Что хочет автор. Литературные конкурсы

Логика подсказывала, что все должно быть ровно наоборот. Но что она имела в виду, я сразу не понял, и ей пришлось повторить внятней и подробней – “Да рюмка конька и чашка чая это было бы логично!!!”

в углу

завыл угол

так бывало

я уже привык

трепетно схватившись за чашку одной рукой

бережно сотрясая рюмку другой

я понял

Осторожно начал переливать.

потолок заскрипел

весь попАдал

немножко

теперь передо мной на столе:

полрюмки коньяка

немного чая в кружке

аккуратная лужица

и вся правда

“По-То-Лок попАдал!!” кричали из-за двери

я по инерции схватил табуретку

швырнул в окно-оно обиделось

“Потом придется долго просить прощения!!!”

Dois – РАЗВЕ МОЖНО ТАК?!

…2на2…

- Ну, где же о-он... - нетерпеливо и с противной нотой в голосе протянул Йаа.

Второй лишь взглянул на часы. Они не врали. Никогда.

…а Слонн в это время уже завернул за угол или угол завернул за него видимо направился в мясную лавку за отличным французским хлебом так было всегда или почти всегда по крайней мере мне казалось…

Ну разве вот эти летящие совсем рядом, так что казалось бы протяни руку и возьми, стальные свечи могут подсказать “верные слова”? Йаа переминался с ноги на ногу и не знал ответа. Он его не любил и редко с ним встречался. А иной раз даже не здоровался и, делая вид, что ничего не замечет, проносился мимо.

Но Второму это было безразлично. Он, изучив дикие отблески солнца на лунном циферблате высоко над головой, негромко кашлянул. Всегда был до крайности молчалив. А особенно в такие бессмысленные дни...

…я лишь шел в тот день, всматриваясь в лица и все время находя в них знакомые снимал шляпу непонятно кому а затем наблюдал как все они в недавнем стоявшие передо мной растворяются в пустоте записывал что-то в свои бумажки и случайно да углядел ту сцену кстати говоря Слонн вскоре снова появился только с другой стороны улицы и с авоськой фруктов в руке...

Trks – История Гирцына

…про влияние разума…

Купол над головой не дающий выйти вдруг стал ярко-красным. Господин Гирцын не на шутку перепугался. Он вскочил весь в поту и принялся ощупывать купол, стремясь найти выход. Лицо его с каждой секундой все сильнее и сильнее бледнело. Господин Гирцын стал совсем похож на мертвого. Господин Гирцын вдруг понял, что ему трудно дышать. А через несколько секунд стало совсем уж худо. Купол будто становился еще ярче, а лицо господина Гирцына аж побагровело. Он схватился за левую руку, но она уже не слушалась, стремясь вырвать язык господина Гирцына. Тогда он проковылял чуть в сторону и стал часто моргать. Голова господина Гирцына беспомощно болталась из стороны в сторону, он задыхался. Купол стал еще ярче, еще и еще ярче.

Но вдруг господин Гирцын вспомнил что-то и принялся что есть мочи орать песню, еще чаще моргая. Рука в последний раз рванула язык и полностью в себе разочаровавшись, опустилась. Купол стал синим, а господин Гирцын затихнув, медленно опустился на пол и облегченно вздохнул. Вместе с ним вздохнул и купол…

Quatro – Прочая ерунда

…исключен из системы…

Я вошел в комнату и почти сразу же беззвучно повалился на пол. А ветер сегодня был, несомненно, сильнее обычного. И хотя все окна и двери были крепко закупорены, я знал, что он здесь. Собака этажом выше уныло завывала, а я встал с пола и подошел к столу. Свеча горела как всегда: ровным, безразличным светом, скудно, но, по-моему, самым, что ни на есть замечательным образом, освещая все вокруг. Стул сам по себе вдруг упал, и я тут же понял: так оно и есть, стул упал. Я взглянул на потолок, увидев, что паутинка из трещинок становится все крупней и загадочней, придавая себе все больше внешней красоты и ненужного смысла. Дверь заскрипела, и в комнату вошли…

собака вновь завыла а вошедшие бесцеремонно прошлись взад-вперед и попытались мгновенно скрыться из виду я понимал что что-то тут несомненно не так но никак не мог понять что дверь вновь заскрипела вошедшие стали все с большим негодованием шаркать своими старыми и износившимися ботинками об пол а собака вновь завыла часы в углу забили какой-то час а я так и не мог понять в чем дело стул вновь перекувыркнулся я подошел к окну но ветер завыл мне прямо в лицо тогда вновь услышав лай собаки я сел непонятно куда я закрыл глаза из центра комнаты еще отчетливей послышалось шарканье приглушенное скрипеньем двери

