Сергей Лузан

 

В этот раз, как, впрочем, во все предшествующие и, вероятно, ещё многие- многие последующие - дай-то Бог - Борю устраивало на работу агентство занятости, по научному - «имплоймент-эйдженси». Единственный агент, он же владелец бюро, за полуторачасовую поездку на метро, в трамвае и автобусе окончательно утомил Борю и даже частично почти убедил его в своей бедности. Ни на секунду не прерывая жалоб на тяжёлую трудовую бедность, он, не переставая, хрустел стодолларовыми бумажками в кармане, тщетно пытаясь определить на ощупь, сколько же их там - сорок или пятьдесят, но так до конца дороги и не определил. Контора, куда они приехали, была мясной, экспортно-импортно-совместной-канадско-австрийско-немецкой с каким-то затесавшимся в ряду учредителей непонятно почему чехом из Германии. Как туда проникли канадские французы, или французские канадцы из Квебека и Торонто - до сих пор остаётся для Бори загадкой. Впрочем, не для него одного. Зашли.

Агент-владелец, почуяв наживу, вынул руку из правого кармана, после чего тот немедленно опять оттопырился. Начальник, мордастый, кругленький, краснолицый, своим внешним видом напоминающий свою продукцию, но, конечно, не колбасу, а свиную или говяжью тушу, не до конца, впрочем, разделанную, упёрся взглядом в вошедших посетителей.

- Привет! - сипло обратился он к агенту-владельцу, успешно игнорируя Борю, и от его слов пахнуло холодом, как из рефрижератора, перевозящего продукцию его фирмы, а, может быть, и могильным.

- Здравствуйте! - нежно пропел агент, опять нервно сунув правую руку в карман.

- Guenos dias!* - поприветствовал неожиданно для себя по-испански на аргентинский манер замкнутое пространство офиса Боря.

Оба хищника, сошедшихся лицом к лицу, впились друг в друга взглядом, и застыли наподобие двух овчарок перед таким последним прыжком, после которого уже только и остаётся вцепиться в горло друг другу и не отпускать. Первым отвёл взгляд современный работорговец, но только для того, чтобы посмотреть, что можно будет унести из этого офиса, если удастся продать Борю. Сделка проводилась тайком от центрального офиса, блатной крыши, и какую поживу здесь можно было получить, агент себе ещё не представлял, но пытался угадать сразу же.

- Ты кого мне привёл!? - заорал будущий работодатель.

- Лучшего переводчика Москвы, области, России, мира, Центральной префектуры и Ворошиловского района! - выкрикнул модернизированный работорговец.

- И с улицы Глаголева-Алкоголева, - добавил зачем-то Боря, но акулы современного бизнеса проигнорировали его высказывание, продолжая немигающе, по-орлиному, глядеть друг на друга.

- Скажи мне что-нибудь по-английски, - потребовал возможный будущий начальник Бори, не отводя своего орлиного взора от полуагента-полудиректора.

- Кто, я? - удивился полувладелец. - I speak English only just a little.**

- Нет, он, - продолжая сканировать делового партнёра немигающим взглядом потребовал мясник.

- Fuck you ***, - в растерянности ляпнул Боря.

- Молодец, - похвалил его торговец переработанным мясом. - Сразу видно, что понимаешь. А по-немецки?

На этот раз торговец живым мясом благоразумно промолчал.

- Verfluchte Schweinerei, überall bloß Mistvieh ****, - лихорадочно вспомнил Боря из постоянно перечитываемого Швейка.

- Да ты и по нашей специфике знаешь, - оценил Борину эрудицию колбасник. - Ладно, понял. А теперь, прошу, выйди – у нас тут свои дела, - попросил торговец съедобным мясом, глядя на торговца живым.

- Гм, гм, - прокашлялся агент. - А комиссионные?

- Да не ты, а он, - кивнул в Борину сторону директор. - Потом он войдёт, а ты выйдешь. Прямо в морозильник.

Боре стало жалко агента. Поскольку Боря был холост, он сразу же вспомнил слова о том, что на это место агент хотел воткнуть свою жену. «Вот попал», - испуганно подумал Боря и негнущимися ногами шагнул в коридор, где он тут же рухнул в кресло, узрев лицо кавказской национальности с огромным животом и внешностью наёмного убийцы. Но вслух посоветовал приунывшему агенту:

- Да ты не расстраивайся. Я слышал, что за последние десять лет в Марьиной роще не было ни одного случая людоедства ...

Впрочем, похоже, что это Борино наблюдение не слишком приободрило его бывшего попутчика.

«От кавказца не убежать, - лихорадочно прикинул Боря, - него, небось, пистолет под мышкой. Жалко, жалко, если что ... В Москве ещё столько недовольных мужьями жён ... Кто же их всех утешит?» Впрочем, он тут же достал книжку английского юмориста Вудхауса и углубился в чтение.

Кавказец с огромным животом сидел в кресле, и казалось, что живот существовал отдельно от всего остального тела.

