- Возьми его, он теперь твой. – Билл Сэнди протянул внучке деревянную куклу жуткого вида. Выполненная из черного дерева, отполированная до блеска – это была фигурка человека с огромной раскрытой пастью. Широко расставленные руки с растопыренными пальцами создавали впечатление, что человек на кого-то охотится, что зверь загнан, и охотник неторопливо подходит к нему, отрезая пути к отступлению.

- Дедушка, он очень страшный – я боюсь его.

- Дженни, Мукумба теперь твой друг. Не бойся – он будет охранять тебя. Это старинный африканский талисман – береги его, и никому не показывай. Еще одно, Дженни, его нужно иногда … - Билл закашлялся, из груди вырвался сиплый стон, силы оставляли его. Он пытался что-то сказать, но голосовые связки уже не способны были создать звук, и он лишь беспомощно открывал рот.

Со смерти Билла прошло уже больше года. Зловещая фигурка черной Мукумбы была спрятана под кровать. Девочке было страшно смотреть на нее: ей казалось, что она шевелит руками и двигает своими ужасными челюстями.

Дженни пошла в комнату матери за пультом к телевизору. Она знала, что мама прячет его от нее под подушку. Непонятный шум из-за закрытой двери насторожил девочку. Неужели кот Стейк пробрался в комнату и хозяйничает там. Сейчас я задам ему трепку. Она решительно открыла дверь и замерла на пороге.

Ее охватил ужас – в комнате был чужой человек в черной маске, копавшийся в вещах ее мамы. Он резко повернулся на звук открывающейся двери. Девочка и грабитель смотрели друг на друга: Дженни от страха побелела, вцепилась в дверную ручку и не могла вымолвить ни слова. Человек в маске медленно подходил к ней. Только когда его рука была уже в сантиметре от нее, она очнулась и побежала прочь в свою комнату, заперлась в ней изнутри, запрыгнула на кровать и вжалась в дальний угол.

Грабитель сломал дверь с третьего удара. Он неторопливо приближался к девочке, сжимая в руке нож. Свидетелей быть не должно: улик оставлять нельзя. Подобные ситуации он решал только силой.

В тот момент, когда он подошел к самой кровати, и его рука тянулась к Дженни, что-то с силой схватило его за ногу. Боль была адской, он почувствовал как хрустит берцовая кость. Ногу будто зажимали в тиски. С криком он упал на пол и попытался освободиться от того, что удерживало его. Он размахивал ножом, стремясь ударить нечто, захватившее его. Ничего не получалось. Медленно, сантиметр за сантиметром, его тело исчезало под кроватью. Он чувствовал, что его нижняя половинка тела будто зажата между двумя жерновами, которые перемалывают ее в муку. Боль была адская, он цеплялся пальцами за выступы в полу, раздирая пальцы в кровь – ничто не могло помочь ему. Последнее, что он почувствовал – как длинный скользкий язык шарил в его внутренностях, облизывал его изнутри, потом была яркая вспышка и темнота. Прошло несколько минут, и от человека не осталось ни следа.

Через час, Дженни, преодолев в себе страх, заглянула под кровать. Там не было никаких следов от этого ужасного человека. Все было так же, как и раньше, за исключением одного: на лице Мукумбы не было ужасной гримасы – Мукумба улыбался. Она поняла, что хотел сказать ей перед смертью дед: Мукумбу нужно иногда кормить.

Она ничего не сказала матери о происшествии. Прошло два года, Дженни исполнилось одиннадцать лет. Накануне Дня Благодарения, ее среди ночи разбудили странные шорохи под кроватью. Дженни знала, кто может издавать эти звуки. Она не испугалась, включила свет и заглянула под кровать. Мукумба все так же лежал, но уже не улыбался. Прежняя зловещая гримаса была у него на лице.

Девочка понимала, что ей не удастся спокойно поспать, пока Мукумба голоден.

- Кис, кис, кис, Стейк иди сюда.

Белый пушистый кот с радостью отозвался на призывы и прибежал в комнату, всем своим видом показывая, что готов играть. Дженни взяла теннисный мячик, покатала перед Стейком, раздразнила его и кинула под кровать. Стейк кинулся за мячиком: душераздирающий крик животного еще долго стоял у нее в ушах. Она почувствовала необъяснимый прилив сил, дьявольское возбуждение. Ей совершенно не было жалко этого дрянного кота.

Что же делать, когда Мукумба снова проголодается. Может рассказать обо всем маме? Хм, маме, маме… Глаза девочки сверкнули, она усмехнулась и прошептала: «Этого хватит еще на два года».