Ц У Н А М И

 

 

1

 

Осень настойчиво диктовала свою волю.

Дождь лил почти беспрерывно, упругий ветер играл ветвями деревьев, обрывая последние, еще уцелевшие листья. Клочьями грязной ваты лежал снег на вершинах сопок и вулканов. Люди спешили под любой кров, пряча лица от нещадно секущего дождя. В море, в такую погоду, под непрерывным дождем, Океан бывает относительно спокойным. Потому и прозвали его, наверное, Тихим.

СРТР средний рыболовный траулер-рефрижератор, швартовался у причала рыболовецкого порта. Молодой, но лысеющий уже, тридцатидвухлетний капитан упругой походкой сошел на берег. Перевалив тридцатилетний рубеж, он так и не обрел гнезда. То ли бесконечные морские скитания без намека на берег тому виной, то ли не встретилась на его пути Та Самая, то ли наоборот, встретилась да прошла мимо но, так или иначе, идти ему было некуда. Шикарный, новый межрейсовый дом отдыха, как его величали власть имущие, или Бич Холл как прозвали этот респектабельный бедлам моряки, его не устраивал. Его квартира уже давно перестала быть его собственной. Там жил брат с его многочисленной и шумной семьей.

Поразмыслив над альтернативой: кабак или «фрегат» Общежитие сезонных девушек-рыбообработчиц,

Владимир решил посетить семью своего друга. Если бы кто-то спросил его: - давно ли они дружат, - он бы ответить не смог. Сколько он себя помнит, Сашка всегда был рядом. Они вместе, мальцами, ходили на «кавасаках», брали на переметы треску, тянули закидушки с лососем, тралили из-подо льда навагу. И когда Сашка пошел в школу юнг, Володя учился на матросских курсах. Сашу не взяли, так как был он моложе на целых два года. Но, капитанить стал первым Саша, хотя вместе они окончили курсы штурманов. Саше повезло, его назначили капитаном МРС с командой 8 человек, включая кока. Потом этот МРС продали вместе с командой другому управлению. Так и разошлись их морские пути-дороги.

Ветер усиливался. Дождь хлестал неимоверно. На автобусной остановке, девушка с тонкими, длинными ногами, безуспешно пыталась укрыться зонтиком, но его выворачивало наизнанку и когда она пыталась восстановить его первоначальную форму, другой рукой, держащей подол плаща, ветер, как бы из озорства, задирал ей подол. Глядя на эту картину Владимиру приходили на память те далекие дни, когда Зина, жена Саши, была вот такой же тонконогой, смешной, неуклюжей девчонкой. Они ходили в один детский сад и воспитательница всегда, по неизвестной никому причине, ставила их парой и во время прогулок и во время танцев. У него сохранилась фотография, где они с Зиной, в украинских костюмах кружатся в плавном танце. Маленький Вова никак понять не мог, как можно держаться на таких тонких ножках?

Вспомнилась та страшная осень, тот роковой день, когда он встретил Зину повзрослевшей, цветущей девушкой. Тот день, изменивший многие судьбы, отнявший многие жизни.

 

2

 

Готовились к Октябрьским праздникам. Компания была старая. Вот уже несколько лет они собирались накануне, стряпали, пекли. Готовили все, независимо от пола и моральных убеждений. Вдруг, в компании девчат только что вошедших, Владимир узнал Зину. Невольно залюбовался ее красивым, повзрослевшим лицом, стройной, гибкой фигурой. Как изменилась! Заметив, его она тотчас же подошла к нему.

- И ты здесь? Покажи свою девчонку.

- А с девчонкой, что сюда ходить? Вон их сколько! Это моя компания, Зина, мои друзья. Ты то, как здесь оказалась? Сто лет тебя не видел. Ох, и красивая же ты стала!

- Да ну тебя. Зина невольно покраснела. Мой друг меня привел. Я обязательно тебя с ним познакомлю. Он сегодня на вахте, мы с подругой пришли. Да ты его наверно знаешь? Саша Богурусланов, он рулевым на СРТ «Вихрь». От удивления даже глаза у него округлились. Не может быть! Это ж мой друг! Я тоже на "«Вихре». Ну, Сашка! Опять опередил. Никак не мог поверить случившемуся Володя. Зина тараторила безумолку.

