A Perfect Gentleman

 

 

Доктор Эдгар Прескотт Бидуэлл являлся настоящим джентльменом викторианской эпохи, образцовым примером благопристойности, морали и приличия. Родившись в 1862 году, Эдгар был невзрачным молодым человеком, которого часто называли тихоней или серой мышкой. Из-за отсутствия активной социальной жизни он посвящал все свое время учебе. После поступления в медицинский колледж у него появилась возможность путешествовать по Европе и изучать последние методы хирургического лечения. Именно в Лондоне молодой Бидуэлл бродил по великолепным улицам богатых кварталов и любовался домами английских джентльменов высшего класса. При виде огромных городских зданий Бидуэлл поклялся, что если к нему придет удача, то у него будет такой же дом.

В двадцать шесть лет Бидуэлл женился на девушке, у которой не было ни богатства, ни красоты. Это был брак по расчету, а не по любви. В те дни молодая женщина нуждалась в муже, чтобы обеспечить себя необходимым жильем, одеждой и пищей, а мужчине нужна была жена, чтобы нести домашние и социальные тяготы его жизни. В таких браках частенько не бывает страсти, поэтому не удивительно, что между мистером и миссис Бидуэлл почти не было близости. Но во время одного из редких физических контактов был зачат ребенок. Однако известие об отцовстве не принесло Эдгару много радости, как и сам брак. Он относился к нему как к одному из фактов жизни: ты родился, женился, родил ребенка и умер.

Одного чувства любви или привязанности недостаточно для существования человека. Даже когда молодая супруга умерла от воспаления легких и оставила его вдовцом в двадцать девять лет, Бидуэлл не испытывал сильных эмоций, горя, зла и даже разочарования. Он отослал сына к своим родственникам и продолжил обучение.

Вскоре Эдгар окончил колледж и занялся медицинской практикой. Он снял однокомнатную квартиру в районе Бикон-Хилл. Аренда была дороговата для такого небольшого помещения, но Бидуэлл рассуждал, что эта часть Бостона также близка ему, как некогда благодатные дома Лондона.

* * *

Вскоре после своего тридцатилетия Бидуэлл познакомился с пациенткой: Белль Браун, девятнадцатилетней замужней женщиной, которую интересовала карьера на музыкальной сцене. Миссис Браун была не совсем похожа на молодых бостонских дам, которых встречал Бидуэлл. Она не была красивой или привлекательной, но обладала дородной фигурой. Это достоинство становилось еще заметнее из-за облегающих корсетов и лифов с глубоким декольте. Одетая в яркий, кричащий наряд и безвкусную бижутерию, она говорила и действовала, как бостонская торговка, а не настоящая молодая леди. Сначала миссис Браун консультировалась у доктора Бидуэлла в надежде найти облегчение для горла из-за боли от часового пения. После их первой встречи в кабинете Эдгар удивился, когда однажды вечером, ужиная в тихом ресторане, снова увидел ее. Он услышал знакомый голос Белль Браун.

– Неужели это доктор Бидуэлл! – На ней было алое вечернее платье с черно-белым кружевом, затянутом на талии, и глубоким вырезом. На голове покоилась огромная шляпа, покрытая ярдами кружева, ленточками и алыми розами. Бидуэлла поразило, что ее нежная шея не сломалась под такой тяжестью.

– Добрый вечер, миссис Браун. Вы и мистер Браун тоже ужинаете здесь сегодня?

Не дожидаясь приглашения, Белль отодвинула стул и села рядом с ним.

– Не нужно формальностей, доктор; зовите меня просто Белль.

Она наклонилась вперед, и Эдгара восхитил вид ее декольте.

– Вероятно, мой муж сегодня не присоединится: он со своей шикарной женщиной.

Бидуэлла поразило такое заявление. В конце концов, люди не обсуждали такие вещи при случайном знакомстве, а тем более в общественном месте. Доктор старался поддерживать вежливый разговор с женщиной, которую вряд ли можно было назвать леди. Но, несмотря на ее явно плохое воспитание, Белль оказалась очаровательной собеседницей, и Бидуэлла это обольстило.

