11

 

По возвращении, царица первым же делом встретилась с Патрис, которая уже ждала её у трапа звездолёта.

Лицо Деолики было наполнено печалью за судьбу своего государства, но ещё больше, - за судьбу ею любимого, как уже поняла сама, человека.

- Приветствую вас, императрица, три дня назад вы не пояснили, почему так скоро возвращаетесь. Что произошло? - начала Патрис, лишь Деолика подошла.

- Здравствуй, пожалуй моя поездка на Лиарс ознаменовала приход нового времени в жизни нашей страны. Не исключено, что и военного.

Служанка схватилась за лицо обеими руками, испугавшись подобного заявления.

- Только прошу тебя не разглашать этой информации, - продолжила царица, - ведь войны ещё можно избежать…

- но что же произошло? Кто? Почему?- сокрушалась Патрис, стараясь не повышать голоса и говорить как можно тише, притом, провожая царицу к скурту.

- Пока я не могу сказать, но речь идёт о предполагаемом захвате моей особы. Но, так как этого не произошло, думаю, они не сунутся пока за наши границы.

- А как же сам Лиарс?

- Можно сказать, - горделивым тоном заявила царица, -что я им подарила эту ядовитую планетку. Больше меня волнует сейчас иной аспект. - при этом, тон Деолики изменился, стал мягче и романтичнее, - как Найрон, он так и не притронулся к еде?

- нет, мы продолжаем кормить его через капельницу дважды в день, но он отказывается жить, он сам убивает себя.

- О, Аллод! Если он умрёт, я не выживу! Мне не нужно было уезжать! – в голосе Деолики заслышались нотки раскаяния, - прошу, по приезду, организуй в моих покоях небольшой обед для двух персон. Я должна что-то изменить.

- Я дам распоряжение. Разрешите обратиться?

- Конечно, Патрис, что такое? – говорила участливым тоном Царица, однако по лицу её было видно, что она вся поглощена своей думой.

- Я хочу просить у вас прощение за свой совет, я была трижды неправа!

- Ты не могла знать, моя девочка, не проси.

Весь остаток пути царица молчала и не ждала слов и от Патрис, и та не говорила ничего, понимая это.

По приезду Деолика пошла в ванну, дабы скоротать время, пака идут приготовления ко встречи с Найроном. Вода не расслабляла её. Дума о том, что она скажет ему, увидя его страдальческое лицо, что он скажет ей, мучительнице своей, доставившей столько горя ему и его народу, гнела её душу, казалось, выхода не найти из столь ужасного стечения обстоятельств.

- Патрис, - выйдя из ванной комнаты, сказала царица, - вели привести принца. Пока ты исполняешь это, я переоденусь.

Девушка лишь кивнула и, с покорством исполнила волю своей правительницы.

На сей раз Деолика не надевала на себя шикарных нарядов, одевшись просто и в тёмные тона. В ожидании Найрона, он присела в глубокое кресло, положив ногу на ногу.

Охрана завела принца в покои императрицы. Вид его был жалок. Худое и без того лицо теперь казалось болезненно худым. Едва стоящий на ногах, он смотрел на неё всё не поникшим взглядом, сверлившим , казалось, саму душу. Как же он ненавидел эту женщину! Лишь при одном взгляде на неё хотелось придушить это жалко создание.

Кровь подлила к голове её и застучала в висках – она вновь видит его! Как рада была Деолика, и как же тяжко приходилось ей, сдерживающей свой порыв.

Уловив лёгкий жест своей правительницы, охрана сняла наручники с Найрона, и удалилась, оставив их наедине.

- Добрый вечер, ваше высочество, - начал иронично принц, - куда же вы пропали на целую неделю? Я так скучал по вас!

- Найрон, я прошу, не нужно глумливых шуток! Мне не до того!

- Ах, ну прошу прощения у вас, великая императрица! Я помешал вам, вы собирались отужинать?

- Нет, вернее – да, но не одна.

- Тогда велите меня увести обратно, у меня ещё довольно много важных дел.

Холодность Найрона отравленной иглой кольнула сердце Деолики, «смысла жизни больше нет», подумала она, взявшись за голову, «впрочем, я иного, наверно и не ждала…»

- Я прошу вас, отужинайте со мной. – взмолилась Деолика, приближаясь к нему.