- Я теперь в общежитии институтском живу. Папу перевели в Вилючинскую бухту, мама с ним уехала. Приезжают часто. Еще целых два года мыкаться придется. А ты как? Чего ж девчонки нет? Плохо когда никто не ждет? Хочешь, познакомлю? Генка, а, а, а. К ним подошла девушка с черными, как смоль, распущенными волосами и ярко синими глазами. Глядя на нее нельзя было не улыбнуться. Ее глаза излучали смех и неудержимое веселье. Девчонка, излучающая счастье – подумал Владимир. Знакомьтесь, Генриетта.

- А я вас таким и представляла. Мне о Вас Зина все уши прожужжала. Растерявшись от неожиданного признания, Володя только и сообразил сказать: - У нас в компании только к чужим обращаются на Вы. Думал он конечно в это время совсем о другом.

- У нее тоже отец офицер, но только на Курилах. К ней реже приезжают. Мы в одной комнате живем. – Разрядила затянувшуюся паузу Зина. Внезапно подошел Сергей. – Чего это вы разболтались? Вы что, на болтушки сюда пришли? А ну садись пельмени вертеть. Вы девчата, беритесь за ликер, заварка готова, спирт в сенях в большом ведре. Завтра праздник, не будем же мы завтра готовить? Когда начинаем?

- Да наверно после семнадцати. Зина! Давно твои родители там, в Вилюче? Говорят, там базу строят. Ох, и страшное место. Там скала над берегом метров на сто поднялась. Говорят, в сорок девятом, снег оттуда свалился, так никто не уцелел. Будет болтать, там, где люди, там не страшно – ответила Зина, но на душе как-то стало неспокойно. Закончив все приготовления на завтрашний праздник и немного потанцевав, разошлись. Володя провожал Зину с Генкой. Он украдкой поглядывал на знакомый с детства профиль, и невольное чувство досады грызло его душу.

- Девчонка, конечно, была, да нет. Не сложилось.

- . С Нинкой познакомился на «Фрегате». Знакомство было скорым и бурным. К ночи их уже потопил «угар безумной страсти» в ее постели, и весь месяц он, пока был на берегу, делил время на вахты и Нинку. Ничего другого просто не существовало.

- Рейс был тяжелым как похмелье в море. Возвратясь через полгода он рванулся с судна точно грешник с горячей сковороды. Был тихий летний вечер. В парке на «Сопке Любви», играла музыка. В городском сквере шумела эстрада. «Фрегат» гудел точно растревоженный улей. А сердце билось как рыба в кутке. Не внимая сердцу, он забарабанил в ее дверь. – Вот сейчас она выйдет и бросится в его объятья. Он зацелует ее до беспамятства. Это так неожиданно, его возвращение. Она захлебнется от счастья! … Дверь, как он и ожидал, распахнулась. На пороге стояла Нинка в халатике на голом теле. А в комнате на ее постели валялся парень с огромными рыжими усами. А...Володя! На ее лице не было ни растерянности, ни смущения.

- -Давно тебя не было, однако. Где пропадал? А я уж полгода как замуж вышла, знакомься! Он повернулся и ничего, не видя перед собой, ринулся прочь. А вот Зина так бы не могла. В этом он был убежден.

- Девчата вели его под руки. Генка все откровенней прижимала его локоть к своей груди. Почему-то Володю это раздражало. А она была уверена, что не позже чем завтра этот красивый и большой мальчишка, будет ее самым лучшим другом.

 

 

3

 

Дома он нашел записку от матери: - Ушла на дежурство. Уснул тревожным, неспокойным сном. Ему снилась тонконогая девчонка, но она почему-то была взрослой Зиной, говорила голосом Генриетты: - А я ведь тебя дурака люблю, да ты меня что-то боишься. Видно не судьба нам быть вместе.

