Жюткие деццкие сказки

 

О Красной Шапочке и не только о ней

 

(по материалам открытых и не совсем открытых источников)

 

О сказках вообще: на самом деле большинство известных нам детских сказок изначально были древними народными преданиями. Содержание преданий зачастую было настолько откровенным и кровавым, что тем, кто брался их потом литературно записать, приходилось проявлять чудеса выдумки, иначе адаптировать их для малолетнего читателя было бы невозможно. Вот вам пример: средневековая сказка о Красной Шапочке, записанной сначала Шарлем Перро, затем переписанная братьями Гримм. Сюжет сказки был распространён в средние века в Италии и Франции. В фольклорных записях сюжет выглядел следующим образом: - мать посылает дочь к бабушке с молоком и хлебом. Та встречает волка, оборотня или даже огра, рассказывает ему, куда идёт. Волк обгоняет девочку, убивает бабушку, готовит из её тела кушанье, а из крови – напиток, одевается в одежду бабушки и ложится в её кровать. Когда девочка приходит, волк предлагает ей поесть. Бабушкина кошка пытается предупредить девочку о том, что та ест останки бабушки, но волк кидает в кошку деревянный башмак и убивает её. Потом волк предлагает девочке раздеться и лечь рядом с ним, а одежду бросить в огонь. Та так и делает и, улегшись рядом с волком, спрашивает, почему у него много волос, широкие плечи, длинные ногти, большие зубы. На последний вопрос волк отвечает: «Это чтобы поскорее съесть тебя, дитя моё!» - и съедает девочку. Шарль Перро первым ввёл в сказку известный нам атрибут: чепчик-«компаньонку» (в оригинале – «шаперон»), который тогда ещё носили женщины в сельской местности. Он же убрал из сказки тему каннибализма и добавил нравоучительный эпилог: девушки должны вести добропорядочный образ жизни и не доверять соблазнителям. И, всё же, в сказке ещё оставалась тема взаимоотношения полов. Время издания сказки – 1697-й год. В некоторых последующих издания сохранена мораль в стихах, написанная Шарлем Перо, при прочтении которой становится ясным: сказка не для детского ума.

Детишкам маленьким не без причин

(А уж особенно девицам,

красавицам и баловницам),

В пути встречая всяческих мужчин,

Нельзя речей коварных слушать,

— Иначе волк их может скушать.

Сказал я: волк! Волков не счесть,

Но между ними есть иные Плуты,

настолько продувные,

Что, сладко источая лесть,

Девичью охраняют честь,

Сопутствуют до дома их прогулкам,

Проводят их бай-бай по темным закоулкам…

Но волк, увы, чем кажется скромней,

Тем он всегда лукавей и страшней!

Сто лет спустя после смерти Перро сказку записали братья Гримм. Братья убрали из сказки тему взаимоотношения полов и переписали конец, сделав его счастливым: пришли охотники, убили волка и достали из его живота живую и невредимую девочку. Появилась и новая мораль: маленькие девочки должны исполнять волю матери, не отвлекаясь ни на что. Это звучит как предупреждение непослушным детям: «Ну, уж теперь я никогда не стану в лесу убегать в сторону от большой дороги, не ослушаюсь больше матушкиного приказания». Но, это ещё не всё. Оказывается, серьёзные дяди и тёти рассматривают эту сказку с точки зрения науки психологии и сексологии. В книге Эрика Берна «Игры, в которые играют люди» сказка о Красной Шапочке разбирается как пример «игр», жизненных сценариев. Практически Берн из современной обработки сказки вторично извлекает её древнюю подоплёку, но представляет соблазнителем не волка, а саму Красную Шапочку, воплощающую в жизнь один из подростковых сценариев. Иной вариант интерпретации предполагает раскрытие сценарного треугольника «Жертва –Насильник – Спасатель» с ротацией ролей. Эрих Фромм интерпретирует сказку с точки зрения психоанализа. По его мнению, речь в сказке идёт не о маленькой, беззащитной девочке, а о зрелой женщине, которая столкнулась с проблемой половых отношений. Совет матери «не сворачивай с дорожки в лес» Фромм истолковывает как предостережение о том, что не следует вступать в половую связь, а акт людоедства волка – как половой акт. Однако кроме морали об опасности половых отношений в сказке присутствует идея о конфликте между мужчинами и женщинами. Как пишет Фромм, сказка о Красной Шапочке –«это история торжества женщин, ненавидящих мужчин, история, заканчивающаяся победой женщин». Вот какая история у этой детской (и не совсем детской) сказки с продолжением.

