Советская система разрушила традиционную Еврейскую семью.

Многотрудная жизнь – это испытание еще терпимо. Власть влезает в семейную жизнь – менторствует, невежественной силой уравнивает: политически выгодно единовластному их правлению всеобщее послушание.

Не иначе – это все следствие, последствие разладной политики, действия власти советской: иначе не объяснишь такого изуверства. В семье! Всегда еврейская семья удивляла своей прочностью. Просто невообразимое происходит… Вместо обычного внимания: не говорим уже о взаимопомощи – действие на торможение. Хуже того: нормальному общению, узнаванию они мешают… Противодействуют развитию в смысле профессиональном. Что может стать… подлее, гаже, отвратительнее? Та же Татьяна Шарфштейн… Это по ее девичьей фамилии. А по мужу… Дядя – он происходит от родни Шехтман из Бара. Суконщики. Процветающие. Их фабрика изготавливала продукцию хорошего качества – везли за границу. Продавали. Могли не сами – имели для этой цели кого-то из людей. Зачем лишние траты? Наладили в поездке контакты – дальше могли через почту или другой, более дешевый путь отправлять продукцию в промышленную, а точнее, пошивочную, затем торговую сеть. И тогда массовый раскрой-пошив существовал: востребованность не в огромном количестве. Дядя с еврейским – не женским именем Мотя трудился суконщиком. В суконноделательной технике хорошо разбирался: обслуживал и ремонтировал мощные импортные станки. Одна из ветвей многочисленной их семьи связана с контрабандистами – два отчаянных брата пошли по этой стезе жизни и занятий. Жили в пограничной зоне. Тут действовал другой закон соблазна, да и трудовой занятости. Женился Мотя на Тане. Казалась тихой. Ничем не выделялась. Даже памятью не блистала. Приходила к маме, пусть окажется благословенной ее память. Вопрос ее необычный, анекдотически звучит: «Женя, у тебя удивительная память – напомни, в каком году я вышла замуж?» В то время она уже являлась вдовой – у самого мужа спросить не могла. От ее погибшего на фронте брата – Шарфштейна – осталась семья: вдова Берта и дети – Давид и Аня. С Давидом даже дружил. С сестрой его – дурехой… Решила Таня поженить, как она выражалась: достойную пару. Даже такой момент… Приехала Аня родственников проведать: с затаенной целью… И случился в тот памятный день… Сплошной гололед. Еще утром таяло, шел зимний дождь, во второй половине дня оглушительно ударил мороз страшного холода, даже по интенсивности действия. Все! На улице появляться нельзя: непременно настигнет - пад, сракопад, по точному простецкому народному выражению. И тогда Аня заночевала в их доме… Забыл, где постелили перезревшей сей девушки-домочки. Пришлось утром отвозить домой… И считала она, даже они: все! Дело со сватовством сделано! Без его спроса-согласия так посчитали… Дальше: уже не интересно. Возможно, дальше самое интересное, только начинается. Историю этого продолжения нельзя не рассказать. Другой брат Тани – Шарфштейн оказался в США. Как и когда там оказался? Трудился на разных работах. Богатым стал не сразу: постепенно дошел до процветания. Книгоиздатель сейчас. Преуспевает человек. Это вскоре, после смерти мужа случилось. Вызвали Таню в одно заведение. Сообщил ей некий чин: «Знаем все о вас и семье. Ваша обязанность и цель на данный момент: написать брату в США, получить от него приглашение… Мы вас выпустим – туристкой. Посмотрите, отдохнете… За время пребывания – втолкуете брату: у вас нет жилья… - оно так и было. – Кроме жилья с удобствами не мешает подкинуть подарочную сумму для приобретения мебели, прочей необходимости. Скажете: любите… книги – хотите стать владелицей книжного магазина… В нем можно купить… журналы с книгами… самого вашего брата, да и других авторов: на языках народов мира. Братец вам отвалит на все приобретения – чек с солидной суммой. Вернетесь. Больше от вас ничего не требуется! Свои деньги получите – в рублях. Не помешаем приобрести вам удобное жилье. Вот и все! Примите к исполнению эту часть нашего общего плана. Просим вас все обговоренное сохранять в тайне. Подписка о неразглашении тайны с вас причитается».

Для всех родственников и знакомых Тани показалась невероятной ее поездка в Америку. Не только поехала, но и вернулась. Вскоре купила дорогой дом на окраине. Появился у нее книжный магазин – лучший в городе. Иностранные языки знают одни лучшие люди, знаменитости. Следят они за новинками журналистики, литературы. Не боятся: международное общение назовут шпионажем, диверсией в компетентных органах. На следующем этапе в Москву приехал господин Aaron Sharfshtain на презентацию своего издательства. С Союзом писателей СССР, некоторыми другими учреждениями подписал договор о дружбе и сотрудничестве в издании прогрессивной литературы.

Моисей Бельман узнал от знакомых о культурном событии - на этой презентации побывал, но сразу не догадался о родстве владельца фирм с тетей Таней. Вступил в разговор с книгоиздателем. Некий товарищ-господин переводил на английский. Ответ Моисею не сообщил. Это важно – не особенно. Со своим скверным английским понял суть. Пожаловался: не публикуют его произведений. Книгоиздатель долго не думал - посоветовал самое простое: «Обратитесь в другое издательство». Американскими категориями он мыслит: в самом жутком сновидениями – иностранец представить не может советского абсурда.

Моисей понял только сейчас причину: тетя Таня вовсе не зря скрывает родство свое с нужным человеком – не простит: не женился на ее любимой племяннице. Мог преуспеть! При ее связях - могла постараться: передать нелегально на Запад одну или несколько его рукописей. А это – читатели, возможна мировая известность, живые деньги…