Крестьянский день начинался с первыми лучами солнца, хотя это будет сказано не совсем точно, так как солнце встает, как известно, каждый день в разное время, дни то увеличиваются, то убывают, да и солнечные лучи мы видим не каждое утро, но для крестьян это не имело значения – они всегда просыпались около шести. С кряхтением, сладкими потягиваниями и причмокиванием они искали, чтобы покушать. Да побыстрее. Животы уже свело после голодной ночи. Сонные глазки и жадные ротики искали божественный источник пищи – грудь Матери. Они присасывались, как пиявки, и опустошали сразу две чаши. И жизнь продолжалась. Жизнь цвела солнечными днями, яркими цветами, счастливыми дождями и веселыми радугами. Такова была крестьянская доля. По утрам они балдели на солнышке с голыми животами и торчащими позеленевшими пупками (от зеленки, а вы что подумали?), сонно перебирали ручками, сладко улыбались, общаясь с ангелочками, кружившими над их головками, и о чем-то думали, думали, упорно думали. Скорее о своих проблемах насущных. А проблем у них было немало: во-первых, это питание, вкусное, сытое, теплое. И всегда вовремя, то есть через каждые три часа. Во-вторых, у них часто бывали боли в животиках, переполненных газами ( особенно когда их мама, эгоистичная мама, напивалась своей любимой «кока-колы»). В-третьих, это тепло и забота, о них, о маленьких беззащитных крестьянах. Им нравилось, когда их носили на руках, показывали всякие странные вещи этого странного мира, в котором им придется жить. Их маленькие головки на тонких слабеньких шейках вертелись из стороны в сторону, глазки бегали, выхватывая из всего только самое яркое и интересное. Иногда, когда их желания не выполнялись, они выпячивали нижнюю губку и так пронзительно кричали. И сразу – все к их ногам, точнее, в их любознательные руки.

И все эти крестьяне – всего лишь один маленький чудный человечек, нежная, черноглазая девочка, моя дочь, которую зовут Кристина. А крестьяне – это ее тайное прозвище, созвучное с именем, которое я ей придумала от большой любви.