Ещё интересней история сказки о Белоснежке и семи гномах, но об этом чуть позже.

 

Белоснежка с гномами и Спящая красавица

 

Краткое содержание предыдущей серии: живет себе королевишна, что-то там шьёт, колет пальчик иголкой. Кровь из пальчика падает в снег и королевишна, размечтавшись, думает: «Хорошо бы родить девочку, белолицую, как этот снег и румяную, как капли крови». И таки родит, но при родах помирает. Король помучился чуть-чуть и вновь женился на тётке злобной и завистливой. И эта социально опасная женщина смертной лютью невзлюбила невинное дитятко. А тут ещё знакомый автомеханик сделал тётке говорящее зеркало, которое всё время ве(ре)щало, что «в мире есть девица красивее, всех румяней и белее». И злая мачеха, в результате нескольких покушений на убийство с отягчающими обстоятельствами, таки сводит на нет дитя чудной красоты: насильно кормит её отравленным яблочком, наверняка выращенным в Китае. Но на самом деле красотка не помирает, а впадает в летаргический сон, который стерегут в своём загородном коттедже семь горнорабочих с соседнего рудника. Тяжёлые условия труда сказались на их здоровье: они маленького роста, оттого в народе их прозвали «г(н)омиками». Много лет спустя мимо проезжает новый русский по кличке «Прынц». Поражённый непонятно чем, возможно просто будучи некрофилом, он просит гномов продать ему труп, без дела хранимый в таре из горного хрусталя. После долгих колебаний гномы, к тому времени состарившиеся и вконец обедневшие, уступают просьбам местного олигарха. Обмыв сделку «Спотыкачём», они помогают тому погрузить гроб в «Ламборгини» с госномерами московской области, но спотыкаются, и гроб падает им на ноги. Гномы страшно матерятся, но в это самое время из горла усопшей выпадает застрявшее в нём яблоко. В результате прынцесса оживает и начинает соблазнять добра молодца своими сомнительными прелестями. В результате – свадьба на три тысячи приглашённых, Лепс, Киркоров и ведущий свадьбы некто Басков. А злой мачехе на ноги надевают раскалённые башмаки, в которых она танцует эротические танцы, аж пока не помирает от ожогов третьей степени. Кстати, чтобы не заморачиваться ещё раз, братья-сказочники ещё раз откатали эту историю. Но уже в другой сказке – «Спящая красавица». Правда, они её списали с более старой сказки, автором которой был Шарль Перро. Там прынц целует мёртвую красавицу (видать встарь труположество было делом обыденным). Но был до этого ещё один вариант этой же сказки, в которой в качестве орудия убийства фигурирует заноза. Это сказка, написанная за полвека до того, как её нашёл Шарль Перро. Автор сказки Джам Баттиста Базиль и звалась она «Солнце, Луна и Талия». Спящую красавицу у Базиле зовут Талия и поцелуем там дело не ограничилось. В оригинале бесчувственную девушку обнаружил король соседней страны. Сначала он, конечно, попробовал её разбудить, а потом, не в силах совладать с собой при виде неувядающей красоты... В общем, через девять месяцев, все еще во сне (сегодня такие случаи описаны и стали медицинским фактом!), принцесса родила двойню – сына и дочку. Только когда один из младенцев попытался найти мамкину грудь, он случайно высосал из её пальца занозу от веретена и спящая красавица проснулась для жизни, полной сюрпризов и новых любовных приключений. И везде, во всех старинных сказках, герои первого и следующих за ним планов кровожадны, мстительны и опасны для общества.

