Ваш враг — это тот, кто вам завидует!

 

Я не видела в Вале своего врага. До момента, когда из-за нее мне пришлось пережить тяжелую жизненную драму, мы мирно соседствовали в двухкомнатной квартире — Валя, Юра, их маленькая дочка Оля, и я с мужем.

 

В приоткрывшуюся дверь просунулся курносый нос: «Давай, заходи». - Девочка часто приходила «делать мне прическу». Она сразу же начала орудовать у меня на голове.

 

«Ты, когда вырастешь, будешь парикмахером?»

 

«Не знаю. Тетя Инна, чего вы так бедно живете?»

 

«Любопытной Варваре нос оторвали», - раньше ничего подобного я от нее не слышала. А сейчас она просто повторила слова своих родителей.

 

«Обсуждают! Ну, надо же». Да, наше материальное положение не шло ни в какое сравнение с достатком соседей.

 

Юра, майор ОБХСС, рьяно боровшийся с расхитителями социалистической собственности, с торгашами эпохи тотального дефицита, и Валя, «сидевшая» на этом самом дефиците в секции мехов большого универмага. Их «трудовые усилия» имели достойное материальное воплощение: комната была забита дорогими импортными вещами, холодильник ломился от деликатесов, под окнами красовалась новенькая белая «Волга».

 

«Они считают нас неудачниками? - смеялся мой муж, глотая кусок дешевой жареной колбасы, - интересно, что соседи скажут, когда прогремит наша пьеса?» В одном из театров уже начались репетиции по пьесе, которую мы с Эдгаром написали совместно.

 

«Валя удавится!» Она была завистницей. Эта черта ее характера не оставалась незамеченной, но, до поры, до времени, не пугала меня.

 

Подумаешь, ну, купила себе точно такой же чайник, как у меня; ну, лишилась покоя из-за моей новой кофточки; ну, «заглянула» в наш холодильник — жизнь в коммунальной квартире предполагает наличие терпимости и лояльности, иначе всем будет плохо.

 

Удивительно было то, что недуг зависти, оказывается, поражает и состоятельных людей. Достаток не является страховым полисом, смертный грех, завладев человеком, может стать всеразрушающим, достаточно лишь небольшого толчка.

И это произошло. Камнем преткновения стал пресловутый квартирный вопрос. Для полного счастья соседям не хватало отдельной жилплощади, которую они вот-вот должны были получить.

 

Валя хвасталась: «Нам дают квартиру, а вам скоро подселят новых соседей».

 

В эту минуту она еще не знала, что никаких «новых соседей» не будет. Руководство театра, где мой муж работал режиссером, «решило вопрос» и «получило добро» Мосгорисполкома на то, чтобы мы заняли освобождающуюся комнату, сдав взамен нее нашу равноценную по квадратным метрам, но в другом районе Москвы.

 

«Поздравляю!» - уже имея на руках ордер, я предусмотрительно умолчала об этом, хотя мне так хотелось прыгать от радости.

 

Но вскоре правда открылась.

 

Совершенно озверевшая, всклокоченная, Валя ворвалась ко мне: «Этого не будет! Вы не получите нашу комнату. Юра этого не допустит, вы не имеете права».

 

«Валя, какая тебе разница, кто здесь поселится, какой-то Иван Иванович или мы?» - я искренне удивилась реакции соседки. Но пробиться к ее здравому смыслу было невозможно, никакие аргументы уже не могли успокоить Валентину.

 

«Дали взятку? Так Юра посадит твоего грузина, будет у него новая комната с решетками на окнах», - яростная зависть вылезла, вооружилась и начала бряцать оружием.

 

«Валя, прекрати, пожалуйста, нам же еще надо жить вместе».

 

«А мы вообще никуда не будем переезжать», - кипя негодованием, выпалила она.

 

Я с ужасом смотрела на беснующуюся женщину: зависть оскалила зубы, и на моих глазах разъяренный зверь стал пожирать своего хозяина.

 

«Делайте, что хотите», - я больше не желала участвовать в этом «кровавом» действе.

 

Неделя прошла более-менее спокойно. Постановка пьесы требовала присутствия авторов, поэтому мы редко бывали дома. Грешным делом я подумала, что Валя успокоилась. Но не тут-то было!

 

Как-то вечером она постучала ко мне в дверь.

 

«Ну, что еще?» - конечно, ничего хорошего я не ожидала.

 

«Не обижайся, - начало было интересным, - но я не могу больше молчать. Ты такая хорошая, а живешь с подонком», - я растерялась, потому что к таком повороту событий совершенно не была готова.

 

«Этот гад... он подсматривает, когда я моюсь, ходит голый, трясет своими причиндалами. Ему, видите ли, хочется орального секса. Я боюсь его, мне приходится закрываться на замок, когда мы одни в квартире», - Валя выплеснула на меня эту грязь на одном дыхании.

