Последний подвиг царя Давида Был юн когда-то царь Давид, Но юность быстро пролетела – И вот он дряхл и слаб... Кряхтит И шибко замерзает... Тело, Когда-то -- печки горячей, Тепла не держит. Царь страдает. Сонм приближенных слуг-врачей Провел консилиум, решает: Здесь одеялом не помочь, Без пользы теплая пижама, А нужно, чтобы день и ночь Давида согревала дама... -- А лучше – девушка... -- Искать! -- Один я ни за что не лягу... -- Нашли... -- И как? -- Не описать! – Сунамитянку Ависагу К царю в покои привели – Заплакал, красотой пронзенный, Одну такую и нашли – Как плакал царь, в нее влюбленный, Ласкает, обжигая бок, Она со всем девичьим жаром Но он познать ее не мог... Все поздно, зря, напрасно... С даром Мужской решительной любви Уже он в жизни разминулся. Все радости любви, увы – Старик насилу улыбнулся... Да он и помнит их едва, Всех женщин, что его любили... -- Батшева... Прежде – Аггифа... Наверно и другие были – Да что теперь их вспоминать... Он вроде даже в честь прекрасных Стихи пытался сочинять, В них воспевая ласки страстных, Самозабвенно щедрых жен... Что на постели вытворяли! Но вот он старостью сражен... И призраки беды предстали... Адония, Аггифы сын , Безудержно честолюбивый, Уже решил: -- Я – господин! –- Тщеславный, гордый и красивый, Ходил в любимчиках отца, Отец ему во всем мирволил... -- Хоть для приличья бы конца Родителя дождался... Холил Адония свое лицо, Завел гонцов и колесницы, Со старым, но живым отцом Не знался, а льстецы и льстицы: Сынок Саруин Иоав, Священник хитрый Ариафор – Сто хитрых, но немудрых глав – Уже почти открыто на хер Строителя державы шлют. Красиво это? Некрасиво... Что будет – все в тревоге ждут... Давид же нежно любит сына, Что был по старшинству вторым. Родившись за Авесалломом... Но предрекал пожарищ дым При нем стране и трон другому, Батшевы сыну, дать желал Пророк Натан и Соломона Уже секретно увенчал, Помазал миром... Незаконно? Законно – так желал Отец Небесный – и внушил Натану... -- Господь не хочет – и венец Не дам Адонии... Не стану Ни нарушать ни искажать Того, что мне Отец Небесный Велит людишкам повнушать... Обычно за молитвой-песней Внушенье следует...Молчу... Со мною вот что происходит: Вдруг лткрывается в могу Внезапно дверца, в кою входит Внушенье Бога прямиком... Что мне велит, не забываю... Я до столицы хоть пешком Дойду, прорвусь – и посбиваю Плохие кегли на кону: Адонии не быть на царстве... Натан – Батшеве: -- Я жену Аггифу не хочу в коварстве И тайном бунте обвинять, Однако же пугают факты... Включайся, а не то пенять Лишь на себя и будешь... Так-то! Батшева мигом поняла Угрозу сыну Соломону. К Давиду бедному пришла В мольбе коленопреклоненной И горькой – как, увы, он стар! Сунамитянка вместо грелки... Он был орлом, а кем он стал? И мысли и желанья мелки: Переверните! Дайте есть! Попить! Ну, почешите спину... А я ему начну про честь... Неужто так и я остыну?... -- Мой царь! Любимый муж! Отец! Взываю к памяти и чести! Не ты ли заверял: венец Ты передашь на этом иместе Достойнейшему из сынов, Любимейшему – Соломону? Давид полудремал... Из снов Зовут счастливых... Полусонно: -- Не помню... Что я обещал? -- Что Соломон вождем в Израиль Придет... -- Ах, как же я устал! Весь сил моих запас истаял. Быть может, ты придешь потом? -- Когда? -- Когда я в силе буду... -- Давид! Твоя страна, твой дом Вот-вот погибнут! Только чудо Спасет Израиль и народ... Не для того ли ты сражался, Не зная страха, шел вперед, Как знамя, гордо возвышался На поле битвы, чтоб вести Сынов Израиля к победам?... Вот-вот и рухнет все! Спасти Страну, не дать бесславным бедам В ней воцариться, ты один Способен – в это лишь мгновенье. Любимый мой! Мой Господин! Позволь, чтоб Божье озаренье Вновь в силу мысль твою ввело... Твое достоинство, и разум, На миг к той силе вознесло, В которой прежде, взятых разом, Ты был мощнее всех врагов... И, все на мсвете понимая – Твой разум был без берегов, Решил: трон царский занимая, Один способен Соломон Вести страну путем расцвета, Из сыновей – один лишь он... -- Да, подтверждаю, было это... И что? Адония заклал Волов, тельцов, овец – и каждый, Кого на знатный пир позвал Из наших именитых граждан, Должны обетованье дать, Что на пиру и на совете Царем Адонию назвать Предатели готовы эти.... -- Я начинаю понимать, В сознанье как-то просветлело... -- Не удосужился позвать На пир Натана? -- В том и дело: -- Ни Соломона, ни меня, Ванею, сына Иодая, Садока... -- Заговор? -- Храня, Твою любовь, я припадаю К твоим, мой господин, ногам: Спаси страну и Соломона... -- Спаси страну! -- Кто здесь? -- Натан! -- И ты, пророк? -- И я!... -- Резонно: Ведь ты со мною разделял Труды в совете и походы И на победы вдохновлял В те незапамятные годы... -- С вопросом... -- Спрашивай... -- Давид, Бывало ль некогда с тобою, Что, может, за прекрасный вид, Ты обещал царем Адонью На трон израильский ввести? -- Что значит: был ли я безумным? Ты не позволил бы... -- Спасти Страну лишь ты способен... Шумным Тем пиром он внушает всем: Он царь, а ты уже не властен... -- Красивый, но дурной совсем – И тем стране вдвойне опасен... Но я-то жив и я – Давид... Натан и ты, жена Батшева... И разум и душа кипит... Вкруг нас – направо и налево Страна! Как воин ей служил, Я собирал ее и правил. По сути для нее и жил... Вот дурачок! Чтоб я оставил Такому – целую страну... Да это анекдот еврейский! Нельзя Адонье и одну Свечу на столике в лакейской Оставить: или дом сожжет Иль самого себя подпалит... Гляди-ка, как его несет, Больное самомненье жалит: Спешит он сам себя царем Назвать, но я еще не умер... Натан! Сегодня соберем Совет! Нет, я не обезумел, Нет, я и честь не потерял, Всевышний сохранил и разум. Я помню все, что обещал Два дела мы исполним разом – И станет ясно, что не зря Я бился за страну Израиль: Я дам ей лучшего царя, От дурака избавив... Раем Он сделает мою страну -- Великий сын мой и наследник – И Господу в глаза взгляну С восторгом, если до последних Мгновений жизни за нее Я буду и с Адоньей биться... Ко мне Садока... Вы вдвоем... Ванею... Нынче и решится... Сунамитянка! И тебя Я Соломону завещаю... -- Мой царь! -- Да ладно! Сам, любя, Шустрил... -- Прости меня! -- Прощаю!... |