушка. При этом каждый говорил о чем-то своем, а остальные, вежливо выслушав, начали свою тему. Вторая компания - пятеро «ботаников» страстно дискутировали о вечных вопросах философии или истории. Скромно и аккуратно одетые, с горящим огнем жажды знаний в глазах и уважительным отношением к мнению собеседника...»Нищие будущее советской науки» с иронией подумал он и посмотрел на парочку влюбленных, нежно воркующих в полутемном углу. Ему было лет двадцать, а ей шестнадцать. «Вечный сюжет. Если родители поддержат, то выживут» - решил Шульц и с грустью подумал, что и он мог бы..., если бы ... И вновь устремил взгляд на троицу.

Подойдя к выбранным «жертвам» он уверенно уселся рядом с ними. Поглядел в окно, оценивая вероятный сектор обстрела и примеряясь куда можно будет спрятаться, если начнется стрельба. Больше всего он опасался шальных пуль. Во время подбора подходящего укрытия он внимательно прислушивался к разговору этой троицы. Высокий худощавый парень в очках, волосы у него были стянуты резинкой, в потертом свитере и модных несколько назад джинсах («похоже, родные» - уважительно подумал Виктор) страстно доказывал, что события этой весны очень похожи на аналогичный период 1917 года. «Только политики не хватало» - устало подумал он. И хотя на дворе был конец восьмидесятых годов прошлого века, но страх, поселившийся в людях еще при И. Сталине, продолжал исполнять роль внутреннего цензора и ангела-хранителя, спасая от лагерей.

Наверное эта тема была не очень интересна милой даме. В то время в список книг для обязательного чтения еще не входили произведения писателей из «Библиотечки молодого диссидентов». Этим и воспользовался «боец незримого фронта», задав тот вопрос, который ее действительно волновал:

-А лекция сегодня будут или у нас практическое занятие - уличные беспорядки в Москве. Другие организуют, а мы изучаем. В качестве будущих историков.

Он понимал, что фраза прозвучало странно, зато гарантировало внимание девушки. Она с интересом посмотрела на нового собеседника. Витька собирался продолжить, но не успел. В аудиторию стремительно ворвался худощавый мужчина в черном костюме и аккуратной бородкой, оглядел всех фанатичным взглядом профессора истории, и громко выкрикнул:

-Лекции не будет, прошу всех разойтись по домам! Повторяю ...

После этого он так же стремительно исчез.

-Жаль, - флегматично заметил второй парень - блондин страдающий избыточным весом, чье лицо украшали роскошные бакенбарды, которые он регулярно приглаживал рукой, - интересная тема заявлена.

Все четверо встали, собрались и направились к выходу из аудитории. Витька, как галантный кавалер, подал ей куртку. Она чуть покраснела и смущенной улыбкой поблагодарила его. Потом он ловко придержал дверь, пропуская ее вперед. Только после этого ее спутники заметили знаки внимания со стороны незнакомого парня, но не как не прореагировали на происходящее.

Будущему разведчику вдруг захотелось провести несколько часов с этой старшеклассницей. Его школьный роман закончился с последним звонком. Бывшая подруга поступила на модный факультет «архивного дела» в этом институте, а он, провалившись на вступительных экзаменах, это было запланировано заранее, устроился работать в государственную организацию. Платили там мало. Работал он еще меньше, а все время занимала спецподготовка. Тренинг был очень интенсивным. От службы в армии его освободил куратор, пояснив, что у «третьего главка (военная контрразведка, одно из подразделений КГБ - прим. авт.) и так агентов много, а у первого (внешняя разведка - прим. авт.) их почти нет».

Они медленно спустились по лестнице на первый этаж. Вышли на крыльцо. Мартовский бодрящий сырой воздух накрыл их словно толстое одеяло. Свинцовые тучи чуть разошлись и весеннее солнце осветило неухоженный дворик.

-Здорово! - вырвалось у нее.

-Можно устроить небольшую прогулку. Погода хорошая, а лекцию отменили, - осторожно предложил Витька. Идея не встретило интереса у компании. Наоборот, парни заспешили в сторону метро, вспомнив про неотложные дела.

Они прошли через туннель и вышли на площадь Свердлова. Все четверо не сговариваясь остановились.

-Я гулять, кто со мной! - объявил Шульц, понимая, что ему придется несколько часов бегать по центру в поисках колон. Он вдруг вспомнил, что забыл уточнить маршрут у куратора. Предполагалось ориентироваться на звуки стрельбы. Ведь не зря накануне вечером к Москве стянули войска, а больницы были готовы к приему раненных.