- Не надо. – сухо отрезал он, - не приближайся ко мне. Не милы мне твои штучки, я не хочу быть твоим досугом.

- Ты не верно всё понимаешь, - оправдывалась она, - я лишь хочу, чтобы ты присел со мной за стол.

- Хорошо. Я сяду, но ответов на свои вопросы ты не услышишь, я не выдам остаток наших сил.

- Мне это теперь не важно. Присядь, прошу!

Найрон сел за стол вместе с Деоликой, но смотрел ошеломленно. То, ради чего она столько страданий принесла ему, то из-за чего честь его была посрамлена, теперь неважно?

- Я не верю тебе. Ты хитра.- сделал из всего этого вывод Найрон, - чего ты добиваешься?

- Ничего. Я узнала, что ты около недели ничего не ешь, оттого, по приезду я пригласила тебя, чтобы поесть вместе, выпить, и забыть о старых тяготах.

- Что случилось? Ты решила оставить мою горемычную родину в покое?

- Я никогда не хотела войны.

- Но, признайся, придя на нашу землю семьсот двадцать Ельграрских лет назад, ты лишь хотела поиграть в войну? Поиграть чужими жизнями?

- Неверно ты всё знаешь. Я не начинала этой войны. Конечно, я была юна и вспыльчива, но первый шаг не я сделала. Твои предки, поверь, были настоящими сумасшедшими зарвавшимися воинами, это они искали, с кем вступить в войну. Я лишь хочу остановить эту бойню. Всегда хотела…и ждала, пока разум возьмёт верх над амбициями.

- Как я могу верить тебе? Слова твои все корыстны.

Деолика усмехнулась с тенью опытной и изрядно видевшей львицы и, поднявшись протянула Найрону бутылку вина и штопор.

- Прошу, открой бутыль вина, - заговорила она, понимая, что настало для того время и, что он начинает отступать, - я хочу выпить с тобой, дабы положить начало примирения наших народов.

- Не время выпивать, когда мой народ страдает в нищете и лишениях, а твой лишь отдаленно имеет представляет о том, что такое воина и голод… тем более ты. – говорил Найрон уверенно и жёстко, но всё чаще сглатывал слюну.

Деолика не отступала, держа её перед собой и повторила упрямо:

- Прошу тебя, откупорь бутыль, мне не справиться самой.

Услышав последние слова, Найрон в упор посмотрел на неё снизу, затем поднялся, выхватив из рук её бутылку и откупорил пробку предложенным штопором.

- Вот этим штопором, - начал он, на сей раз, глядя на неё сверху, - я бы мог тебе выколоть твои прекрасные глаза, а потом всадить его в твоё бесчувственное сердце!

Затем протянул открытую бутыль царице.

- Ты не наполнишь бокалы? Разве дама должна это делать? – укоризненно на то ответила она и, лукаво взглянув на мужчину, вернулась на своё место.

- У нас дамы, как ты выражаешься, и сами бокалы наполняют, и полы моют, и мужей ублажают! – мнимо сухо говорил он, наполняя пустые бокалы, - ублажают не так, как ваши женщины, а так, как того мужчина пожелает.

- Тебя ублажала ролнарская женщина?

- Мне это было незачем, ведь я и так знаю, что вы боитесь Лотринской страсти. – самоуверенно говорил Найрон, пригубляя вино, - и вина у вас гадкие!

Деолика усмехнулась, накладывая в его тарелку яств, она знала, что теперь, выпив на голодный желудок спиртного, он мгновенно опьянеет и больше ни от чего не откажется.

Однако, напоить даже голодного Найрона оказалось непросто, хотя он и так уж не отказывался от еды и питья.

- Почему ты в этом так уверен, принц? Откуда тебе знать наших женщин и их страсть?

- Не называй меня так. Я более не принц. Отец мой мёртв, я должен был стать правителем Лотринса, но теперь самого Лотринса, как такового нет, поэтому я не могу стать его правителем. - Поникшим голосом сказал он, и в глазах его нарисовалась притуплённая ранее скорбь, - ведь это же смешно, верно? Престарелый принц Найрон! И на гробнице моей будет написано: принц. Словно клеймо проклятия на челе.

- Прости, - с сожалением молвила она, глядя в его чёрные, словно сама Лотринская ночь глаза, - я не назову тебя так впредь.

