Алка была моим лучшим другом. Мы вместе разменивали свою молодость в серых стенах общаги полиграфического колледжа. Она своей всепоглощающей теплотой, хозяйственностью и деловой хваткой заменила мне, провинциальной принцессе, родную маму. Работа бурлила в алкиных руках: наша облезлая нищенская комната с единственным украшением на стенах – тараканами ( причем тараканы имелись рыжие, черные и мутанты : белые и полосатые – из личных наблюдений) с каждым днем становилась все уютнее: на кроватях появились бархатные покрывальца, на полу – цветастый ковер, не персидский, конечно, но все-таки... Но самым радостным приобретением был старенький, хрипатый черно-белый «Рекорд», которому мы посвящали почти каждую ночь, любовно смотря на него ( то есть, в него!). Комната наполнилась домашним теплом, которого нам так не хватало.

Однажды, по пути в чревоугодный магазин, я решила сказать Алке о своих нежных чувствах, раздиравших меня. Я порывисто схватила ее за шею, от души засосала ей щеку и выпалила:

- Аллочка, ты... ты... просто... настоящий... ... пес!

Хотела сказать «друг», но меня озарила неожиданная мысль: друзья приходят в нашу суетную жизнь и уходят, а вот собачки – самые преданные существа, которые смотрят на нас та-акими влюбленными глазами, будто мы – смысл их жизни, любимая косточка... Сказать другу ласково «пес» - это не оскорбить, а похвалить в высшей степени.

Алка заулыбалась во все тридцать два зуба, поняв мои благие намерения. Настоящие друзья чувствуют друг друга с полуслова, даже с полунамека!

Радостные и воодушевленные, мы подошли к магазину, пахнущему за версту булочками. Вдруг... подруга резко меня дернула и испуганно, распахнув почти на все лицо свои карие глаза, прошипела:

- Ленка-а, меня не пустят же туда!

- Почему? – крякнула я от удивления: мы сюда с голодухи каждый вечер

таскались, иногда что-то покупали, но чаще «питались» вкусными запахами, и всегда пропускали, а тут...

- Я подожду тебя около двери... вот здесь, а ты иди!

Я пожала плечами, мол – «как хочешь», и хотела пнуть ногой дверь, но мои глаза уперлись в грозную надпись, огромными буквами сообщавшую нам:

«С СОБАКАМИ ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!»