ДОГАДКА

 

Эта догадка пришла к нему, когда он вернулся домой, опустошённым, после кладбища. Что-то заранее намечалось на сегодняшний вечер, но вникать, зачем и куда, не было ни сил, ни желания.

И только в голове пульсировало: бедный, бедный, бедный... Как же так? Вырваться оттуда, вынашивать такие планы, осуществить многие из них и... пропасть. Разбиться в буквальном смысле этого слова.

Щёлкая автоматически пультом телевизора, он безучастно следил за меняющимися картинками, как неожиданно его что-то привлекло. Это что-то оказалось документальными кадрами пребывания американских астронавтов на Луне.

Следя за плавными перелётами неуклюжих созданий среди каменистой пустыни, он вдруг осознал, что этого могло и не быть. Там. На Луне. Не пропал бы, не разбился, даже падая с той высоты. Там... На Луне... Без людей...

Вот тогда-то и пришла эта догадка. Там, на Луне, нет этого смертельного притяжения Земли из-за отсутствия людей.

- Да, да... Конечно! - заволновался он. Это поле каждого – поле агрессивности, недоверия, недоброжелательности, помноженное на миллиарды раз, и создаёт здесь, на Земле, эффект притяжения, этот убийственный эффект. Что же делать? Лететь на Луну? Но и там со временем будет то же самое.

Он начал кружить по комнате, то натягивая брюки, то кидаясь к книжным полкам, наталкиваясь на стулья, сокрушаясь и чертыхаясь. Несомненно, главное – в массе Земли. А если?.. Что тогда?

Что если всем жителям Земли в один и тот же миг остановиться, понять, ужаснуться всему, что уже было и что есть.

Он кинулся к компьютеру. Решение вызрело мгновенно. Вошёл в интернет, и над всем миром понеслись эти бредовые, безумные призывы – остановиться, оглянуться, пожелать добра всем и в один и тот же миг.

Теперь он знал, что ему делать. С утра до ночи сидел он перед экраном и слал во все уголки земного шара свой призыв провести эксперимент, в котором он бы пожертвовал собой, но проверил бы свою догадку.

И что-то постепенно стало происходить. Начали появляться первые сообщения в газетах, где подхватывали его призыв. Затем это обрушилось лавиной. Телевидение, журналы, газеты... Не было того уголка Земли, куда бы не долетел его страстный бред.

И он был назначен этот день. День Истины.

Когда ровно в двенадцать часов по срднеевропейскому времени, а где в четырнадцать по московскому, где в четыре по американскому, в ноль часов по австралийскому, все в мире должны будут пожелать добра себе, всем – от президента до заключённого на пожизненный срок, улыбнуться и сказать всего лишь одно слово: «Алло...»А на всех экранах телевизоров всех стран, стойбищ и улусов появится одна фотография, предложенная им, на которой были изображены где-то на берегу Рейна, напротив города Дюссельдорфа, сидящие спиной к зрителям в обнимку девочка и слонёнок, а их трогательные попки только умиляют и обезоруживают.

И вот в этот миг, ровно в двенадцать, он и должен был прыгнуть с телевизионной башни.

Сотни представителей разных телекомпаний копошились там, внизу, а здесь гудел ветер, по Рейну с трудом шли баржи, на мосту суетились кукольные машинки, когда он шагнул вниз.

Весь мир ахнул. А он летел, парил над всеми, наперекор извечному земному притяжению, поддерживаемый миллиардами молящих глаз. Рядом с ним плыли удивлённые чайки. Ветер струился в их перьях и его волосах и жизнь была прекрасна. И на всех миллионах экранов он парил и двенадцать миллардов глаз желали ему счастливого полёта.

А он летел, он парил, он плыл – он жил.

И все там, внизу, поверили, что теперь только так и будет. Всегда.