Действующие лица:

 

ПОЛЬ – писатель

ГЕНРИЕТТА – его первая жена

ШАРЛОТТА – его вторая жена

ФИЛИПП – художник, второй муж Генриетты

АНРИ – писатель

ОФИЦЕР

ДИРЕКТОР аргентинского театра

ТРУППА аргентинского театра

 

 

Место действия – Париж, 1920-1951 гг.

Пролог.

Париж,1951 год.

Узкая улочка. Полумрак. Горит только один фонарь. В левой части сцены стоит ПОЛЬ. На нем серое пальто. Воротник поднят. Смотрит в зал.

ПОЛЬ: В тот необычный день я пробормотал ей: «Какая разница, какого я пола, если для меня существуешь только ты?». А вообще, поскольку абсолютной правды не существует, стоит ли создавать иллюзию ее присутствия? Не лучше ли завести в паспорте страничку, где человек будет расписываться под словами: «Правды нет, а я обещаю никому не врать, что говорю правду». Как-нибудь так. Коряво.

Гаснет фонарь. Поль исчезает, но в темноте слышно его бормотание: «Даже во сне я вижу тебя».

 

Действие первое.

Париж, 1920 год.

Сцена первая.

Яркий свет. За одним столом ПОЛЬ, ГЕНРИЕТТА и ОФИЦЕР. Они сидят не шевелясь. В руках ОФИЦЕРА колода карт, ГЕНРИЕТТА держит бокал красного вина. На сцене еще два стола, где сидят молодые люди. Никто не двигается. Встает ПОЛЬ.

ПОЛЬ: Вся эта история начиналась так давно, что соленый ветер с моря развеял уже не только цвет и запах, но и стер с лица те замки, которые мы воздвигли, когда казалось, что нет ничего невозможного. Губы, разомкнутые в бессильном стоне, еще не шептали «Почему?». Стрелы, пущенные в воду ангелами, уходили камнем на дно, чтобы, скользнув через земную твердь, выйти на поверхность в Аргентине.

Садится. Все оживают.

ГЕНРИЕТТА: Поль, милый, расскажи ту прекрасную шутку, что я слышала вчера!

ПОЛЬ: Рассказывать старое? Нет, трюизмам нет места в новом мире.

ГЕНРИЕТТА: Ну! Опять ты притворяешься!

ПОЛЬ улыбается. Тянется за сигаретой.

ОФИЦЕР: Мадемуазель, смотрели ли Вы уже «Звездный свет»?

ГЕНРИЕТТА: Нет.

ОФИЦЕР: Блестящая постановка, не видел ничего интереснее уже как год.

ГЕНРИЕТТА: Значит, Поль сходит как-нибудь. Один.

С ухмылкой смотрит на Поля.

ПОЛЬ: И это – лучшая женщина из тех, что есть на Земле.

Поль крутит в руках сигарету, но не курит.

ГЕНРИЕТТА: Поль, мой милый Поль…

ОФИЦЕР: Мадемуазель, можно Вас на танец?

ГЕНРИЕТТА: Вы читаете мысли?

ОФИЦЕР: Прошу…

ГЕНРИЕТТА и ОФИЦЕР отходят на задний план. Играет музыка. Они танцуют. ПОЛЬ встает, подходит к одному столу, начинает что-то бормотать даме в зеленом платье. Она смеется. Он крепко сжимает ее руку.

Музыка останавливается. ГЕНРИЕТТА поправляет локон волос, поднятый в танце. Она и ОФИЦЕР возвращаются к столу, где их уже ждет ПОЛЬ.

ГЕНРИЕТТА: Поль, с кем это ты разговаривал?

Поль пожимает плечами.

ГЕНРИЕТТА: А все-таки?

ПОЛЬ: Ты же не заставишь меня смотреть эту занимательную постановку (смотрит на ОФИЦЕРА) в одиночестве?

ГЕНРИЕТТА: Ты что с ума сошел?

ПОЛЬ: Знаешь ли…

ГЕНРИЕТТА: Нет, нет. Я пойду. С тобой – куда угодно.