Проснулся Владимир от землетрясения, Это не имело ничего общего с морской качкой, иначе он бы просто не отреагировал. Был неприятный, глухой гул, жалобно дребезжала посуда в серванте. На кухне что-то падало и разбивалось. Время было предрассветное. Не раздумывая, он вскочил и мигом оделся. Рухнула печь «голландка» стоявшая у изголовья его кровати. Владимир выбежал на улицу. Город был объят паникой. Плач детей, Истошные вопли женщин мешались с криками о помощи и грохотом рушившихся домов. Люди дрожали от пронизывающего, холодного ветра. Выбегали в чем спали, разбуженные ужасом. То там, то здесь вспыхивали языки пожара. Первое, что пришло в возбужденное сознание, была мысль о матери. Там, под Петровской сопкой строился новый больничный городок, там работала и его мама. Земля под ногами ходила ходуном. Ничего не видя, он мчался к больничному городку. Та же картина безжалостного разрушения, но более страшная. Там, где стояли новые больничные корпуса, лежали горы кирпича и щебня. Крики и стоны уцелевших людей дополняли страшное зрелище. Увидев женщину в полусознательном состоянии, он спросил: - Где хирургия? Женщина молча указала на гору камней и щебня. Среди каменного хаоса лежали раненные и больные сумевшие спастись от этого ада. А тот, кто не смог, или не успел, был под развалинами.

Землетрясение кончилось так же внезапно, как и началось. Над истерзанным городом вставал мрачный рассвет. Подъехали солдаты местного гарнизона и части морской пехоты. До одури, ничего не соображая, раздирая кожу на руках, с единственной надеждой, он ворочал тяжелые глыбы вместе с солдатами. Труп матери с размозженным черепом, обнаружили на закате дня.

На городском телеграфе народу было невпроворот. Стояла давящая тишина. Не слышно было даже шепота, только редкие, приглушенные всхлипывания. Слезы капали на бланк телеграммы брату в Хабаровск. Всего два слова, но как же было тяжело их написать.

В порту было шумно. Треск сварки, скрежет и грохот металла, завывания двигателей. Здесь, все, что не разрушило землетрясение, довершила волна. Огромная стена воды с гневом обрушилась на творение рук человеческих и удовлетворенная откатилась, назад унося трофеи. Всюду капашились люди восстанавливая краны, пакгаузы, причалы, уцелевшую технику. Судов в порту не было. Твой СРТ на внешнем рейде, сейчас туда не доберешься, – втолковывал Владимиру пожилой докер. От него же он услышал это страшное слово – цунами. Да… парень, натворила, чертова стихия бед. Слышал уже? Весь восточный берег смыло, на Курилах одни скалы остались. Говорят, никто не уцелел.

Владимир пошел к Сергею, где должны были быть хоть кто-то из близких друзей. Может быть удастся отвести душу. У Сергея он застал почти всю компанию. Были здесь и Зина с Генриеттой. Генку он даже сразу и не узнал. С посеревшим лицом, набухшими от слез глазами, потухшим взглядом, она молча смотрела в одну точку. Так она была не похожа на веселую вчерашнюю девчонку. Какая же страшная сила изменила этих ребят за одни сутки. Он подошел к Зине. Она прижалась к его груди, рыдая в голос. Ты уже знаешь? Погибли мои, все погибли. Нет у меня теперь ни мамы, ни папы. Заплакала что-то, причитая, Генка.

Твои может быть живы, Генка – сквозь слезы выдавила Света. Говорят, кому-то удалось уцелеть на островах в сопках. У меня на побережье вся семья была: две сестренки совсем маленькие и братишка, Васятка. Как его ругали за то, что рыбачить с пацанами ходил! Папа в прошлом году в море погиб, японские сети на винт намотали. Боже! – вдруг заголосила она. Да за что же нас так? Чем же мы провинились перед тобой? Генка подняла заплаканное лицо: - Нет Света, не спаслись мои. Весь остров, на котором они были, ушел под воду. Никого у меня не осталось.

На диванчике, около окна, закрыв лицо руками, сидел Сережа. Владимир подсел, положил руку на его плечо: - «Я маму нашел под обломками, не успела или не могла выбежать». Сергей молча закивал головой, не отрывая рук от лица. После долгого молчания глухо заговорил; - Да, вот видишь, готовились к празднику, а выходит к поминкам. Танюшку, сестренку мою не забыл? Замуж вышла за штурмана, они в Вилючинской бухте базировались. Таня там радисткой устроилась. Дочка у нее родилась. Такая смешная девчонка! Все ручонками мне в глаза тыкала и смеялась звонко. Сергей опять закрыл руками лицо.

