Капитан Новиков задумчиво смотрел на плац, по которому прогуливались осуждённые. Но мысли начальника отряда были в этот момент далеки от реалий «колонийской» действительности. Он думал о том, что до начала учебного года осталось уже меньше месяца, а дочка ещё совсем не подготовлена к школе. Надо купить ей новый рюкзачок, новые учебники и хорошую одежду, чтобы девочка не комплексовала перед своими одноклассниками, многие из которых принадлежали богатым семьям. Так что, предстояли большие денежные растраты, и нужно было тщательно продумывать неказистый семейный бюджет.

«Эх, накинули бы к зарплате тыщёнку-другую…»

Он усмехнулся собственным мыслям, вернулся к рабочему столу и допил из кружки давно остывший чай. Рассеянно взглянул на книжный шкаф, предмет его гордости, полки которого были уставлены разной приключенческой литературой.

В дверь кабинета осторожно постучали. Новиков сразу же выбросил из головы все лишние мысли, мешающие сосредоточиться на работе. Выражение его лица стало более суровым и волевым - сказался выработанный за годы рефлекс.

- Войдите.

В кабинет нерешительно заглянул один из его подопечных, пожилой зек по фамилии Цигулёв, который попал в колонию сравнительно недавно.

- Разрешите?

Новиков кивнул. - Прошу. Кстати… Анатолий Геннадьевич, а почему вы не на работе?

Осуждённый замялся в дверях, видимо, немного растерявшись от строгого тона начальника отряда. - Да я… специально отгул взял. Хотел вот… с вами поговорить.

- Что ж, поговорить - это дело хорошее.

Капитан за пару месяцев успел неплохо изучить характер этого пожилого человека и пришёл к выводу, что Цигулёв никак не похож на обычного зека - своим поведением он постоянно вызывал у Новикова непонятную симпатию и даже уважение. Наверное, всё же сказывался солидный возраст этого умудрённого жизнью старика или тот факт, что это его первая судимость, и он ещё не успел СТАТЬ ЗЕКОМ по своей сущности. Его душа не успела заразиться всей той грязью и чернотой, которыми обычно перенасыщена жизнь в исправительных учреждениях.

«Да какие они, к чёрту, исправительные?! Ведь ни для кого не секрет, что попавший в зону человек чаще всего твёрдо становится на преступный путь…»

- Присаживайтесь. - Новиков кивком указал на стул, предназначавшийся для таких вот «посетителей». Стул этот стоял на строго выверенном от стола расстоянии, чтобы осуждённый чувствовал дистанцию и, в тоже время, не испытывал дискомфорта при разговоре. Такому маленькому секрету его научил один старый майор, уже ушедший на пенсию, а капитан, как человек далеко не глупый и практичный, всегда прислушивался к советам опытных коллег. В такой работе ведь любая мелочь важна. Всё же, спецконтенгент…

Цигулёв присел на край стула и стал мять руками свою кепку. Было заметно, что старик волнуется. Видимо, пришёл он к «менту» не с пустыми разговорами, как это любят делать многие осуждённые. Что-то терзало его душу, что-то мучило…

Капитан терпеливо ожидал. Он знал, что никогда не следует торопить человека высказаться о накипевшем. Спешка нужна совсем в другом деле… Тем более, что зек в искренней исповеди может нечаянно проговориться о чём-то важном, и никогда не следует упускать подобный случай.

Новиков постарался припомнить то, что прочёл в личном деле этого «первохода». Эк угораздило старика - стал преступником на склоне лет! Да и статья-то ведь нешуточная - «нанесение тяжких телесных повреждений». Прямо бандит какой-то, а не дед… Но с виду-то он совсем не похож на бандита! И «ментовское» чутьё подсказывало капитану, что он не ошибается. Глаза старика не могли его обмануть! В них было ЧТО-ТО ТАКОЕ…

- В общем, не знаю, как и сказать…

- А вы говорите, как есть, - помог отрядник.

