… Тревожное предчувствие начало терзать мою душу еще задолго до приезда в Варежек, хоть видимых причин тому и не было. Не знаю, что заставило меня искать одиночества, но едва мы пересекли городскую черту, я перепоручила своего гнедого заботам попутчиков и отправив их устраиваться на ночлег, бесцельно побрела в сторону речки Закрутки.

Давно я не видела таких мирных картин. Вечернее солнце, запутавшись в верхушках деревьев, проливало золото на неспокойную поверхность воды. Низко склонившиеся ивы тихо шелестели недавно народившейся, совсем еще светлой и почти прозрачной листвой. Невидимые под темной гладью рыбки, всплывая глотнуть воздуха, пускали маленькие, расходящиеся волнами круги.

А там, откуда я приехала, горели деревни и хутора. По земле незримой поступью надвигалось нечто непонятное, угрожающее и чуждое человеку. Люди в панике хватали пожитки и, собираясь в длинные обозы, тянулись поближе к более укрепленным пограничным городам. В воздухе почти ощутимо витал запах страха. И спасти от этого не могли ни установившиеся ровные теплые деньки, ни мягко без паводков сошедший снег, ни постепенно пробивающаяся молодая зелень. Поддавшись общему настроению, мы тоже решили не задерживаться и как только покончили с заданием, сразу же отправились в неблизкий путь обратно к родным местам.

Я задумчиво погладила длинные ветки ив и, наверное, впервые за последний месяц глубоко и с наслаждением вдохнула свежий весенний воздух. А потом уселась на замшелый валун почти у самой воды. Высоко над головой, на еще светлом небе, рядом с закатным солнцем, луна уже показывала бледные края, как бывает только ранней весной.

Ну вот я и дома. И пусть до родной деревушки пять миль через пролесок – уже тут мне все казалось близким и знакомым.

Подобрав с земли камушек, я запустила его в запруду, нарушив едва заметное мерное течение потока, и принялась наблюдать за расходящимися кругами. Когда рябь почти успокоилась, на зеркальной поверхности появилось вытянутое покачивающееся отражение человеческой фигуры, закутанной в просторную, светлую хламиду. Ветер шевелил длинные седые волосы и бороду. Выпростав морщинистую руку из складок рукава, человек стоял, тяжело опираясь на деревянный посох – простую крепкую ветку, до бела зачищенную от коры. Темные, загадочно мерцающие глаза, беспокойно оглядывали меня.

Ведун.

Ну теперь понятна причина, по которой меня потянуло побродить в одиночестве именно в эту сторону! Интересно, что ему от меня понадобилось?

Быстро обернувшись, я никого не увидела и озадаченно огляделась вокруг. Ни души.

Померещилось? ... Ой, не к добру! Этот древний хрыч даже мерещиться просто так не будет. Что же это? Предупреждение? Уж больно обеспокоенное лицо было у старика.

Тревожное предчувствие усилилось, и я начала подозрительно осматриваться. И как раз вовремя чтобы успеть заметить как невдалеке, среди стволов темнеющего леса, мелькнули и исчезли за кустами светлые одежды. Потом опять появились, слегка приблизились и снова скрылись.

Кто-то подкрадывался ко мне. Разбойники что ли?

Рука непроизвольно легла на рукоять ножа.

Поняв, что обнаружены, люди больше не таясь, выскочили из зарослей и бросились в мою сторону. Не перекрикиваясь, не размахивая угрожающе оружием, а молча и слаженно, как настоящие профессионалы. Со свистом вспоров воздух, из темноты под деревьями вылетела стрела, полосатая как дикая пчела и, чиркнув по кольчужной сетке на правом плече, застряла в звеньях, больно оцарапав кожу.

Что же это деется?

Я соскользнула с камня, пригнулась и кинулась под спасительный полог ивовых веток, оказавшись за которым, уже не опасаясь новой стрелы, выпрямилась и что есть мочи понеслась вперед – туда, где Закрутка делала поворот, почти соприкасаясь с полосой леса. Затеряться среди стволов во тьме будет много проще, чем на открытом пространстве. Эта мысль показалась мне более здравой, чем оставаться на месте и выяснять причины внезапного нападения.