- А что мне даст это прости? Когда в нём нет ни ноты сожаления?.. Я тоже раскрою тебе тайну… когда мой отец стал старше, стал, даже можно сказать, пожилым воином, он стал куда более лояльнее, нежели прежде. Да и сам народ устал. Люди хотели мира… конечно, никто из живущих даже отдалённо не представлял, что такое мир, но это слово всё чаще стало прорисовываться на устах лотринцев. Если бы ты только знала, сколько раз мой отец говорил мне, что больше всего на свете он сожалел о двух вещах в своей жизни – о том, что отверг предложение о мире, следуя амбициям молодого воина, в единочасие обредшего власть, и того, что не имел возможности больше увидеть тебя.

Деолика потупила взгляд, не силах вымолвить ни слова. Это просто не могло быть правдой. С минуту они оба молчали, затем она, пытаясь подавить улыбку и слёзы, сказала:

- Но как? Я не могу…

- Он говорил, что хотел бы попробовать укротить тебя, лишить бессмертия и дожить с тобой спокойно свой век…

- Но почему он не попробовал связаться со мной и сказать? Ведь я так любила его!

- Он знал, что после того, что он устроил в тронном зале твоего дворца, ты и говорить об этом не станешь. И, конечно же, гордыня. Мог ли он поступиться ей? Но это всё теперь не важно… так или иначе, изменить ничего нельзя, а у тебя… вас, ещё вечность впереди, так что не стоит зацикливаться за былом. Так, а что у меня на голове?- отвлекшись, спросил скорее всего у самого себя Найрон, проводя рукой по волосам, собранным в неаккуратный хвост, - кошмар! Твоя стража совершенно не умеет делать причёски!

От сих слов царица улыбнулась, утирая мокрые глаза – сейчас он был умилительно хорош. И, как было прекрасно смотреть на то, как он развязывая ленточку распуская чёрные волосы. Он не был таким, как Стант. Сейчас он был просто таким же человеком, как и она, простым и открытым. Безумно красивым.

- Деолика, в твоём дурацком дворце есть хотя бы одна расчёска?

Не ответив на вопрос, который она уже не причисляла к обидным, царица взяла свою любимую расчёску, и подошла к Найрону.

- Разреши мне расчесать твои волосы. – обратилась Деолика, подходя к нему сзади.

- Что ж, - благосклонно ответил он, - если не побрезгуешь! Не купался я, если не считать душа из шланга, который мне предоставляла твоя стража, можно сказать не меньше трёх недель. А волосы мои забыли что такое шампунь.

- Разве есть в том проблема? Прошу идти за мной.

- Куда ты хочешь отвести меня? На плаху? Это бы решило проблему немытых волос…

- Я? Напомнить тебе о шампуне и горячей воде, а на плаху мы попасть всегда успеем…

Следуя за черновласой Деоликой, Найрон вошёл в огромных размеров ванную комнату, в коей сосредоточилось абсолютно всё, что необходимо, чтобы получить удовольствие от водных процедур: большая округлая ванна в углу, напоминающая скорее маленький бассейн, чем это прозаичное корытце для купания; душевая кабина, зеркало на полстены, и изящный умывальник пред ним, не говоря уже о биде и непонятно для чего пригодный женщине писсуар.

- Что это? – удивлённо спросил Найрон, указывая на комнату, в коей они находились.

- Это ванная.

- Может, у тебя на пятнадцатом этаже ещё и бассейн есть?

- Он в соседнем помещении.

Найрон невольно саркастично усмехнулся, очевидно пытавшись пред тем пошутить, но неудачно - брать нужно было выше, чтобы обидеть царицу.

- Мне не понятна эта роскошь. Излишняя роскошь! Разве нельзя обойтись без всего этого?

- Скажи мне, - перевела тему Деолика, - ты предпочитаешь ванну или душ?

- я предпочитаю купаться в ванной, а не в бассейне…так что - душ. Но ответь мне. – серьёзно говорил он, заглядывая в душевую, - и включи мне воду, я не могу понять как она открывается.

- Она не открывается, нужно сообщить компьютеру температуру, которая тебя устроит. Какая бы тебя устроила?

- Откуда я могу знать? Я никогда, представь не измерял!

