Одному моему знакомому - назовем его, ну скажем-Коля-приснился сон. По большому счету, ничего необычного в этом факте не было-сны снятся всем. Однако, содержание сна было настолько занятным, что я не удержался и постарался придать ему законченную литературную форму. Так и получился этот рассказ…

 

…Коля медленно и с чувством собственного достоинства потянул на себя тяжелую дубовую дверь, на которой горделиво красовалась несколько крикливая вывеска-Сумасшедший Дом. В том, что столь важный и умный человек как Коля шел в столь неважное и совершенно неумное место не было ничего странного-Коля направлялся в приют душевнобольных для того, чтобы получить справку о том, что он сам душевнобольным не является. Зачем, Вопрос достаточно сложный- спроси Вы об этом Колю-и он затруднился бы Вам ответить. Он знал, что вышеупомянутая справка ему необходима и ни на секунду не сомневался , что он ее получит.

Степенно закрыв за собой дверь, Коля очутился в темном и душном холле. Признаться, архитектура заведения его несколько смутила. Во все стороны от него расходились сумрачные коридоры и лестницы, которые встречались и прощались друг с другом, словно в причудливом танце. В глубине холла светилось крошечное окошко с надписью «Регистратура»

Ни на йоту не сомневаясь в своей значимости, Коля направился к окошечку.

Подойдя вплотную к «Регистратуре», Коля набрал полные легкие воздуха и приняв наиболее соответствующий своему положению вид-грудь колесом, живот втянут-выпалил:

-Добрый день мне бы справку получить о том что я не псих вот. –и блаженно улыбнулся окошечку, всем своим видом доказывая, что он не псих.

Окошечко промолчало, что привело Колю в некоторое замешательство. Раздраженный затянувшейся паузой, Коля принялся бубнить себе под нос бессмысленную песенку, которую сам же им сочинил. Простояв перед плохо освещенным окошечком минут эдак с десять, Коля улыбнулся наимудрейшей улыбкой и снова выпалил:

-ЗдрастеменязовутКоляяхочу

-Заткнитесь, больной,-ответило окошко и Коля заткнулся

За стеклянной перегородкой появилось круглое миловидное личико, обрамленное черным коротким каре. Личико явно принадлежало девушке лет двадцати. На шее ее болтался непонятный медальон, в мускулистых руках был зажат солиднейший талмуд с несколько непонятным названием «Нейролингвистика Шахназарова в творчестве душевнобольных». Не глядя на Колю, девушка продолжила:

-Заткни пасть, говорят тебе. Много вас тут ходит, но Будда охраняет только учеников школы! Ты че слепой совсем? Не видишь, я медитирую!

Коля присмотрелся и впрямь разглядел рядом с девушкой черно-белый портрет какого-то толстого бородатого мужика, судя по обилию темных тонов на портрете, то ли умершего, то ли умирающего. Взгляд у мужика был недоброжелательный и неприятный такой, в общем, взгляд. Под портретом было написано: «Учитель»

«Школьный учитель» -догадался Коля,- наверное по математике или по физике. А жаль, хороший видно был человек, если она по нему так убивается». Смахнув невольно набежавшую слезу, Коля снова обратил светлый взор в сторону девчонки.

-Мне бы…-начал было он…

-Вот оно что,-вскипела девушка,-ты наверняка думаешь, что я фанатичка? Естественно, у всех у вас одно на уме! Нет, дружок, не выйдет! Учитель «Черного Кактуса» еще проявит себя. А ну давай разберемся! - Проорав весь этот бред, девчонка вскочила на ноги и на глазах у изумленного Коли проделала несколько танцевальных па, выбрасывая вперед кулачки и истерически вопя:

-Школа, Учитель, Самара!