Когда ужин закончился, Белль предложила пойти вдвоем в танцевальный зал, чтобы послушать одну из ее подруг. Место оказалось душным и наполненным народом, Бидуэлла часто подталкивала вперед полной грудью миссис Браун. Несмотря на то что его никогда не интересовал секс, все же он был мужчина и находил такую близость с пышной дамой крайне соблазнительной.

В конце вечера он проводил ее до дома. Она жила в маленькой съемной комнате в респектабельном, но менее богатом районе. Эдгар встал у дверей и хотел попрощаться.

– У меня был восхитительный вечер, миссис Браун, – формально заявил он.

– Я просила называть меня Белль, – сказал она и засмеялась. – Я должна вам признаться, доктор, на самом деле я не замужем. Мистер Браун лишь мой хороший друг, который оказался достаточно любезным, чтобы делиться со мной жильем до тех пор, пока не найду работу. Мы сказали хозяйке, что женаты, дабы избежать скандала.

– Не надо объяснять ваше семейное положение, миссис… ах, Белль, – произнес он смущенно от такой откровенности.

– Я хочу, чтобы вы знали правду перед тем, как пригласить на приятную беседу, – заметила она.

– А ваш друг не станет возражать?

– Он? Нет. Он собрал свои вещи и съехал неделю назад.

Белль открыла дверь, и они оказались в маленькой комнате чуть больше прихожей. Обои отслаивались, а краска облезала. В помещении находилось всего четыре предмета изрядно поношенной мебели: кровать, стул, маленький стол и комод. Вокруг был беспорядок. Грязная посуда, одежда и дамское нижнее белье валялись по всей комнате. Белль без всякого смущения скинула с кровати корсет.

– Присаживайтесь, – сказала она, похлопывая по голому матрасу.

Когда Белль наклонилась, то Бидуэлл снова увидел вершину ее пышной груди. Он протянул руку и после поцелуя забыл и о неопрятной комнате, и об отсутствии мистера Брауна, и о моральной стороне его спутницы.

* * *

Доктору Бидуэллу – джентльмену, каковым его считали, – никогда бы не пришло в голову воспользоваться молодой женщиной независимо от характера ее поведения или репутации. Поэтому, как только между ним и Белль установились интимные связи, сомнения о вступлении в брак отпали само собой. Для Белль поселение на Бикон-Хилл стало скорее переходом из комнатушки, которую когда-то делила с мистером Брауном, к социально предпочтительному браку с доктором, чем положение любовницы кондуктора трамвая. Однако для Бидуэлла это оказалось шагом в обратном направлении.

После короткого медового месяца доктору стало ясно, что брак не удался. У новой миссис Бидуэлл оказалось много привычек, не совсем достойных леди. В дополнение к яркому макияжу и вульгарной одежде она курила сигареты, любила выпить, ругалась, как моряк, и имела чертовский аппетит, вызванный плотскими грехами. Это случилось незадолго до того, как она успела наскучить своему правильному и чопорному мужу. Каждый вечер Белль отправлялась в танцевальные салоны и возвращалась под утро пьяной. Союз быстро распался, муж и жена частенько пребывали в жарких баталиях или в полном молчании.

После восьми лет брачного ада Эдгара пригласила патентная медицинская компания, которая нуждалась в работе лицензированного врача для большей надежности своей продукции. За услуги ему назначили приличную зарплату и должность в лондонском отделении фирмы. Наконец-то его мечта жить как английский джентльмен, стала явью. Лондонский дом был элегантным, но не совсем большим, как у соседей. Доктору Бидуэллу подчинялся ряд офисов и восемнадцатилетняя секретарша по имени Вирджиния Меррик, которая, несмотря на молодость, была профессионалом и оказалась очень работоспособной. По соглашению с компанией Эдгар, помимо исполнения своих обязанностей в качестве вице-президента и консультанта, мог заниматься частной практикой. Соответственно доктор стал очень богатым человеком.