- Вода тридцать восемь градусов! – воскликнула Деолика, после чего горячая распылённая струя полилась, с шумом падая на кафельный пол кабины, - я всегда купаюсь при такой температуре, я подумала, может, подойдёт и тебе… прикоснись к ней, - держа кисть в тёплом потоке, эротично говорила она, - вдруг вода прохладна для тебя…некоторые любят по-горячее…

- У меня была такая температура, когда я будучи одиннадцатилетним, в последний раз на своей памяти был подвержен лихорадке. Не думаю, что…

- Нет, подойди ко мне, прикоснись к ней! – настаивала царица.

Найрон, сделав вид одолжения, подошёл к душевой, направив руку в рассеянную струю воды.

- В самый раз, - скупо ответил он, теперь ты можешь покинуть меня. Я бы хотел это сделать в одиночестве.

Деолика пожала плечами и направилась в сторону выхода, добавив:

- Разумеется…

Оставшись наедине, царица вернулась довольная собой обратно в покои, решив дождаться его там, однако комната не была пуста, как ожидала того Деолика, возле выхода стояла с озабоченным видом Патрис.

- Что-то случилось, Патрис?

- Вы не отвечали на звонки, я забеспокоилась, затем не открыли мне двери, мне пришлось войти, когда я не обнаружила вас, я едва не вызвала охрану!

- Приятно твоё беспокойство, но со мной всё в порядке, ты можешь быть спокойна.

Служанка вышла из покоев, распалённая же царица, не стерпев жуткого соблазна, отправилась туда, откуда только что вышла – в ванную комнату к купающемуся Найрону.

Дверь была не заперта, однако он не заметил, что некто вошёл в комнату, шум воды заглушил звук закрывшейся двери. Деолика подошла к тонированной стеклянной дверце душевой и, постояв так около минуты отодвинула преграду.

Ощутив спиной чей-то взгляд (ему даже не пришлось задумываться, чей то был взгляд), Найрон обернулся, даже не став прикрывать руками или мочалкой, которую держал в своих руках, ничего, что было доступно её взгляду. Он был уверен в себе, и это было заметно в каждом жесте его, в каждом движении.

- Ты уверена? – сухо спросил он, роняя мочалку и готовясь к предстоящему сексу.

- Как никогда прежде!

Скинув лёгкое чёрное платье, и оказавшись абсолютно голой, Деолика вступила под струю воды, оказавшись рядом с высоким мужчиной, который тут же поставил её на колени пред собой, указывая на желание низменных ласк. Покорная императрица подчинилась зову своей собственной страсти – подобное возбуждало и её саму неимоверно, всё, что было связано с ним, поджигало огнём страсти всю её плоть… и душу.

Пойдём же, - спустя некоторое время сказал он, даже не представляя, как можно заняться сексом со столь низкорослой женщиной в душевой кабине.

Подхватив на руки Деолику, Найрон скоро вышел из ванной комнаты, направляясь в сторону её покоев.

Впиваясь в её плоть губами, он ласкал грудь царицы, повалив её на огромных размеров кровать, затем же руки его направились прямиком туда, ради чего это и было начато. Деолика застонала, не желая прекращения этих ласк. («О Аллод! Какие длинные пальцы!») и так как оба были обнажены, Деолика могла видеть как сильно её хочет Найрон, что начнись любовное действо прямо сейчас, он был бы во все оружии, однако, он не желал прекращать этих пленяющих ласк, от которых Деолика извивалась, словно змея в капкане.

Способный контролировать свои действия и чувства, он точно знал, что делает - не было женщины, не дошедшей с ним до завершения…во всяком случае, он так думал.

Возбудив Деолику до того состояния, что она забыла речь, что соки страсти потекли даже по ногам её от умелых движений мужчины, Найрон понял, что сейчас самое время начать основное действо.

Он вошёл в неё, повернув к себе задом, притом она разразилась криком, получая истинное блаженство с примесью сладкой боли от размеров Найрона, оттого, как он делал это и резко, и, одновременно нежно, нагоняя с каждой минутой стремительности.

И тогда он, желая её поцелуя развернул её к себе лицом, притом продолжая стоять на коленях и, разведя её ноги широко в стороны, он опустился к её холодным губам, отчего мокрые волосы Найрона рассыпались по её груди и плечам.