“Надо бы ее смазать???” – подумал я и стул перевернулся вновь а часы в то время били уже пятнадцатый час…

- открыв глаза решительно встал и направился к двери

- скрип оказался прямо перед носом

- я вышел

- пройдясь немного по коридору оглянулся и в последний раз взглянул на эту дверь

…я вошел в комнату и почти сразу беззвучно повалился на пол…

Cinco – Случай (поэма в прозе)

…как не могут сойти с ума…

***1***

я встал и прикрыл рукой штору

теплой совершенно гладкой шторой

я встал и прикрыл ею душу

ведь стекло с той стороны этой славной плотной ткани дало…

дало Трещину

дало большую и изгибистую

Трещину

внутренность быстро привыкла к темноте

внутренность не спрашивая а зная погрузилась…

и я кашлял

долго мучительно кашлял из темноты

врачи давали мне ответ

но я не задавал им вопроса

я долго и повсюду кашлял

***2***

и вот циферблат наконец произнес

шесть бессмысленных слов

я слышал их не слушая

я знал о них не зная…

***3***

внутри этой маленькой славной комнатки

души

я рылся и находил

приборы шестеренки

бутылки тараканов

читал читал читал

гениальные и не очень книги

бросался в углы

блевал в раковину

смотрел на черный экран

смотрел на белый экран

и видел всего лишь два цвета

всего лишь два…

все потому что в банках

не было кофе

все потому что в голове

не было заварки

все вылилось через уши

остались сохнуть мозги

…так дохла душа…

задернутая шторой

лишенная цветов

затаившаяся…

!!и дохнущая

разносящая зловоние

покрывающаяся трупными пятнами

душа!!

***4***

кто-то отыскал все же

раскрыл шторы

желтый господин покрытый пеленой

пальнул так просто

от делать нечего

в гнилое это переплетение отростков

и перестала существовать

Трещина…

потекла, потекла ручьем…

кровь?

тьфу ты!!

ГНИЛЬ!!

***5***

но…

зашумела трава

под окном

обед прошел

…

скоро ужин?!

Seis – Человек в шляпе

…ужин уже прошел…

На улицу вышел господин в шляпе с бутербродом в руке. А события в тех местах, надо сказать, как протекали, ну скажем, хотя бы год назад, так и текли в это прохладное утро. Вокруг можно было углядеть все те же знакомые лица, знакомые дома, трещины, даже знакомые камушки лежали на своих привычных местах. А господин в шляпе встал где-то около разбитого, полуоткрытого оконца и принялся поедать свой бутерброд. Дворник по привычке, уже с раннего утра размахивал метлой, хотя на этой тихой улочке убирать было решительно нечего. Привычный дедушка с большой седой бородой выглянул из окна, а затем высунул руку, чтобы проверить: не идет ли дождь, и привычно разочаровавшись, скрылся из виду. В одном из окон заиграла привычная, тихая и спокойная музыка, а внизу послышалось привычное шарканье маленького сутулого человечка в очках. Ставни заскрипели от дуновения ветра, и это показалось так же привычно, как и все иное. Во дворе уныло завыл хромой пес, а на ветке весело зачирикала какая-то птичка. Господин в шляпе покончил с бутербродом и прислушался к звукам на крыше. Это был Человек-с-крыши, который все так же привычно, как и в прошлом и позапрошлом году, залезал каждое утро на крышу, да и проводил там весь день. Человек в шляпе завидев шаркающего человечка с неподдельным любопытством разглядел его и, так и не сказав ни слова, тронулся с места. Человечек же пригляделся к нему, снял очки, протер их, снова надел, улыбнулся в пустоту и медленно поплелся дальше. Человек в шляпе в это время сделал несколько шагов и оказался у той самой ветки, где все еще чирикала птичка. Музыка стала играть совсем тихо, почто что неслышно, а человек в шляпе что-то тихо спросил у птички и пожал плечами, глядя в унылые глаза собаки. Дедушка, по-прежнему ожидающий дождя, вновь показался в окне. Человек в шляпе тихо приоткрыл калитку и вышел за нее. А за калиткой…

Siete – Я уважаю крыс

…добро и разум…

На столе крылатая, усатая крыса. Рыжая и уверенная в своем превосходстве. Уверенная в существовании системы относительно нее самой. Уверенная в своем существовании.

Она потирает усы, хохочет и говорит слова. Говорит тьму умных слов. Я слушаю и мне страшно. Потому что она говорит правду. Она выстраивает ее на глазах, творит, создает, возводит и правда эта нерушима.