-Сансара,- вежливо поправил ее Коля, находясь в относительной безопасности по другую сторону конторки. На девушку это не произвело никакого впечатления. Продолжая скакать на месте, она внезапно ловко перекувыркнулась через голову и уселась обратно на стул. Пригладив волосы, она устремила свой нежный взор на Колю и промурлыкала:

-Вот, завтра за тренировку надо бы заплатить…. И совершенно ни к селу ни к городу- Я тебя люблю, а он так, ничтожество с мобильным телефоном.

«Бамс!»-пронеслось в голове у Коли. Все еще продолжая улыбаться, он начал осторожно отступать в сторону ближайшего коридора. Девчонка за конторкой, казалось этого не замечала. Достав здоровенную бухгалтерскую книгу, она углубилась в сложные арифметические расчеты, время от времени бормоча себе под нос бессвязные фразы: «белье –восемьдесят, джинсы да юбка-еще двести, на проезд-до хрена выходит». Не отрываясь от книги бухучета, она недовольно скосила один глаз на Колю и пробурчала

-Так не дашь, на тренировку-то? И на белье нижнее надо полагать тоже. Значит, у нас с тобой ничего не получиться. Тебе важнее друзья, развлечения, а я! Я так больше не могу! Приходи через год, когда деньги будут. Глядишь-станешь новым человеком. Все, - и внезапно менторским тоном с еврейскими нотками,-Рот Фронт! А справку на втором этаже в отделе справок получишь, малыш.

Радуясь, что он так легко отделался, Коля устремился вверх по одной из лестниц, что, предположительно вела на второй этаж.

 

 

 

Подниматься по лестнице было довольно тяжело, учитывая то, что ступеньки совершенно не соответствовали друг другу ни по размеру, ни по форме. «Изюминка архитектурного дизайна»-догадался Коля с трудом передвигая ноги.

Добравшись до верха, Коля вытер вспотевший лоб и осмотрелся. Он находился в конце широкого и довольно хорошо освещенного коридора со множеством дверей на любой вкус. Были тут двери большие и маленькие, покрашенные и вскрытые лаком; на одной Коля даже заметил увесистый амбарный замок. Вдоль стен по коридору стояли низкие зеленые скамеечки, на каждой из которых сидело по два-три человека. О том, что это были душевнобольные, Коля догадался почти сразу. Многие из них сидели спокойно и не привлекали к себе внимания, однако считать их людьми нормальными было бы абсолютным безумием. Коля же причислял себя к людям уравновешенным и разумным, а потому твердо решил не заговаривать ни с кем. Проходя вдоль скамеечек, он всем своим видом старался показать, что он не принадлежит к сидящим на них несчастным безумцам, что он человек занятой и пришел по делу, а не просто так, послоняться. В конце коридора находилась стеклянная будочка, вполне возможно являющаяся отделом справок. Туда и держал свой путь наш герой, глядя прямо перед собой и стараясь не смотреть под ноги, чтобы окружающие, не дай Господь не возомнили себе, что у него дикий блуждающий взгляд.

«Вот бы плюнуть!»-внезапно прозвучало у него в голове. Мысль была абсолютно бессмысленной и даже чуть- чуть идиотской, но появившись, она не отпускала Колю ни на секунду. Желание плюнуть становилось все более и более настойчивым, рот наполнился вязкой, жгучей слюной, губы сами собой сложились в трубочку и… «Нет, я не плюну!» мысленно процедил Коля, но не удержался и немножко плюнул. Плевок попал на лысину какого-то несчастного старичка, сидящего на скамеечке. Старичок рассеянно достал из кармана кружевной платочек и вытер слюну. После чего тихо расплакался.

«Вот ведь, блин»-подумалось Коле. Ему хотелось наклониться к дедушке и извиниться перед ним за содеянное, успокоить его, потрепать по плечу и возможно снискать прощение, но взглянув еще раз в направлении деда, он с удивлением обнаружил, что старикашка уже весело смеется и приветливо машет ему рукой.