 

 

4

 

 

Капитан «Буревестника», Левон Акопян пошел в радиорубку. Начинался «кап-час». Капитаны делились проблемами. Знаменитый и уважаемый разведчик Георгий Лесин наставлял: - В квадрат 23-й можете идти хоть все, работы на всех хватит. Косяк движется на Зюйд зюйд-вест. В квадрате 31-м небольшое скопление терпуга. В 17-м сельдь движется прямо на Вест, но ее не много. Левон дал команду готовить кошельковый трал и следовать курсом на Вест в 23-й квадрат, что на траверзе мыса Рукавичка. Неожиданно в эфире: - « пуривисник! Кута капитана итес? Левон взял микрофон.

-Заткнись проклятый джяп, попадешься, утоплю!

-Засем така, руська капитана? Мисисиди.

- Я не русский я Армянин, пошел ---- японская тварь. Ишь, сосед объявился.

- Перестаньте хулиганить в эфире Левон Акимович – раздался строгий голос флагмана.

Они в наших водах, Николай Павлович, пакостят. Я вчера эту сволочь гонял от побережья. После цунами, как коршуны, трупы наших людей обирают. Документы ищут и все что еще на плаву, тащат.

-И все-таки это эфир, Левон Акимович, Вас полмира слышат, уже мягче закончил радиосвязь флагман.

Акопяна знали и уважали моряки. Отчаянный пьяница и дебошир на берегу, в море был опытным и удачливым капитаном. Быть у него в команде считалось престижным, он не бывал в пролове. Этих низко кланяющихся и вечно улыбающихся японцев Левон ненавидел еще с войны. Тогда еще официальной войны не было. На Западе только-только от Москвы отогнали немцев, а японцы уже нещадно топили наши мирные, рыбачьи суда, крича на весь мир, что это американцы спутали наши суда с ихними. Так погиб его отец, оставив шестерых сирот. Мать умерла при последних родах. А сейчас они нагло лезли в наши воды, ставили капроновые сети и если судно наматывало их на винт, то было обречено. Нервы расходились. Он стоял в ходовой рубке рядом с рулевым с «Вихря» Александром Богуруслановым. Парень был надежный. Когда Александр был за штурвалом, за судно можно было не беспокоиться. «Вихрь» ставили в док и Левону не стоило большого труда уговорить отличного рулевого «сбегать» в рейс.

Чернеющую справа по борту точку заметили одновременно. Схватились за бинокли. Это не было ни касаткой, ни кашалотом. Похоже на огромный ящик. – Право руля – тихо произнес капитан. Сейчас после цунами, в море можно было встретить что угодно. Теперь действительно разглядели огромный ящик. Далеко же занесло эту штуку, миль на пятьдесят. Да это не ящик, это будка какая-то. Стоп машина! Саша, подчиняясь команде, рванул ручку машинного телеграфа.

Шлюпку за борт! - Левон Акимович, можно мне?

-Маркин! Становись на руль. Пошли Александр.

Ящик оказался береговой радиостанцией. Такие на побережье, в мелких заливах ставили на высоких столбах, чтобы видна была вся акватория и радист мог корректировать швартовку судов к банкам. Будка радиостанции сложилась, как складывается пустая картонная коробка из-под печенья. Решили поднять на борт и там разобраться. Саша прыгнул на доски, чтобы закрепить буксирный конец. Он наклонился и тут же отпрянул. Там труп!!

Поднимем, похороним с морскими почестями, на кап - часе доложу, сказал капитан. Доски разбирали осторожно и складывали у борта. Когда освободили верхний настил, то обнаружили лежащую на полу седую, но совсем юную девушку в морском боцманском тулупе, с неестественно подвернутой ногой. Какое-то неясное предчувствие кольнуло сердце Александра. Он вглядывался в ее чужое, но до боли знакомое лицо. Таня! Вдруг заорал он. Танюшка! Он бросился к ней. И вдруг все услышали слабый, как выдох, стон.

- Она жива, капитан, жива! Это сестра моего друга. Ее муж на МРСке в Вилюче штурманил.

-Фамилия?

-Чья?

Его конечно.

Не знаю. А ее Левитан.

-Как знаменитого комментатора.

-Как знаменитого художника. Капитан направился в радиорубку. Саша поднял драгоценную находку на руки. Татьяна была без сознания.

Неси ко мне в каюту – сказал стармех - я в кубрик переселюсь. Саша прислушивался к слабому сердцебиению Татьяны. В каюту вошел капитан.