 

Большой шутник Шарль Перро

 

В предыдущих публикациях я писал, что Шарль Перро не сам придумывал истории, легшие в основу его сказок. Он брал сюжеты из книги Джамбаттиста Базиле (1566–1632), «Истории из пантамерона». Базиле был знаменитой фигурой: неаполитанский поэт, он стал создателем первого в истории европейской литературы сборника сказочного фольклора. Задолго до братьев Гримм он собрал большую коллекцию сказок и назвал ее «Пантамерон» (или «Сказка сказок»). Первое издание прозаических сказок Шарль Перро выпустил под именем своего сына Перро д’Арманкура; от его же лица написано и посвящение, обращенное к племяннице Людовика XIV Елизавете-Шарлотте Орлеанской.

Книжка Перро называлась «Сказки матушки гусыни или истории и сказки былых времён с поучениями», Париж, 1697 г. (после смерти Перро его сказки адаптируют братья Гримм – эти сказки мы знаем именно в их интерпретации).

Из предисловия, написанного Шарлем Перро к первому изданию:

«Прием, который публика оказывала сочинениям, составившим это собрание, по мере того, как она получала их по отдельности, служит некоторым ручательством, что они не произведут на нее невыгодного впечатления, когда появятся все вместе. Правда, некоторые лица, притязающие на глубокомыслие и достаточно проницательные, чтобы увидеть в них только сказки, написанные ради забавы и посвященные предметам не слишком значительным, отнеслись к ним с

презрением; но к нашему удовлетворению, оказалось, что люди, наделенные хорошим вкусом, судят о них иначе. Они-то с удовольствием отметили, что эти безделки вовсе не безделки, а заключают в себе полезную мораль и что игривый склад повествования был выбран только затем, чтобы они действовали на ум читателя с большей приятностью, вместе и поучая и развлекая».

На короткое время мы вернёмся к уже упоминавшейся «Спящей красавице» Шарля Перро. Вы, конечно, помните эту печальную историю о старой волшебнице, отправившей красавицу-принцессу спать на сто лет (её нам рассказали братья Гримм). Если совсем коротко, то спящую красавицу разбудил прекрасный королевич из соседнего королевства (что было в сказке Базеле, помните? Там королевич, не имея сил совладать с нахлынувшей страстью, совокупляется со спящей красавицей, и она через девять месяцев родит – тоже во сне). Затем моментальная любовь и тайное венчание. Далее, королевич почему-то не рассказывает о молодой жене своим венценосным родителям, объясняя частые отлучки из дворца склонностью к путешествиям. Молодые живут вместе уже два года и приживают двоих деток: дочь по имени Зоря и сына по имени День. И тут, по ходу сказки, выясняется причина, по которой королевич не рассказывает родакам о своём неожиданном счастье: маманя у него оказывается людоедкой с большим стажем, склонной к пожиранию маленьких деток.

В средние века мужчины жили мало – сказывался неправильный образ жизни, и дурная привычка всё свободное время проводить на войне. Вот и король – папаша нашего королевича, - однажды «двигает кони» и вьюноша становится королём. И опять всё повторяется: прямо из тёплой койки он едет воевать с нехорошим соседским королём Канталабутом (такие странные у них были тогда имена!). Естественно, во время его отсутствия королева-мать начинает вынашивать коварные планы по съедению собственных внуков, а потом и невестушки – пока её мясо не стало ещё старым и жёстким.

Но, обо всём по порядку: я хочу, чтобы мои читатели в полной мере почувствовали, каково это было жить в незапамятные времена под одной крышей с голодным людоедом.

