На следующее утро, после разговора с Нонной, Сергей проснулся рано. Голова болела уже не так сильно, и даже стали проявляться кое-какие связные воспоминания: он явственно увидел свой сухогруз, вспомнил даже то, что он матрос-моторист. Многое было отрывочно, некоторые детали вообще отказывались всплывать в его памяти, так, не связанные между собой отрывки, из которых ему предстояло восстановить свой облик, свою жизнь.

Первый шаг для этого был сделан. Вчера они с Дедом решили, что нужно узнать больше о сестре Нонны, где обитает и кем «крышуется». В этом, правда, безо всякой охоты, обещала помочь им сама Нонна.

Но на сегодня у Сергея была другая задача. Парень решил съездить в морпорт, узнать подробнее о своем корабле. Его грела надежда, что, поднявшись на борт судна, он вспомнит все, ну, или его вспомнят, что тоже вариант.

 

Несмотря на раннее, казалось, время, в подвале уже вовсю кипела жизнь. Обитатели просыпались, что-то там варили, говорили между собой и, собираясь в группки, очевидно, похмелялись. Дед еще крепко спал на поставленной рядом с матрасом Сереги почти новой надувной конструкции. Наверное, почувствовав на себе взгляд, старик тут же открыл глаза. «Нифигассе, закалка», - удивился Сергей.

- Что маешься ни свет ни заря, аль вспомнил чего? - совсем не сонным голосом спросил у него вожак.

- Да вот понимаешь, старый (так фамильярно, с молчаливого согласия Деда, Сергей начал обращаться к нему еще вчера), решил я смотаться в порт, узнать о своей «коробке», точно ли мне все помнится.

- Ну что ж, тоже дело, сгоняй, а что? Не повредит, думаю. Сейчас погодь, чайку хлебнем и решим, кого с тобой отправить. Ты-то не знаешь у нас в городе ничего.

 

С этими словами Дед быстро встал и сразу же развил бурную деятельность. Буквально спустя десяток минут парень, прихлебывая обжигающе горячий, крепкий и сладкий чай, внимательно слушал.

Дед рассказал ему, что территория самого порта охраняется, попасть туда без документов, конечно, можно, но все же лучше со знающим человеком.

- Вот смотри сам, - говорил ему старик, - примут тебя не дай бог, да та же ВОХРа. И что? Да и ничего, конечно, сдадут ментам. А у тех разговор один - «Документы где?». И тут хоть на голову встань, но дорога тебе одна - в спецприемник-распределитель. А там, сынок, не сахар. Поверь, я в теме, наши почти все там побывали. Да и с памятью у тебя проблемы, как там оно все пойдет? Вот и думай, как лучше поступить. А провожатого я тебе дам, ох какого надежного. Сам поражаюсь, но она в порту все уголки знает. Странная вообще-то женщина, грамотная, вроде и образованна, и красива была когда-то, а вот пьет, не всякий мужик столько осилит. Да ты с ней уже знаком почти, - улыбнулся вдруг старик. - Сейчас решим вопрос. - И он громким шепотом позвал: - Машка, иди-ка к нам.

 

К ним подошла та самая худая женщина, с красивым грудным голосом, изможденным лицом и седыми волосами. Дед представил ее парню.

- Вот это и есть наш главный специалист по морпорту, Мария там знает многое. Откуда сведения, правда, не говорит, - ухмыльнулся он. – Но, в принципе это ее дело, главное, что «навар» от нее есть. А нам большего и не надо. Ну что, поможешь парню? - обратился к ней. - Надо узнать о его корабле, если такой есть, и в случае чего, провести его туда. Справишься?

- Как называется судно? – (Сергей невольно отметил, что женщина не сказала «корабль»). - Когда пришвартовались и откуда пришли, помнишь?

- Во как! Видал? – обернулся к Сергею Дед и снова обратился к Марии: – Может, ты в милиции работала, красавица, а? Уж больно вопросики у тебя правильные и заковыристые. Ладно, короче так, доверяю тебе парня. Сможешь чем помочь ему - хорошо, нет - постарайся вернуть обратно, целого и невредимого, поняла?

Женщина молча кивнула головой, не глядя ни на кого из них.

- Так, деньги на маршрутку. Ну, и тебе, паря, типа ссуды, командировочные, держи, потом сочтемся, - и старик отсчитал парню полторы тысячи рублей мелкими купюрами. - Покушать там, или мало ли чего. Давай, удачи тебе!