- Можешь быть с ней, лов на сегодня отменяется, идем в порт. Навстречу нам идет судно с доктором, по приблизительным подсчетам, завтра к полудню встретимся. «Настенька!» – вдруг еле слышно прошептала Татьяна.

-Кого это она?

-Дочь у нее была, хорошая, шустрая девчонка, теперь нет... У нее и мужа теперь нет. МРСку разбило о скалы у острова Самусю. Это мне сейчас на кап часе сказали.

Но, до следующего дня ждать не пришлось. Часа через два послышался рокот приближавшегося гидросамолета, вел его Георгий Лесин.

-Это что ж она трое суток в море?

- Да, чудом жива осталась, тулуп помог, видать перед утром одела. А ноги наверно лишится.

-Дай Бог, что бы жива была, много ей еще вынести придется. Так просто не седеют!

 

 

5

 

 

Автобус подошел неожиданно. С трудом, протиснувшись в салон, Владимир уцепился за поручни.

На остановке, при выходе из автобуса, он помог молодой женщине, опиравшейся на трость. Женщина не поблагодарила, Она стояла и пристально разглядывала Владимира. Ему стало не по себе.

-Ты не узнаешь меня? Он вглядывался в ее лицо, в копну седых волос, но она ему никого не напоминала.

-Признаться, - нет, смущаясь, сказал он.

-Татьяна Яковлевна Снегова, в девичестве Левитан! С вызовом выкрикнула она. Только сейчас он обнаружил поразительное сходство с Сергеем.

-Татьяна! Вы же…Вас… Ты жива! Они крепко обнялись. Как же ты изменилась, седая. Или это дань моде?

- Дурно выгляжу? Вопросы можешь не задавать. Нет, это не дань моде, это мои. Дочь и муж погибли, я вот хромоножка, работаю, живу там же, с братишкой. Да! Ты уже знаешь, что он женился?

Да нет. Я два года не был.

-Где ночуешь? Владимир молча пожал плечами. Диван в нашей гостиной ждет тебя, набегаешься, приходи. Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть. Она оперлась на его руку и уже у самого дома спросила – зайдешь?

-Позже, я к Сашке. Они поцеловались.

-Имей в виду; собираемся, как и прежде, по пятницам.= Уже вдогон крикнула Татьяна.

С плащ-накидки текло ручьем. Владимир нажал кнопку звонка. Дверь отворилась и на пороге возникла Зина, все такая же стройная и красивая. Не успел он опомнится, как Зина, обхватив его шею, стала неистово целовать его лицо, глаза, губы. Владимир опешил.

=Как я соскучилась! Сашка уже полгода не появляется. Иди, знакомься: его Вовкой звать. В детской кроватке лежал, дергая ножками, розовый карапуз. – Твой тезка, твоим именем назвали. Она подхватила малыша и подала ему. – Учись, пригодиться. Или ты век холостяком будешь? Ты знаешь, я так скучаю по Сашке. Черт меня дернул за моряка выйти. Нет, Вова не женись, а то еще какая-нибудь будет, так как я горе мыкать. Последнее уже донеслось из кухни. – Ты ведь останешься? Тебе все равно некуда? – И хотя Владимир намеревался пожить у Саши, ответил: - Нет, Зина, я Сергею с Татьяной обещал.

Зина поставила на стол вино. – К Сашиному приходу берегла, но и твой приход не меньшая радость. Знаешь, Володя, я Сашу очень люблю! Но его отлучки меня просто доконают. А ты зря не остаешься, Мне столько тебе рассказать хотелось. Владимир с неохотой надевал сырой китель и мокрую плащ-накидку. К Сергею он пришел уже поздним вечером. На пороге его встретила Генриетта, располневшая, раздобревшая, но с той же синевой озорных глаз, только озорства в них заметно поубавилось.

-Ой! Володя! Сережа встречай гостя.

-А ты чего здесь делаешь так поздно?

-Я здесь теперь живу, и ты наш гость, - смеясь, сказала она. Подошел Сергей. Поздоровались, пожали руки, обнялись. Вечер сюрпризов продолжался.

-Да вы что здесь, все переженились? Для меня никого не оставили?

-Нет не все – все, также смеясь, ответила Генка. Вот ты еще не пристроен к очагу семейному. Ну, да ты у нас холостяк хронический, как я поняла. Да Толя с Фридой. А из них пара бы вышла отличная. Что-то не контачат. А как она готовит!