ПОЛЬ: Так-то лучше.

ОФИЦЕР кланяется и отходит к другому столу.

ГЕНРИЕТТА: Не правда ли он душка?

Поль медленно переводит взгляд с дамы в зеленом на Генриетту.

ГЕНРИЕТТА: Такой хорошенький. Правда глупый.

ПОЛЬ: Я тебя люблю.

ГЕНРИЕТТА: Посмотри, какая безвкусица (показывает на одну из дам)… Одеть такой платок к розовому платью.

ПОЛЬ: Ты права. Воинствующая вульгарность.

Поль начинает курить.

Офицер возвращается.

ОФИЦЕР: Мадам Де Шон сегодня отвратительна…

ГЕНРИЕТТА: Я секунду назад сказала об этом Полю! Правда, Поль?

На секунду оборачивается к Полю. Тот молча курит. Поль встает, подходит к краю сцены. Генриетта и офицер о чем-то разговаривают, не замечая исчезновения Поля. Генриетта смеется.

ПОЛЬ: Я любил ее всегда. Но что поделать с тем, что красивая женщина - общественное достояние? Все видели в ней красивую куклу, а я разглядел личность с большой буквы «Л». Она была моей Музой. Ей я посвятил все, что сделал в своей жизни, ее имя я писал на каждом свободном листе, призывая вдохновение… Я был рыцарем, а моей идеей была она. Она меня любила. Она любила только меня. Я понимал ее как никто другой. Но она почувствовала свою любовь слишком поздно. Она не могла быть серьезной – всегда, всегда, она над чем-то или над кем-то смеялась. Всегда уходила от важных разговоров. (Пауза). Она нравилась многим. Еще бы – я ведь говорил, что она самая красивая женщина Парижа. Как-то я поругался с Анри – вы знаете, Анри – писатель, человек нашего покроя – он сказал мне, что если меня и вспомнят потомки, то исключительно как первого мужа Генриетты. (Ухмыляется) Черт побери, да он был прав. (Пауза). С тех пор, как она ушла, я написал лишь пару строчек. И то, все они выглядели, как блеклая пародия на меня прежнего. Генриетта, моя милая Генриетта…

Поль садится на корточки и продолжает курить. Генриетта и офицер увлеченно беседуют на заднем плане.

 

Сцена вторая.

Квартира Поля. Светлая комната. Шарлотта по-турецки сидит на диване, Поль стоит у окна, не отрывая взгляд от улицы.

ШАРЛОТТА: Неужели ты не понимаешь, что она тебя не любит?

ПОЛЬ: Что есть по-твоему любовь?

ШАРЛОТТА: Не задавай дурацких вопросов.

ПОЛЬ: Мыслящий человек всегда пребывает в духовном поиске. Вопросы задаю не я, а сама жизнь…

ШАРЛОТТА (взволнованно): Любовь проявляется в поступках. Вот сейчас три часа ночи, я приехала сразу же, как только встретила Анри. Он сказал, что ты спрашивал у него, с какого здания в Париже можно прыгнуть так, чтобы наверняка.

Поль молчит. Подпирает рукой подбородок. Смотрит в окно.

ШАРЛОТТА: Ты, как щенок, ждешь возвращения хозяйки.

ПОЛЬ: Неправда. Я мужчина. Моя психология сформирована пещерно-собственническими устоями. Это просто праздное любопытство.

ШАРЛОТТА (серьезно): Женись на мне.

ПОЛЬ: Я уже женат.

ШАРЛОТТА: В наше время развод не проблема.

ПОЛЬ: Шарлотта, я люблю другую. Ты же знаешь…

ШАРЛОТТА: А я люблю тебя. Помни об этом.

Шарлотта встает, накидывает на себя плащ и поспешно уходит. На ходу она утирает слезы. Поль стоит у окна, не оглядываясь на дверь. Заметив что-то, он бросается к дивану, укрывается старым пледом и притворяется, что спит. Открывается дверь. Появляется Генриетта. Она снимает пальто.

ГЕНРИЕТТА (кричит): Поль! Поль!