Как все серийные убийцы, королева-мать ищет, кого бы взять в сообщники. Воспользовавшись служебным положением, она вовлекает в преступную деятельность своего дворецкого, приказав тому приготовить на первый раз жаркое из внучки: «Завтра на обед я хочу съесть маленькую Зарю».

- «Ах, госпожа моя!..» - сказал дворецкий.

- «Я так х о ч у, - сказала королева (и сказала тоном людоедки, которой хочется поесть свежего мясца), - и хочу съесть ее под соусом Робер».

Дворецкий, будучи человеком простым, собрался было уж исполнить приказание королевы, но, в последний момент, жалеет четырёхлетнего ребёнка и прячет девочку на заднем дворе замка у своей жены. Наутро он готовит королеве барашка, сказав, что это именно то блюдо, которое она заказала.

Неделю спустя злая королева сказала своему дворецкому:

- «Теперь я хочу, чтобы к ужину мне был подан маленький День».

Дворецкий не возражал ей, решив обмануть ее так же, как и в первый раз. Он снес трёхлетнего мальчика к своей жене, которая спрятала его вместе с Зарей, а вместо Дня подал на ужин козленка, отличавшегося весьма нежным мясом, так что «королева нашла его превосходным на вкус». Потом настала очередь молодой невестки, и опять дворецкий спасает её на заднем дворе замка.

А потом случилось то, без чего сказка не стала бы сказкой Шарля Перро: обман раскрылся и людоедка, страшным голосом, всех приведшим в трепет, приказала, чтобы «завтра же утром посреди двора поставили большой чан, наполненный жабами, ужами, гадюками и другими змеями, и бросили в него молодую королеву с ее детьми, дворецкого, его жену и его служанку». Но тут, внезапно, появляется молодой король. Он задаёт мамаше много неудобных вопросов, на которые у той не находится, что ответить. Понимая, что ей светит высшая мера наказания, преступница бросилась в чан и в один миг была сожрана мерзкими тварями, которых она велела туда

насажать. «Король не мог не огорчиться: ведь это была его

мать; но он вскоре утешился со своей прелестной женой и

своими детьми» - так заканчивается эта леденящая душу история.

Для кого написана сказка, спросите вы меня. И я отвечу вам так же, как это объяснял Шарль Перро: «Для взрослых».

В чём же польза от таких историй? В глубокомысленных назиданиях, которыми заканчивались, часто в поэтической форме, все сказки Шарля Перро.

 

Джамбаттиста Базиле – литературный гений средних веков

 

Если соблюдать хронологию событий, то сначала был Джамбаттиста Базиле, затем Шарль Перро, затем братья Гримм. Несколько дней назад я начал публикацию не вполне серьёзного расследования – откуда взялись всем известные детские сказки и что они из себя представляли, пока не были литературно обработаны. И оказалось, что все сказочники пользовались тем, что уже было написано до них. Это не был плагиат, это было творческое заимствование и адаптирование под потребности и вкусы современного им общества. У меня вышло «наоборот» - я начал писать о творчестве братьев Гримм, а надо было начинать с основоположника литературных обработок крестьянского фольклора, с Джамбатисты Базиле.

Джамбаттиста Базиле, поначалу наемный солдат, а затем офицер в войске Венецианской республики, был придворным стихотворцем, устроителем маскарадов князя Луиджи Карафа ди Стильяно. Его увлечением было собирательство народных преданий. Оставленная рукопись сказок обеспечила ему бессмертие, стала ярким, поистине символическим явлением в культурной истории Неаполя, едва ли не впервые открыв миру – точно, сильно и достоверно – его неповторимый и не стареющий в веках облик. Рукопись, доставшаяся после смерти Базиле его брату, была напечатана в 1636-м году. Книга называлась «Сказка сказок (Пентамерон)». В основу «Пентамерона» был положен крестьянский фольклор. Это первая в истории европейской литературы книга народных волшебных сказок, литературно обработанных в стиле барокко.