Руки, ласкающие её плоть, явственно ощущали, как в порыве неистовой страсти, подгибались её ноги, готовые подвести их обладательницу…мышцы начинали трястись от напряжения нервного и физического. Найрон знал это и улыбался от возможности довести эту женщину до полного изнеможения. Возможно, он хотел отмстить ей таким замысловатым образом, но месть эта была сладка… Сексуально сладка.

Благостность разливалась по телу Деолики, изливалась в душе, приближая её невероятно сильному оргазму – редкой для неё роскоши с мужчиной…

И не было возможности у Деолики сейчас сравнить отца, которого она любила прежде, и сына…которого любила сейчас. Станта Деолика за свою жизнь так и не смогла испробовать в своей постели, но это сейчас не имело значения - настало время, когда прошлое со своими отягощающими воспоминаниями больше не будет иметь значения. Больше ей не приснится Стант, больше не проснуться ей со слезами на глазах - новая эпоха… во всяком случае так думала сама Деолика.

Впрочем сейчас всё померкло. Мысли в её голове существовали обрывками, кроме того, стараясь не испортить себе удовольствие, она старалась не думать ни о чём, кроме как о соитии...

Пяти минутами спустя, Деолика, вырываясь из его каменных объятий, содрогнулась в неистовом оргазме, подкосившего ноги, охватившего всё тело, залившего каждое нервное окончание, заполнившего мозг – удовольствие, способное убить… она закричала и подалась вперёд и вверх, стараясь прекратить эту сладкую муку, но руки Найрона были настолько крепки, что она не могла и на сантиметр отклониться от него.

Неспешно входя в её сжимающееся лоно, ставшее неподатливым, Найрон пристально смотрел на её лицо, на её прикрытые глаза, на вскинутые вверх и молящие пощады брови, на сжатые губы. Рука его скользнула вниз по животу к её лону и прикоснулась к клитору, вызвав негромкий вскрик и напряжение всех мышц её тела, едва успевших начать расслабляться. Теперь он улыбался и уткнулся носом в её плечо, целуя и облизывая его.

Измучив Деолику до полусмерти, он повалил её на кровать и развернув к себе лицом продолжил так, стремительно и резко, заставив обессилившую женщину вновь кричать от резкой стимуляции разгорячённых зон. На этот раз она впилась в него и губами, и руками, прижимая к себе его сильное тело, страдая и радуясь, пока не почувствовала его слабый стон, заглушенный подушкой, в которую он уткнул лицо. На мгновение он сжал её так крепко, что ей показалось, что кости плечевого пояса, не выдержав, сломаются в его стальной хватке. И это тот человек, который в течение пяти минут смог убить семь человек, вонзая в их плоть тупые ручки ложек и выдавливал глаза пальцами. Человек, чей удар ногой ломал кости. Сейчас он лежал на ней и едва не выламывал её плечи. Впервые ей стало так страшно за свою жизнь. Пожелай он в порыве гнева убить её, вот так, наедине, её никто не успеет спасти, а вот он ещё каким-то неведомым образом сможет сбежать на свой Эльграр. Или же бесстрашно расстаться с жизнью…

Спустя полминуты его хватка ослабла. Тело потяжелело и слегка навалилось на Деолику. Приподнявшись немного, он холодно посмотрел на женщину и сказал:

- Да ты, оказывается, такой же человек, как и все… никакой не бог… просто женщина.

- Очень хорошо, что ты осознал это. – Голос её немного дрожал в желании казаться крепким. Никогда прежде она ещё не ощущала себя такой простой женщиной, как сейчас.

- Я не сомневался, но другое дело прочувствовать это так… не думал, что когда-нибудь мы с тобой… с вами…

Сказав последнее, Найрон откатился в сторону, тупо уставившись в лепной потолок, затем нахмурил брови и сказал тихо:

- Никогда не рассматривал в твоём дворце потолок. Красиво… но глупо. Цветочки, бабочки…девочки голые… ты любишь девочек?

- Но там и мальчики тоже есть, - усмехнувшись, уклонилась от ответа она, - видишь?

- Ты не ответила опять…пудришь только мозги…

- Ну бывает…

- Что бывает? Мозги пудрить?