Белль не теряла времени и покупала дорогие одежды и украшения. Она также бросила роскошные вечеринки и перестала приглашать тех людей, которые могли вызвать неодобрение супруга. В Америке Белль считали вульгарной, немного лучше шлюхи. Но в Лондоне на нее смотрели, как на эксцентричную американку, что давало возможность заводить друзей, которых члены британского общества считали низким классом на задворках мира развлечений.

– Я решила вернуться на сцену, – однажды утром за завтраком сообщила Белль.

– А когда ты вообще была на сцене? – равнодушно спросил он.

Правда заключалась лишь в том, что ее опыт в музыкальной деятельности ограничивался одной песней на любительском концерте, но в этом она никогда не признавалась.

– У меня же была своя жизнь перед тем, как познакомиться с тобой, – с сарказмом ответила она.

Бидуэлл хорошо знал, что у этой женщины было прошлое, но, будучи джентльменом, никогда о нем не упоминал. Воспитание не позволяло ему говорить о расточительной жизни, которая повлияла на ее внешность. Она сильно состарилась за годы совместной жизни, а некогда дородная фигура стала тучной.

* * *

Это случилось через восемь лет, в новом веке. Теперь Эдгар стал настоящим лондонским врачом. В свои сорок шесть лет, в отличие от жены, он был здоров и всегда подтянут, вставал в одно и то же время, ездил на том же трамвае в офис, каждый вечер возвращался с работы и ложился спать вовремя. В его распорядке дня случались изменения, когда происходили стычки с женой.

Белль, не найдя работы на лондонской сцене, топила свою неудачу в спиртном и длинной веренице мужчин. Фигура, когда-то пышущая здоровьем, стала грузной, моменты трезвого состояния становились все более редкими, а любовные связи на стороне беспорядочными. Она бессовестно приводила домой любовников под носом у мужа. Одни друзья и соседи думали, что доктор слишком порядочный, чтобы подать на развод, другие считали подкаблучником и очень застенчивым. Но правда заключалась в том, что ему было все равно, с кем спит его жена, поскольку это избавляло его от мучительной обязанности.

* * *

Доктор Бидуэлл прибыл в офис ровно в девять утра и нашел плачущую мисс Меррик.

– Что случилось, мисс Меррик? – озабоченно спросил он.

Испугавшись, она смахнула слезы и ответила:

– О, сэр, я не слышала, как вы вошли. Прошу прощения. – Она схватила стопку бумаг и постаралась выглядеть занятой.

Эдгар смотрел на нее так, как будто видел первый раз. Это была взрослая двадцатишестилетняя женщина, а не нескладная восемнадцатилетняя девушка, которую он впервые встретил. За восемь лет совместной работы в офисе Бидуэлл видел в ней только работника. Теперь перед ним сидела красивая женщина.

– Прошу, Вирджиния… то есть мисс Меррик, – вдруг он стушевался в ее присутствии. – Кажется, вы чем-то очень расстроены. Может, я могу вам помочь?

– О, сэр, – заплакала она, выронила бумаги и обхватила лицо руками. – С моим отцом произошел несчастный случай, и врачи не знают, поправится ли он.

Бидуэлл обнял ее за плечи, чтобы успокоить.

– Ну-ну, моя дорогая. Возьмите выходной и отправляйтесь к нему. Один день я справлюсь самостоятельно.

– Спасибо, доктор, вы очень добры, но я ничем не смогу ему помочь. Лучше я останусь на работе, это отвлечет меня от дурных мыслей.

Все выглядело очень наивно: молодая женщина беспокоилась о жизни своего отца, а сочувствующий хозяин с добрыми намерениями предлагал свое участие. И с этого дня доктор и мисс Вирджиния Меррик стали близки, их дружба переросла во что-то более красивое, прочное, чем можно было представить. Бидуэлл забыл о рутинных делах. Он часто приходил на работу рано, покупал по дороге цветы и ставил на стол Вирджинии. Наконец, два раза в неделю они обедали и один раз ужинали вместе. Вскоре Бидуэлл стал искать оправдания задержек на работе, не желая возвращаться домой к Белль. Несомненно, такая любовь перестала быть платонической. Желание обладать Вирджинией взяло верх, несмотря на то, что ему на самом деле в браке не нравилась физическая близость. Она тоже пылала неудержимой страстью к своему хозяину, хотя разница в возрасте составляла двадцать лет. Бидуэлл снял комнату недалеко от офиса, где дважды в неделю любовники могли побыть в одиночестве. Казалось, что эти бесценные часы пролетали быстро, а длительная разлука становилась невыносимой.

