Марина нежно погладила округлившийся живот: «Эй, солнышко, Дениска, ты меня слышишь?» Она всё чаще ловила себя на мысли, что советуется с этим ещё не родившимся, но таким любимым человечком. Прислушалась, как будто малыш, живущий внутри, мог действительно что-то сказать. Еле заметный толчок заставил Марину улыбнуться, а ещё недавно ей казалось, будто улыбаться-то как раз она разучилась навсегда.

Трель телефонного звонка нарушила тишину. Марина взглянула на дисплей. Ей не хотелось отвечать. Но тогда пришлось бы отключить телефон, иначе будет звонить, пока она не возьмёт трубку.

- Зачем ты звонишь? Я ведь просила тебя не делать этого, - Марина пыталась говорить спокойно.

- Здравствуй, Марина! Я звоню сказать, что люблю тебя.

- Ты это говоришь мне каждый день. А иногда и не один раз на дню.

- Я буду повторять тебе это до последнего вздоха. И не перестану надеяться, что твоя любовь вернётся. Она просто спряталась. Ты её запихнула куда-то, но она всё равно вырвется. Любовь не может прекратиться в один миг.

- Что такое любовь, Ян? Просто химический процесс в организме. Как болезнь. Лечись.

- Но я не могу справиться с этим химическим процессом. Я же знаю, ты тоже болеешь, просто зажала волю в кулак и делаешь вид, что я тебе безразличен.

- Не тешь себя иллюзией. Мой химический процесс завершился. Я тебя не люблю. Ты всё знаешь сам. Зачем вновь и вновь возвращаться к этому?

- Марина, ты же понимаешь, это было стечением обстоятельств. Я не господь Бог. Я спасал тебя и нашего ребёнка. Не мог я поступить иначе.

- Из-за твоей любви я заплатила за спасение слишком высокую цену. Мне трудно с этим жить. А ты никак не можешь понять. Боль внутри только усиливается, когда я слышу твой голос - воспоминания возвращаются. Перестань мне звонить.

- Ты же знаешь, не перестану. Я буду ждать. Боль утихнет - время лечит, это истина. Ты не одна, ты не можешь оставить нашего сына без отца.

- У него будет другой отец, возможно.

- Этого я не допущу. Ты не имеешь права решать за ребёнка. Ты должна понять в конце концов - не было у меня тогда другого выхода.

- Я тебя не люблю. Как больше не люблю море, - разговоры с Яном выматывали её до донышка и заставляли вернуться в тот день. Воспоминания обрушивались с силой штормовой волны, и даже во рту ощущался солоноватый привкус Балтийского моря.

* * *

Какая тогда утром была погода! Море переливалось красками от серо-голубого до бирюзового. Легкая рябь весело играла на поверхности. В такую жару хотелось поближе к воде. День рождения Яна они решили отметить на яхте друга. В принципе, эту посудину и яхтой-то не назвать, так, утлое судёнышко с парусом. Правда, красиво и романтично. Марина не собиралась брать с собой сестру Катьку, но та напросилась.

Паша, владелец яхты, был радушным хозяином. Ласковый ветерок надул парус, и судёнышко плавно заскользило вдоль берега в сторону Куршской косы, - там они собирались выйти на берег, чтобы искупаться и полакомиться лесной земляникой. Стол накрыли на палубе, где с трудом разместились вчетвером. Ян поднял рюмку и с пафосом произнес:

- Дорогие мои! Я хочу выпить этот бокал за мою любимую жену. Делюсь своей радостью - не пройдёт и полгода, как у нас в семье будет прибавление, - Марина с любовью посмотрела на мужа и нежно поцеловала его в щёку. - А уж за мою днюху потом выпьем. За тебя, Мариночка!

- Ур-ра! - закричали Паша и Катька. Марина заметила, что сестрёнке явно нравится друг Яна.

Сёстры были погодками. Марина по праву старшей опекала Катьку, и ей очень хотелось, чтобы для девушки нашёлся достойный кавалер. Паша вполне подходил на эту роль.

- Во, класс! Значит, я стану тётушкой. Маринка, я буду баловать племянника, учти, - веселилась Катька.

- А если родится племянница? - подначивала Марина.

- Вот увидишь, мальчик. Правда, Ян? Ты же хочешь сына?

- Сын - это да! Но и девчонка - здорово! Ещё лучше сразу бы двоих, - надувался гордостью слегка захмелевший Ян.