- Ты понял, что я имела ввиду, - смеялась она немного нервозно, стараясь привести свои мысли и чувства в порядок, - бывает, что и девочки нравятся. Я дама пожилая, всё наскучило уже. Иногда думаю, что в сексе больше нет никакого смысла. Обращаешь внимание на что-то другое…

- Мне трудно понять. Мне всего двадцать один год… и я люблю это дело. Кроме того, мне показалось, что ты голодна до хорошего секса.

Деолика посмотрела на него и не могла объяснить происходящего с ней. Этого порыва, произошедшего пару минут назад. Сказать бы что она никогда не занималась отличным сексом? Нет, напротив, всё померкло, совокупление в её глазах, такое примитивное и не особо долгое, уже давно не существовало. Но, может в том и дело? Или в том, что Деолика неистово боялась этого мужчину? Занимаясь сексом с ним она словно играла с огнём, в игру жизни и смерти, где ставки настолько велики, что никакие богатства и влияние во всём мире для неё не могли быть их превыше.

- Ну и что же мы будем делать дальше, человек – вседержитель? – продолжил он довольно уравновешенным тоном, приподнявшись и серьёзно взглянув на неё, лежащую на постели, держащую свою грудь в руках, - Велишь меня казнить? Или отвести обратно в вашу «государственную тюрьму»?

- Неисправим, - она поднялась, направившись в сторону ванной комнаты, где до того оставила своё лёгкое платье, - я выделю тебе во дворце личные апартаменты и прислугу.

Найрон усмехнулся и проследил глазами за её обнажённым телом.

- И что я должен за это сделать? Или делать? – тон его казался полушутливым, но в нём слышалась насмешливость.

- Будешь моим неофициальным сопровождением.

- Это что значит? Любовником? Развлечением? Досугом?

- Это значит моим сопровождением, о котором никто не должен знать.

? Не любовником, не развлечением? Охранником?

? Нет. Охранник означает оружие в руках. Или за поясом… а тебе оружие в руки не попадёт никогда. – говорила она без излишней сентиментальности и, даже сухо, - тебе непременно захочется пострелять. В кого-нибудь.

? Значит ты боишься меня…- скорее утвердил, нежели спросил он.

? Как и любого лотринца с оружием, стоящего за моей спиной.

Найрон кивнул несколько озадаченно, но не без чувства собственного достоинства, задумавшись о сказанном.

? Знаешь, а ведь лотринцу, стоящему за твоей спиной, предположительно желающего твоей смерти, оружие вовсе ни к чему. Для того, чтобы свернуть твою хрупкую шейку не потребуется ни времени, ни особых сил, - и добавил затем, - лотринцу, конечно…

Найрон выглядел несколько обиженным её словами и остывшим. Возможно в нём и кипели какие-то страсти или чувства, но он их держал в тайне (она всего лишь женщина), или же просто выбросил вон из разума.

? Я распоряжусь о тебе. – сказала Деолика, глядя на сидящего мужчину повелительно.

? Повтори вкратце – о чём?

? Я прикажу выделить тебе лучшие апартаменты и прислугу. Ужинать будем вместе. По возможности.

? И конечно же охрану, чтобы не сбежал…

Деолика с грустью прихмыкнула, глядя не Найрона с высоты своих лет и подошла к компьютеру, отдав распоряжение Патрис.

? Найрон, - начала она, завершив это дело, - ты здесь находишься на правах парламентёра от лица своей страны. Мы уважаем твои права и считаем должным побеспокоиться о твоей безопасности. Никто здесь не станет тебя удерживать.

Найрон печально усмехнулся и посмотрел на неё пронзительно, в надежде увидеть в этой женщине ту, которая только что возлежала с ним на ложе любви, но не мог. Пред ним была правительница, Деолика, мнящая себя божественной, сухая и бесчувственная сука.

? Уйти в любой момент? – процедил он, глядя сначала в пол, а затем резко подняв на неё глаза, - да, пожалуй, я хочу отправиться на Эльграр сейчас, - сказав это, он пристально проследил за её реакцией. Деолика молчала, но глаза её выражали растерянность. – Но ведь ты не можешь отпустить меня. Я – твоя добыча, сын возлюбленного Станта, заменитель его в твоих объятиях! – Найрон поднялся, глядя на женщину с высоты своего роста, - но только я – не он. Я иной, чем он. И, знаешь, я не сильно переживал, когда отец умер. Он был просто козлом, этот твой Стант! Я ненавидел его!