* * *

– Сегодня я получила странное письмо, – однажды вечером сказала Белль, ее язык немного заплетался от чрезмерно выпитого джина.

– И что же? – спросил он, продолжая читать газету.

– Кто-то написал, что у тебя любовные делишки с твоей серой мышкой, маленькой секретаршей. – Она громко рассмеялась при мысли о том, что ее праведный муж мучается сильной страстью к благопристойной молодой англичанке. Как нелепо!

– Вирджиния уж точно не серая мышь. Она самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал, – ответил он в защиту.

Белль остолбенела. Он даже не постарался отрицать это.

– Значит, ты спал с этой распутницей?

– Не смей так ее называть! – закричал он. – Ты не имеешь права осуждать не только ее, но и кого-то еще.

Скандал усиливался; Белль перешла от слов к делу: к швырянию вещей. Наконец, она схватилась за виски и направилась в спальню, требуя принести лекарства от головной боли. Бидуэлл охотно подчинился, зная, что таблетки всегда ее успокаивали. Но передышка была временной. На следующий день препирательства возобновились.

– Есть единственное решение этой проблемы, – с надеждой произнес Бидуэлл. – Я думаю, будет лучше, если мы разойдемся.

– Развод не подлежит обсуждению, – твердо ответила Белль. – Я католичка.

– Перестань лицемерить, Белль. Твоя религия никогда не останавливала тебя от совершения грехов. Просто тебе не хочется потерять финансовую поддержку и ту респектабельность, которую дает наш брак.

– А что же я должна делать? Ты женишься на маленькой мисс Меррик и будешь жить долго и счастливо?

– Послушай, Белль, я дам тебе солидные отступные и содержание. Можешь жить в Париже, Нью-Йорке и где тебе захочется. Прошу лишь только дать мне свободу.

В сердечных вопросах человеческая натура является самой несговорчивой. Белль никогда не любила Эдгара. Теперь ей представилась возможность не только отделаться от нудного джентльмена, но и стать финансово независимой и устраивать собственную карьеру и воплощать мечты. Она задыхалась в Лондоне, но в Париже насладилась бы жизнью творческого человека, возможно, даже вернулась на сцену. Мысль о том, что Эдгар и мисс Кухарка поженятся и станут жить в блаженстве, стала поперек горла. Эдгар сделал ее жизнь ничтожной; какое право он имеет на счастье? Таким образом, именно чистая озлобленность, не любовь или жадность заставили Белль отказать мольбам Бидуэлла о разводе.

* * *

Теперь жизнь доктора наполнилась эмоциями: с одной стороны, счастье и удовлетворенность, которые он чувствовал на работе в присутствии Вирджинии, сидящей за столом в нескольких шагах от него, те несколько наполненных страстью часов, когда возлюбленные могли оставаться наедине и, наконец, с другой стороны, злобная брань и растущая ненависть, ожидающие дома. В то время как у Бидуэлла были свои счастливые моменты, жизнь Белль становилась невыносимой. Она пила целыми днями, никогда не покидала дом и все больше нуждалась в лекарствах, чтобы избавиться от головной боли. Ее внешность давно пропала, как и поклонники. Жизнь становилась пустой и одинокой, но она упрямо не давала развода.

И вот вмешалась судьба и положила конец ее страданиям. Однажды вечером, когда голова разламывалась от боли, она попросила мужа принести таблетки. Но блаженное успокоение не наступало. Она продолжала пить спиртное всю ночь и в пьяном состоянии потеряла счет таблеткам. Утром Белль была уже мертва.

Первым в голову Бидуэлла пришло слово «свобода». Он мог жениться на Вирджинии и наконец-то жить в мире и согласии в лондонском доме своей мечты. «Тюрьма» – вторая мысль, которая посетила его. Обязательно будет проведено расследование причины смерти Белль. Вина, естественно, окажется на нем. Он выписывал ей лекарства и давал ночные дозы не для того, чтобы облегчить боль, а чтобы заставить замолчать и отправить в тихий мир сна.