Царапина на плече очень скоро начала гореть, разливая жар по всей руке и груди. Странно. Я выдернула стрелу и понюхала наконечник – так и есть! От него ощутимо пахнуло резким травяным духом. Отрава? Тогда не долго мне бегать! Сейчас бы сюда ведуна! Я неосознанно бросила взгляд на воду и чуть не споткнулась, снова увидев там старика. Отражение странным образом двигалось вместе со мной - только теперь ведун указывал одной рукой в том направлении, куда я бежала, а другой поторапливающее взмахивал.

Я побежала еще быстрее, надеясь, что правильно истолковала видение и, чувствуя, как жар все глубже проникает внутрь. Сбоку раздался свист, мимо мелькнула новая стрела, и зарылась в сырой песок в нескольких шагах впереди. Оглянувшись, я увидела преследователей, молча и размеренно двигающихся следом. Расстояние между нами неумолимо сокращалось. Если так пойдет и дальше – до леса я не дотяну.

Жар иссушил горло, страшно захотелось пить. Перед глазами появилась серая пелена, и заплясали искорки, а в боку закололо - как бывает, когда очень долго бежишь без остановки. Вот только бежала я не настолько много. Значит, уже сказывается действие яда.

Огненный Дух побери! Удастся ли мне передохнуть хоть немного без приключений за последние десять лет?! Сейчас казалось, что за эти годы я так ни на минуту не остановилась, сначала бегая на тренировках, потом догоняя кого-то по заданию и не менее часто убегая по той же причине. И вот, в кои то веки решила устроить себе небольшой отдых в родных местах, а тут на тебе - сразу вляпалась в очередные неприятности!

Горло горело, дыхание сбилось, и я постепенно начала задыхаться. Но вот, наконец, сплошная занавесь покачивающихся длинных ивовых веток оборвалась, открыв просвет, в котором неподалеку виднелся ряд стройных березовых стволов. Собрав последние силы, я нырнула туда, гадая, успею ли преодолеть расстояние до деревьев или получу стрелу в спину?

В лесу, под темными сводами пушистых крон уже царила настоящая ночь. Лишь иногда в высоте проглядывал кусочек багровеющего закатного неба, пускающий длинный красный блик до земли. Благодаря этим просветам мне удавалось хоть что-то видеть впереди. Где же ведун? Я возлагала большие надежды на старика, рассчитывая, что он поможет снять действие яда. А то меня уже начало мотать из стороны в сторону. Спиной чувствуя близкую погоню я стала петлять между деревьев, периодически хватаясь за стволы чтобы на секунду опереться или оттолкнуться для скорости.

Одинокий костер убивал кусочек тьмы, плескаясь искрами, взлетающими в высь, чтобы там растаять, превратившись во мглу. Лес вздрагивал и шелестел под порывами прохладного ветра. Старик стоял, напряженно вглядываясь в черные силуэты деревьев, и как только увидел меня полу выбегающую, полу выпавшую на поляну, быстро метнулся на встречу.

- Костер туши скорее, старый! – прошипела я, отмахиваясь от его ощупывающих рук и опасливо оглядываясь назад. – Они совсем близко.

- Тебя задели? Ранена? – допытывался ведун, но все-таки отстранился и слегка повел рукой. Повинуясь его жесту, огонь притух, убавив яркости почти до тлеющих углей.

- Стрелой поцарапало, – коротко ответила я. – Похоже отравленной. Помочь чем можешь?

Старик кивнул и полез в бесчисленные складки длинного одеяния. – Давно поцарапало-то?

Я пожала плечами и поморщилась, ощутив онемение во всем правом боку. – Недавно. – Потом нетерпеливо добавила. – Можешь ты быстрее копаться в своем балахоне? Того гляди нагонят ведь!

Ведун извлек небольшой глиняный пузырек, заткнутый деревянной пробкой и, откупорив, принюхался к содержимому. – На-ка вот, выпей все до капли – может, поможет.

- А есть сомнения? – иронично осведомилась я, перед тем как опрокинуть в себя мерзко пахнущую жидкость.

- Не боись, не помрешь…, – усмехнулся старик, но его почти сразу прервали перекликающиеся неподалеку голоса и треск ломаемых веток.

Отвар жидким огнем проник внутрь и разлился по телу. В висках тут же застучало, а кожа покрылась испариной. Захотелось сбросить одежду, раскинуть руки и помчаться по лесу, глубоко вдыхая воздух, чтобы хоть немного охладиться.

