Как жаль, тебе не пел я колыбельных. Тогда стихов и сказок я не сочинял, Ни ментовскИх (увы), ни корабельных, Не поумнел с тех пор, но кое-что понЯл. Кого-то ты во сне ручонками ловил, Так мал, что на предплечье помещался. Еще ты сладко спал, когда я уходил, Уже ты крепко спал, когда я возвращался… И даже, если случай редкий выдавался Мне спать тебя в кроватку уложить, Ручонками своими вместо сна ты брался Тянуть, щипать, крутить и теребить! Потешный, словно маленький щенок, Мне пузыри дарил беззубым ртом И, по румяной попке получив шлепок, Счастливым смехом наполнял наш дом. Как жаль, что колыбельных я не пел, Хоть с самого рождения не в голосе. Эх, время сладкое в пеленках ты сопел; Летела быстро жизнь – сплошные полосы. К тебе был строг: что сказано – конец! А приласкать и пожалеть - есть мать. Суров и непреклонен должен быть отец - Смешно, казалось, этого не избежать. Теперь же поздновато - время упустил, С тобой не наобщался вдоволь маленьким, Вот вспомнил прошлое, чуть загрустил… Моя вина, все детство рос ты «маменькин». Ах, если б зная все, да заново начать, Чтоб сердце сожалением не корчилось, Но времени уже проставлена печать Все!!! Время колыбельных кончилось! К тебе, бывает, в спальню ночью захожу И слышу вдруг мужского храпа звуки... Ты вырос? Что ж, теперь до внуков погожу, И колыбельную мою, даст Бог, услышат внуки. |