Она держала её, как мужчина обнимает женщину, легко и непринужденно, едва касаясь пальцами ее бедра.

У неё не было рук. Это его пальцы вырывали по ночам протяжный стон, томящихся в неге струн, утром нежно шептали,а иногда разрывали их в гневе.

Когда она лишалась этих рук, ее душа, брильянтами слез разбивалась о струны и переплеталась с ними.

И природа, благодарный слушатель, застывала в онемении. Птицы плакали от счастья, приветствуя рассвет, обрамлявший их задумчивые лица, озаряя светом, согревая, обнимая их за плечи.

Их голоса сливались воедино, и лилась шестиструнная душа - бархатистая песня, одна на двоих, как и их жизнь.