Отказ парней его порадовал. Меньше всего ему хотелось бродить с этими самодовольными любителями истории. Знал он этих «говорунов». Наслушался, когда родители еще жили в Союзе. Они часто собирались у них на квартире. Дальше слов дело не шло. Их не сажали, просто проводили профилактические беседы. Хватало, что превратить из «диссидента» в ярого поклонника советского строя.

Девушка внезапно произнесла:

-Пошли, погода хорошая и Москву я люблю.

«А я нет» - мылено прокомментировал он, - «поэтому завтра улетаю». Хотя радость на его лице была искренней. Провести время в обществе восхитительной незнакомке, что может быть лучше. Наверно, начало бурного романа.

Они торопливо и формально попрощались со спутниками и отправились по направлению к площади Дзержинского. Пройдя метров двадцать он решил познакомится:

-Друзья называют меня Сержем, а как вас?

-Наташа, -она смущено улыбнулась, - у тебя красивое имя..

-Мне и самому нравится. А можно я тебя буду называть Натали? - и добавил, - когда - ни будь мы расскажем нашим внукам об этой романтической прогулке.

-Наверно, - с легкостью согласилась она, даже не подозревая, что больше никогда его не встретит.

-А ты куришь? - с тревогой в голосе внезапно спросила она.

-Нет, даже не пробовал, - удивлено ответил он, - а это что меняет?

-Да, просто я не люблю курящих мужчин! - ответила она тоном опытной и уверенной в себе женщины.

-А я дам, - признался он. От этой установки он так и не смог, или не захотел, избавиться. Хотя они иногда мешала ему в работе.

Они отправились в путешествие. Есть свое очарование в том, что заранее знаешь, что вечером останешься навечно один, а днем можно флиртовать и говорить обо всем на свете. При этом избегать тем, где придется врать. Например, работы или учебы. Она чувствовала это и сама не касалась этих вопросов бытия.

Он восторженно и внимательно слушал ее лекции по архитектуре, но любовался не монументальной вечной красотой особняков, а ускользающем очарованием юности. На Чистых прудах они заговорили о «Мастере и Маргарите». Оба любили этот странный роман. Хотя ему больше нравились описания похождений Воланда и его свиты, а ей сцены из древней истории. Он признался ей, что пытался поступить на журфак МГУ, но испугался творческого конкурса (нужно было подать пять печатных работ - прим. авт.) и решил поступать в Историко-Архивный институт.

Они расстались вечером. Она сказала, когда у нее день рождения - 10 марта, намекнула, что хочет его увидеть в следующее воскресенье на лекции и они расстались. Она поехала домой, а он на встречу с куратором.

В однокомнатной конспиративной квартире был уже накрыт скромный прощальный ужин. Конфеты, шоколад, лимон и коньяк. В тот вечер они почти не говорили о работе. Офицер ничего не спрашивал про Наталью. Зачем, пусть эта маленькая тайна, словно путеводная звезда, укажет Виктора правильную дорогу в лабиринтах Зазеркалья.

Последний традиционный тост «на посошок». Вот так закончился период подготовки. Утром служебная «Волга» доставит его в аэропорт и начнется у него новая жизнь...

... Виктор ошалело посмотрел по сторонам. Сколько времени он находился в трансе. Мгновенье? Минуту? Час?. Что произошло. Почему эффективная психологическая защита дала сбой? Просто сознание не выдержало сверхнагрузок. Хорошо, что это произошло в Москве, а не в Западной Европе.

И тут он почувствовал, что стремительно сходит с ума. Навстречу шла Натали. Почти не изменилась за прошедшие десять лет. На мгновенья москвичка замерла, удивлено посмотрев на бесцеремонно рассматривающего ее парня. «Странный тип» - подумала она.

У него был выбор, наверно самый важный в этой жизни. Незнакомка из прошлого или работа.

Если Наталья, то конец карьере. Жуткий срыв, после которого «в разведке не живут», как любил говорить куратор. Вечная жизнь в России, которую он избегал много лет. Ведь он с органами сотрудничал только ради того, что бы выехать за рубеж.

Если работа, то нужно раздавить эту тайну из прошлого. Ведь она поддерживала все эти годы и заставляла честно и предано служить российской внешней разведки. Уйти от нелюбимой жены, бросить работу чиновника и полностью посветить себя журналистике.

Прошла пара мгновений. И он понял, что Наталья и ощущение свободы - просто мираж. Случайная прохожая просто похоже на ту, с кем гулял десять лет назад. А срыв из-за того, что давно не отдыхал. Успокоив себя, он продолжил свой путь.

-Серж! - вдруг услышал он знакомый голос...