От УТОМЛЕННОГО СОЛНЦА до ПОСЛЕДНЕГО ТАНГО В культурную жизнь славянского мира в середине лета 2013 года стремительно ворвался клип «Последнее танго» на музыку Ежи Петербургского и слова Светланы Савицкой. Юрий Машков, корреспондент ИТАР ТАСС задал автору проекта несколько вопросов. - Светлана, как получилось, что русский писатель вдруг запел на польском языке? - Последние 10 лет по характеру работы часто приходилось выезжать в разные страны. Первой была Сербия. И первоначально сознание совершенно закрыто для другого языка. Но однажды попав на Международный съезд поэтов в Белграде, пришлось фонетически почувствовать созвучность языков планеты. Слова любовь, счастье, мир, радость не отличаются на словацком, сербском, чешском, польском, хинди, бенгали и многих других языках. Невольно ловишь себя на мысли, что ты их понимаешь. Ты их чувствуешь не в переводе, а в оригинале. Сознание расширяется. Ведь правильно говорят, лучше один раз присутствовать лично, чем сто раз посмотреть картинку в интернете. - Опыты синхронного перевода текстов у вас уже были? - Да. Конечно. Я много переводила сербских поэтов, например, Влада Ягличича и полностью диск из 15 балканских народных песен в исполнении братьев Теофиловичей. Даже пела по-сербски вместе с ними. Переводила много с украинского. Словацкого. Чешского. Старобалканского. - Насколько мне известно, фамилия Савицких очень распространена в Польше. Польский вам близок? - Скорее нет, чем да. Я русская. Муж у меня по национальности поляк. Но за 30 лет совместной жизни никогда не говорил по-польски. Дети изучали польский. Но моя душа совершенно не воспринимала этот язык. - Как же случилось, что вы не только запели по-польски, но и стали создателем проекта «Последнее танго»? - Все мы привыкли к версии Ежи Петербугского (настоящая фамилия Мелодиста (Melodista) «Утомленное солнце» с испорченным переводом и видоизмененной музыкой, адаптированной под слушателя 30-х годов. Однажды совершено случайно, я кликнула в Ютубе на оригинал песни "To ostatnia niedziela" (Последняя неделя) на слова польского поэта песенника Zenon Ludwig Friedwald (Зенона Фридвальда) в исполнении нежного и удивительного певца Mieczysław Fogg (Мечислава Фогга). И по моим щекам покатились слезы. Песня была вовсе не об утомленном солнце, где равнодушная пара погуляла, и «без тоски без печали» разошлась. Трагический сюжет развивался по другим законам жизни. Герой песни говорит ей, уходящей к молодому, красивому богатому от него, старого неудачника для создания новой жизни – «не спрашивай, что будет со мной, главное, чтобы ты была счастлива». - В вашем переводе слово «недзеля» звучит, как реально неделя, а не одно воскресенье. Это вольность или принцип? - Мы оставили фонетический вариант, как символ времен. Как последний шанс заглянуть в душу любви. Кроме того, слова звучат с двойным подтекстом. И неизвестно, кто кого просит дать ему этот шанс. - Как возникла идея исполнения одновременно на двух языках? - Нам хотелось, чтобы люди могли почувствовать общность культур. Проникнуться смыслоформами красоты этих звучаний. Их идентичности. Мы ставили перед проектом задачу расширения возможности восприятия двух языков одновременно, как там, на форуме поэтов в Белграде, чтобы слушатель или зритель смог понять, что люди на планете – братья и сестры. Границы нам придумали экономисты и политики. А у народа одни морально-нравственные ценности. Одни печали. Одни переживания. - У вас мощный соперник. Ремейк-танго «Расставание» - оно же "Утомлённое солнце" Иосифа Альвека в исполнении джаз-оркестра под управлением пианиста-виртуоза Александра Цфасмана — прекрасный памятник музыкальной культуры ушедшего столетия, подлинный музыкальный символ 30-х годов. Придуманное в Польше под другим названием, танго стало популярным в нашей стране с русским текстом слов и со слегка изменённой музыкальной основой. - Мы ничего не имеем против ремейков. Как говорится, «там еще было б-л-р-л-я-м!» Они играют большую роль в проникновении культур, и кормят наших королей шоу-комепляторов и плагиатчиков. Но на то и существуют «розовые кофточки», как некая совесть народа, время от времени возвращающая первоначальные смыслы и ценности авторского права. Что мы и хотели корректно напомнить. - Как вам все-таки удалось без акцента запеть по-польски? - Мне помогала старинная моя подруга, баронесса пани Рома Ядзиньска Альпер. Я спела сто раз, не меньше, когда