«Пентамерон» состоит из пятидесяти сказок, разделенных на пять дней и соединенных сказкой-обрамлением. Прием сюжетного обрамления стал традиционным в итальянской новеллистике со времен «Декамерона», этот же прием можно найти в сборнике сказок «Тысячи и одной ночи». Свои суждения моралиста, тонкие и проницательные, Базиле облекает в форму простонародных речений. Нравоучительные наставления и сентенции, которых в эклогах немало, неизменно сопровождаются легкой иронической усмешкой. Народный характер придает повествованию грубоватый образный язык горожан. Наряду с выражениями живой разговорной речи и характерными для неаполитанского диалекта испанизмами автор употребляет и ученые латинские слова. Свою образованность и начитанность Базиле маскирует внешней грубоватостью, мнимым простодушием и наивностью. Некоторые сказки Базиле послужили основой для «Сказок матушки Гусыни» Шарля Перро, а также для сказок братьев Гримм.

Сочинения Джамбаттисты Базиле повлияли на всех крупных писателей-сказочников, их следы обнаруживаются в сказках Пушкина, в «Коньке-Горбунке» Ершова и в «Уральских сказах» Бажова. «Сказка сказок» является богатейшим источником по южноитальянскому быту начала XVII века. По ней можно составить объемистую коллекцию пословиц и поговорок, список танцев (как придворных, так и народных), каталог детских и карточных игр, словарь городского и солдатского сленга. Из яркого и грубого материала окружающей жизни Базиле с нежностью и любовью создает причудливый и суровый мир, где горести и опасности пребывают бок о бок с чудесами и магией.

А теперь, на примере одной сказки, мы проследим трансформацию мысли последователей Базеле.

«Кошка-Золушка»: нервным просьба не читать: нравы, описанные в сказке просты и кровавы, какими и положено им было быть в то время.

…Жил в прежние времена один вдовый князь, который столь дорожил своей единственной дочерью, будто ничего другого, кроме нее, не видел в целом свете. Папаша делал для единственной дочери всё, чтобы воспитать её умелой кружевницей, окружал дитя теплом и любовью. Но, как всегда, в жизни вдовца рано или поздно появляется злая и коварная женщина, питавшая отвращение к падчерице. А у девочки была учительница, мастерица, которой малышка и стала жаловаться на козни мачехи, говоря ей: «Ах ты Боже мой, если бы не она, а ты могла быть мне мамочкой – ты, которая даешь мне столько тепла и ласки!»

И столько тянула она эту песню, что удалось-таки ей запустить мастерице муху в ухо, и та, введенная в искушение бесенком, однажды говорит ей: «Если будет тебе угодно поступить с этой дурной башкой так, как она с тобой, то я стану тебе матерью, а ты станешь мне вместо зрачка в глазу».

И придумали они план, как погубить мачеху.

«Как только пойдет отец из дому, скажи мачехе, что хочешь себе выбрать одежду из тех ветхих, что лежат в чулане в большом сундуке, чтобы сберечь те, что теперь на себе носишь. А она-то и рада видеть тебя в заплатах да в рванье. Откроет сундук, чтоб выбрать, что поплоше, а тебе скажет: «Придержи крышку». Пока будет рыться внутри, ты крышку-то и отпусти, чтоб упала со всей силы да шею бы ей и переломила. Когда это сделаешь, - а ты ведь знаешь, что отец твой на все готов, хоть фальшивые деньги бить, лишь бы только ты довольна была, - выпадет случай, когда он тебя приласкает, а ты у него и попроси, чтобы он взял меня в жены. Сделаешь меня счастливой, и будешь госпожой всей жизни моей».

