Если кто-то берёт твоё сердце и жмёт в кулаке – не проси его быть осторожнее: он не услышит. Скоро вы поплывёте по медленной серой реке. А пока ещё утренний голос смиренней и выше облаков – только не для тебя, ты идёшь, невесом, глух и слеп для всего – только камень твой вечно с тобою. Он ползёт по дороге с твоим потемневшим лицом, удушая тебя всей своей неподъёмной любовью. Больше нет ничего, кроме лютой собачьей тоски, виновато влекущей свой хвост по асфальту и грязи. Дай мне руку, старик, помоги добрести до реки, донести до неё свой навек прояснившийся разум. Отче наш повторяя с инертностью маховика, соразмерив свой шаг с этим холодом, впрыснутым в вены, словно пуля, поддетая лёгким движеньем курка, буду тихо лететь, чтобы чётко впечататься в стену. |