она расставляла в моей речи акценты. Она многие годы руководила ансамблем «Стокротки». Это Дом польский в Москве и обучала моих детей танцам и пению и литературному польскому языку. - Под чьим руководством записывалась музыка? В аранжировке чувствуется новые веяния и новые инструменты. - Опять же, мой добрый приятель композитор Владимир Бородин согласился поработать над мелодией, чтобы максимально вернуть первоначальные музыкальные находки Ежи Петербургского. Он терпеливо в течение двух месяцев сводил синхроны. Бережно и нежно записывал голос Народного артиста Бориса Петровича Химичева. И, соответственно мой голос, как на русском варианте, так и на польском. Низкий ему поклон. - Случались ли забавные моменты во время этого фонетического музыкального, назовем его еще научным, исследования? - Да. У нас много друзей, в том числе тех, которые совершенно не знают русского языка. Мы общаемся через электронную систему переводов. Например, мой друг Томас Флетчер Грумз, который руководит бизнес-академией и является каким-то профессором там в Америке по геополитической экономике США. Однажды в процессе работы, я выслала ему запись песни. Томас попросил назвать автора текста и музыки. И очень скоро на их бизнес-сайте появились все наши записи. Причем, мне показалось, что фамилия композитора американцы обозначили как-то слишком длинно. Я тут же скопировала строку, и перевела ее через «транслит». Система выдала мне дословно «авторами музыки являются ёжики из Петербурга». - А как появилась идея сценария клипа? - Тоже случайно. Я находилась в служебной командировке, как литератор от организации Трудовая доблесть России на открытие часовни в местечке Широкая балка под Новороссийском. Гостиничный комплекс Метроклуб выстроен из великолепного мрамора на берегу моря. Лестницы, беседки и ресторанные помещения буквально предназначены были, как интерьер, для съемок клипа «Последнее танго». Я увидела во сне множество эпизодов будущих съемок. Попросила Генерального директора Метроспецстроя А.Г. Лёвина «подарить нам неделю». Причем, для большей убедительности, я ему пела и по-русски и по-польски. Взяла у него ручку с логотипом организации, и именно этой ручкой прямо на скамейке набросала тезисы будущего сценария. Осталось уговорить артистов. - Надеюсь, особенных трудностей это не составило? - Напротив. В этом и была основная трудность. Все мои друзья – и Володя Бородин и пани Рома и знакомые операторы оказались заняты в других проектах. Два месяца уговаривали Мишу Ушакова. Он до конца не говорил ни да ни нет. И буквально перед отъездом неожиданно согласился на съемку и режиссирование. Оставалось дело за малым. Найти средства. И мы их нашли. Особую благодарность хотелось сказать не только всем перечисленным участникам, но и Александру Бухарову, учредителю проекта Золотое перо Руси за информационную поддержку, презентацию клипа в ЦДЛ 10 октября и личное участие в виде помощника режиссера, второго оператора и исполнителя роли охранника. Кроме того, некую пикантность клипу придала роль главной охранницы, которую исполнила Ольга Мельниква. Она же предоставила для съемок свой Мерседес. - Светлана, наше время музыкальный мир выдает гламурные лица в современных клипах. То, что вы сняли работу без гламура, это тоже некий вызов? - Отнюдь. Это диалог. Наше предложение воспринимать действительность такою, какая она есть. Да. Там у нас не накрашены волосы и ногти. Да. В крупных планах видны морщины. И слёзы. Да, мы не дергаемся в околосексуальных конвульсиях, изображаю похоть. Но поют наши сердца. И, что поразительно, когда угасают последние аккорды, песня и ее волшебный мотив последним лучом надежды все еще продолжает звучать. Этого мы и хотели добиться. - О планах не говорят. Но, что в планах? - Манера исполнения Народного артиста России Бориса Петровича Химичева, и главное, его удивительный бархатный голос, который никогда не позиционировался профессиональным музыкальным эталоном, показался нашей команде столь душевным и милым, что у нас с композитором Володей Бородиным появилось множество неких идей реанимации песен. Забытых. Исполненных иначе. Мы и дальше продолжим ведение собственного поиска, чтобы из множества пустого песка выбрать, и подарить для зрителя, слушателя, читателя золотые крупицы истинно талантливых произведений. Беседу вел корреспондент ИТАР ТАСС Юрий Машков | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
