И насытится саранча. "И даже в мыслях не проклинай царя, И в спальном покое не проклинай его, Ибо птицы небесные перенесут твою речь, И пернатые объявят дело". Екклесиаст. "По болоту двигалось стадо диких свиней, они жевали корень аира..." Хроника времен Георга XI. ххх Возникший из лесов, он - символ тех держав, Вступающий конем в грудь стонущего храма, Летит вперед, а я шагаю, крепко сжав, В руке последний стяг последнего имама. Усни пророк, усни. В тиши ночной горя, Они мне говорят о празднике веселья, Но знаю точно я: настанет час похмелья, Нам не дожить с тобой до праздничного дня. И этот символ, вставший из лесов, Он переплавит нас и вычистит нам души, Усни, пророк, усни, нам не сломить основ, Мы все войдем во мрак, но поступь не нарушим. 3.10.1988 г. ххх В печальной стране, в одиночестве дней, Орлы прилетали с поклажей своей. Один пьяных девок принес на крыле, Другой - кусок мяса, печеный в золе. И с ними я ночь на пролет пировал, А дев захмелевших в уста целовал. И так говорили орлы мне тогда: "Все то, что ты пишешь, наш друг, - ерунда! Все это сейчас интересно, а там Никто не поймет, что же виделось нам. Все эти вожди опочили давно, Их кости не тронь, им теперь все равно". "Орлы, - отвечал я, - у нас, у людей, Нет прошлых вождей и грядущих вождей, Как нет прошлых бед и нет нынешних бед, Пускай, я червяк, мне не нужен скелет. Живых я хочу потрошить сволочей!.." Девицы на ушко шептали: "Не пей..." 4.1.1989 г. ххх Ночами он пишет ей странные письма: "Родная, над нами любви облака! В Женеве - сирень, и я скоро приеду, А ты не грусти, не печалься пока. Подполье раскрыли, сплошные провалы. Ах, как я устал в этой тяжкой борьбе. Прости, но ты очень давно не писала, А, впрочем, излишне, я еду к тебе". Какое подполье? Какая Женева? Кто он? Сумасшедший иль просто чудак? И жизнь прожита, да и где эта дева, Которую любит он преданно так? Та дева давным-давно спит под Джамбулом, На бедной могилке нет даже креста. Слеза, что сбегает по старческим скулам, Свинцом одиноких веков налита. Ночами он пишет ей дивные сказки О добрых правителях доброй страны. Он пишет: "Закрой свои синие глазки И слушай, как люди чудесно вольны..." А тот, кто разбил их на две половины, Стоит, головою касаясь луны, И дождь ниспадает ему на седины, Сбегая слезою по глади спины. Ночами старик пишет письма любимой, Она далеко, но она его ждет. Он пишет: "Родная, я скоро приеду, Я знаю, что солнце взойдет..." 3-6.12.1988 г. ххх Утро. Весна. Два окна. Во дворе голосит детвора. Лопнула жизни струна, Много ж я выпил вчера. "Мальчик, - ты скажешь, шутя, Рот его сжатый упрямо, - Скажи, кого любишь, дитя?" "Родину, Сталина, маму!" Утро. Весна. Два окна. Клетка. Я пью постоянно. Лопнула жизни струна. "Родина, Сталин и мама..." Что ты мне спать не даешь, Маленький мальчик упрямый? "Кто в этом мире хорош?" "Родина, Сталин и мама!" Мы читали стихи, мы плакали, горло зажав, Наши руки чертили за знаками знак. Страшно жить в грандиозной державе держав, Из барака, кочуя в барак. Страшно слышать не детские эти слова, Слово - не слово - программа. Мальчик спокоен, забрита его голова: "Родина, Сталин и мама!" 21.12.1988 г. ххх Я видел падение града Ашшур, Хоть были цари его - грозно - велики, Я видел цветы на стебле повилики, Я видел достаточно дурней и дур. Да, видел я тех, кто орал им хвалу, Царям из Ашшура, надменно - великим, Я видел их тускло сиявшие лики, Я видел, как капли ползли по стеклу. Не странно ль, что я их не принял тогда, До часа падения града Ашшура, Моя изначально дешевая шкура - На ней не осталось даже следа. 10.1.1989 г. ххх Сами брали, никому не дали, Благосклонна к ним была судьба, И любого смертного раба На две половины рассекали И укладывали в два гроба. октябрь 1991 г. Борьба с тираном. Когда Иван пошел за пивом, Была всеобщая метель, И в голове бурливший хмель Звучал в ушах речитативом. Спеша сквозь снег, слепой, как крот, Он видел женщины живот, Потом, поближе подойдя, Увидел в животе Вождя. Топор, колун, кусок железа Лучом возмездия сверкал. «Убей ее! Вот антитеза. Тирана раздроби оскал!» Так думал он, глотая пиво. Плыла метели панорама, А женщина ушла красиво. Прости его, Россия – мама. 2.5.2000-31.11.2000-21.6.2003 г. Этюд в красных тонах. Я родился в городе на берегу реки С глубоким зеленым дном. Я помню тепло чей-то нежной руки, Все это кажется сном. Я помню в детстве Над мною всегда, Как бычье сердце Горела звезда. Висела звезда, Кувыркалась звезда, Мои накоплялись года. А цвет звезды был кроваво - ал, Я горько плакал и плохо спал. Мне говорили: "То - кровь Октября, Ее проливали не зря!" Я рос, я видел Октябрь, и лист Кроваво - красный летал в октябре, Но я был хитрый, маленький лис И в кровь не верилось мне. Потом я видел флаги, гербы, Я слышал голос вождя. Мирно, беззвучно, брели рабы, Сквозь тихую поступь дождя. Да. В этот красный верилось мне В моей кровавой стране. Ночью такие звезды горят, Будто рванули заряд. Шествуют важно за рядом ряд Колонны убитых солдат. И все это было не где-то там, А было в нашем краю. Красным флажком прикрывая срам, Рисовали землю мою. Теперь начинается новый век, Наивные новых ласкают вождей. Аз рек: потоки кровавых рек Заменит, заменит ручей. Но я смотрю, как сгорает заря, Как загорается вновь, Зная, вождь не заявится зря, Звезды требуют кровь. В этой странной стране, Где так дороги мне Каждый камень, каждая пядь, Я сижу на очень высокой сосне - Красным задом сверкающий тать. 10.9.1989 г. ххх И они полетели, как птицы: Петь, порхать, голосить, веселиться. И они поскакали, как звери, В беспричинно - прекрасное веря. И они поплыли, словно рыбы, Прорезая пространство и глыбы. И, как малые мошки, они вознеслись В небывало - бескрайнюю высь. 18-19.11.1991 г. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