Старик быстро оглянулся на звуки, а потом снова взмахнул рукой, потушив костер. Тлеющие угли без шипения и дыма разом превратились в холодные черные головешки. Нашарив в траве откинутый мной пузырек, ведун подобрал его и с неожиданной для такого пожилого человека прытью припустился в противоположную от шума сторону.

- Как чувствовал - надо было тебя раньше, еще до Варежека перехватить! Ну просто не могло тебя в эту пору не потащить туда, где все начиналось! – на бегу полушепотом начал возмущаться он, придерживая полы одеяния и смешно задирая худые испещренные синими узлами вен ноги. - Как же ты умудряешься вечно портить себе жизнь, девка? Даже когда вокруг тишь да гладь всегда найдешь неприятности! А не найдешь так сама сотворишь!

- А я-то тут причем? – так же, не повышая голоса, изумилась я. – Откуда мне было знать, что поблизости разбойники с отравленными стрелами засели? Я флагом не размахивала, призывая их именно на меня нападать.

В ответ ведун как-то подозрительно хмыкнул. – То не разбойники, а люди из княжеской дружины. И не отравить они тебя пытались, чтобы потом с хладного трупа без помех все ценное собрать. Им достаточно было тебя лишь усыпить и доставить к князю на суд.

- Это еще с какого перепугу? – опешила я. То-то мне эти тати подозрительно профессионалов напомнили. И противоядие старика по действию больно на бодрящий отвар мастера-учителя походило. – Они теперь что ли на всех прохожих кидаются или именно я им чем-то не приглянулась?

- Тебя они поджидали, тебя. – Старик уже начал немного отставать, а мне хотелось бежать еще быстрее, но я, скрипя зубами, заставила себя приноровиться к его семенящим движениям. – Розыскные листы на всех придорожных столбах почитай, как две луны висят. В дальних селениях мы с сынами, где могли их пообрывали, но в окрестностях столицы за такие вещи на кол посадить могут. Вот и донес кто-то.

- За что ж такое внимание? – удивилась я, приостановившись. Ведун подхватил меня под руку и потащил дальше. - Для чего такие крайние меры – я бы и сама явилась, коли велели бы…. – и тут догадка пронзила мою голову. – А ли беглой меня объявили, когда я в Приграничные земли по заданию подалась? Ты потому и хотел меня перехватить раньше, что бы предупредить, что «вольный год» еще не истек?

Старик окинул меня странным взглядом:

– Так и не догадалась еще, глупая…. Ну что ж, я всегда верил, что в неведении единственное спасение человека….

Резко остановившись, он опустился на четвереньки, дернув и меня в низ - и мы сползли-съехали в неглубокий овражек, часть которого образовалась благодаря поваленному дереву. Вырванное из почвы большое корневище создавало нечто наподобие навеса – куда мы со старцем благополучно юркнули.

- Авось не разглядят следы в такой темени …. – немного переведя дух, понадеялся ведун. – В случае чего придется тебе своими ножами поработать – не зря ж молва о тебе идет такая, что даже Князь на поимку лучших витязей отрядил!

Интересно – мне послышалась доля издевки в его последнем изречении, сквозь вдруг появившийся в ушах сумасшедший стук сердца? Заглянув в мое лицо, старик протянул:

– Э-э-э, девка! Да тебе недолго бодрствовать осталось! Ну что ж – расскажу что успею....

А я действительно почувствовала разом навалившуюся усталость. Руки ноги отяжелели, глаза стали закрываться сами собой, и мне приходилось прикладывать немалые усилия, что бы держать их открытыми. Видимо действие отвара прекратилось, а попавшее в кровь сонное зелье брало свое.

Ведун завозился на прошлогодних сырых листьях устилающих дно нашего укрытия, придвигаясь ко мне поближе. – Зря ты вернулась, девочка, – со вздохом произнес он. – В недоброе время тебя потянуло обратно – хотя по-другому и быть не могло…. Теперь тебя тут каждый выдаст, если раньше собаками не затравят или камнями не забьют. И на родню не надейся – им и так, благодаря тебе туго приходится!

- Да что случилось-то? – меня начали утомлять привычные долгие вступления и туманные изречения старика. – Можешь ты выражаться яснее?

Ведун нерешительно почесал бровь. – В том-то и дело что не могу. И раньше не мог, когда ты совершала глупость за глупостью, благодаря своей добросердечности. – Он протянул худую руку и сочувственно погладил меня по коротко обрезанным волосам. - Хорошо тебя воспитали, девка – правильно. В том твоя и беда. Больно жалела всех - только кто тебя теперь пожалеет?

