Я совершенно озверела, как выразился мой сын. Почему? Неустанно завожу новых зверей. На этот раз кроликов.

Для начала, не глядя, купила клетки. Немного, всего шесть. И очень удивилась, когда водитель газели позвонил и ругался матом про то, что они не входят в кузов. Две пришлось оставить. Мучилась догадками, пока их не увидела. Клетки оказались вовсе не клетками, а вполне себе домами метра два на полтора, с металлической крышей (лучшей, чем у нас на доме), снабженной водостоками, с сетчатыми кормушками и прочими причиндалами. Сгрузить их удалось двум здоровенным мужикам только волоком и бухнуть на попа. Тогда и услышала обвинение в озверелости. Окна, двери и кормушки были с двух сторон, а внутри ипподром для стада кроликов. Приснопамятный водитель уже без мата поинтересовался, не собралась ли я заводить кроличью ферму. И не поверил, когда стала отнекиваться, что, мол, лично для себя, «на покушать».

Для установки на место пришлось звать знакомого рабочего. «Знакомого» – ключевое слово. Почему? Потому что знала, ему религия не позволяет материться. Домищи мы разделили пополам, на двух хозяев, и всё равно получилось в каждом места на табун кролов. Провели дезинфекцию обжигом после прежних жильцов, подобрали посуду. Всё. Дело за малым – собственно, за кроликами.

Я про них заводчице полгода голову морочила. Уж она пару раз продала забронированных за мной шиншилл, фландров и прочих ушастиков, а я всё никак не могла собраться. И вот – свершилось.

Мы растерялись среди умилительных пушистиков. Хороши все до единого. Спорили – рядили, остановились на одном сером самце шиншиллы и трёх девочках. Самки – серая, белая, коричневая с белым носиком – вызывали спонтанное желание погладить и потискать. Но зайки не позволяли незнакомцам такие вольности. «Они ещё молоденькие. Ты подожди, месяцок не случай. Да и мороз на улице»,- напутствовала заводчица. Я прилежно внимала и училась различать самцов и самок, а также признаки половой охоты. Хозяйка ловко брала за шкирку тяжеленную крольчиху, опрокидывала себе на согнутую руку, раздвигала мех, и на тебе – все причиндалы на виду. Всё просто.

Было просто. Пока я их кормила, клетки чистила, а как пришло время брачных игр, забуксовала. Ухватить крольчих за шкирку не удавалось, за уши прежняя хозяйка не советовала, а уж перевернуть у себя на руке и вовсе из области фантастики. Руки, видно, у нас с ней разные – по размеру или по ловкости. Кое-как вдвоем с сыном изловили, повалили на крыше клетки на спину и, с трудом удерживая, рассматривали причинное место. Та ещё картинка со стороны. Чёрт его знает, хочет она, не хочет. Решили воспользоваться методом проб и, чего не хотелось бы, ошибок. Запихали серую дамочку к жениху. Он взбодрился и к невесте. Она от него. Зайка обиделся, сел в уголок, вопросительно уставившись на гостью: «Али я не весел, али не красив?» «Ты погоди, он её всё равно поймает»,- вспомнила я наставление крольчатницы. Погодили. Результат – разорванное ухо дорогостоящего производителя. Кровища, ловля бандитки, водворение её на место, лечение пострадавшего.

Эта серая негодяйка такая затейница. На второй день по приезду чуть меня заикой не сделала. Подхожу к клетке, дверцы заперты, а крольчихи нет. Ещё и не старуха для маразма, и в полтергейст не верю. Заглянула во все щели, хоть кролик не иголка, нет как нет. Обошла вокруг. На тебе – сидит на другой половине. Оказалось, под потолком небольшая щель во вторую квартиру. И как она свою филейную часть туда просунула – непонятно.

В другой раз – хлеще. С утречка славно так, птички насвистывают, весну закликают, капель. В мажорном настроении смотрю на клетку и понимаю – деньги на ветер. Дверца открыта, крольчихи, заразы серой, нет. А у нас лис кругом прорва. Уняла панику, пошла по следам. Поскользнулась, приземлилась на пятую точку и увидела беглянку. Сидит, вертихвостка под клеткой самца. Ах, ты, нехочуха! То уши рвёт, то на свиданку бегает. Я на карачках к ней, она от меня. В красках представила, как бегаю по колено, а то и по пояс в снегу по саду, в тщетных усилиях поймать крольчиху. Перспектива – её побег сквозь штакетины в лес. Лес за забором. Пот прошиб, не помню, холодный или нет. А она прогулочным шагом вернулась к себе, как ни в чём не бывало. Пришлось замок усложнить.

Ухо у господина крола поджило, и мы с замиранием сердца представили ему даму в коричневой шубке. Воспитанной оказалась, в драку не кинулась, позволила себя обнюхать и… ничего. Уселись рядышком обедать из одной миски. Несколько дней я наблюдала их совместные, семейные трапезы, наконец, разозлилась и вернула девушку домой.

Та же история повторилась с блондинкой.

Я не отчаялась. Выждала некоторое время и пошла по кругу. На этот раз и с серой, и с белой у крола всё садилось с первых минут встречи. А вот леди шатенка по-прежнему демонстрировала фригидность.

«Ты где была так долго?»- поинтересовался сын. «На свадьбе»,- со вздохом ответила я. «А чего грустная?» «Так на кроличьей. Невеста опять жениха забраковала».

Но я… правильно, не отчаиваюсь. Погожу немного и снова предложение коричневой сделаю, вместе с кролом, разумеется. А вот от двух других де… уже не девушек, теперь жду потомства.

В усадьбе свадьбы – дело частое. То кроличьи, то козьи, а уж куриные ежедневно. Скоро починю второй сарай, нутрий заведу, будут ещё нутришные. Совсем озверела.