- Ну… хотел бы посоветоваться.

Новиков достал из форменной куртки пачку «Явы» и протянул её Цигулёву. - Закуривайте. Может, и разговор легче пойдёт.

- Да не курю я, - отмахнулся зек. - И не курил никогда.

- Ну а я закурю. - Капитан, привычным щелчком, выбил из пачки одну сигарету и прикурил от дешёвой, одноразовой зажигалки китайского производства.

- Понимаете… - начал старик, - Мне бы что-нибудь такое, чтобы вечером поменьше в отряде быть.

- В смысле? Хотите работать в хозбригаде?

В глазах осуждённого промелькнула растерянность. Видимо, он уже знал, что «хозобслуга» не пользуется уважением у зеков.

- Да нет, я не о том. У вас ведь здесь есть самодеятельность? А я на баяне умею играть и на аккордеоне. Репетировал бы по вечерам.

Новиков понял, к чему клонит старик. Отрядник, конечно же, обладал информацией от завхоза и иных «верных людей» о непростых отношениях между Цигулёвым и другими осуждёнными.

- Да в другой зоне ему бы уже давно башку разбили, - высказал как-то своё мнение завхоз. - Дед какой-то неспокойный. Всё время с кем-нибудь ругается и пытается чему-то учить. Он никак не поймёт, куда попал…

Капитан кивнул. - Конфликты с блатными?

Цигулёв взглянул с каким-то вызовом. - Вы не подумайте… Я этих сволочей не боюсь. Пусть хоть убьют. Я им так и говорю… Жизнь прожил и своё давно отбоялся…

Новиков понял, о ком идёт речь. В его отряде имелось несколько осуждённых отрицательной направленности, так называемых «блатных». От них особых неприятностей, вроде бы, не было, но порой чувствовалось какое-то скрытое влияние этой группы на других зеков. Да и, опять же, информация поступала…

- Всю жизнь таких на место ставил, - угрюмо изрёк старик, - А тут они… свои порядки навязывают. Чему меня могут научить эти..? - Он замолчал и вновь стал мять свою кепку.

Капитан вспомнил недавний случай - Цигулёв нёс с промзоны свёрток с грязной робой и, когда шёл через санпропускник, то сработал металлоискатель. Контролёры нашли в узле с вещами несколько болтов, видимо, кем-то специально подсунутых туда. Конечно, старика за эти болты никто наказывать не собирался - всем всё было понятно. Но сам факт говорил за себя…

- Вы, кажется, за зятя сидите?

- Ну да, за него. Обухом топора ему голову немного разбил, но не насмерть. В реанимации отлежался…

- Что ж так? - Новиков хмыкнул, представив себе такую «весёлую» картинку.

- Да ну что-что… И как только дочка могла влюбиться в такого обормота? Не понимаю… Мало того, что он нигде не работал потом, так ещё и её деньги прогуливал да избивал, когда напивался. Я не выдержал и вмешался как-то, а он на меня кинулся, а сам - здоровенный бугаюга… Наверное, прибил бы точно, если бы мне под руку этот топор не попался… Сам не знаю, как получилось… Но я ни о чём не жалею. Всё правильно. А дочке сказал: - бросай его, пока не поздно. Забьёт он тебя когда-нибудь совсем…

Новиков согласно кивнул. - Да, может и забить. Такое сплошь и рядом случается.

- Вот-вот, и я говорю… - Старик замолчал и тяжело вздохнул. Его взгляд помутнел, выдавая нелёгкие думы о родной дочери. Как она там, на воле?..