-А как поет! Добавил Сергей. Не везет просто девчонке.

-Да это Анатолий кочевряжится.

Связать и женить! Вот мой совет – заключил Володя. Вышла заспанная Татьяна, все так же опираясь на трость. Трудно было смотреть на нее без боли. – Генка, давай на стол готовь! Командирским тоном сказала она. В ее голосе чувствовался хозяйский мотив. На ночлег расходились уже за полночь. – Завтра пятница, не забудь Володя.

Проснулся Владимир от прикосновения горячего женского тела. Он, должно быть, пытался что-то произнести, но рот она закрыла поцелуем. Откинув одеяло, она стала неистово целовать его плечи, грудь, живот что-то бормоча. Резким движением он поднял ее голову, пытаясь разглядеть ее лицо. »Ну, чего смотришь? Очень противно с седой бабой да к тому же калекой?» – прерывающимся голосом прошептала она. Вдруг голос ее сорвался на рыдания. – «Я хочу тебя, я люблю тебя, я всегда тебя любила. Не гони меня, умоляю!» На грудь ему закапали слезы. Он нежно прижал ее лицо к своим губам. Через минуту они утонули в пучине всепоглощающей страсти.

На следующий день, побродив по городу, навестив брата, Владимир отправился в док. Предстояла постановка СРТР для чистки днища от прилипал-ракушек. Был уже конец рабочего дня. Тяжело, как бы налитое свинцом, небо лежало на волнах океана. Истошно кричали чайки и бакланы. В бухту, тяжело входил, основательно потрепанный, сидящий по самый планшир в воде, СРТР. Владимир как не вглядывался, не мог узнать «Буревестника».

Капитан « Буревестника» Богурусланов, распределив обязанности между старпомом и вторым штурманом, лишь только судно коснулось кранцами причальной стенки, прыгнул через леерную стойку и помчался, как олень, гонимый волком, к дому.

 

 

6

 

 

У Сергея Владимир нашел всю компанию в полном составе. Подошла Татьяна, красивая, с шикарно уложенными волосами, в строгом, элегантном костюме. Сжав его руку, прошептала чуть слышно: - Не переживай, я не выдам, забудь все что было.

-А я не хочу забывать – чуть громче обычного выкрикнул Владимир. Он схватил ее за плечи и звонко поцеловал в губы. Но, на них никто не обратил внимания.

-Сумасшедший! На ее лице сияла счастливая улыбка. Вот такой она была действительно красивой. К ним подошла Зина. Поцеловав Володю, она, сияя и светясь от счастья сказала: - «Смотри! Ты принес с собою радость!» Только теперь он заметил подходившего к ним Сашу. Они обнялись так, что слышен был хруст. Владимир обратил внимание на парня в капитанской форме.

-Ба! Да это же Анатолий! И давно капитанишь? Зная, что Анатолий меньше года ходил тук мастером, а это далеко не офицерская должность, спросил Володя. Анатолий, гордо блестя шевронами, достал из нагрудного кармана кителя флотское удостоверение. Инженер….! Ты заочно учился? Да я инженер по перевооружению судов в службе снабжения. Ну…! Шапшандр значит. (Так обзывают моряки снабженцев.) Толя улыбнулся, взял гитару и запел красивым, мягким баритоном.

- Плавал по морям, по Океанам

- Молодой, веселый паренек

-А я горжусь этой формой, горжусь правом носить ее, горжусь Вами.

- ….Шум и плеск волны по берегам

- Море! За тебя я все отдам!

Зря ты моряком не стал, если уж такая страсть к морю.

-Не судьба видать, один раз ходил и то нелегально. С моим то зрением? Анатолий, как бы подчеркивая сказанное, снял и стал вертеть в руках свои очки. И то хорошо, что доктором не стал, а то б я вас налечил!

- ….Но, однажды он сошел на берег

- Это никому не миновать,

- Встретился, влюбился и женился

- И ребенка в люльке стал качать.