Поль не шевелится.

ГЕНРИЕТТА: Поль, не надо. Я же знаю, что ты все это время за меня переживал.

Поль делает вид, что не слышит. Переворачивается на другой бок.

Генриетта садится на диван.

ГЕНРИЕТТА: Поль, милый. Я задержалась против моей воли!

Поль стремительно садится.

ПОЛЬ (громко): Против воли? Тебя в мешок запихнули? Завязали глаза и увезли к испанской границе?

ГЕНРИЕТТА: Поль, не кричи. Я этого не люблю. Пахнет женщиной.

ПОЛЬ: Как скучно… «Пахнет женщиной», - так говорили еще сто лет назад. Ничего нового. А ты принесла в мой дом другого мужчину. Я его чувствую каждой клеточкой своей раненой души.

ГЕНРИЕТТА: Это было отвратительно! Ипполит уговаривал меня ехать к нему в дом, недалеко от Парижа. Там был еще его дружок, этот бездарь…

ПОЛЬ: Эжен Марон.

ГЕНРИЕТТА: Да, Эжен. Они… Я ведь не похожа на падшую женщину? «Генриетта, поезжай с нами. Обязательно останься на ночь».

ПОЛЬ: И правда – совсем не похожа.

Поль поворачивается лицом к спинке.

ГЕНРИЕТТА: Эжен ко мне приставал. (Пауза) Поль, извини.

Генриетта запускает руку в волосы Поля.

ПОЛЬ: Теперь я понимаю, почему крестоносцы надевали на жен пояс верности.

ГЕНРИЕТТА: Когда пойду в поход, обязательно распоряжусь о тебе. Пускай пояс будет потуже. Скажу, чтобы пить давали изредка.

ПОЛЬ: Лучше пусть дают влажную губку. Трагичнее звучит. Действительно, диван пахнет Шарлоттой.

ГЕНРИЕТТА: И не стыдно тебе?

ПОЛЬ: Нечего стыдиться. Иди спи. Печенье в кровати поешь.

ГЕНРИЕТТА: Зачем печенье?

ПОЛЬ: Когда в кровати крошки, беспокойно спится. Колется. Чешется. Ерзается.

Генриетта молча уходит в спальню.

Поль плачет.

На сцене полная темнота. Угадывается фигура Поля на диване. Он приподнимается.

ПОЛЬ: Я прожил с ней три года. Это было самое счастливое время в моей жизни. Видеть ее почти (ухмыляется) каждое утро… Год мы прожили в деревне под Нантом. Я целыми днями писал. Когда она уходила, я умолял остаться. «Мой милый, тебе нужно писать – я не смею тебе мешать», - так она говорила. Именно тогда в Париже вышли три моих лучших сборника. Я благодарю судьбу за то время. Я знаю, что в моей жизни было счастье. (Пауза). Собственно, я после такого мог спокойно убиться. Для моей творческой лестницы это была бы ступенька в недосягаемую высоту. Стоит вовремя умереть – и твоя слава обрастает миллионами «если бы». (Пауза) Когда она ушла к Филиппу, я чудом остался в живых. Женился на Шарлотте. Только вдохновение стало посещать меня все реже и реже. Остались только «сны» у Бретона. Но даже там я жил прошлыми заслугами. (Пауза) Генриетта отсудила у меня половину имущества. Квартиру она мне сохранила. Я смог остаться в своем гнезде. (Пауза) Говорят, она жила под Нантом, в нашем доме, с Филиппом. Года два, не больше. Потом ведь она исчезла. Никто не знает куда. Анри как-то сообщил мне, что, по слухам, она в Аргентине. Живет с каким-то местным кофейным магнатом. Я осознал жуткую для себя вещь – я не посадил дерева, Шарлотта не родила мне детей, дом я купил, не построил. Что я сделал в жизни? (Пауза) Мои книги, что они дают мне сейчас, когда я вижу в них злобную насмешку над моей прежней жизнью? Я не знал, что спустя пятьдесят лет мне посмертно дадут какую-то премию, устроят в мою честь фестиваль и поставят памятник на могиле. Но что мне от этого? Я умер несчастным человеком, помнящим, что в жизни было всего три года счастья. Все, что я сумел пронести сквозь годы – моя безмерная любовь к Генриетте. Несмотря на свои бунтарские тексты, я всегда жил мелкобуржуазной мечтой. (Пауза) И я ее получил, но исковерканной. Я неосознанно сравнивал второй брак с жизнью с Генриеттой. И конечно, куда светлее была жизнь с той, которую я любил. (Пауза) В одной моей биографии, после трагической кончины, разумеется, глава про личную жизнь заканчивалась словами «В его жизни было две женщины – та, которую любил он (жена Филиппа Кольи) и та, которая любила его». Написать, что Генриетта – жена Кольи, дурака-гасконца! Она моя, моя Генриетта! Ее никто не любил, кроме меня. Никто.