«Такому кобуру под мышку не нужно, - продолжал размышлять Боря. - Этот пистолет вполне может спрятать между своими жировыми складками». Время, которое Боря провёл в коридоре, не зная, что и думать, текло медленно, по капле, как стекает вода из холодильника или рефрижератора. Наконец, дверь отворилась, и оттуда послышался сип:

- Эй, проходи.

Боря закрыл книжку Вудхауса, бросил её в сумку и направился в кабинет. Хищники довольно оглядывали друг друга. Видимо, в этот раз им всё-таки удалось сторговаться о продаже очередной партии живого мяса, или, как это называли в более лихие времена, партии чёрного товара.

- Мы тебе будем платить целых триста ... - босс-мясоторговец сделал эффектную паузу, обведя победоносным взглядом осунувшегося Борю и торговца живым товаром, перед тем, как сказать привычное «тысяч рублей», спохватился, и эффектно закончил, - долларов.

Боря невозмутимо дёрнул молнию сумки и стал меланхолично сбрасывать со стола всю ту мелочь, которую он только успел выложить, и которая лежала сбоку от него: ручки, карандаши, жизнеописание на немецком и английском ...

- Четыреста, - испуганно поправил себя начальник, в душе ругая себя же последними чёрными словами на русском языке за подобного рода расточительность.

- На испытательный срок, только на испытательный срок, - в отчаянии возопил он, испуганно следя за бесперебойным ритмом Бориных сборов.

- Вам нужен испытательный срок? - неожиданно заинтересовался Боря, прервал на секунду сборы.

- Да, конечно, ну а как же без этого? - радостно ухватился за Борин вопрос начальник, узрев небезынтересное для себя явление того, что пять, семь, а, может быть, даже и целых восемь Бориных предметов, только что выложенных из сумки, всё ещё лежат на столе.

- Хорошо, будет Вам испытательный срок. Вам лично и Вашей конторе. Я устанавливаю Вам месячный минимальный испытательный срок с возможным продлением до Нового года, - невозмутимо заявил Боря и неумолимо бросил со стола записную книжку себе в сумку.

- Ну, а если нам вдруг что-то не понравиться? - в отчаянии выкрикнул самый последний аргумент приободрившийся было минуту назад мясной король.

Боря ещё раз на секунду отвлёкся от своих продолжающихся сборов и внимательно оглядел директора.

- Вам - понравится, - отрубил он и бросил в сумку очередной предмет.

- А вдруг нам что-то не подойдёт? - иступлено развивал возможный диалог начальник. Воображение рисовало ему страшные картины, одну ужаснее другой: сын перестаёт учиться в Швейцарии и перебирается в занюханный калифорнийский колледж, сам он переходит с привычных сигарет «Марльборо лайтс» на «Уинстон», жена перестаёт мотаться по аукционам «Сотбиз» в разных странах мира для закупки кое-какой мелочишки - всё, всё может быть поставлено на карту из-за упрямства этого какого-то непонятного Осипова.

- Вам всё подойдёт, - рассудительно отпарировал очередной аргумент мясного короля Боря, напрочь отметая своим тоном саму возможность четырёхсотдолларового диалога. Торг вступил в опасную для начальника фазу. Чайная ложечка уже перекочевала в Борин карман, и он взглядом искал бумажку, в которую можно было бы завернуть чашечку, тёти Дорин подарок.

- Но мы Вас совсем не знаем, Осипов! - вспомнил ещё один довод начальник.

- Ещё узнаете, - зловеще пообещал Боря. - А чтобы доказать Вам, что я не навязываюсь, платите мне еженедельно по понедельникам.

Такой аргумент бросил он для мясооптовика и колбасника, не отметая напрочь возможность пятисотдолларового диалога.

- А-а, разорил, - в отчаянии застонал торговец. - Радуйся, твоя взяла. Ободрали как липку. Будет тебе по сто двадцать по понедельникам ...

- По сто двадцать пять долларов, - методично уточнил Боря. - На весь Ваш испытательный срок.

И чувствуя, что нет счастья в жизни, а есть только кодированный счёт в Цюрихе, в Женеве, да ещё по одному в Люксембурге, на Каймановых островах и Багамах – так, всякая мелочь про запас, мясоторговец нехотя произнёс завершающую фразу:

- Я Вас беру. Вы приняты, Осипов.

Повеселевший агент по занятости опять на хруст пытался определить, сколько же ему досталось на этот раз, но так и не определил. Доставать деньги при всех из кармана ну никак было нельзя, поскольку предстоял визит в морозильник за мясоколбасной натуроплатой. «Ладно, жене расскажу, она будет рада», - подумал рекрутёр, и непонятно, к чему это относилось - то ли к тому, что жена не будет работать в этой конторе, то ли к плотной пачке в кармане ...

 

 

* (исп.) Добрый день.

** (англ.) Я разговариваю по-английски только немного.

*** (англ.) Имел тебя (= Пошёл ты).

**** (нем.) Проклятое свинство, повсюду одни скоты.