- Я уже давно не ребенок! – раздраженно отмахнулась я. – Жизнь, тем более такая как у меня – ломает людей, меняет души. Хватит недомолвок, говори все как есть!

Старик тяжко вздохнул и задумчиво пожевал губами, словно мысленно проговаривая слова, которые не решался произнести вслух. Странно – раньше за ним такой нерешительности не водилось. - Две луны назад княжеский род объявил тебе межжу. – Заявил он.

– Ты что, старый, совсем из ума выжил? – опешила я, отшатнувшись. – Межжу объявляют за убийство одного из кровных родственников! Я пока еще в своем уме и никогда бы не подняла руку ни на кого из княжеского рода!

- Знаю, девочка, - сгорбившись, вздохнул старик. – И знаю почему…. точнее из-за кого.

- Вот-вот! – с нажимом произнесла я. – Княжич Фадомир всегда подтвердит, что я не могла бы этого сделать – он мой старый друг и знает меня лучше всех.

Ведун посмотрел на меня с насмешливой жалостью. – А ты думаешь, чьи люди напали на тебя возле реки? – спросил он. – Фадомир теперь Князь и правит в этих землях. И одна из семи печатей на розыскных листах принадлежит ему.

Сонливость с меня словно рукой сняло. – Да нет…. Тут какая-то ошибка. - Сердце больно заныло. – Как он мог…. поверить в такое?

- А чего ты хотела? – старик невозмутимо пожал плечами, толи делая вид - толи действительно не замечая, что каждое его слово причиняет мне боль. – Десять лет минуло с того дня, когда вы виделись последний раз. Он не знает, какой ты стала и на что теперь способна.

- Но я никого не убивала…. – растерянно произнесла я.

- Своими руками не убивала, – согласился ведун. – Но причина смерти в тебе и от этого никуда не денешься. Большего я сказать не могу – сейчас ты подошла к распутью и только тебе решать какую дорогу выбрать.

- Ничего не понимаю, - пробормотала я. – Не мог Фад вот так просто поверить в мою вину, не поговорив со мной. Это на него не похоже.

- Он тоже изменился, девочка, – вздохнув, произнес ведун. – Теперь это не тот мальчишка-подросток, которого ты знала когда-то. Он княжит в этих землях уже пять лет и поверь – такая жизнь как у него тоже ломает человека и меняет душу.

- Но я не могу это так оставить! – решительно сказала я, порываясь подняться. Старик вцепился мне в локоть, удерживая на месте. – Я пойду к нему, и мы все выясним.

- Конечно, иди, - легко согласился ведун, но руку мою не отпустил. – В неведении твое спасение – я уже говорил. Только прежде чем сделать выбор, подумай – вина, она штука такая: снимешь ее с одних плеч, и она тут же переляжет на другие. И я могу точно сказать, на кого она падет в этом случае. И какие будут последствия, – старик снова низко склонился к моему лицу, загадочно мерцая нечеловечески мудрыми глазами. – Вспомни об этом, когда во всем разберешься и тогда уже решай – хочешь ты такой участи человеку, который возьмет на себя вину?

- Ничего не понимаю! – раздраженно воскликнула я. – Как же мне надоели твои туманные намеки! Будешь ты когда-нибудь разговаривать как нормальный человек?

- Я все расскажу тебе, если сделаешь верный выбор, – вздохнул старик. – А если нет – то объяснения тебе и не понадобятся…. Сейчас я могу только намекнуть, чтобы ты не сотворила по незнанию такого, за что потом будешь корить себя всю оставшуюся жизнь.

- Ладно! – проворчала я. – Сама во всем разберусь, коли от тебя ничего вразумительного не дождешься.

Ведун отпустил меня, отодвинулся и встал на четвереньки, словно собираясь выбраться из-под укрытия. – Когда придет время – больше слушай и поменьше говори. Только так тебе станут понятными мои загадки. Теперь я должен уйти, а ты поспи маленько.

Я хотела возразить – какой тут сон? – но веки мои действительно отяжелели. – Кто? – еще успела спросить я, перед тем как провалиться в забытье. Но ответа, если он и был, уже не дождалась, заметив напоследок, как старик выбрался наружу….