 

Действие второе.

Аргентина, 1930 год.

Сцена первая.

Гостиничный номер. За столом что-то пишет Филипп. Поль читает газету в кресле.

ФИЛИПП: Мсье Карронада проживает двумя кварталами севернее отсюда.

ПОЛЬ (не поднимая глаз): Отлично.

ФИЛИПП (поворачиваясь к Полю): Поль, собирайтесь.

ПОЛЬ (не двигаясь): Мсье, я прожил с этой женщиной в полтора раза дольше Вас. Поверьте, я знаю, что нужно делать.

ФИЛИПП (взволнованно): Придти к мсье Карронада, заявить, что его жена до сих пор не состоит в разводе со мной, Филиппом Кольи, и поэтому я требую ее возвращения ко мне.

ПОЛЬ: Он требует! Еще консула пригласите. Он заверит, что Генриетта – французская гражданка. И кроме того – она ему не жена.

ФИЛИПП: Насчет консула я не подумал, хорошая идея.

ПОЛЬ: Становится понятно, почему от Вас, мсье, она сбежала. Вы ее совершенно не понимали.

ФИЛИПП: А от Вас она не сбежала?

ПОЛЬ: Мы расстались, как цивилизованные люди. И к тому же, точку в нашем матримониальном процессе поставил суд.

Филипп отворачивается.

ПОЛЬ: Делайте, как знаете. Но у меня другой план.

ФИЛИПП: Зачем мы вообще приехали?

[Филипп сидит за столом спиной к Полю]

ПОЛЬ (откладывая газету): Я приехал, потому что не могу без нее. Эта женщина – моя жизнь. Ma vie… А Вы приехали, потому что увязались за мной.

ФИЛИПП: Я ее муж!

ПОЛЬ: Я тоже. Но Вы тряпка.

ФИЛИПП: Дерьмо.

Поль подходит к Филиппу, протягивает ему руку.

ПОЛЬ: Приятно познакомиться, я Поль Фенье.

ФИЛИПП: Пойду посмотрю дом. А Вы, мсье Фенье, делайте что хотите.

Филипп уходит. Поль громко читает статью из газеты.

Сегодня знаменитый французский писатель Поль Фенье прибыл в Буэнос-Айрес. Многочисленные поклонники его творчества, литературные и окололитературные круги столицы отмечают, что аргентинская постановка пьесы «Кордебалет» мсье Фенье обещает стать ярчайшим событием в культурной жизни Серебряной Страны. Премьера 18 апреля, 20:00, театр Трех Роз.

Поль закрывает газету.

ПОЛЬ: Вот этим и отличается человек, проживший с ней три года.

Курит.

 

Сцена вторая.

Полумрак. Просторная спальня. Ветер из открытого окна развевает шторы. Генриетта спит на кровати.

На несколько секунд воцаряется полная темнота.

Вновь полумрак. У двери появляется Филипп. Генриетта стоит у кровати в ночной рубашке, ее волосы слегка растрепанны.

Филипп подходит к ней ближе, пытается взять за руку. Генриетта отстраняется – пятится назад. Кричит.

Мрак.

В темноте слышится плач Генриетты.

Полумрак.

У открытого окна появляется Поль.