- Видать, Бог меня решил на старости наказать. Были грешки по молодости-то…

Капитан попытался представить свою маленькую Анечку через десять, пятнадцать лет. Не дай Бог, такого же мужа себе найдёт! А потом и ему на старости придётся «зону топтать»…

Он смотрел на седого старика, с шумом выдыхая сигаретный дым и размышляя о том, что давно уже видит в каждом человеке потенциального преступника. Но ведь, в сущности, любой человек способен совершить то или иное преступление. Часто в жизни всё решают обстоятельства. И то, что этот дед разбил голову своему зятю, тоже обстоятельства…

- И что характерно… - Цигулёв смотрел задумчиво, как бы сквозь капитана. - Ведь блатных везде немного, но держат в подчинении всех остальных. Да оно и на воле так. Я часто такое видел. Есть, например, неплохой коллектив, в котором пара мудаков всё портят. А другие, вроде бы, особо им и не противоречат. Меня всегда такое коробило, а здесь вот… вообще.

- Это колония, - резонно заметил Новиков. - Здесь сидят за свои преступления далеко не лучшие люди общества. Чего же удивительного? И, если честно, лично я не верю ни в какое исправление и перевоспитание. Разве можно изменить взрослого человека, у которого уже сформировано… хм… мировоззрение?

Старик махнул рукой. - Да какое там! Они же друг друга всё время грызут. Точно пауки в банке… Я сначала всё пытался им говорить, да потом плюнул на это дело. Досидеть бы до конца срока.

- Вам сколько осталось?

- Да ещё почти два года.

- Понятно. - Капитан затушил в пепельнице окурок, принимая для себя окончательное решение. - Хорошо, я поговорю с замполитом. Думаю, он поймёт и пойдёт навстречу. Ну а насчёт срока… попробуем вас по УДО отпустить. Через несколько месяцев.

Старик встал. Его взгляд теперь разительно изменился, в нём словно вспыхнула искорка надежды.

- Спасибо, - как-то совсем растроганно произнёс он.

- Да пока не за что. - Капитан вдруг ощутил в душе смутное ликование от того, что оказался способен помочь этому человеку, испытавшему в конце жизни такой удар судьбы. Тут не все молодые выдерживают.

- Ну всё же… - Цигулёв подошёл к двери и вновь замялся, затем обернулся и ещё раз поблагодарил.

- Я всё понимаю. У вас работа такая… Не каждый способен сохранить добро в сердце. Не всякому это дано…

Когда за стариком закрылась дверь, Новиков некоторое время рассеянно смотрел на стул, на котором только что сидел этот уставший от «зоновского» бытия и не желающий мириться с ним человек, обдумывая, что сказать замполиту. Поднялся и опять подошёл к окну, выходящему на плац жилой зоны.

Там два прапорщика повели в дежурку какого-то незнакомого ему, молодого зека, видимо, чем-то нарушившего дисциплину. Через открытую форточку донёсся смех осуждённых и неприятный запах со свинарника, расположенного рядом с колонией. Этот запах почему-то попадал сюда независимо от направления ветра, словно его что-то постоянно притягивало к «зоне».

Капитан вспомнил, что ему ещё надо написать кучу всяких бессмысленных бумаг - отчёты, рапорта, акты и прочие документы, отражающие всё происходящее в отряде. Он взглянул на часы и, мысленно чертыхнувшись, занял своё место за письменным столом.

В коридоре раздался громкий мат завхоза, за что-то распекающего уборщиков. Наверное, «петухи», как обычно, пытались отлынить от работы или сделать её как попало. Но, конечно же, у Куценко подобное «не прокатит» - он был завхозом уже не первый год, и многие отрядники пытались переманить его у Новикова. Но капитан ни за что не соглашался отдать «свою правую руку». Такие завхозы в колонии всегда «на вес золота» - далеко не каждый умеет руководить коллективом зеков так, чтобы и его начальник был доволен, и «братва не наезжала». А Куценко умел, за его спиной была уже не одна судимость…

«Нужно будет выпить вечером соточку-другую,» - подумал капитан Новиков, открывая папку с документами. Но перед его взором всё ещё стояло лицо старика-зека, оказавшегося чужим в этом уродливом, сумрачном мирке, окружённом забором с колючей проволокой…

 

май 2005 года, г. Белгород