Как задумала она, так и получилось, а когда прошёл траур по убиенной мачехе, девочка стала уговаривать отца жениться на Кармозине – так звали училку. Потом случается всякое разное: у новой мачехи оказывается шестеро до того времени скрываемых дочерей, папашка в любовном пылу забывает своё дитятко, а потом случается история, как две капли воды похожая на ту, что описана Аксаковым в сказке «Аленький цветочек» двумястами годами позже, чем это сделал Базиле (ещё один пример заимствования сказочного сюжета!).

Тем временем жизнь девочки становится всё хуже и хуже: «Вплоть до того, что – сегодня сама отдашь, а завтра сыскать негде – перевели ее из покоев на кухню, из-под балдахина – к очагу, от роскошных вещей золотых да шелковых – к тряпью, от скипетров – к вертелам, и не только положение ее переменилось, но даже имя, и вместо девушки Цеццоллы все стали звать ее Кошкой-Золушкой».

Чувствуете, чем повеяло? Золушкой! А дальше – всё, как и в «Золушке» - фея, карета, пажи, туфелька, которую потеряла Цеццолла. И, конечно, король, который ищет хозяйку обуви. Не найдя её, собирает всех прелестниц из своего королевства и начинает примерку. И вот, настаёт очередь Кошки-Золушки:

«Вот закончилась за столом молотьба яств, и настало время пробовать туфельку. И не успели ее поднести к ножке Цеццоллы, как она сама выскочила из рук и, словно живая, села на ножку этому расписному яичку Амура, как магнит притягивает железо. И король, лишь только увидев, подбежал, стиснул ее в объятиях, посадил с собою под балдахин, увенчал короной и повелел, чтобы все воздали ей честь и поклонение как своей королеве. А сестрицы, глядя на такое дело и лопаясь от зависти – ибо поистине утроба их не могла стерпеть такого сердечного надрыва, - убрались подобру-поздорову домой к матушке, признав, хоть и против воли, что «глуп, кто со звездами спорит».

И, наконец, ещё одно совпадение с сюжетом «Кошки-Золушки»: «Можжевеловое дерево» братьев Гримм. Не важно, что сказка о другом – главное, заимствовать идею, а там – хоть не рассветай! Это «ещё тот» ужастик: мачеха отрезала ребенку крышкой сундука голову, когда он полез за яблоком. Затем перевязала ему шею платком, усадила на стул и дала в руки яблоко. Хуже того, она пыталась замаскировать преступление – посоветовала собственной дочери ударить сводного братца по уху, что бедная девочка и сделала. В итоге сварили из пасынка суп и накормили его мясом отца. Но сказка оказалась со счастливым концом. Душа ребёнка вселилась в птицу, которая извела мачеху страшными песнями, а потом и вовсе сбросила на нее мельничий жернов – тот размозжил ей голову. Как говорится, око за око, зуб за зуб.

«Пошла Марленикен и говорит:

- Братец, дай мне яблочко.

А он молчит, ничего не говорит. И ударила она его по уху, и покатилась голова наземь. Испугалась девочка, стала плакать и кричать; побежала к матери и говорит:

- Ох, матушка, я отбила брату голову! - и она плакала, плакала, и никак нельзя было ее утешить.

- Марленикен, - сказала мать, - что ж ты наделала?! Но смотри, молчи, чтоб никто не узнал об этом, теперь ничего уже не поделаешь, мы его в супе сварим.

Взяла мать маленького мальчика, порубила его на куски, положила их в кастрюлю и сварила в супе».

 

Вот какие истории записал Базиле, вот какие заимствования сделали позже «из Базиле» другие сказочники!

 

А.С.Пушкин – ещё тот сказочник!

 

А вы думаете, русские народные сказки были менее кровожадными, чем европейские? Как бы не так: народ, сочинявший и передававший их из поколения в поколение, тоже любил пощекотать себе нервы. Причём, с каждым пересказом, в сказку каждый новый рассказчик что-то добавлял от себя, так что уже лет через сто невозможно было отыскать первоисточник в его оригинальном виде.