 

Сергей и Мария выбрались на улицу. Первое время парень жмурился от яркого солнечного света. Выход из подъезда был сродни выходу в другой мир. Сергей только сейчас понял, как не хватает в этом полутемном подвале настоящего яркого света, как разительно отличается свежий морской воздух, который явственно ощущался и на городской улице, от спертой атмосферы «убежища». При свете дня он внимательно осмотрел и свою спутницу.

Одета Маша была неброско, но чистенько. Легкая ветровка, приличная юбка в стиле «деловой женщины», неплохие туфли на низком каблуке. Если бы не ее изможденное лицо и лихорадочно поблескивающие глаза, то она вполне могла бы совершенно неразличимо влиться в толпу многочисленных женщин, спешащих по своим утренним делам. И еще запах, тот самый, неясно различимый, но все же отчетливый запах, который и привел в замешательство Сергея во время его первого пробуждения в убежище.

Это был запах не совсем свежего тела, табачного дыма и, как бы это выразить, запах помещения, где все в одном - и кухня, и даже «удобства». Для этого, кстати, в убежище было отведено отдельное помещение, но представляли «удобства» собой просто дырку, проделанную, скорей всего, самими обитателями в месте прохода подземных коммуникаций. Там стоял довольно-таки стойкий и неприятный запах, который, конечно же, распространялся на весь подвал. Но при долгом пребывании там он как-то не ощущался, а вот тут, на улице… Сергей повел носом.

- Заметно, да? – неожиданно спросила Маша. – Да, вот это и есть главная проблема, - и она улыбнулась. - А еще голова у меня трещит, но все это поправимо, пошли, деньги и у меня есть.

Женщина, взяв Сергея за руку, почти потащила его за собой в соседний двор, в глубине которого стояло невзрачное кафе.

 

- Это местный «похмелятор», не дрожи, тут всех хватает, а по пивку нам просто надо, да и чуть передохнуть. В порт все равно рановато. Так что час-другой у нас по-любому есть.

Женщина почти втолкнула парня в помещение.

Серега купил по две бутылки «Старого мельника». Мария, быстро выпив свою порцию, внезапно даже похорошела. Бледность прошла, глаза заблестели. Закурив, она сказала:

- Подожди меня тут, я быстро, - и, прихватив свой маленький рюкзачок, который Сережа только заметил, скрылась в дамской комнате.

Минут через пятнадцать к столику вернулась совсем другая женщина! Когда она подошла, парень даже не поверил своим глазам. Чуть тронутые помадой губы улыбались, глаза лучились, пахло от нее незнакомо и терпко. Приятный аромат только что использованной хорошей туалетной воды окутывал ее облачком, сквозь которое не пробивался даже крепкий пивной запах забегаловки.

- Вот это да, - ошарашено произнес он.

- Что, понравилась? - кокетливо улыбнулась женщина. - Ну да ладно. - Она протянула ему свой рюкзачок. - Там мыло, паста. Щетки, извини, лишней нет, не брезгуешь, пользуйся моей. Там в туалете разберешься, шагай. А я пока еще парочку возьму, лады?

 

Сергей в мужском туалете впервые за эти дни разглядел себя в зеркале. На него оттуда уставилась в общем-то не самая противная физиономия. За это время на скулах пробилась щетина, но так как лезвия в сумочке у Марии не оказалось, то он решил, что модная небритость ему пойдет. Умывшись, почистив зубы (странно, но брезгливости он не испытывал, может, уже стал привыкать), Сережа обнаружил в ее рюкзачке почти пустой крошечный флакончик духов «Каролина Херрера» и маленький баллончик дезодоранта, им он и воспользовался.

Одежда его была универсальна, скажем так, джинсы, рубашка, легкий пуловер, все было относительно чистым, но, заметив на одной из раковин одежную щетку, парень тщательно почистился. Его беспокоил только разлившийся на весь левый висок синяк, но с этим поделать он уже ничего не мог.

Когда он вернулся к их столику, Мария одобрительно показала ему большой палец.

 

- Садись, посидим еще немного, чтобы все утряслось внутри. Я сосиски заказала, сейчас принесут. Ты пиво-то пей. И вот еще, давай-ка решим, что и как нам надо узнать. До порта ехать пятнадцать минут. А там я сначала сама пройду. Давай, делись воспоминаниями.