Коля решил не обращать внимания на подобные мелочи и всецело посвятить себя своей цели. По какой-то странной причине коридор все не кончался, окошко справок как-бы и не приближалось, а идти становилось все труднее и труднее. Коля, было, присел отдохнуть на скамеечку, но тут же вскочил-из под скамейки на него хитро зыркнули озорные глаза давешнего старика. Как он забрался под скамейку и что там делал Коля не знал и знать не хотел. С испуганным криком он вскочил на ноги и припустил по коридору. Двое молодых широкоплечих людей в белых, правда, отнюдь не первой свежести, халатах, бесцельно слонявшихся по коридору весело перемигнулись и побежали следом за Колей, время от времени прикрикивая: «Но,но!, Веселей!»,- и, почему-то: «Не горюй!» На ходу один из них достал из-за пазухи резиновую дубинку и с воплем: «Что, музыкант, весело живется?» –огрел ею Колю промеж лопаток. Коля незамедлительно упал и покатился по полу. Молодые люди, сразу же потеряв к нему интерес, вернулись к своему прежнему занятию-то бишь, принялись бесцельно слоняться. Полежав минут с десять, Коля осторожно приподнялся на локте и, заметив, что его видимо никто не собирается бить, неуверенно встал на одно колено, а потом и вовсе на обе ноги. Единственным светлым пятном в давешнем приключении было то, что падая он каким-то образом пролетел недостающее расстояние до белой будочки и теперь практически упирался носом в окошко с надписью «Выдача справок». За окошком сидела сморщенная старушонка с лисьим лицом. Она была настолько мала, что ее смешная мордашка еле выглядывала из-за заваленной бумагами конторки. В одной руке она держала точилку, а в другой шариковую ручку и с ожесточением пыталась просунуть кончик ручки в отверстие точилки. Увидев Колю она оживилась и принялась бешено пропихивать ручку в точилку, бормоча себе при этом под нос. Коля же, в свою очередь, оценил ситуацию здраво, как и подобает нормальному человеку. Ведь, чем бы ни занималась эта старушенция, вполне возможно, что сейчас для Коли она персона номер один. Посему он постарался обратиться к бабушке с должным почтением.

-Хелло!- заявил он и улыбнулся. Такое начало разговора должно было произвести на старуху должное впечатление о начитанности и интеллигентности говорящего.

-Хуе дах, -вежливо ответила старушка и посмотрела на Колю поверх очков. Коля замолчал, старательно переваривая ее слова. Что она имела в виду? Если она просто ответила на его приветствие по-голландски то это одно, но кто ее знает, что у этой бабки на уме. Поэтому он решил быть краток.

-Мне бы справку получить,-начал было он.

-Ишь ты,-съязвила старуха,- справку ему получить. А ты пашпорт имеешь? А билет военный? А то, енто такие шкеты как ты ходють, ни тебе пашпорта, ни билета, опять же, и денЕг ни хрена. Пострелята!

-Паспорт у меня есть,-обиделся Коля,- а что касается военного билета, так его у меня отродясь не было, вот только приписной, потому как я,-с гордостью расправив плечи,- учитель английского языка.

-Вот те на!,- удивилась старушка, совершенно игнорируя все вышесказанное,- тебе годков то сколько? Ишь, шкет, а туда же. Смотри у меня! Тебе уж давно нужно было ожениться и отслужить, а не то ты не мужик, а так, видимость одна,-и она в сердцах плюнула прямо на Колин паспорт, который он ей протягивал. Схватив паспорт скрюченными пальцами, старуха бегло просмотрела его, совершенно не интересуясь содержимым. Та же участь постигла и приписное свидетельство. Свернув документы трубочкой, она с неожиданной для ее возраста прытью выскочила из-за конторки и скрылась в глубине будки. Прошло несколько минут. От безделья Коля принялся отчаянно ковырять в носу, вдыхая и выдыхая через рот.Внезапно старуха появилась снова. В руках она торжественно несла подозрительного вида бумажку, грязную и порванную в нескольких местах.