А вдруг полиция узнает о его отношениях с Вирджинией? Общество осудит ее как еще одну его женщину и станет сочувствовать бедной супруге, убитой коварным мужем и любовницей. Он никогда бы не подверг любимого человека такому осуждению. Теперь пригодился опыт хирургической практики. Очень аккуратно он расчленил тело Белль и закопал в подвале, а голову завернул и бросил в реку. Тем, кто интересовался отсутствием Белль, Эдгар говорил, что она отправилась в Америку навестить больную родственницу. Он сообщил Вирджинии, что жена наконец-то оставила его и сбежала с одним из многочисленных любовников.

Теперь, когда он наконец-то стал свободным, ему захотелось, чтобы Вирджиния переехала к нему. Но легально; он все еще считался женатым, таким образом, потребовался еще один спектакль, еще одна ниточка в паутине лжи, которую он плел вокруг себя, чтобы защитить репутацию своей любимой Вирджинии. Поскольку она не могла стать его женой, он привел ее в дом под видом экономки вести домашнее хозяйство до приезда супруги. В то время как одни подозрительные люди поднимали брови от удивления при мысли о молодой незамужней женщине, проживающей под одной крышей с хозяином в отсутствии жены, то другие ничего не видели в этом плохого.

И вот прошли месяцы, Бидуэллу хотелось, чтобы Вирджиния всегда была рядом, а не где-то в стороне. Он ходил с ней ужинать, в театр и ездил по окрестностям. Великодушный по натуре, Эдгар постоянно оказывал ей внимание и настаивал на том, чтобы она носила драгоценности жены. В конце концов, он за них платил, а не Белль. Именно дорогое ожерелье с алмазами и рубинами разрушило мечты доктора Бидуэлла. Однажды вечером Вирджиния по его настоянию надела на ужин драгоценности, которые узнала одна старая подруга Белль и поинтересовалась, почему их носит какая-то экономка.

– Как поживает Белль? – спросила доктора женщина при встрече в ресторане. – Когда она вернется из Америки?

– Боюсь, что очень нескоро, – ответил он, желая как можно быстрее избавиться от подруги. – Она приболела, и доктора считают, что поездка по океану не принесет ей пользу. А теперь простите, у меня важная встреча.

Было ли это потому, что женщина почувствовала к себе неуважение со стороны Бидуэлла или потому, что серьезно заинтересовалась отсутствием старой подруги, но она довела свои смутные подозрения до Скотланд-Ярда. В последующие недели доктор Бидуэлл вынужден был играть с правдой в опасную игру. Сначала он рассказывал детективу ту же историю, которую говорил женщине: Белль была слишком больна, чтобы вернуться в Англию. Когда следователь надавил, то Эдгар признался, что Белль ушла к другому и он стеснялся рассказать об этом кому-нибудь еще. История показалась правдоподобной детективу, но не подруге. Она клялась, что Белль не бросила бы Бидуэлла ради другого. Зачем ей это нужно? У доктора было много денег, и он никогда не возражал против ее встреч с другими мужчинами.

– Инспектор, – настаивала она, – этот человек что-то замышляет. Зачем он привел в дом секретаршу, когда у него достаточно денег, чтобы нанять опытную экономку? Зачем он посещает с ней публичные места и дает носить драгоценности жены? Говорю же вам, здесь что-то не так.

Детектив Скотланд-Ярда нанес еще один визит доктору Бидуэллу. Если бы Эдгар придерживался рассказа о том, что Белль сбежала, то ужасных последующих событий можно было избежать. В конце концов, кто сможет опровергнуть его историю? Но Бидуэлл решился на отважный шаг. Он решил сказать детективу, что получил известие о кончине супруги после непродолжительной болезни и предъявить свидетельство о смерти. Эдгар поздравил себя с блестящей идеей. Теперь он не только отвяжется от Скотланд-Ярда, но и наконец-то женится на Вирджинии.