Я забиваюсь в угол. У меня только угол. В него я могу забиться и однажды я обязательно в него провалюсь. Потому что произойдет… произойдет!

Крыса чавкает и разглагольствует. И отчего-то ее не рвет, ее не выворачивает от правды, которую он так и извлекает из своего организма! Для меня это самое страшное.

- А вы вот что! Вы-то вот что?! – обращается крыса ко мне.

Я смеюсь. Я же знаю, стоит только протянуть руку, только рассыпать отравы, всего лишь рассыпать отравы, той, что крыса сама же и выдумала. И все! Сдохнет! все вокруг нее! Сдохнет!

Но, как назло, я уважаю крыс…

Nueve – Слепой человек

…дверь, за которой можно задать один вопрос и наконец не получить ответа…

Перед входом стоял Слепой человек. С тросточкой, в пиджаке, пьяный и живой. День вокруг вновь и вновь напоминал… о том, как живут люди, как текут вниз и вверх, скапливаются и лопаются. И на душе после этого оставались только нотки, еле слышные, спокойные, но выразительные нотки. И день был уже, действительно, не при чем.

Вход был, по-видимому, закрыт, но дверь периодически открывалась, впуская то ветер, а то людей. Однако, кто же знал, что в этом проходе было открыто по-настоящему... Все хлопало, перед самым носом, сразу же за спиной, а возможно одновременно двумя этими способами, так что я, например, едва ли разбирал, что к чему. Что не мешало другим думать совершенно иначе, и быть твердо уверенными, что правд в этом мире, по крайней мере, две и обе находятся у них за пазухой.

Слепой человек прикоснулся к дверной ручке...

"вот я и дошел... до ручки" - подумалось вдруг ему. И тут же: "а почему бы собственно и нет?".

Дернул дверь на себя... нет, не дернул, а даже потянул, безо всякой силы, лишь с судорожной надеждой прильнувшей к руке. Затем толкнул, так же безо всяких усилий, спокойно толкнул... “дверь металлическая, она холодная и мокрая. а с другой стороны... с другой стороны живет он – крылатый зверь с тремя руками, тот кто умеет говорить без слов”.

Слепой человек отошел, сел в самой сторонке и вдруг понял, что уже находится по ту сторону двери…

Diez – Personal Jesus

…в гостях у крылатого зверя…

Эта темнота внушала мне оптимизм. Нет, я вовсе не поглощал ее, делая тем самым мир светлее. И я не выливал в нее всю грязь, которая накопилась во мне за долгие, тянущиеся стройным рядом годы. Нет, вовсе нет. Темнота была передо мной и ничего кроме нее я не видел. Я был и рядом с ней и в ней… Она внушала мне оптимизм.

Да, в темноте все по-настоящему. Здесь есть люди с оружием, есть люди, что задыхаются в луже крови, есть святые и богохульствующие, здесь бродят все, друг с другом никогда не сталкиваясь. Потому что здесь дышат. И дышат темнотой, дышат пустотой. В темноте все по-настоящему…

В темноте. Живут. В темноте. Умирают. В темноте. Живут…

Протяни руку. Прикоснись… Прикоснись к телефонной трубке. Прикоснись к ней. Сними ее… Сними телефонную трубку и поднеси к уху… по-дне-си… Ты слышишь?

- Я слышу.

- Я думаю.

- Нам.

- Нам есть.

- О чем.

- Говорить.

Я задал вопрос, в ответ запели короткие гудки. А вы когда-нибудь слышали, как чудесно поют короткие гудки?

Once – Зачем?

…разрешение умереть…

Обыкновенная ночь.

- У тебя здесь курить можно?

- Естественно. Только закрой это чертово окно…

- Ммм… Оно ведь давно закрыто. Ты забил его досками еще прошлой зимой…

- Зимой? Хм, а я и думаю, отчего так душно и, наконец, тихо… Ладно, пускай остается, как есть. Сейчас, наверное, снова зима?

- Ага. У тебя пепельницы случайно нет? А впрочем, и не надо…

Темный силуэт, с крыльями за спиной, оказался на полу. Щелкнула зажигалка.

- Знаешь, я все же буду жить еще один день… - раздалось из глубины комнаты.

- Это то есть двадцать четыре часа что ли?

- Наверное, все же чуть меньше…

Из угла комнаты раздался шорох. Обычный, ночной шорох.

- А что же дальше?

- Дальше?

- Дальше. Через сутки.

Этажом ниже заскрипел пол. Послышались шаги и тут же затихли.

- Выпаду из окна…

- Случайно?

- Совершенно случайно… И разобьюсь, наверное. У меня ведь нет крыльев…

В комнате было темно, но стало очень ощутимо: человек улыбнулся. Самым-самым краешком рта.