Под пиво и пускающие ароматный горячий парок сосиски Сергей рассказал ей все, что вспомнил.

- Да, негусто. Ну, положим, судно твое точно есть, и к нам заходит часто, порт приписки, по-моему, Ванино, - выпустив струйку сигаретного дыма, сказала женщина.

- Откуда ты это знаешь, Мария? Кто ты? - удивленно спросил парень.

- Кто я? - печально взглянула ему в глаза женщина. - Да алкашка, бомжиха, не видишь, что ли? История моя совсем не интересна, парень, слаба я оказалась. За что и получила сполна. А знаю это откуда… Работала в морпорту, долго работала, диспетчером была, и неплохим вроде. Вот знакомые девчонки порой и выручают, подкидывают работенку там, в конторе. Так что и «коробку» твою я тоже несколько раз принимала, правда, давно, и кто там «кэп», сразу и не упомню. Да и немудрено, при такой-то жизни. - Женщина снова отхлебнула пива и прикурила новую сигарету. - Да не бойся, - уловив его тревожный взгляд, усмехнулась она, - я буду в норме, да и спешить мы не будем, к обеду туда подскочим, самое- то время и будет. Давай пока просто посидим, поговорим. Только уже не здесь, поехали в центр.

 

В новом, более уютном и приличном кафе они уже не привлекали к себе внимания. Даже седые волосы Марии здесь казались просто искусно сделанной прической, ну, хочется так женщине, мало ли… Ее молодой спутник тем более не вызывал нареканий, в жизни всякое случается, и умудренный жизнью бармен молча поставил перед ними по две кружки «Балтики».

- Ты не думай, - снова перехватив его тревожный взгляд, сказала она. - Мы не всегда так «кучеряво» живем. Просто я позавчера деньги получила там по работе, и перевод от сына еще, так что твои «командировочные» мы не потратим, я угощаю.

- А сколько же тебе лет, Маша, можно спросить?

- Что, совсем плохо выгляжу? - вопросом на вопрос ответила она.

- Да нет, сейчас вот, скорее, наоборот, даже очень хорошо. Потому и спрашиваю, как ты в убежище-то оказалась?

- А ты как? - снова спросила она. Потом улыбнулась чуть печально и сказала: - Ладно, знаю я эту свою вредную «еврейскую» привычку. Хочешь, расскажу в двух словах?

Парень кивнул, и женщина, ненадолго задумавшись, стала говорить.

 

- Родилась и выросла я, Сережа, здесь, в Магадане. Правда, не в самом городе, родители жили в Усть-Омчуге, это райцентр. Отец работал на ГОКе, мать учительницей, потом директором школы. Росла вот вроде нормально, единственный ребенок. Да, а лет мне, Сережка, уже очень-очень много, пятый десяток пошел. - Заметив недоверчивый взгляд, уточнила: - Ну, сорок один год мне уже. Вот так-то. Все было банально, училась хорошо, мне сам Бог велел, поэтому и поступила легко. В Хабаровске закончила экономический, и все бы хорошо, но вот на практику, во время учебы, мама меня поближе к дому, в этот самый Ванинский порт и пристроила. Там я, девятнадцатилетняя девчушка, и встретила свою любовь. Была у нас такая плавбаза тогда, созвучное название твоему судну, «Магаданский комсомолец», не очень фантазия богатая в названиях была в те годы. Но плавбаза огромная, современная по тем годам. И вот я познакомилась с молоденьким морячком, он на пять лет старше меня, но выглядел всегда моложе. Он тогда работал каким-то, уже не помню даже, младшим помощником судового механика. Все было банально, рассказывать об этом глупо. Влюбилась я, ну, а раз влюбилась, то и…

 

Короче говоря, через девять месяцев мне пришлось рожать, в ВУЗе отсрочку дали, а муж мой, почему я имени-то так твоему удивилась, Сергеем его зовут, так вот, он тогда и стал моим мужем. Тут уж родители, думаю, посодействовали, да и время было еще такое, что… В общем, расписались мы с ним. И какая же я была счастливая! Сына родила, институт заочно закончила, квартиру нам дали от порта хорошую… Сынулю ведь я тоже Сережкой назвала, Сережка-маленький. Так что вот сам посуди, что в моей жизни имя Сергей значит. - Женщина внезапно замолчала. Потом, уже прямо и твердо глядя парню в глаза, продолжила: - Сергей, то, что я тебе сейчас говорю, почти никто не знает, да и не нужно это никому, думаю. Тебе вот расскажу, обещай, что сразу же и забудешь, ну, или то, что об этом никто никогда не узнает. Хорошо?