Деолика ошеломлённо смотрела на Найрона, выслушав речь. Она старалась отыскать какие-то слова, но ничего не выходило. Сейчас бессмысленно было что-то доказывать ему. И, уж конечно, он не мог просто физически понять, что она боится выражать к нему свои чувства. А Стант, она даже перестала думать о нём, со дня встречи с Найроном.

? Для чего ты сейчас… - попыталась начать она, но была прервана.

? Потому что не могу понять твоих игр. Ты играешь. Для тебя не осталось серьёзности в жизни. Войны, убийства, казни – для тебя это всего лишь игра! – неистовствовал Найрон, войдя во вкус искренней злобы, - Я – твоя игра. – Последнее он сказал печально и более успокоено, после чего замолчал. В нём кипела ярость, он хотел взорваться и уничтожить всё, но не мог и пальцем прикоснуться к ней сейчас. Он отвернулся и понурил голову, скрестив руки на груди. Этот вечер слишком утомил его. Подарил ему и радости, и гнева, и обиды.

В покои вошла Патрис в сопровождении охраны. Лицо её было серьёзным и совершенно бледным. Глаза тусклыми и, словно пустыми. Очевидно встреча с Найроном лицом к лицу для неё оказалась малоприятной.

? Апартаменты готовы, госпожа Деолика. – сказала девушка выцветшим голосом. – нам проводить принца до его покоев?

? Называйте его с сегодняшнего дня господином Найроном, - также глухо сказала Деолика.

? Хорошо, правительница.

? Постой пока за дверью. Я не закончила свою беседу.

? Как прикажите.

Патрис с охраной удалилась из комнаты, оставив их наедине. Найрон продолжал недвижимо стоять, уперши руки в бока и глядя в противоположную от Деолики сторону.

? Ты мог убить меня. – Произнесла она тихо, - даже сбежать…

? Мог. – Согласился с тем Найрон, - но не хотел по-настоящему.

? Дело не в том, что я боюсь тебя. Нужно действительно хорошо друг друга знать, чтобы доверять. Ты бы этого хотел?

? Не знаю. – он пожал плечами, - трудно сказать, когда ты едва не умер от рук этой женщины. Доверие… я не могу доверять женщинам.

? Так говоришь, словно женщины постоянно вьют вокруг твоей жизни заговоры…

? Нет… - усмехнулся он, - нет. На нашей планете женщины не имеют власти и фактических прав. Правда они восполняют этот недостаток подлостью и корыстью. Пассивная сила женской гнусности…а заговоры и действительно вили… только не вокруг меня, а вокруг отца. У него было достаточно много женщин, чтобы я вдоволь насмотрелся на всю эту грязь и его собственную глупость…

? И, конечно, одной из женщин была твоя мать… - Деолика обошла вокруг Найрона, кидая на него высокомерный взгляд и уселась в одно из кресел.

? Нетрудно было догадаться…

? Поведаешь?

? Это, как ты говоришь, вопрос доверия, а доверие – плод времени… а, так как я у вас невольный гость, думаю его у нас будет предостаточно.

? Скажи, - Деолика начала вальяжно, немного растягивая слова, - ты ведь не привык надолго оставаться на одном месте? Новый день – новая женщина?

Найрон тихо прихмыкнул и слегка улыбнулся.

? Иногда даже не одна…но, если серьёзно, ты права во многом. Я не отношусь к оседлому типу людей. А теперь я вынужден раскланяться – не могу уступить соблазну оценить свои новые апартаменты…

? Да, иди… - Деолика поднялась, сцепив руки в замок, - ужинать мы будем вместе. По возможности…и желанию.

? Или в независимости от желания…

? Разумеется. Я могу уезжать на долгое время, поэтому, если захочешь связаться со мной или пожаловаться, скажи Патрис.

? Жаловаться я не умею, а говорить с человеком на расстоянии я не люблю. Мне это напоминает войну и штурвал боевого звездолёта.

? Ладно, спокойной ночи, Найрон…

Мужчина кивнул в ответ императрице и вышел в дверь. Теперь Деолика могла себе довольно улыбнуться и отправиться в ванну, чтобы вновь предаться размышлениям.