ЧУВСТВО ГАРМОНИИ.

 

Подрисовала ресницы.

На фоне ресниц стали невыразительными губы. Накрасила.

Впалые щеки. Припудрила.

Волосы не смотрятся. Включила фен.

Потерялись глаза. Наклеила ресницы.

Губы пришлось делать ярче.

Открытости лица мешают брови. Выщипала.

Теперь глаза выпирают относительно губ. Обвела губы карандашом.

А щеки? Наклеила мушку.

Навела тени.

Опять дисбаланс. Подрисовала уголки глаз. Нет, нужно поднять края.

Всё это закрывает челка. Подрезала.

А не сделать ли пирсинг?

Прическа опять сникла. Достала гель и лак для волос…

Губы?... Нужно менять помаду под цвет теней.

Так, еще немного и этот ужас прекратится. Который час?

Опоздала!

Всё! К черту!

К черту! Умываюсь.

Умылась.

…

Нет, наверно ещё успею.

 

----------------------------------

 

ГРЫЗУНЫ.

 

А когда-то мы все питались молоком, правда, некоторые отцы называли нас спиногрызами, но в тот момент это была еще неправда. Правдой это стало потом, когда мы начали оправдывать свое имя.

А всё начиналось с любопытства, с неосознанного желания сгрызть эти грязные ногти. Славное было время – время пальцегрызения.

Потом отцы говорили: «Грызи, сынок, грызи науки». При этом к слову науки добавлялось слово гранит. А о гранит зубы ломать не сильно-то и хотелось. Гранит, не гранит, а ручек сгрызли немеряно. Было время – время бумагогрызения. Чтобы потом эту бумагу взять да плюнуть через трубочку. Тогда мы еще только учились. Полноценно мы еще тогда не грызли, но одно упражнение усвоили четко – уметь огрызаться.

А сейчас мы профи. Куда там тем, кого биологи называют грызунами, эти так – любители. Вот они мы, которые сгрызут своих шефов, сослуживцев и их жен, затем перейдут на своих жен и их подруг, потом всех родственников и родственников родственников, после чего перейдут на своих друзей. При этом больше всего достанется тем, кто еще толком грызть не умеет, то бишь собственным спиногрызам. В этом мы сгрызли зубы, а теперь догрызаем металл коронок, а затем догрызем и то, что останется.

А когда-то нас грызла совесть. Не вышло, на по зубам ей, ведь не грызла, а так, только угрызала. Может, она и сделала нас меньше, но чем лучше умели грызть мы, тем меньше она нас.

А ведь было время, когда мы все питались только молоком, правда, некоторые отцы называли нас спиногрызами, но в тот момент это была еще неправда. А всё началось с желания сгрызть эти грязные ногти.

 

 

------------------------------------------

 

 

 

 

 

СЕАНС СПИРРИТИЗМА.

 

- Я вызываю дух Циклопа...

- Я здесь.

- Это ты? Что-то мне твой голос не нравится, поклянись глазом, что это ты.

- Я, Одноглазый пират Джо, клянусь глазом Циклопа, что я – Циклоп.

- Джо, пошел бы ты к черту!

- Как я могу пойти туда, где я уже есть?

- Ладно, сиди, не высовывайся. Видимо, дух Циклопа сегодня не в духе.

Я вызываю дух Стойкого Оловянного Солдатика...

- Я здесь.

- Знакомый голос. Это ты?

- Я, Одноногий пират Джо, клянусь ногой одноногого солдатика, что я – солдат.

- Пошел ты...

- Уже там.

- Я вызываю дух Данко...

- Я здесь.

- Джо, опять ты?

- Я бы поклялся сердцем Данко, но могу и своим. Да, это я, Бессердечный Джо. Уже пошел...

 

 

-------------------------------------------------------------

 

ВЕСНА.

 

Пригрело. Иванов распахнул окно и добавил громкости радиоприемнику.

Петров шел по тротуару. Навстречу ему шел Сидоров.

 

«Журчат ручьи…»

Петров перепрыгнул ручей. Сидоров не долетел до края грязной лужи.

 

«Кричат грачи…»

Петров поднял голову. Сидоров подумал: хорошо не коровы.

 

«И тает снег…»

Петров был в сапогах. Сидоров зачерпнул туфлями слякоть.

 

«И сердце тает…»

Петров вспомнил Петрову. Сидоров аптеку.

 

«И даже пень…»

Петров посмотрел в окно Иванову. Сидоров на Петрова.

 

«В апрельский день…»

Петров подумал о розыгрышах. Сидоров - о тезисах.

 

«Березкой снова стать мечтает…»

Петров опять вспомнил Петрову. Сидоров подумал: мечтать не вредно.

 

«Веселый шмель гудит весеннюю тревогу…»

Шмель почему-то выбрал Сидорова.

 

«Кричат задорные веселые скворцы!»

Петров подумал о скворечниках. Сидоров о черешне.

 

«Кричат скворцы, во все концы…»

Расстояние между Петровым и Сидоровым сокращалось.

Столкновение было неизбежным.

 

Выпивали вчетвером: Иванов, Петров, Сидоров и Весна.

 

«Весна идет - весне дорогу…»