Сергей смог только молча кивнуть.

 

Дальнейший рассказ был действительно до обыденности банален и прост. Жила Мария со своей семьей в относительном достатке, муж сильно не загуливал, да и списался он вскоре на берег, стал тоже в порту работать. Сын рос, время шло. Наступила «перестройка». И вот тут-то все и началось. Вокруг морпорта стали складываться непонятные события, суда потихоньку приватизировались, продавались, просто исчезали. В этой суматохе никто, конечно, кроме заинтересованных лиц, ничего не мог понять. Ее мужа тоже вовлекли во что-то, Мария стала это понимать только тогда, когда в семье появились деньги. Много денег.

Так продолжалось довольно долго. Женщина уже стала привыкать, тем более и работа порта более или менее наладилась. Правда, он стал практически частным, но зато зарплату, и немаленькую, работникам конторы стали платить вовремя. Мария привыкла отдыхать за границей, не так, как «новые русские» из анекдотов, но все же. Сын заканчивал школу. Как говорится, ничего не предвещало трагедии.

 

О том, что на базе их порта организовалась «Рыболовецкая компания», Мария знала, как знала и женщину, ставшую ее директором. Поговаривали, что это бывшая любовница их тогдашнего губернатора, но женщине на это было глубоко «поровну». Далека была Мария от этой новодельной компании. А вот ее муж, как оказалось, нет. В итоге Мария узнала о связи своего мужа с этой директрисой только тогда, когда разразился скандал вокруг этой компании, да такой скандал, в результате которого, говорят, и убийство губернатора имело отношение к этому делу. Та женщина уехала за рубеж, благо накопления позволяли ей выбрать себе любое место жительства.

Но вот то, что вместе с ней уехал и ее муж, да еще прихватив с собой уже взрослого к тому времени сына, явилось для Марии ударом. Таким ударом, вынести который она не смогла. Все ее попытки достучаться, поговорить, выяснить разбивались о холодную оболочку равнодушия и брезгливости. Она даже, обременив себя огромными долгами, сумела съездить к мужу с сыном, которые вместе с их новой женой и мамой жили теперь в далекой Америке. Но и там Марию просто игнорировали, а ее любимый сыночек Сереженька пообещал через своего адвоката, что будет выплачивать ей ежемесячное пособие, аж в тысячу долларов. Это и сломало женщину окончательно.

 

Пытаясь рассчитаться с долгами, она было затеяла размен квартиры, такая огромная, трехкомнатная в центре стоила уже немало денег. Но и тут, уже чуя легкую наживу, ее просто обманули. Женщина пыталась обратиться в суд, в милицию, но те риелторы, которые обманули ее, просто сменили вывеску, а справедливость в этой, новой уже России торжествовать не торопилась. И вот тут-то это и произошло… Мария запила. Все остальное уже привычно укладывалось в схему. Сначала подруги, знакомые, жизнь по чужим квартирам «в кредит», потом - друзей все меньше, а проблем все больше. Жить не хотелось, но она почему-то жила. Жила, наверное, надеясь на чудо, жила вопреки собственным мыслям и пониманию того ужаса, который сломал ее жизнь. Так она и пришла к «убежищу».

 

Сергей обратил внимание на то, что рассказывала ему все это женщина с совершенно сухими глазами. Видимо, все это уже так наболело у нее, что на эмоции просто не оставалось сил. На его вопрос - почему же она, имея более-менее стабильный доход, все же живет в подвале - женщина ответила: «А потому, что там проще пить, да и жить. И никто не лезет в душу, а деньги я понемногу откладываю, Сергей, все не пропиваю. У меня вот…» - она показала удивленному парню кредитную карточку Сбербанка.

Время за рассказом Марии пролетело незаметно, и они после выхода из кафе сразу же отправились в порт. Там женщина узнала неутешительные для Сергея новости. Его судно ушло во фрахт на три- четыре месяца, и поэтому скорого появления его в Магадане можно не ждать. Ну, если только чудом.

Вернувшись в убежище, парень все рассказал Деду, за исключением того, что узнал о женщине, это была не только его тайна. Впрочем, старик и не допытывался. Похоже, он знал гораздо больше, чем говорил. И они решили все же попробовать вариант с сестрами…