Назначив день бракосочетания, Бидуэлл с нетерпением ждал наступления истинного счастья, но не знал, что правдивость его истории проверяют. Когда стало известно, что свидетельство о смерти фальшивое, то подозрение тут же пало на Бидуэлла и Вирджинию. Полиция обыскала дом и нашла в подвале закопанные останки Белль.

Эдгар и Вирджиния возвращались с работы, когда заметили толпу перед домом.

– Эдгар, это Скотланд-Ярд, – с изумлением воскликнула Вирджиния, не ведая того, какое ужасное преступление совершил ее жених, чтобы скрыть смерть жены. – Похоже, они что-то выносят из дома.

– Вирджиния, нам нужно убираться отсюда, – сказал он и потянул в проходящую мимо двуколку. Затем он спокойно признался во всем случившемся.

– Нам нужно покинуть Англию, – произнесла она. – Мы поедем в Америку или, возможно, в Канаду.

Эдгара, который боялся, что Вирджиния бросит его из-за услышанных признаний, теперь переполняло чувство любви к ней.

– Ты все же выйдешь за меня замуж? – с надеждой спросил он.

– Конечно, дорогой. Не ты же убил жену. Тебе пришлось сделать все необходимое для нашей безопасности. Так бы поступил любой настоящий джентльмен.

Через три дня они сели на корабль, плывущий в Канаду. Доктор Бидуэлл отпустил бороду, чтобы казаться старше. Вирджиния остригла волосы и переоделась в мужскую одежду. Маленькая ростом, она легко походила на шестнадцатилетнего подростка и представлялась внуком Бидуэлла. Обманчивая внешность могла одурачить любого, но не чувства друг к другу, что выражалось взглядами и каждым произносимым ими словом. Члены команды ухмылялись и подшучивали над необычными отношениями старого джентльмена и его «внука». Но капитан заподозрил большее, чем случай педофилии, и сообщил по телеграфу в Скотланд-Ярд. Когда судно пришвартовалось в Ньюфаундленде, Эдгар Бидуэлл и мисс Вирджиния Меррик были арестованы за убийство.

Суд над доктором и мисс Меррик стал одним из самых сенсационных за всю историю Британии. Эдгара считали монстром, намного хуже Джека Потрошителя. Ведь Потрошитель убивал только проституток, в то время как Бидуэлл хладнокровно расправился со своей женой. Естественно, что никто не верил в случайную смерть Белль и меньше всего присяжные, которым пришлось выслушать кровавые подробности о расчленении трупа и отрезанной голове. Обвинитель легко выиграл дело об убийстве, но не смог доказать, что Вирджиния была соучастницей случившегося.

С момента ареста, проведения суда и до дня казни на виселице Бидуэлл думал только о Вирджинии, яростно заявляя, что та невиновна и не имеет никакого отношения к смерти Белль. На самом деле последним обращением перед казнью были слова любви, направленные бывшей секретарше.

* * *

После смерти доктора Эдгара Бидуэлла Вирджиния оказалась одинокой и с разбитым сердцем. И неудивительно, что перед смертью он изменил завещание и оставил ей состояние и искреннюю любовь. Вирджиния забрала деньги и отправилась в Канаду в надежде вдали от Англии найти покой и анонимность. Она не возвращалась в Лондон до начала Второй мировой войны, на которую ушла добровольцем в качестве медсестры. После окончания войны она вернулась в Англию, так как о ней и Эдгаре уже все позабыли. Вечерами Вирджиния совершала длительные прогулки мимо разрушенного бомбой в 1943 году офиса, где они работали. Дом, который она делила с Эдгаром, уже снесли, а на месте, где когда-то Скотланд-Ярд нашел останки Белль, появились современные апартаменты.

Но воспоминания, хранимые в сердце, нельзя уничтожить. Еще пятьдесят лет она помнила нежность, доброту и сострадание Эдгара, теплоту его прикосновений и стойкую преданность. Наконец в 1967 году в возрасте восьмидесяти четырех лет Вирджиния Меррик скончалась и воссоединилась со своим настоящим джентльменом.

________

 

2000 год