 

«И ты не рассказала Юре?»

 

«Он бы его убил. Я боялась».

 

«А сейчас не боишься? Можно «зарыть» Эдгара, и вопрос решится сам собой?»

 

«Я правду говорю, он мне даже показывал пленку, где ты голая... Зачем он тебя так унижает?»

 

Такая пленка действительно была. Когда-то мы сняли на кинокамеру небольшой семейный эротический фильм, который, конечно же, не предназначался для чужих глаз.

 

Меня просто парализовало. Откуда она могла знать? А может, все это правда? И подсматривать за ней он действительно мог — между кухней и ванной было небольшое окно под потолком.

 

«Ужас!» - мой мир благополучия рушился, погребая меня под обломками, - а может, все это вранье? Эта гадюка способна и не на такое, мотив очевиден: квартира, да еще в центре, а им придется жить на выселках. Как бы там ни было, она не добьется своего, ни за что!»

 

«У тебя все? Давай, вали отсюда, зря стараешься, ничего у тебя не выйдет», - я вытолкнула ее за дверь.

 

Эдгар все отрицал, пленку Валя могла посмотреть сама, комнату мы не закрывали, а он как-то оставил бобину на виду. И такое могло быть.

 

Да, Валя не промахнулась. Удар пришелся прямо в солнечное сплетение. Было больно! Но я же не стану жертвой зависти? Не истеку кровью у нее на руках. Не дождется!

 

Дальше все было так, как я и предполагала. Совместное проживание превратилось в пытку. Соседи явно затягивали с переездом («Вот идиоты, неужели откажутся от квартиры?»), градус взаимной неприязни возрастал с каждым днем, ни один раз дело едва не доходило до драки.

 

Был только один способ остановить все это, и мы им воспользовались. Написали заявление министру внутренних дел. Эдгар показал его Юре и предупредил, что непременно отправит, если они не оставят свои «штучки».

 

Подействовало моментально, конфликты прекратились. В то время наша аргументированная жалоба могла стоить Юре партийного билета и места в органах.

 

Отъезд прошел конспиративно, без эксцессов: соседи исчезли «по-английски», не простившись, и «позабыв» оставить ключи от своей комнаты.

 

Конечно, теперь у нас была двухкомнатная квартира в центре Москвы, но осадок остался тяжелый. Сомнения в верности и порядочности мужа таки поселились в моей душе.

Кто из них говорил правду, а кто врал — выяснить было невозможно. Не пытать же Эдгара на самом деле.

 

И я сказала себе: «Можно забрать у меня доверие и посеять в душе сомнения, но никто не отнимет у меня свободу выбора — а именно то, как я отреагирую на происходящее». Реакция могла быть отрицательной или положительной. Конечно, я выбрала второй вариант — чужой зависти не одержать верх надо мной, ей не отвлечь меня от намеченных целей. Я буду идти вперед и не поддамся отчаянию после нокаута.

 

Чего добилась Валя? Нагадила мне в душу, но ведь все равно съехали. Совершила зло, которое когда-нибудь вернется к ней, и она получит по заслугам.

 

«Все пройдет, - сказала я себе, - прощаю Валю, не хочу тащить по жизни этот груз, я выбираю счастье, несмотря ни на что».

 

Прошло почти два года, когда однажды в телефонной трубке я услышала Валин голос.

 

«Инна, здравствуй. Не удивляйся. Очень хочу поговорить».

 

«Что тебе нужно?»

 

«Прости меня».

 

«Я должна поверить, что ты не можешь жить без моего прощения? Так успокойся, я давно обо всем забыла».

 

«И у вас с Эдгаром все хорошо?»

 

«Все отлично, не сомневайся», - с кем бы я поделилась своими проблемами, так это точно не с Валей.

 

«Я тогда была, как сумасшедшая, не понимала, как делаю тебе больно. Очнулась, когда меня Юрка стукнул по башке — завел шашни на стороне, добрые люди рассказали. Сейчас одумался, все в порядке, но было ужасно. Что я пережила, можешь представить?»

 

«Могу, могу», - радости от услышанного я не испытала. Валя просто получила по заслугам.

 

«Так ты меня простила?»

 

«Давно».

 

«Может, наладим отношения? Будем дружить семьями?»

 

«О какой дружбе речь? Ты, видимо, чего-то недопонимаешь. Валя, живи как можешь и как хочешь, но мне больше не звони и вообще забудь о нас».

 

Для всех наших поступков и мыслей рано или поздно наступает время сбора урожая, и, в конце концов, все они в том или ином виде проявляются в нашей жизни. Вот и Валю настигло то, что она посеяла. Зависть толкнула ее на неблаговидный поступок, и теперь она пожинает урожай.

 

Да уйдут из нашей жизни завистливые глаза!