Саша улыбался, молча, слушая их разговор. – Пойдем, покурим. Курили и опять молчали. – Чего не женишься Вов? - « Да хрен его знает. Была б, такая как твоя, женился бы». – «Была, да ты кочевряжился. Зина никогда не говорит, но чувствую, любила тебя. Конечно, пока я не встретился. Ты знаешь? В море что бы ни снилось, а она обязательно. Хоть флот бросай. А кто мы на берегу? В сторожа только годимся. Я уж в управлении зондировал, да где там, таких как я, пруд пруди» Вечер был теплым и пронизывающе сырым. Они вернулись к гостям. Гитарой завладела Фрида, Они вдвоем с Эдиком проникновенно пели романс. Толя акомпонировал на пианино. Нежно и тепло лилась музыка. Здесь, в этой старой, спитой и спетой компании как никогда и нигде чувствовалось тепло человеческих сердец. Там в углу сидит тихий и задумчивый Игорь. Поэт-лирик, а в миру прокурор Арбузов. На него влюбленными глазами смотрит Света. Теперь они муж и жена. А тогда, во время Цунами он, как и она потерял всю свою семью. Света врач, и Леня тоже врач. Он женился на Ольге, когда та приехала откуда-то из далекой Кубани молодой учительницей и ждала пароход чтобы отправиться на Север к месту постоянной работы. – Таких в тюрьму сажать надо, что б другим не повадно было. Их государство учит, а они замуж выходят. – Так сказал о ней начальник кадров ОБЛОНО, когда она подала ему командировочные документы вместе со свидетельством о браке. А, вот Наталья, это всегда ищущая любви блондинка, вышла, наконец, замуж за Яшу. Теперь он капитан 3-го ранга, а тогда, молодой лейтенант, только что выпущенный из Владивостокской мореходки, птенец. Он смотрел на наших ребят, своих ровесников, за плечами которых уже был многолетний морской опыт, широко раскрытыми глазами, с огромной завистью. Он виртуозно играл на рояле и боялся как огня языкастую, бойкую Наталью. А она вечно подтрунивала над ним и задирала его по малейшему поводу. А под занавес пела своим низким, бархатным голосом Татьяна. Владимир слушал, и его сердце наполнялось теплом и любовью.

- ….Злая буря шаланду качает

- Мать выходит и смотрит во тьму

Расходились веселые и довольные. Саша с Зиной увели Владимира с собой.

 

 

7

 

 

 

Было уже далеко за полночь. Они сидели на кухне вдвоем за бутылкой терпкого, китайского вина. Разговору не было конца.

-Как же ты на «Буревестник" попал? Где Левон?

-Левон Акимович капитан-директор плавбазы «Орочон». Посолиднел. С «этим» завязал. Сашка щелкнул себя по горлу. Пьет теперь только коньяк и то рюмками. А чтоб спирт, да еще кружками… ни-ни, и не подходи. В комнате заплакал маленький Вовка. Слышно было, как его убаюкивала Зина. Прокопия Ивановича в прошлом году схоронили. Сейчас ходим к его Матрене чего-либо помочь. Совсем старая. Ты сходи Володя, она тебя рада будет видеть. Спрашивала о тебе

Прокопий Иванович! Как они гордились, когда взял он их с собой в море. Тогда еще, тринадцатилетними огарками, Они впервые шли в море не пассажирами, но моряками. Старый шкипер знающий прекрасно лоцию и навигацию всего океанского бассейна на память, не умел читать. Депеши и приказы из конторы управления малого рыболовного флота/, он отдавал читать матросам, самому старшему из которых было 15 лет. Тяжелое было время. Японцы, зная возраст команд, гонялись за шхунами и кавасаками на боевых катерах. И топили нещадно у самых наших берегов. И пацаны с достоинством и честью отстаивали свою жизнь, строча из установленного на юте «Арликона» крупнокалиберного пулемета. Он как клуша берег ребят и в море и на берегу. Все, что было в нем хорошего, он отдавал этим детям. Последние годы он капитанил уже на плашкоуте. Было до слез жалко этого славного старика. Владимир глянул на часы и ахнул: - Время-то! Пойду я Саша.

-Никуда ты не пойдешь. Там Зина тебе на диване постелила.

-Не дури. Первый день с моря.

-Это не твоя забота, мы найдем время для размагнитки и вообще не кочевряжься, а то морду набью. – Со смехом закончил Саша.

Владимир не спал всю ночь. Он ясно слышал страстные, тихие поцелуи и приглушенные, прерывистые всхлипывания. Утром, чуть свет, он встал и, не позавтракав, поехал к Татьяне.