В то лето ей исполнилось двенадцать. В день рожденья она вышла на улицу к подругам в красном декольтированном на впалой груди платье с гордо поднятым веснушчатым носом, внутри клокотало от радости: «Я уже не ребенок, я – подросток». А потом прокатилась на велосипеде... не выдержала... и платье, декольтированное, с рюшечками, не помешало.

Каждый ее день был днем формировавшейся женщины. Однажды, моясь в бане, она заметила на лобке предательский черный волосок... Что это? Почему? Схватила старую, заржавевшую папину бритву – долой его. Но волосок оказался очень вредным: через четыре дня появился и прихватил с собой еще трех кучерявых друзей. А потом появилось целое полчище... бестыжих волосиков. Наташка смирилась с этим, но появилась другая проблема. Розовые сосочки опухли, будто в них образовалось шариковидное уплотнение. Еще одна боль детской головки! Однажды вечером, когда младшие братья уснули, она подслушала на кухне разговор отца с матерью:

- Колькя, у Зорьки-то, у коровы нашей, опухоль в вымени появилась. Не рак ли?! И, кажись, растеть, молока в подойнике кот наплакал...

- Мань, ды ты вазелинчиком, авось помогет!

Наташка вся затряслась: «И у меня опухоль... как у Зорьки... Рак!!!»

На следующий день стащила у матери вазелин и исправно, утром и вечером, мазала грудь. Но самолечение, видно, не помогало. Опухоль увеличивалась так же, как и у пестротелой буренки. Корову сдали на убой. Наташка тоже приготовилась к роковому дню. Все симптомы говорили о скорой смерти: слабость, головокружение... и еще... кровотечение. Вернувшись с огорода, где пропалывала картошку, почувствовала себя плохо, живот грызла боль, что глаза лезли из орбит. Решила прилечь. Раздеваясь заметила на трусиках запекшуюся черную кровь. Это конец! Написала прощальное письмо-завещание родителям и братьям. Но ни вечером, ни на следующий день не умерла, через неделю кровотечение закончилось, боли перестали мучить. Опухоль увеличилась до «нулевого размера лифчика», так мама сказала, открывая старый полотняной шкаф, откуда достала свой первый бюстгалтер нежно-голубого цвета. И тут Наташка поняла, что она стала даже не подростком, она стала девушкой... И у нее на теле все так же, как у мамы.

Осенью, когда зацвели астры и в школах прозвенел первый звонок, Наташка встретилась с подругами-одноклассницами, через белые кофточки которых тоже просвечивали маленькие кружевные лифчики. Они-то и рассказали девушке о кровотечении, именуемом месячными. Жизнь продолжалась. Шок от мыслей о смерти пролетел вместе со знойным летом.