За разговорами и весёлыми шутками они не сразу заметили, как погода резко изменилась: небо из ярко-голубого превратилось в тёмно-свинцовое, море приобрело угрожающий вид, и ветер подул совсем неласково: он то затихал, то налетал с новой силой. Судёнышко стало раскачиваться, вызывая неприятные ощущения.

Паша пытался справиться с парусом, но это ему не удавалось. Волны перехлестывали за борт. Яхту несло к берегу, поэтому было не так страшно.

- Девчонки, идите в каюту, - предложил Ян, - а то промокнете.

Они послушно спустились в маленькое помещение, в котором двум худеньким девушкам трудно было развернуться. Яхту болтало, к горлу подступила тошнота, но Марина пыталась не показать виду, как ей плохо.

- Марин, - робко сказала Катька, - а, правда, Паша очень симпатичный? Как думаешь, я ему понравилась?

- Думаю, да. Ты ж у нас такая красивая, – Марина ласково погладила сестру по волосам.

Яхту в очередной раз подбросило. Вдруг раздался удар, потом противный скрежет, судёнышко буквально разламывалось пополам, видимо, налетев на волнорез.

Что-то кричал Ян. Девушки увидели, как мачта ударила Пашу по голове, и он провалился прямо в набежавшую волну. Сестра завизжала от страха и отчаяния. В это время Марина поняла, что куда-то летит, потом почувствовала пронзительную боль в ноге. Перед тем, как потерять сознание, она схватила за руку Катьку. И отключилась.

Когда очнулась, девушка не сразу осознала, что происходит. Она лежала, привязанная рубашкой Яна к какой-то деревяшке, похоже, это была дверь от каюты. Очень болела нога. Волны так и пытались проглотить импровизированный плот, Марина чуть подняла голову – вот же земля, совсем близко. Ян изо всех сил боролся с волнами, пытаясь толкать деревяшку в сторону берега, ему это удавалось с трудом. Рядом барахталась Катька, Ян кинул ей свой спасательный жилет, и вроде сестра поймала его, но налетела волна и вырвала у неё из рук надежду на спасение.

- Мариночка, милая, держись, родная! Я тебя спасу. Похоже, у тебя нога сломана, - доносился до неё голос мужа.

К плоту буквально на последнем дыхании подплыла Катька, схватилась за деревяшку, попыталась залезть, и Марина почувствовала, что вместе с плотом переворачивается лицом к волне. Мелькнула ленивая мысль: вот сейчас захлебнётся - и всё. Не будет ни её, ни ребёнка. И вдруг в этот момент Марина увидела, как Ян оттолкнул Катьку, плот вновь лёг на волну, но сестра уже была далеко - её относило в море.

- Катька, Катька! - кричала, что есть мочи, Марина. - Ян, сделай же что-нибудь! Помоги! - волны ближе к берегу становились всё агрессивнее, и белые барашки так и норовили перевернуть плот с привязанной Мариной.

- Прости, родная, я ничего не могу сделать. Иначе мы все погибнем, - Ян сопротивлялся стихии как мог.

- Пусть я погибну, пусть! Спаси Катьку, умоляю! - голос уже шелестел. Марина дёрнулась, однако, привязана была крепко. Она крутила головой во все стороны, но сестры нигде не было видно. - Катька, Катька! - слёзы застилали глаза, попадали в рот, перемешиваясь с солоноватой морской водой, и ей стало всё равно, что будет с ней самой.

Ян всё-таки сумел вытолкать плот на берег. Марина так и лежала, привязанная к двери каюты, у мужа не было сил развязать её. Она содрогалась от рыданий. Было трудно дышать. Во рту стоял привкус балтийской воды. Из сознания никак не уходила картинка: Катька цепляется за деревяшку, а муж отталкивает сестру.

Неожиданно хмарь ушла, и выглянуло солнце, а ветер стал затихать. Море постепенно успокаивалось. Кто-то вызвал «скорую» и спасателей.

- Мариночка, как ты? Всё позади. Я люблю тебя, родная, - шептал Ян, уткнувшись в её мокрые волосы.

- Я тебя не люблю. Я тебя ненавижу! - закричала сквозь всхлипывания Марина. - Ненавижу…

* * *

Она снова погладила свой округлившийся живот: «Совсем скоро ты родишься, солнышко. Что же нам делать, Денис Янович? Как мы будем с этим жить?» Марина отключила телефон и прошептала, глядя на дисплей: «Я тебя не люблю?»