-Дык,-потянулся Коля к справке.

-Не дыкай, милок,-сказала как отрубила старуха. Бабки гони!

-А… -в душу Коле полезли самые что ни на есть черные подозрения а если к примеру, у меня денег… нет?

Старуха мрачно уставилась на Колю. Поправив слезшие на нос очки, она мудро улыбнулась и выпалила:

-При отсутствии финансовых средств, государство не сможет произвести сщщтветствующий осмотр, необходимый для выдачи справки о вменяемости, что в свою очередь сделает вышеупомянутую справку фиктивной. Выдача фиктивных справок является преступлением и наказывается соответственно. Справка о психической вменяемости является важным звеном в жизни каждого индивида, тогда как отсутствие оной свидетельствует о асоциальности, социопатии, разрушенном мировосприятии и отсутствии причинно-следственых связей. Таким образом, член любой социальной группы, замеченный в отсутствии справки о вменяемости, равно как и в приобретении фиктивной справки, считается невменяемым до выяснения обстоятельств и обязан быть задержан и помещен в соответствующее его положению-прямо скажем, незавидному положению, заведение,- старуха выразительно кивнула в сторону молодых людей в белых несвежих халатах, которые вытянув шеи и обнявшись с любопытством прислушивались к беседе.

Коля потупился. К такому повороту событий он не был готов.

-Дык,-снова начал он, стараясь побороть все нарастающую панику,- выходит, что ежели я денег не дам, то значить я, того, псих..?

-Типа того,-миролюбиво согласилась старушка.

-Ну, а ежели дам, то тогда не псих?

-Типа того,-снова ответствовала карга.

-Ну а если, например, я осмотр пройду и окажется, что я не псих, а я при этом не заплачу, то тогда, что выходит, что?

-Типа того,-устало кивнула бабка,- Ты, енто милок, иль деньги давай или сам знаешь чаво будет.

Коля бросил испуганный взгляд на веселых молодых людей и выбрав из двух зол меньшее достал из кармана смятые пять рублей. Бабка немедленно протянула костлявые руки сквозь окошко и выхватила деньги у Коли из пальцев, после чего недовольно поморщившись, протянула ему исчирканный листок.

-Пойдешь, значить в пятый кабинет, пущай доктор на тя посмотрит. Не нравишься ты мне. У него поставишь печать на справку, а то без печати она,-бабка выразительно нацелила на Колю указательный палец,-как корове пятый хвост. Иди давай, крайняя дверь налево. Ну, топай!

Совершенно обалдевший от словесного поноса, Коля крепко схватился за грязный листок и устремился вниз по коридору.

 

Заветная дверь, та, что крайняя налево, не выделялась практически ничем. Ни была она не маленькой, не большой, не крашеной, не ободранной, ну словом никакой. Обычная серая дверь, мимо которой так легко пройти не заметив. Перед дверью стояла низкая зеленая скамеечка, на которой сидело несколько человек. Не спрашивая, Коля примостился на самый краешек скамейки, заняв, таким образом, молчаливую крайнюю позицию в очереди. Усевшись поудобнее, он наконец получил возможность вблизи рассмотреть своих соседей. А посмотреть было на что. Коля очутился в презанятной компании, ядром которой, несомненно, являлся его ближайший сосед справа. Это был мужчина совершенно невероятных размеров, с ногами настолько длинными, что в сидячем положении костлявые колени его почти касались лба. Однако самое странное впечатление оставляла его голова. Она была необычайно мала, даже для человека нормального роста, что и говорить о таком гиганте, и сужалась к макушке, подобно верхушке причудливой пирамиды. На лице его, вытянутом и грустном, полное отсутствие лба вполне компенсировалось чудовищно длинным и подвижным носом, который то вытягивался по ветру, словно хоботок, то нелепо повисал, словно хвост бешеной собаки. Постоянно находясь %