Яков Есепкин Палимпсесты Песни меловниц Третий фрагмент Идофея волной поманит, Меловницы оплачут сувои, И золотность шары претиснит, И Сирены вспоют нам из хвои. Неотмирная черная цветь Волн борейских, чаруй соваянья, Хоть бы мытарям неба ответь, Хоть бы жертвуй им холод сиянья. Но безмолвно плеяды горят И снега над венечием тлеют, Где маруты с цветками парят И жар-птицы во слоте алеют. Семнадцатый фрагмент В кубки чермные ночь солила Цвет граната и тусклую млечность, Иудицы сидят круг стола, Пьют одесно за нашу калечность. Биты сеи начиния мглой, А и воям оне лишь угодны, Мы ли вспеты Беллоной самой И навеки, навеки свободны. Зри, богиня, литые щиты Со кровавым остьем и тенями, Где мы барвою черной свиты Под небес ледяными огнями. Двадцать восьмой фрагмент У Калипсо еще погостим, Сладок острова плен, мы и сами Волн бежать и чудес не хотим, Дышит море ль Сирен голосами. И куда возвращаться, куда, Млечный путь указуют плеяды, Но темна юровая Звезда, А под ней веселятся гияды. Славу будут меловницы петь Всем почившим в нисане цветущем, Лишь тогда и дадут нам успеть Об осповнике, чернью тлеющем. Тридцать четвертый фрагмент Алкиона подскажет ли нам, Где яркая золота сочится Чрез всенощность и дарствует снам Огнь зимы, коя ныне случится. Перевиты хлебницы тесьмой, На русалках виньеты блистают, И лепнина окована тьмой, И Щелкунчики с хоров слетают. Ах, молчи, вековая тоска, Озлачают пусть Райанон снеги И юдоль будет присно ярка Во сияньи чарующей неги. Сангины и вишни Первый фрагмент Над сангинами -- чермная течь, Аще красным лишь мы и писали, Будем немостью вершников жечь, Суе нас ангелочки спасали. И опять хоры мглу прелиют, В золотом веселятся менады, И опять нас траурно виют Сенью млечною царств колоннады. Ах, то ангели неб, восточась, Горних одниц внимают о цвети, За какой мы стенаем, лучась Темной слотой гранатовой нети. Десятый фрагмент Во креманках вишневый ли яд, Знатны им антикварные столы, Вновь ломятся оне у гияд, Нас хлебницы манят и фиолы. Где, Рудольфи, чернила твое, Где письмо со фамильной виньетой, Увершай, толока, питие, Мы забвенны и Богом, и Летой. Но хромые обручники злы И несут колченогие панны Темных вишен кутью на столы Золотыя с червицею манны. Двадцать первый фрагмент Соведут нас виньетою тьмы, Украсят апронахи звездами, И с обводками течной сурьмы Всеблагими поидем садами. Не владетелям нощных пиров Тайно плакать о шелках червонных, Хоть бы зрите белену юров Меж фарфора и смирн благовонных. И пеют фарисеи одне Яства августа, цветью чадною Всё ведут и ведут нас в огне, Мглу кадяше сурьмой ледяною. Двадцать седьмой фрагмент Нощно станут герольды кричать И оставим чертоги златые, Се юдольности рдится печать, Не реките – оне лжесвятые. Сех глашатаев тьмы ли найдут Ангелки, одесные владыки, Диаменты к их ликам идут, Слух всегорний их тешат музыки. Лишь бессмертия ветхий эфир Источат жрицы нег Терпсихоры, Нас тогда о золоте порфир Соявят небомлечные хоры. Сорок второй фрагмент Розы Асии негу лиют Для отроков иных, буде лишни Мы сейчас, пусть камены пиют Барву неб и нектары из вишни. Пресвятых не спасти, не спасти, Нощно им о пасхалах томиться И молчать во юродной желти, А не Идам над семи глумиться. Будет август веселие петь, Будут миррою чела сотечны, И тогда положат нам успеть – Яко в небах скульптуры увечны. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