- Крылья не помогли бы… – усмехнулся ангел.

Человек лишь покачал головой. Он не выглядел обреченным или же унылым… в глазах у него играла искорка настоящего безумия, на лице его читалась легкая ирония.

Окурок, без единого звука ударился об пол…

Ангел встал на подоконник и внимательно поглядел в щель.

- Ты уходишь?

Ангел обернулся.

- Ага.

- И не забудь раскрыть крылья.

- Теперь-то?

- Теперь.

- Зачем?

Человек улыбнулся.

Ангел кивнул.

Расправил крылья и сделал шаг из окна…

Но ни доски, ни крылья не помогли.

Doce – Я умер бесплатно и в ливень

…вконец обезумевший автор покидает…

Я вышел из дома в ливень. Людей уже окончательно смыло с улиц, и дышать было приятно. Я прошел по влажному асфальту и шагнул за угол. За углом меня спросили:

- Отравы для крыс не желаете?

Я лишь усмехнулся.

А потом ответил:

- А почему бы и нет…

- Верно, - подтвердил продавец.

- Три.

- Красные или синие?

- А в чем отличие? – я удивился.

- Красные – давить крыс, синие – прочих, - шепотом произнес продавец.

- Да мне, пожалуй, синие… - немного подумав, ответил я.

- А кого травите? – поинтересовался продавец, запаковывая коробочку.

- Негодяя, - я еле пошевелил губами.

- Угу, все верно, - продавец совсем не удивился. - Так им и надо.

Дождь начинал проходить. Я приподнял солнечные очки:

- Вы так думаете?

- Ну да, - продавец был в легком замешательстве. - Разумеется. А как еще?

Как еще… Я прикоснулся к виску.

- Да, вы, наверное, правы. Иначе никак.

- Никак, - продавец улыбнулся и протянул мне пакет.

Я почему-то не заплатил.

Продавец почему-то не возмутился.

Так я умер бесплатно и в ливень.

Вне счетчика – Не мое

…съев отраву…

Я сижу на окне. Внизу бродят различные существа, не обращая друг на друга никакого внимания, топчут землю в разных местах и порой начинают запевать песни. Я был бы рад упасть из окна, но что-то мне мешает это сделать. Я гляжу по сторонам, не вижу никаких препятствий, но по-прежнему не могу упасть. “Может, это потому что не пытаюсь?” – мелькнула мысль в голове. Нет, это просто смешно, такого не бывает! А существа, когда я поглядел вниз вновь, продолжали ходить туда-сюда. Ничего удивительного, если честно. Они так уже пятый день шастают, с тех пор, как я сижу на окне. Вдруг вокруг запахло чем-то непонятным и с неба сначала потихоньку, а затем целыми пачками, посыпались различных размеров и возрастов ноты. Существа внизу снизили свой торопливый образ жизни на медлительный и задумчивый, начали тыкать пальцами вверх и выпускать из своих уст различные умные высказывания. Некоторые нотки во время своих падений задевали меня, а я все так же сидел на окне, но уже не ясно видел, что творится внизу, из-за стаек умностей и множества ноток. Видно было, что кто-то свалился на тротуар и прямо таким образом запел, кто-то стал прыгать и кричать всякие разные вещи, а кто-то спокойно отошел в угол и из-за него стал пугать прочих существ. Где-то сверху, надо мной, послышался топот, и я понял, что там сбесившиеся кряки вытанцовывают свои последние секунды. Небо отошло в сторону, и теперь я мог увидеть наверху все, кроме неба. Я поежился и подумал, как хорошо бы сейчас вновь увидеть хотя бы одно облако и мгновенно отвел взгляд в сторону. Сторона оказалась не моей и застенчиво потупила взор. Вдруг откуда-то позади я услыхал шаги, обернулся и увидел, что ко мне подошли. Подошедшие подняли пальцы к верху и сказали:

- Слезьте с окна.

Я попытался пронаблюдать направление пальца, но подошедшие его тут же отдернули.

- Это мое окно, - ответил тогда я.

- Нет, не ваше, - заявили подошедшие с умными глазами на лице.

- Как не мое, если я на нем уже пятый день сижу? – попытался поспорить я.

- Так, не ваше, - отклонили они.

- Тогда что же вы делаете здесь? Это же моя квартира, - возмутился я.

- Нет, не ваша, - стальным голосом отвечали они.

- Как не моя, если я тут уже пятый день живу?

- Так, не ваша.

- Но, что вы тут делаете? Это же мой мир, - наконец воскликнул я.

- Нет, не ваш.