ПОЛЬ: В тот необычайно теплый вечер он сказал: «А теперь я хочу дождя». Ветер, поднявшийся за доли секунды, нашептывал ему на ухо странные слова. Имя… То было имя. Он сел у самого моря, открыв альбом с рисунками. Сквозь смутные очертания, на каждом листе он угадывал Ее. Шум прибоя шептал имя, вновь и вновь… Морские звезды, пустившись в странную пляску с китом-адмиралом, забыли, что луна и солнце завидуют ей. А он помнил. Ожерелье из ракушек – причудливая диадема на покосившемся дереве. Запах моря, обнявший его и заглотнувший внутрь. Нежный взгляд заката. Его глаза бежали впереди него самого. Он не успевал за ними. Ищущие, они дарили ему надежду, которая должна была взрасти странным плодом черешневого дерева здесь, в Аргентине. Неприступный замок и его последний рыцарь готовились к последнему, самому важному испы…

ГЕНРИЕТТА (вскакивает с кровати): Поль!

ПОЛЬ (не слышит ее): …танию. Сейчас, когда плотный туман закрывает ему глаза, он вновь чувствует тот самый…

ГЕНРИЕТТА (бежит к Полю): Поль, мой милый Поль!

ПОЛЬ (стоит не шевелясь): …легкий ветер, приносящий ему мысли и цвета, страхи и мольбы…

ГЕНРИЕТТА (сквозь слезы): Поль, я так тебя ждала!

ПОЛЬ (не слышит): …И все это лишь сон и игра летящего разума…

Генриетта пытается дотронуться до Поля, но у нее ничего не получается – он как будто окружен какой-то сферой, неприступной для ее прикосновений.

Генриетта садится на кровать и начинает плакать. Поль продолжает что-то говорить.

Сцена третья.

18 апреля 1930 года, Театр Трех Роз.

Большой зал. В центре – множество актеров, экспрессивно обсуждающих что-то. Зритель не слышит их разговора. В левой части сцены, в кресле - Поль. Он чувствует себя свободно: сидит нога на ногу, пьет кофе. Рядом с ним стоит директор театра.

ДИРЕКТОР: Мсье Фенье, я сердечно благодарю Вас за то, что Вы лично посетили премьеру.

ПОЛЬ: Не стоит того. (смотрит в зал) Знаете, я хочу, чтобы при постановке «Кордебалета» не было никаких штампов. Надо избавляться от точности и типичности в месте их шва, если Вы меня понимаете (улыбается)

ДИРЕКТОР: Постоянная точность переходит в типичность, мсье?

ПОЛЬ: Именно. Отлично, что Вы уловили нить.

Встает и обращается к труппе.

ПОЛЬ: Мадам и мсье! Прошу вас – все ваши мысли и видения моей пьесы озвучивайте сразу! Не держите их в себе! Каждая постановка должна представлять собой взгляд актеров, играющих в пьесе. В этом – залог того, что в каждом театре «Кордебалет» разный.

(обращаясь к режиссеру)

Но, если Вам интересно, у меня сохранились заметки из Мюнхенского Театра…

РЕЖИССЕР: Премного благодарен. (опускает голову)

Поль садится.

Появляется Филипп. Он мгновенно подлетает к Полю.

ФИЛИПП (запыхавшись): Ее… нет… дома… Служанка говорит: в… театре…

ПОЛЬ (картинно удивляясь): В театре? И что же ей здесь делать?

ФИЛИПП (почти отдышавшись): Ловко Вы придумали с постановкой. Даже мне не сказали. Увидел имя на афише.

Поль пожимает плечами.

ФИЛИПП: Пойду выпью чего-нибудь… В горле пересохло.

Филипп уходит.

ПОЛЬ: Директор, нет ли у Вас французских сигарет?

Директор кивает и уходит.

В дверях появляется Генриетта.

ГЕНРИЕТТА: И чего мне бояться?

Поль настороженно поднимает голову. Смотрит в зал, как будто ищет кого-то. Ничего не обнаружив, удобнее садится в кресле.