Откуда наш Пушкин взял сюжет для своей «Сказки о царе Салтане»? А ничего нового: он тоже воспользовался уже известной тогда народной сказкой «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре».

Краткое содержание сказки:

- В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, у него был сын Иван-царевич. Потянуло его побродяжничать, и вот он едет на все четыре стороны, людей посмотреть, себя показать. Однажды, подслушал он разговор трёх сестёр:

«Если б на мне женился Иван-царевич, я б ему напряла рубашку тонкую, гладкую, какой во всем свете не спрядут». Иван-царевич стал прислушиваться. «А если б меня взял, - сказала средняя, - я б выткала ему кафтан из серебра, из золота, и сиял бы он как Жар-птица». - «А я ни прясть, ни ткать не умею, - говорила меньшая, - а если бы он меня полюбил, я бы родила ему сынов, что ни ясных соколов: во лбу солнце, а на затылке месяц, по бокам звезды».

Возвратился царевич к отцу, и говорит наглым голосом: «Хочу жениться на девице, которая мне народит ребёночка с солнцем во лбу!»

И таки женился. А старшие сёстры стали завидовать младшей, и строить всяческие козни через завербованных матушек и нянюшек (УК РФ Статья 35. Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору).

А теперича – цицирую из текста сказки:

«И, когда у Ивана-царевича родился сын, когда он ждал, что ему поднесут дитя с солнцем во лбу, с месяцем на затылке, с звездами по бокам, вместо того подали ему просто-напросто котенка и заверили, что жена его обманула. Сильно он огорчился, долго сердился, наконец стал ожидать другого сына».

И так повторялось трижды: во второй раз ему показали щенка, в третий раз – простого ребенка, без звезд и месяца. И тут царевич звереет самым натуральным образом: приказывает жену свою судить. И судьи придумали: царевне отрубить голову.

И опять я цицирую:

«Нет, - сказал главный судья, - слушайте меня или нет, а моя вот речь: выколоть ей глаза, засмолить с ребенком в бочке и пустить на море; виновата – потонет, права – выплывет».

Добрый Иван-царевич приговор утвердил: выкололи царевне глаза, засмолили вместе с ребенком в бочку и бросили в море. А царевич женился на ее старшей сестре. Но старшая сестра в последний момент передумала брать грех на душу и спрятала двоих малюток. А их мать «горемычная, плавала по морю по океану с подкидышком».

Рос этот подкидышек не по дням, а по часам. По-видимому, от перенесенного стресса, у ребёнка открылись сверхъестественные способности: бочка лопается, сами по себе строятся дворцы и прочие бытовые сооружения, прозревает ослеплённая матушка. Потом по щучьему велению появляются двое его братцев, которых матушка кормит испечёнными на её молоке пирожками. После чего двое первых узнают в женщине свою мать, обнимаются и целуются, и живут вчетвером долго и счастливо.

А потом Иван-царевич (тот самый, что приказал выколоть жене глазки!), узнаёт от случайных прохожих, что «где прежде был мох да болото, пень да колода, там теперь дворец - ни в сказке сказать, ни пером написать, там сад - во всем царстве не сыскать, там люди - в белом свете не видать! Там три родных братца нас угощали: во лбу у них солнце, на затылке месяц, по бокам часты звезды, и живет с ними и любуется на них мать-царевна прекрасная».

Тогда вскочил Иван-болван на своего коня и поскакал на нём в разные стороны. Скакал, скакал, и прискакал: увидел детей, жену, и сразу стал другим человеком. Потому был прощён и помилован. А старшую сестру засмолили в бочку и бросили в море, и она тут же канула на дно, и след её пропал.

Вот такая добрая народная сказка со счастливым концом.

А теперь вспоминайте пушкинскую сказку «О царе Салтане» и ищите 33 совпадения.

Ищите – и обрящете!