ГЕНРИЕТТА: Я уехала из Парижа сюда, потому что я боялась его. Я знала, что я не испытываю к Полю того, что люди называют любовью. Это было что-то другое – космическое по своим масштабам. Я не могла без него. Он один вел себя со мной на равных. (Пауза). В Париже не было человека умнее его. (Пауза). Я зря с ним судилась. Он и так провел меня в этот мир. (Поворачивается к залу). Мне было всего семнадцать, когда в одном из кафе я увидела его – он был со своим другом Анри. Он сразу как будто окружил меня своим Знанием. Знанием не фактов и событий, а какой-то своей теорией, взглядом на мир. Юной, совсем юной, я поняла, что всем от меня нужно одно. Но он был не таким. Два года он ждал меня у дома, в бедном квартале Парижа. За эти два года он только однажды взял меня за руку. (Пауза). Я знала, что мужчинам нельзя говорить «Я люблю». Они начинаю строить планы, рисовать какие-то собственнические картины. Я же француженка! (Пауза) Я независима и самодостаточна! (Пауза). Но мне не хватало Поля.

Ему я тоже не говорила теплых слов. Но он был единственным, кто читал мои мысли. Он говорил, что по глазам. Да он просто расчетливый дурак! (Отворачивается). Зачем он меня отпустил тогда… (Пауза). Филипп, красавчик, рисовал мои портреты. Очень много. Но он делал все, как я хочу. «Филипп, исправь здесь на зеленый!» - и он мгновенно перекрашивал. А Поль был собой – он был моим Учителем. (Пауза). Интересно, он знает, что я в Аргентине?

Генриетта нетвердым шагом идет к креслу Поля. Встает у него за спинкой.

Поль берет у директора сигарету, курит.

ГЕНРИЕТТА (тихо): Поль!

ПОЛЬ (почти шепотом): Не произноси моего имени… Дай мне самому найти тебя!

ГЕНРИЕТТА (обходит кресло): Поль, ты знал…

ПОЛЬ: Нет.

ГЕНРИЕТТА: Неправда.

ПОЛЬ: Я почувствовал тебя… Как и десять лет назад…

ГЕНРИЕТТА: Поль, я пришла сказать… Не ищи меня, я знаю, ты приехал ко мне.

ПОЛЬ: Какими судьбами ты в Аргентине?

ГЕНРИЕТТА (резко): Я свободная от пуританских оков брака женщина!

ПОЛЬ (безучастно): Очередная жертва твоей неземной красоты…

ГЕНРИЕТТА: Как всегда глуп, как пробка.

ПОЛЬ: Ты сама выбираешь таких.

ГЕНРИЕТТА: Я жила с умнейшим человеком Парижа, но он меня не любил.

ПОЛЬ: Ты же знаешь, что он любит тебя больше самой жизни!

ГЕНРИЕТТА (переменившись в лице): Ты с ним не знаком.

ПОЛЬ: Живешь в плену самообмана. Ты не можешь признаться, что кого-то любишь. Для тебя это поражение. Как будто тебя подчинили. (Пауза) Любовь не война. Здесь нет побежденных.

ГЕНРИЕТТА: Поль, я просто не способна любить. Я не могу быть чьей-то…

ПОЛЬ (поднявшись с кресла): Генриетта, я люблю тебя все так же, как и в семнадцать лет… Любовь – союз равных. В основе дружба, понимание. Генриетта, милая!

Поль подходит к ней ближе.

ГЕНРИЕТТА (сдерживая слезы): Поль, я приношу несчастья… Прости меня за все…

Генриетта выбегает со сцены. Останавливается у самого края.

ГЕНРИЕТТА (шепотом): Поль, я тебя люблю.

 

Действие четвертое.

Париж, 1951 год.

Похороны Поля. В правой части сцены установлен гроб, рядом Шарлотта (плачет).

Анри успокаивает ее. В левой части сцены, невидимая для остальных, стоит Генриетта. На ней ярко-красный плащ.

ГЕНРИЕТТА: Мой Поль… Всегда был мой… (Пауза). Я знаю, он любил красный. Мой милый Поль…

 

Занавес.